🔥 Глава 46. Покупатель.

Я не успела спросить, кто покупатель часов. Елена Михайловна уже отключилась.
И вокруг повисла тишина.
Гробовая.
Даже поезд не шумел.
Я со скрипом открыла лакированную, облупившуюся по бокам от старости дверцу секретера. На верхней полке лежали часы. Прямо на тетрадке Тутанкова.
Я протерла большим пальцем холодный циферблат. Стрелка оживленно бежала по кругу.
Он не недевал эти часы почти полгода. А они как будто бы до сих пор сохранили запах его кожи.
Пятьсот тысяч! Столько стоит последнее воспоминание о нем?..О человеке, которого я так любила. Или люблю?...

Вдруг!
Хрустящий звук автомобильных шин по снегу.
И клаксон.
Пронзительный, острый!
Я накинула искусственную шубу. Сунула часы в карман. И вышла к калитке.
Черный Тойота Ленд Крузер загородил собой весь вид.
На крыше от ветра болталась антенна. Я увязла резиновыми сапогами в сугробе и не шевелилась.
Смотрела, как медленно открывается дверь пассажирского сидения.
И оттуда высовывается мужской ботинок.
Идеально ровная линия темно-синих брюк.
Кусок серого кашемирового пальто.
Золотистая макушка с зачесанными назад мягкими волосами.
Высокий лоб.
Лёгкая щетина.
Я внимательно уставилась на этого человека.
Отталкивает. Внешним видом отталкивает!
Очень жёсткое лицо.
Ссохлась вся внутри от страха.
Боюсь его!
Подходит к калитке.
Выдираю ноги из сугроба.
Щелчок. Открываю.
- Здравствуйте, Люба. - гость смотрит мне прямо в глаза. Мы одного роста. Тутанков выше был. И Гришка.
- Здра...- не успеваю договорить я.
- Андрей Еремин. - перебивает меня он спокойной и ровной интонацией, но такой силы, что невозможно перечить.
- Вы за часами?
- За часами. - кивает он и, обогнув меня, проходит дальше. По нечищенной дорожке прямо к дому. Без приглашения.
- Так они здесь. У меня. - робко говорю я ему вслед.
Он останавливается.
Разворачивается.
Смотрит опять своим многотонным взглядом. Что аж плечи давит. Вжала шею. Достаю из кармана искусственной шубы часы и протягиваю ему.
Он берет.
Аккуратно.
И нежно.
Чуть касаясь подушечками пальцев моей кожи.
Крутит их. Перед глазами. Внимательно что-то рассматривает.
- Тебя хотели наебать. - строго произносит он, испепеляя меня взглядом. - Эти часы стоили не 4 миллиона. А двадцать четыре. Эксклюзив.
- Я не разбираюсь...- смущенно пролепетала я, не зная, что ещё сказать.
- Я не за часами сюда пришёл. - он протянул мне их обратно.
В груди неприятно защемило.
- А зачем?
- Где Тутанков? Расскажи? - он приблизился ко мне и своенравно подкинул пальцами моё лицо.
Я ещё сильнее увязла в снегу.
- Не знаю...А как вы...догада...
- Такие часы только у него. Геля дарила. Помнишь Гелю? - он сделал паузу, - А ломбард мой. Елена рассказала про часы. И я сразу понял, чьи они. 
Его глубоко посаженные бирюзовые глаза снова впивались в меня будто пинцетом.
В голове моментально пронеслась квартирка в Питерском дворе-колодце, дорогие пеньюары, намекающие на мир простого удовольствия и длинноногая Геля, прглаживающая ступней торчащий член Тутанкова. А ещё...фамилия Еремин...Точно! Геля пригласила на вечеринку какого-то Еремина, а Илья не хотел с ним встречаться!
- Гелю помню. Где Илья Константинович, не знаю. Он уехал поспешно. И ничего не объяснил. - я сунула часы обратно в карман.
- Твой Илья Константинович меня на бабки кинул. Прилично. Кто за это отвечать будет, а?
Я сглотнула слюну, накопившуюся во рту, готовясь ответить что-нибудь. Но он снова опередил:
- Это дело принципа, понимаешь?
- Я в делах Тутанкова не участвовала. Ничем вам помочь не могу. До свида...
- Можешь! И даже не так.Ты буууудешь мне помогать. - наигранно протянул он гласную.
Я стояла и хлопала глазами, не понимая ничего. А этот неприятный тип продолжил.
- Ты на меня работаешь теперь. И будешь отрабатывать долги своего..хм..покровителя.
Я попятилась назад.
- Уходите. Я вам ничего не должна.
- У тебя выбора нет, дорогуша.
- Уходите! - голос мой осмелел.
- Любочка, - он схватил меня силой за шею, препятствуя дыханию, - У тебя на сборы тряпок минут пять. Впрочем, их забирать необязательно. Не пригодятся.
- Я! Никуда! Не поеду! - закричала я, грубо вырываясь из его цепких пальцев.
Он разжал их и толкнул меня в снег.
Я упала. Часы выпали из кармана прямо в снег.
Его ботинки прошли мимо моего лица, утопая в снегу, и от них остались угловатые чёткие следы.
Мотор Ленд Крузера плавно затарахтел. Послышался глухой хлопок двери. Машина поехала.
Я встала. Отряхнула себя. И часы. Зашла в дом.
Руки заледенели.
Снег попал в резиновые сапоги. Пальцы кололо от холода.
Я скинула шубу в сенях.
На всякий случай закрыла дверь не только на замок, но и на цепочку.
Мысль о том, что мой дом - больше не убежище, тревожно будоражила.
Денег нет.
Работы нет.
Я закинула ноги на обогреватель. Горячая поверхность опалила пятки.
Попрошусь к соседу на лесокомбинат. Хоть кем. Хоть щепки убирать. Ещё этот Еремин. А если не отстанет?
Я грызла пальцы.
Откусывала затвердевшие заусенцы. И выплевывала их.
Нет.
Так не может продолжаться.

Я встала.
Снова надела эти чертовы сапоги.
Накинула шубу.
Выдернула по привычке обогреватель из розетки.
И вышла во двор.

Темнело.
И в некоторых домах начал зажигаться свет.
Я пробежала глазами по окнам. В пристрое дяди Олега с того самого лесокомбината противно мигал полутусклый торшер.
Значит, дома.
Я накинула капюшон и перебежала на противоположную сторону улицы.
Ворота были открыты.
Я зашла и постучалась в дверь.
- Кто там? - глухо раздался за дверью не очень трезвый голос соседа.
- Это Люба. Из четвёртого дома. - крикнула я в ответ.
Послышалось лязганье задвижки. И Олег дыхнул на меня дешёвым перегаром:
- Что случилось?
- Я пришла насчёт работы узнать.
- Заходи.
Я перешагнула порог и прошла в теплые сени.
Пахло печкой. И свежими дровами. Замерзшее тело стало приятно покалывать от тепла.
На столе стояла открытая бутылка водки.
- Будешь? - кивнул сосед на пузырь.
- Нет. - я покачала головой.
- Что умеешь? - спросил Олег, наливая себе еще стопку.
Махом выпил её т закусил свежим луком. Он хрустнул.
- Да..Всё...Могу уборщицей, могу готовить рабочим...
- Что за шум? - суетливо перебил меня мужчина и подошёл к окну.
- Люба, а это не твой дом горит? - дядя Олег распахнул деревянные окна, рассыхающиеся от сырости. И высунулся первым.
Я выглянула поверх его лысой головы.
Мой дом!
Пылал в огне!
Я беззвучно ахнула и рванула изо всех к своему жилищу.
Мужики уже столпились рядом и большими широкими лопатами черпали снег и отправляли его в огонь.
Рядом с забором в одном лишь пуховом платке, накинутым на протертый флонелевый халат, стояла баба Женя и плакала. Увидев меня, она закрыла лицо руками. И затряслась.
Я обняла её и прижалась к пуховому платку лицом.
Ворсинки щекотали нос и пахли старой помадой и кислой смолой.
Старушка гладила меня по волосам артритными полусогнутыми пальцами, убаюкивая.
Мне было страшно.
Кто-то притащил огнетушитель. Мужики подтянули его вчетвером и направили пену прямо в окно.
Стекло было лопнувшим от жара.
Там, внутри, осталось все.
Вещи.
Документы.
Тетрадь...
Там осталось....Всё.
Неожиданно с неба повалил снег.
Казалось, он растворял запах гари и делал его каким-то морозным.
Приехали пожарные.
За ними - Елена Михайловна.
Увидев меня, она покачала головой и прошептала:
- Как хорошо, хоть ты жива, Люба!
А я не знала, хорошо это или плохо.

Пожарные возились на крыльце, вытаскивая остатки мебели.
Секретер. С отломанной дверцей. Внутри уже ничего не было.
Диван с обугленной простыней.
Клочья картины девушки с рысью.
Что же дальше? Со мной будет?...Я зажмурилась.
- Обогреватель забыли выключить...- крикнул один из пожарных другому.
- Что? - не расслышал тот.
- Обогреватель по ходу коротнул. - высоченный широкоплечий мчсовец появился на крыльце и с укором посмотрел на меня. - А почему вы обогреватель не выключили?
- Выключила. - слипшимися от страха губами прошептала я и утвердительно кивнула.
- Не выключили. Всё запротоколировано. Очаг там. Рядом с розеткой. - обвинитель был неумолим.
- Вот вам крест! Я выключала! - взмолилась я.
Блондинка посмотрела на меня досадно. И даже с какой-то ненавистью.
- Елена Михайловна, я точно выключала! - закричала я.
Но она даже не взглянула на меня. Ничего не сказала. Подошла к пожарнику. И они начали о чем-то тихо разговаривать.

Я зашла в дом.
Деревянные половицы превратились в рытвины. Обугленные доски криво торчали кинжалами. Я закрыла воротом шубы нос, чтобы не дышать гарью.
От комнаты мало что осталось.
Только обогреватель не пострадал. И провод его вел прямиком к розетке.
Я опустилась на колени рядом с тем местом, где стоял секретер. На месте которого теперь образовалась горсть пепла. И валялись...
Стеклянная кружка.
Старая пластиковая мыльница.
И почему-то совершенно целый, разве что измазанный в саже, кусок обоев с картой желаний.
Рулон был предусмоирительно скреплен резинкой для денег. Я развернула его.
Мальдивы.
Дорогая машина.
Сумка из крокодиловой кожи.
И Фёдор Борисович Сонин в центре.
- Любаш. - услышала я сверху голос Елены Михайловны. - Выйдем отсюда. Сильно гарью пахнет. И надо поговорить.
Я выпрямилась. И зачем-то, засунув подмышку рулон, последовала за хозяйкой.

Она была с моей сумочкой Шанель. Хрустнула каблуком в снегу. Вытащила тонкими пальцами тонкую сигарету откуда-то из кармана и нервно затянулась.
- Люба, я понимаю, что у тебя сейчас могут быть трудности, в том числе и финансовые, но...В договоре было указано, что если порча имущества наступает по вине арендатора...То он обязан выплатить стоимость ущерба...- она выпустила дым мне в лицо.
Я опустила глаза в снег.
Он выглядел синим. Потому что уже совсем стемнело.
Было очень тихо.
- Я выключала провод из розетки..Честно!...- чётко и уверенно проговорила я каждое слово.
Елена Михайловна ничего не ответила. Потушила в сугробе сигарету, развернулась в высоких сапогах и пошла к машине.
Я проводила её взглядом.
И села на обугленный диван безобразно распластавшийся грязным пятном на чистом снеге.
Баба Женя появилась в окне и махнула мне рукой, приглашая зайти.
Я захватила свой рулон с картой желаний. И отправилась к ней.
Ведь идти мне больше некуда.

На столе стояла налитая до краёв белая фаянсовая кружка с чаем.
Красная сахарница в горох.
И пирожки с картошкой в пластиковой оранжевой миске.
Я положила на стол свою карту. Вынула из кармана шубы чудом спасенные часы Тутанкова. А саму шубу повесила на вешалку. И села на деревянный табурет.
Уставилась в чай.
- Я точно выключала этот чертов провод! Я помню! - чуть не рыдала я в ладони перед старухой

Баба Женя сочувственно кивнула, а потом встала и медленно пошаркала в другую комнату.
Принесла пожелтевший от времени лист бумаги и простой карандаш с тупым грифелем.
Слезы высохли.
Я наблюдала за тем, как старушка старательно царапает буквы дрожащей рукой.
Через минуту она закончила и пододвинула лист ко мне.
На нем удивительным, почти каллиграфическим почерком было написано:
"Я знаю, что ты не виновата в пожаре. У твоего дома был мужчина. Он пролез сквозь дырку в соседском заборе и возился с другой стороны дома. После этого полыхнуло."

Я замерла.
Дырка в заборе действительно была! И соседний дом пустовал, потому что хозяева зимой решили жить в городе.
По коже побежали мурашки от страха.

Кто это сделал?!
Кто спалил дом?
Мария Львовна подговорила какого-то дурака?
Тутанков решил так от меня избавиться?...
Не хочу в это верить!
Не хочу!
Баба Женя пододвинула ко мне миску с пирожками.
Они были ещё тёплые.

Ночью я лежала на кровати, которую соорудила сама из старого кресла и вплотную придвинутого к нему пуфика на колёсах.
Было неудобно.
Но терпимо.
От волос пахло гарью.
И казалось, что все вокруг пахнет гарью.
Я всматривалась в темноту.
В кривой потолок.
Пронесся поезд.
Я отсчитывала один за другим вагоны и засыпала.
Мне привидилась Мария Львовна. В каких-то серых лохмотьях, больше похожих на огромную половую тряпку.
Из них торчала только её голова.
Холодными цепкими пальцами она схватила меня за ногу и потащила куда-то.
Мне хотелось кричать!
Но не получалось!
Я не могла выдавить из себя ни звука.
И в ужасе распахнула глаза в темноту.
Рядом никого не было.
Но на ноге будто бы остались ощущения от недавних мерзких прикосновений.
Я попыталась тихо напеть первый попавшийся мотив, чтобы проверить, что могут говорить. Могу!
Баба Женя тихо похрапывала в стену рядом на софе.
Пружины старого кресла больно впивались в спину.
Я свернулась калачиком, поджала ноги. В нос мне ударил запах многолетннй пыли и сырости.
Захотелось поскорее уснуть.
Чтобы не ощущать ничего.
Я закрыла глаза.

Утром меня разбудили бережные прикосновения старушки к моему плечу.
Я увидела перед собой бабу Женю. Она кивала на дверь.
- Ко мне кто-то пришел? - почему-то сразу догадалась я.
Старушка кивнула.
Я опустила ноги на холодный крашеный деревянный пол и поежилась.
Пол заскрипел.
В проходе появился...Еремин.
Я вытаращила на него глаза.
Он подошёл ближе.
С противным лязганьем притянул к себе табурет и сел на него, закинув ногу на ногу и обхватив ладонями колено.

Я безразлично смотрела на его дорогой начищенный до блеска ботинок. Тутанков носил похожие.
- Надеюсь, ты теперь поняла, что я не принимаю отказов? - его глубоко посаженные бирюзовые глаза ехидно засверкали.
Скулы сделались какими-то колючими.
- Так это вы...! - я прищурилась, с отвращением разглядывая его лицо.
- Так это я! - передразнил он меня с противненькой улыбочкой. - Собирайся.
- Куда? - произнесла я на полтона громче.
- Расскажу по дороге.
- А если нет? А если не пойду?! Еремин шмыгнул рукой в карман своего серого кашемирового пальто и достал оттуда ярко-зеленую дешевую зажигалку.
Щелкнул.
Пламя мгновенно выскочило.
- Намек понят? - издевательски спросил он.
- Чего вы хотите от меня? - прошипела я.
- Я хочу, чтобы ты сказала мне, где Тутанков.
- Я не знаю! - у меня из глаз брызнули слезы.
Он пристально смотрел в мое лицо минуту.
Его глаза выжимали меня словно в центрифуге.
А потом сказал:
- Ещё я хочу, чтобы ты стала любовницей Фёдора Борисовича Сонина и рассказывала мне всё, ВСЁ, всё - он надменно подчеркнул это слово. - Что происходит у него в бизнесе.
- Хах! Вы в своём уме?! Да Сонин бывшую женщину Тутанкова и на пушечный выстрел к себе не подпустит! - скривилась я.
- Ещё как подпустит! Он был влюблен в Катю, в Илюшину жену. Был секс. Наверное, ты в курсе аварии?...- глаза Еремина засверкали ещё более зловеще.
Я вся покрылась холодной коркой и молчала.
- Илюша любит наказывать за провинности. Катю аварией за измену и наказал. Закрыл глаза на то, что жена. Просчитался только с тем, что с ней была их общая дочка. Это, правда, случайно получилось. - Еремин сделал паузу.
Я смотрела в пол.
И не дышала.
- Тутанков поиграл с тобой. И бросил. А Сонин с удовольствием примет. Для него - ты в объятиях - этакий самосуд над Тутанковым. К тому же, по секрету, - Еремин приблизился ко мне губами. - Твой типаж порочной недотроги сводит Фёдора Борисовича с ума. Так что будем друг другу ценными?...Впрочем, у тебя нет выбора. Поехали.
- Куда? - прохрипела я.
- В новую жизнь, Люба. В новую жизнь!
- Зачем мне спать с Федором? Младший Сонин с отцом в контрах. Заплатите ему - он выдаст вам все тайны бизнеса. - тихо сказала я.
- У тебя устаревшие данные, дорогуша. Миша от дел дааавно отстранён. Сонин сейчас выкупит у дилерской сети автосалоны Тутанкова по бросовой цене, так как вхож в этот бизнес. Про Федю так могу сказать - кому война, кому мать родная. Но проблема в том, что Тутанков МНЕ денег должен. А не Сонину. Люба, твоя задача выудить слабые места Сонина. А моя - на них надавить, чтобы он мне автосалоны отдал.
- Сколько вы заплатили Елене Михайловне за разрешение дом спалить? - развязанно спросила я.
- Сколько попросила. Столько и заплатил. Она побоялась много просить.
- Мне теперь тоже придётся за дом этот платить. Она намекнула...
- Поехали. И не будет к тебе у Лены ни единой претензии. Я жду тебя в машине, Люба. - Еремин поднялся с табурета и медленно пошёл к выходу.

Я встала.
Взяла со стола рулон с желаниями и часы Тутанкова.
Надела шубу из искусственного меха.
Поправила воротник.
Баба Женя стояла в дверях и смотрела на висящую на стене крохотную икону.
- Баб Жень. Мне надо идти. - тихо прошептала я старушке.
Она молча сжала мою руку.
Дрожащими артритными пальцами. А второй рукой...перекрестила меня.

#любалиндеман