#важныйразговор_дети
Статья, как глоток свежего воздуха))
Задача родителей быть не только принимающими и поддерживающими, а и когда-то фрустрировать.
Как всегда, главное - баланс. Баланс поддержки и фрустрации. Именно так обеспечивается рост.
"Буквально пару слов скажу о том, почему попытки «вырастить ребенка счастливым» и «дать ему все» не делают его счастливым, но зато с надежностью делают несчастной всю семью.
Давайте возьмем абстрактного ребенка N в вакууме.
Стандартный родительский стон будет звучать как «он ничего не хочет делать, ему ничего не интересно, хочет только в планшете торчать, а над домашними заданиями сидим часами».
А что вообще может мотивировать ребенка N на то, чтобы расти, развиваться, учиться новому и интересоваться миром?
Очень простая вещь. Обещание, что это как-то повысит его СТАТУС. Приподнимет его на ступеньку повыше - сначала в семье, потом, как модно говорить, «в социальной стае».
Штука в том, что в современной детоцентричной семье статус ребенка и так уже задран до небес. Все вращается вокруг него.
Все делается, чтобы ребенку было удобно и не было, не приведи господь, дискомфортно. Чтобы «ребенку было весело», «было не скучно», чтобы он «не получил психическую травму», и потом, в розовеющем будущем, «развивался и преуспел».
В этом дивном настоящем, где все ресурсы семьи уже сосредоточены на нем, не очень понятно, зачем стараться, чтобы быть «как мама» или «как папа». Ребенка вполне устраивает остаться «как ребенок».
Многие современные дети прямо так и говорят – не хочу вырастать. Хочу оставаться ребенком.
Потому что это офигенно почетный и с огромными бонусами статус.
Это мама с папой мечтают побыть на его месте. И тоже, кстати, иной раз об этом прямо говорят.
Ребенок не дурак.
Такой статус никто не хочет терять.
Таким образом, инструменты, помогающие становиться взрослее, ответственнее, пробиваться сквозь дискомфорт и добиваться разных взрослых ништяков, осваиваются вяло и неохотно.
Понятно, что ты вынужденно обучаешься вытирать себе попу, потом читать-писать, потом эээ ладно уж, делать уроки, заниматься с репетитором, но это ведь все еще в рамках детской роли.
И то часто идет с заминками и спотыканиями, которые ни сам ребенок, ни родители толком не могут объяснить.
Ну вот вроде не дурак, вроде способный мальчик, но как-то… Собраться не может…
А потому что ребенок чует, что все это не приближение к вожделенному «раю взрослости», а изгнание из «рая детоцентризма».
Значит, какие инструменты ему выгоднее всего осваивать?
Прямо противоположные.
Те, которые позволяют как можно дольше удерживать родителя в родительской роли.
И тут, конечно, мало что может сравниться с инструментами вины.
О, вина.
Это одновременно бензопила, перфоратор и электродрель современного ребенка.
Мало того, что популярная психологическая литература бесконечно погоняет этого бодрого пони – родитель виноват, родитель должен, родитель «блокирует инстинктивную часть ребенка» и «не дает развиться интуиции» (что бы это ни значило), родитель «не научил слушать себя», «наносит травму» и так далее. Дети схватывают этот словарь мгновенно.
Я обомлела, когда дочь моя на днях сообщила мне: «Мама, вообще-то у меня теперь психологическая травма, после того, как ты меня не оставила ночевать у Полины».
Да что ты, говорю?..
И тут мне еще не хуже всех, поскольку я владею терминологией. Пока еще гораздо лучше, чем любой ребенок. Но можно представить на моем месте другую мать, более сомневающуюся.
Двигаемся в этой игре на следующий ход.
Что происходит?
Ребенок блестяще осваивает инструменты вины и «ты должна», которые обеспечивают ему райское место в его собственной стае. Часто и в школе, где тоже широко используется идея «учитель должен». А иногда и до университета он может на этом прокатиться.
Но время идет, потому что такова особенность времени. Юная особь превращается во взрослого.
И тут оказывается!
Оказывается!
Оказывается, что инструменты работать перестают.
Работодатель, может, и разделяет концепцию родительского долга, она популярна. Но ни в коем случае не планирует выступать родителем выросшему ребенку N. Это удар. Печаль. И несправедливость.
Он говорит, кто должен, я должен?
Ну пройди по базару, поторгуйся.
И тут растерянный ребенок N выходит на новый круг предъявления родителям счетов – потому что, во-первых, кому-то их по привычке предъявить хочется, а родители привычно откликаются.
И потому что, во-вторых, есть у него некоторая обида и смутное подозрение, что это благодаря родителям он получил негодный и бесполезный набор из перфоратора и бензопилы.
Ох, что-то несимпатичная получается картинка. Сейчас кое-что уточню.
Тут не надо винить ребенка N, обвиняя его в «махровом эгоизме» и инфантилизме. Он просто проявляет здоровую адаптивность, свойственную детям. Ищет, как использовать эту реальность с максимальной выгодой для себя. Это прекрасное качество.
Опять же, и себя винить не надо. Никто из нас самостоятельно не изобретал детоцентризм. Мы просто идем на поводу у современного мира, в котором детей рождается мало, они ценный ресурс, а вокруг ценного ресурса принято устраивать религиозные пляски.
Были бы яблоки редким и ценным ресурсом - плясали бы вокруг яблок.
В общем-то, вкладываться в ребенка - неплохо.
Но, вкладываясь, давайте не будем забывать, что дом – не храм, ребенок – не бог, и хозяин в доме – всегда родитель.
Пока ребенок не владеет ресурсами (деньгами, знаниями, авторитетом), его место в иерархии – на несколько ступенек ниже родителя.
Все та же моя дочь недавно обидчиво сказала: «Мама, почему мне ты говоришь «пожалуйста, заправь кровать немедленно», а папе ты не говоришь «немедленно»? Несправедливо».
Да, детка.
Несправедливо.
Неравенство статусов в семье и в мире – вообще обидная штука.
Но уважение, как говорили наши дедушки, необходимо заслужить.
И для тебя, дитя мое, будет лучше, если ты потратишь силы на заслуживание уважения, а не на выжимание из меня родительской вины.
В этом месте молодые родители возмущенно вскрикивают: «Как! Как же! Разве уважение не полагается ребенку безусловно, по праву рождения, вместе с любовью и эмпатией!».
Нет.
Вернее – не всякое уважение.
Есть некоторое общечеловеческое уважение, которое мы должны всякой твари, и в первую очередь себе.
В первую очередь себе (хочется написать эту фразу пятьдесят раз подряд, но я воздержусь). И оно в том, чтобы избегать оскорблений, унижений и бессмысленных обвинений.
Есть уважение к равному.
Есть уважение к тому, кто шагнул чуть дальше тебя.
Вот когда ребенок N шагает чуть дальше, осваивает что-то, чего мы не умеем, преодолевает себя, обгоняет себя вчерашнего – тут он заслуженно получает и наше уважение, и восхищение.
А до тех пор – извини, чувак, только эмпатия.
Да и то если мы сами ее умеем.
Не надо торопиться впихнуть ребенка на место семейного насильника и тирана.
Мы ведь только освободились от кандалов. Зачем же опять-то."
"Когда я пыталась рассказать — теперь уже бывшему — мужу, что плохо чувствую себя в браке, он отвечал, что я занимаюсь газлайтингом. Когда я предлагала нам вместе обратиться к психотерапевту, он говорил, что раз плохо мне, то и помощь специалиста нужна только мне — он прекрасно себя чувствует и никаких проблем не видит.
Проблемы, конечно, были. Меня, например, не устраивало, что большую часть ответственности за детей — документы, школа, кружки, врачи, костюмы на праздники и коммуникация в родительских чатах — лежит на мне, равно как и бытовые обязанности, тот самый «невидимый труд», о котором не понаслышке знает каждая женщина. «Не хочешь — не готовь, какие проблемы? — отвечал муж. — Да я бы и не сказал, что у нас дома какой-то идеальный порядок, ты явно не утруждаешь себя уборкой».
«Вы пробовали это обсудить?» — простодушно спрашивали меня подруги, тем самым вызывая у меня нервный смех и чувство, похожее на безысходность. «Я не готов сейчас разговаривать», «я не понимаю, о чем ты говоришь», «ты говоришь очень быстро, я не успеваю тебя понять» и — мое любимое — «я разве спрашивал у тебя, о чем ты думаешь? Ты нарушаешь этим разговором мои границы». Вот примерный набор фраз, которые я слышала в ответ на попытки хоть что-нибудь обсудить и хоть как-то договориться.
«Ой, мы не знаем, как она там с ним на самом деле разговаривала — может, по-другому с ней и нельзя было общаться!» — можете сказать вы, и мне есть что ответить.
Сегодня, спустя годы терапии, сомнений, слез, чувства беспомощности и одиночества, после болезненного развода и переезда с двумя детьми в другую страну, я по-настоящему жалею лишь об одном. Долгое время я была жертвой внутреннего виктимблейминга, и именно я сама была тем самым человеком, который постоянно твердил себе: «Наверное, ты действительно делаешь что-то не так. Посмотри на себя — разве с тобой можно разговаривать по-другому?»
Я жалею о том, что не знала, не понимала, не чувствовала: со мной так нельзя.
Все тяжелое, некрасивое, неудобное в моем браке я внутренне считала чем-то заслуженным и естественным — ведь я же сама выбрала этого мужчину, я родила от него двоих детей, я жила с ним десять лет, улыбалась на совместных фотографиях в Инсте и почти никому не рассказывала о том, что испытываю на самом деле (к вопросу о том, «почему так долго молчала»).
Я очень хорошо помню момент, когда пришло осознание того, что я в беде. Был солнечный февральский день, мы с психотерапевткой сидели в ее кабинете и разбирали ситуацию, в которой коллега, как мне казалось, поступил со мной несправедливо, проще говоря — обидел меня. «Ну он же не имел в виду ничего такого на самом деле, — привычно оправдывала я его. — Он не подумал, он просто привык так поступать и не видит в этом ничего ужасного. И потом — я знаю, что я слишком чувствительна и склонна раздувать из мухи слона». Я сидела в удобном кресле и на протяжении пяти минут придумывала разные оправдания человеку, который объективно совершил некрасивый поступок по отношению ко мне.
И еще я придумывала много объяснений тому, почему промолчала в ответ и не сказала ему, что мне неприятно: «Ну а какой в этом смысл? Я что, скандалистка какая-то? Умнее в этой ситуации — промолчать. Да, я сделала вид, что ничего не произошло, но мне кажется, не так уж я и сильно расстроилась — со мной уже все в порядке!»
«Подождите, — прервала меня психологиня. — Давайте вообразим, что ситуация, которую вы описали, произошла с вашим ребенком».
Я замолчала и попыталась представить себе, как кто-то поступает с моим сыном так же, как коллега поступил со мной. Меня сразу же захлестнула волна негодования. «А теперь представьте, — продолжила терапевтка, — что ваш сын отреагировал на этот конфликт так же, как и вы — ужасно расстроился, но сделал вид, что все в порядке и молча уступил. Что вы чувствуете?» — «Я чувствую, что хочу надеть мусорное ведро на голову тому человеку, который посмел обидеть моего ребенка», — неожиданно для себя ответила я.
Время сеанса истекло. Я медленно шла домой по искрящемуся от солнца февральскому снегу и вдруг почувствовала, что именно сейчас, в этот момент, со мной происходит что-то ужасно важное. Я вдруг ясно увидела себя в детстве: веселая, симпатичная и очень подвижная девочка, которая запоем читала книжки, часами напролет придумывала платья для бумажных кукол и обожала переплывать с дядей ледяную деревенскую речку.
Я вспомнила, как получила в подарок от брата его старый кассетный плеер и как любила качаться на качелях под песни «Мумий Тролля» (кассеты шли в комплекте с наследством) и мечтать о том, какой я стану, когда вырасту. Отчетливо помню, как представляла себя высокой, красивой, обязательно — на каблуках и с золотыми сережками в ушах.
И, конечно, я мечтала о любви. Ничего конкретного: просто когда-нибудь появится ОН, и у НАС будет семья, дети, собака, МЫ будем пить чай на веранде НАШЕГО дома, много гулять, путешествовать и непременно — смеяться. В тех своих детских мечтах я видела себя счастливой. Потому что иначе — какой вообще смысл?
В отражении окна электрички я увидела женщину. Понурая, замыленная, уставшая, с потухшим взглядом. Это была я. Прости меня, маленькая веселая девочка с мечтами о счастливом будущем, я так сильно тебя подвела.
Сейчас ты слезешь с качелей и побежишь домой пить теплое молоко с бабушкиной шарлоткой. Бабушка скажет: «Кушай хорошо, внученька, на здоровье». Ты ляжешь в свою кровать на застекленной деревенской террасе и будешь с восхищением разглядывать звезды над головой. Засыпая, будешь думать о том, что завтра наконец-то приедет дядя и вы опять переплывете вместе холодную речку, а потом ты придумаешь еще несколько новых нарядов для своих кукол. Поскорее бы, поскорее бы наступило завтра! Впереди еще целое лето, и столько всего хорошего произойдет, и столько будет радостных и веселых событий!
Прости, прости, прости меня. Ты вырастешь и не станешь счастливой. Ты превратишься в понурую тетку с опущенными уголками губ («Тебе не идет обижаться», — будет говорить тебе муж). Будешь много плакать. Будешь терпеть и убеждать себя в том, что все происходящее с тобой — это нормально, что ты это заслужила. Не будет у тебя никаких путешествий, радостных прогулок. Ты забудешь о себе и о том, что тебе нравится, чем ты любишь заниматься, что делает тебя живой и счастливой.
Я не смогу нас с тобой защитить. Я предам тебя, потому что решу, что ты не важна, а твои чувства, мечты и надежды никому не интересны.
***
В детстве моим любимым цветком был пион. Для меня это символ лета, концентрации счастья, напоминание о моем дне рождении, когда бабушка рано утром срезала пушистые и головокружительно пахнущие пионы в саду, чтобы к моему пробуждению они уже стояли на столе в вазе. В новую квартиру, куда мы переехали с детьми, я первым делом купила красивый постер с пионом.
Мне многое еще предстоит исправить, восполнить, узнать и почувствовать. Я плохо понимаю, что я люблю, чего мне хочется, что вкусно, от чего хорошо и спокойно. Кто я? Как выглядит счастье на самом деле? Мое счастье — какое оно?
Я знаю одно. Я постараюсь больше никогда не давать в обиду девочку, которая любила группу «Мумий тролль», теплое молоко перед сном и бабушкины морковные котлеты на ужин. Я хочу, чтобы она была счастлива, чтобы любила и уважала себя, чтобы никто больше не говорил ей, что она недостаточно хорошая и не заслуживает понимания и любви. Это неправда. С ней так нельзя."
"Температура плазмы практически неограниченна. Она может достигать сотен миллионов градусов. Может достигать миллиарда градусов. То есть значений, человеческим разумом непредставимых.
Температура поверхности Солнца - шесть тысяч градусов. Этого достаточно, чтобы расплавить любой существующий материал.
Температура недр Солнца поднимается до миллиона градусов.
Земля существует в так называемой "зеленой зоне". Это то соотношение расстояния от звезды к её размеру, при котором на поверхности планеты может существовать жизнь. Грубо говоря, при котором может быть жидкая вода - не замерзая и не испаряясь.
То, что на нашей планете есть жизнь - какое-то фантастическое, почти невероятное стечение обстоятельств.
Вы только вдумайтесь - при космических значениях температур от минус двухсот семидесяти трех до плюс миллиарда, жизнь на нашей планете существует в диапазоне ТРИДЦАТИ ГРАДУСОВ Цельсия.
Изменение температуры в ту или иную сторону всего на двадцать градусов убьет жизнь на планете. Земля не сможет гарантировано долго существовать ни при плюс пятидесяти, ни при минус двадцати. Во всяком случае, та форма жизни, которой мы являемся на данный момент.
Еще раз - двадцать градусов. Всего двадцать градусов. При плюс миллиарде.
Размеры космоса также не доступны нам к осмыслению. Мы не можем представить себе, где кончается Вселенная и кончается ли она вообще где-нибудь. Да это и не важно. Потому что та часть видимого космоса, которую мы в состоянии обозреть, уже настолько огромна, что человечество никогда - НИКОГДА - не сможет попасть в дальние углы видимой нами Вселенной. Просто потому, что жизнь самой нашей планеты будет короче, чем требуемое на это время.
Но что мы знаем совершенно точно - на расстоянии в четыре с половиной световых года от Солнечной системы гарантировано нет других разумных форм жизни. Мы - единственные здесь.
Только вдумайтесь - это расстояние всего лишь до ближайшей к нам звезды, но на протяжении этого гигантского пространства - мы одни. И никого нет кроме нас. И никого - не будет.
Возможно, жизнь есть где-то дальше. Возможно, даже у нас под боком - на спутниках Сатурна и Юпитера имеется вероятность существование иных форм. Возможно, жизнь более распространенное явление во Вселенной, чем это нам представляется сейчас.
Но даже при всем при этом вероятность того, что обнаруженная нами когда нибудь жизнь окажется разумной - на данный момент крайне низка. Вселенная существует тринадцать с половиной миллиардов лет. Жизнь на Земле - окло шестисот миллионов. Разумная жизнь - от пятидесяти до ста тысяч лет.
Шансы, что мы в этой временнОй синусоиде совпадем по колебаниям с другой цивилизацией пока почти нулевые.
Еще раз. Попробуйте просто сопоставить размеры и масштабы. Попробуйте закрыть глаза и хотя бы просто попытаться это представить. Миллиарды градусов. Миллиарды лет. Миллиарды километров. Миллиарды джоулей. Миллионы рентген.
Попробуйте представить.
И вы поймете, насколько почти невероятно в этом мире гигантомании возникновение такого хрупкого чуда, как человеческий разум.
И даже при всем при этом, осознавая это чудо, мы умудряемся, задрав штаны, на протяжении веков радостно уничтожать друг друга. Осознавая, что мозг, разум, личность каждого человека - уникальное чудо на расстоянии как минимум ближайших четырех с половиной световых лет. И гордиться танками и ракетами как достижениями научно-технического прогресса.
Это какое-то дичайшее преступление."
В 2015 году Американская компания «American Greetings», занимающаяся производством открыток, разместила в газетах и в Интернете объявление о вакансии. В ходе собеседования на должность «управляющего директора» выяснялись дополнительные подробности о работе. Оказалось, что работа требует физических усилий, так как предполагается, что директор будет большую часть времени проводить «на ногах». Фактически требовалось быть активным не менее 135 часов в неделю и с неограниченным максимальным пределом. Другие качества, которыми должен был обладать соискатель, включали в себя отличные навыки ведения переговоров и межличностного общения, медицинское и экономическое образование, а также умение готовить.
Рабочая обстановка описывалась как хаотичная, и указывалось, что часто придется работать без перерыва. Собравшись пообедать, директор должен был сначала дождаться, пока поедят его коллеги. В интервью также говорилось, что если у соискателей есть личная жизнь, о ней придётся забыть. Выходные не предусмотрены, а в праздники — на Рождество и День Благодарения — рабочий день не сокращается. Наоборот, нагрузка только увеличивается. Работать нужно 24 часа в сутки, семь дней в неделю круглый год. И всё это бесплатно.
Видеозапись интервью очень быстро стала вирусной, набрав 27 миллионов просмотров. Соискатели здорово удивлялись, когда узнавали, что объявление фальшивое, а им на самом деле описывают материнскую долю по всему миру в рамках хорошо продуманной кампании ко Дню Матери под хэштэгом #самаятруднаяработавмире.
Прекрасное! Рекомендуется всем мамам без исключения.
От Анны Попрыковой
"ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ СТАТЬ ХОРОШЕЙ МАМОЙ, ЕСЛИ БОИТЕСЬ БЫТЬ ПЛОХОЙ
...потому что ребёнок будет на Вас злиться, а Вы будете ему мешать в этом…
… потому что его злость будет для Вас - «ну вот опять этот гаденыш мною недоволен".. А он да, не доволен, но Вами ли? И даже если Вами.. имеет же право.
Принять тот факт, что дети могут (и должны), порой, нас ненавидеть.. можно лишь тогда, когда мы признаем, что частенько и мы ненавидим наших детей (и родителей, и вообще людей )- и это нормально.
Если моя ненависть "нормальна", то и твоя ненависть нормальна.
(Но! имея ввиду взрослого, мы говорим про уровень чувств - не действий... а имея ввиду ребенка...- его еще нужно научить, что есть эти разные уровни… а как мы его научим, если сами не знаем?)
Если Вы боитесь быть плохой - Вы будете без конца раниться о чувства ребенка, слышать все его слова как обвинения в Ваш адрес, но не как естественное проживании его сложных противоречивых амбивалентных чувств.
« Мам, мне скучно… мам, это не вкусно... мам, дурацкое платье... маааам…».
Если Вы боитесь быть плохой , то в каждом таком высказывании Вы услышите укор..
"Вечно он всем не доволен, никак ему не угодить, все что не предложу, все не так"...
А может и да… Но!
То, что говорит в эти моменты ребенок - это вообще не про Вас - это про него. У него есть дискомфорт, он его выражает.
..И если Вы Не боитесь быть плохой, и если не ищете в словах ребёнка (да и вообще всех подряд) оценку себе.. - то Вы скорее всего дадите ему возможность быть недовольным и не примите все на свой счёт.
… А значит, у него есть пространство быть собой со своими разными чувствами.. есть право быть недовольным, злым..разным.
..Ну, а если Вас это бесит - то тоже имеете право)), но это не он Вас довёл - а Ваше собственное, запретное на чувства детство, зудит и чешется.
И беситесь себе на здоровье, и даже можете покричать.
И ведь это такой крутой крик, когда я просто кричу, рычу - но не на ребёнка, а вот такое : «бляяя, меня сегодня что-то все бесит!»
Если Вы боитесь быть плохой , то ребенку постоянно приходится крутиться вокруг Вашей самооценки … и тут такая для вас обоих западня и несвобода..
…А может ну ее? Может можно разной побыть, в конце-то концов..
… И кто они вообще такие, эти плохие хорошие мамы?
Я не видела ни тех, ни других .. - достаточно нормальные мы все, честное слово."
