Часть 3.

Все эти дни со дня родов, я практически не спала. Если немного удавалось вздремнуть, то просыпалась от каждого звука.

В эту ночь меня выключило еще не было и 11 вечера. Спала как убитая. Проснулась лишь один раз, уже под утро от звуков сирены скорой помощи. На время не посмотрела, но за окном уже было светло и провалилась опять в сон.

25 июня.....

Вскочила в 6 утра. На удивление даже швы не болели и без труда встала с кровати. За окном светило солнышко и было такое хорошее утро. Мысль в моей голове "Сегодня нам обязательно скажут хорошие новости о Машеньке, ведь прошли 3 сутки". Всегда же говорят, первые 3-е суток самые сложные. Я сходила в душ, попила чай. Еле дождалась 8 утра, что бы позвонить в реанимацию...

Гудки

- Реанимация

- Здравствуйте, скажите пожалуйста как наша девочка Клейменова переночевала?

- (вздох) Вы можете с мужем к нам подойти?

- На сколько все плохо??!!

- Подходите, мы вам все расскажем....

У меня паника. Сейчас я понимаю, что по голосу все поняла тогда сразу. Но гнала эти мысли от себя прочь. Ведь такого не может случиться с нами. Только не мы. Только не Машуля.

Звоню мужу. Он летит в Ниап. Я отпрашиваюсь у дежурного. Меня отпускают. Вылетаю на улицу. Муж еще не приехал. Я мечусь между желанием бежать в реанимацию и узнать все как можно скорее и страхом идти туда без мужа. Решаю дождаться мужа. Метаюсь по аллее и кричу в своей голове "Все хорошо Сейчас нам скажут про улучшения. Просто по телефону они никакой информации не говорят " Вижу как подъездает такси, выбегает муж, бледно- серого цвета и бежит ко мне. Меня всю трясет. На ватных ногах поднимаемся в реанимацию. Звоним в звонок. Выходит кто то, даже не помню кто. Мы говорим фамилию. Нам отвечают ждите и закрывают перед нами дверь. Мы стоим под дверью минут 15 или мне так тогда показалось. Нас запускают.

"У нас для вас ужасные новости. Сегодня без двадцати четыре утра ваша девочка скончалась. Примите наши соболезнования"

Дальше все как в тумане. Помню как спрашиваю, что нам делать дальше, в плане документов. Муж спрашивает о причине. Ему говорят, что скажут все завтра после вскрытия. Я спрашиваю отдатут ли нам ее. Отвечают,что конечно. Но вскрытие делать необходимо, что они узнали причину. Мы отвечаем, что тоже хотим знать причину. Поэтому не отказываемся. Все это время у меня текут слезы, но я себя контролирую,что бы не перейти на плачь в голос. Мы выходим на улицу. У мужа текут слезы,я больше не могу сдерживаться и отпускаю всю боль....

Потом мы сидим долго на лавочке под роддомом. Помню как только сели на лавочку и я рыдая кинулась в мужа, в церкви на территории НИАП начали звонить колокола, от этого боль внутри меня становилась сильнее с каждым ударом и осознание случившегося просто убивает. Звоним родителям. Не знаем как сказать дочери. Пишу своему врачу. Она через пол часа уже в роддоме. Мужа запускают в палату. Мне делают седативный укол. Я не сплю. Просто очень ясно начинаю мыслить и чувства как будто отключили. Муж уезжает домой. А там все уже было готово к нашему возвращению. Кроватка собрана, бортики, балдахин. В кроватке лежит игрушка- сплюшка, бирюзовый зайка. Комод с перестиранными и поглаженными вещами. Муж и мама звонят каждые 30 минут, по очереди и спрашивают как я. Понимаю, что муж не звонит уже больше часа. Переживаю за него. Так как видела, что ему тоже плохо. Звоню. Долго не берет. Поднимает трубку и я по голосу его понимаю, что мой 120 килограммовый, почти двух метровый всегда такой собранный и малоэмоциональный мужчина, плачет в голос. Я начинаю рыдать с ним. Он говорит что его так эмоционально подкосил разбор кроватки. От этого мне ещё хуже.

Дальше были мучения. Ко мне приходили разные врачи, разговаривали со мной. Дежурный в тот день врач проверял меня каждый час. Мне делали больше уколов обезболивающего и постоянно предлагали седативные. Первый день уколы мне приходили делали в палату. Потом пришлось ходить самой. Идти по коридору до процедурного кабинета. А по обе стороны палаты, где лежат девченки со своими малышами. Детки плачут. Я шла по коридору с распущенными волосами и смотрела в пол. Что бы не видеть что происходит вокруг меня. Каждый выход из палаты. Заканчивался истерикой и несколькими часами рыданий в моей палате. В коридоре я держалась как могла, что бы не пугать остальных девочек. Им эти переживания не нужны. Мне даже показалось, что девченки специально перестали брать с собой на уколы, люльки с малышами и ходили на уколы поочереди. Если это действительно так, то я им очень благодарна за это.

Муж приезжал по нескольку раз в день. Видно было как ему тяжело и больно, это ведь был его первый ребёнок и так обидно, что он ее даже ни разу толком не увидел. Хоть он и говорит, что первый его ребенок это Лиза, и он ее любит как свою. Я ему верю и знаю, что это действительно так. Но все же. Это же наша девочка. Мы ее так ждали, так хотели.

В понедельник нас ждали в реанимации, на оглашение предварительного результата вскрытия. Заключение по вскрытию будет только в начале августа. Оттуда мы узнали, что все в совокупности привело к гибели нашей девочки. Что изначально самое страшное из всего, была пневмония. Отек изначально даже не был отеком, а лишь эшемической недостаточностью из за лёгкогой недостаточности кислорода, это потом уже это развилось в сильный отек. Так же мы узнали,что под влияние препаратов для закрытия клапана в сердечек, дыра не уменьшалась, а наоборот увеличивалась. В пятницу на УЗИ показывало не закрытие клапана на 3 мм, при вскрытии было уже 2 см. Пневмания разраслась на столько, что при вскрытии выяснилось, что правое лёгкое не работало совсем, частично работало только левое. У меня до сих пор не укладывается в голове. Ведь я родила здорового, крупного, кричащего, живого ребенка. Как за 3 дня его могло не стать. Ведь я видела ее живой!!!! Возможно мне было бы легче принять случившиеся, если бы меня пустили в реанимацию и я увидела ее в том состоянии. Но я видела живого ребенка и в голове не укладывается, как могло вообще это с нами случиться.

Помню как сидела в палате в понедельник 26 июня и мимо моих окон проходило много нарядных людей, с шарами, букетами и подарками. Они шли на выписку. А я собирала вещи, тоже на выписку, но меня не ждали букеты и поздравления. А самое страшное, что уходить из роддома я буду одна, муж не возьмёт на руки свою малышку и мы не поедем все вместе домой. Я бежала из роддома как можно скорее. Моя врач выпускала меня через дверь где передают передают передачи в роддом и не пустила меня через дверь приемника. Хотя моя палата была прям напротив. И я знаю почему, что бы я не видела этих счастливых людей, которые везут домой своих малышей. Нет. Вы не подумайте. Я искренне рада за всех девочек которые выписались домой со своими комочками. Я не пожелаю никому на свете пережить такое.

Муж забрал меня. Мы приехали домой. Зайдя в квартиру я пошла в нашу спальню. Там было пусто. Не было кроватки. И я расплакалась от этой пустоты. А потом ещё сильнее от осознания, что вынослив 9 месяцев под сердцем свою девочку. Перенеся второе кесарево. Разрезанная пополам. С набухшей и каменной от молока грудью. С этими сильнейшими болями от операции. Я с перетянутым животом послеоперационным поясом и с перетянутой эластичными бинтами грудью, так что не могу нормально дышать, сижу сейчас на кровати, без своей девочки. Я готова была перенести все, ради того, что бы она была с нами, сейчас, рядом. Но в нашем случае.... Какого собственно хрена?? Где моя награда??? Где мой сладко пахнущий комочек счастья, которую я так ждала??

Потом муж принес мне сильные успокоительные. На них и живу. Знаю, знаю, не увлекаться. Но с ними я хотя бы не кавыряю стену. Мозгами и логикой я все понимаю. Что это уже не изменишь и значит это наша судьба. Что мы ещё молодые и у нас будут ещё дети. Что мне не так тяжело, ведь Машенька у меня не первый ребёнок и была бы она моей первой, мне бы было в разы тяжелее. Но мне от этого не легче. Я ждала именно этого ребенка и хотела именно ее. Свою доченьку Машеньку. И так бесит, что все вокруг мне говорят "ничего, родишь еще"... Как будто если я рожу нового ребенка, то память об Машуле сотрётся и я перестану чувствовать эту боль. И от того что так говорят, мне ещё больнее, как будто обесценивают моего погибшего ребенка, и с рождением нового все пройдет...

А дальше были похороны. Муж с моим папой забрали Машеньку из морга и повезли на нашу с мужем родину. Меня повезли на другой машине, друг мужа. Я приехала раньше и поехала в родительский дом. Не представляю какого было отцу и дедушке ехать более 2-х часов в машине, на заднем сидении которой стоит розовый гробик и в нем наша девочка....