От того, каков есть психический образ внутреннего родителя, зависит в жизни человека очень многое. Помните, как ребенок возвращался в родительские объятия, если он не справлялся с жизнью, если стресс оказывался слишком сильным? Реальных объятий больше нет, но именно голос внутреннего родителя мы услышим из глубины души в минуту сильного стресса. Нас обидели, обманули, предали, мы потерпели неудачу или просто несправедливо наорал начальник – во взрослой жизни такое нередко. Тот, у кого история привязанности была благополучной, услышит изнутри:
«Ничего страшного, ты у меня умница, все получится, все наладится, постараешься и сможешь». А другому внутренний голос скажет: «Да конечно, ты ни на что не способный идиот! Я всегда тебе это говорила, вот и всем стало видно!». Одному изнутри слышится: «Береги себя, будь осторожен, ты важен, ты дорог», а другому: «Да подумаешь, кому ты нужен?!». Кто-то слышит: «С тобой все будет хорошо», а кто-то: «Вечно с тобой все не слава богу, недоразумение ходячее».
Кто же будет лучше справляться с жизнью? Кто окажется сильнее, успешнее, удачливее, да и просто целее будет? Ведь справляться с жизнью – значит справляться со стрессом. Приятно проводить время, лежа в шезлонге на пляже, это у всех получается одинаково, тут не справившихся не бывает. А вот если начинаются испытания, если жизнь бросает вызов, сразу видно, какие мы все разные: кто гребет изо всех сил, а кто покорно тонет, кто идет по головам, а кто помогает слабым, кто собирается, чтобы прорваться, а кто готов махнуть рукой и запить. В спокойном состоянии мы, может быть, и не очень нуждаемся во внутреннем родителе – своя голова на плечах. А в стрессе, когда лимбическая система в панике, кортикальный мозг не в форме, решающую роль играет – что за голос зазвучит изнутри, и будет ли он голосом защиты и заботы, голосом привязанности, способной теперь перекрыть уже любое расстояние и время, любую разлуку, и даже саму смерть.
Когда мы обнимаем, утешаем, защищаем малыша, мы, конечно, не думаем о том, что, может быть, несколько десятков лет спустя именно эти наши слова, наши объятия, наша любовь могут спасти его от депрессии, от опасного пренебрежения собой, от роковой ошибки, от капитуляции перед бедой или болезнью. Но именно так оно и работает. Когда детство кончается, привязанность остается с ним – навсегда. Его тайная опора.
Случается, что в паре растет (быстрее растет) кто-то один. И не обязательно интеллектуально/финансово/профессионально, а и личностно-эмоционально, например.
А потом "вдруг" открывает глаза на первого:
- Как можно было стать настолько заурядным и ограниченным человеком без амбиций и интересов?
- Как можно было стать настолько бесчувственным и невовлеченным или невнятным, капризным и инфантильным?
Да, в большинстве случаев, они и были такими на старте, собственно.
Просто тогда не понималось особо.
Ибо или сам не слишком отличался, или отличался, но все равно устраивало.
Заурядность и предсказуемость казались безопасностью.
Бесчувственность - жизненной твердостью.
Невнятность - загадочностью.
Капризность - женственностью.
Отсутствие амбиций тоже не беспокоило. Ибо, будучи серой мышкой, и не хотелось особо яркого и достигающего, чтобы упомянутая серость не подсвечивалась на фоне (или чтобы не бросили).
Но когда мышка, развиваясь, превращается в другого персонажа
(ибо хотела и стремилась, что-то внутри двигало и толкало), разница между нею и партнером (который не сильно хотел и стремился) становится очевидной.
И сделать вид, что ее нет, уже не получается.
Скользкое место.
Ибо дальше бывает по-разному.
Например, после обсуждение с партнером обнаруживающихся расхождений, он решает подтянуться. Просит подождать, и реально гребет лапками.
Или пересматривается критичность той самой разницы.
И оказывается, с нею тоже жить можно.
Т.к. есть другое, гораздо более ценное между.
Чем компенсируется дискомфорт от отличий.
А бывает никак дальше вместе.
Ну, никак (особенно, когда второго "все очень даже устраивает").
Невероятно горько, больно, страшно, обидно, но никак.
Мы настолько далеки, что ни тем общих, ни целей, ни даже телесного притяжения.
И оставаться вместе - это предавать себя.
Кстати, нередко такие ситуации случаются после того, когда кто-то один идет в терапию (не сочтите за антирекламу, но предупредить обязана).
И потом, например, уходит из абьюза (хотя раньше и не понимал, что в нем живет).
Или расстается, переставая спасать летящего в пропасть зависимого.
Или научаясь о себе заботиться (эмоционально и /или финансово), отказывается дальше угодничать и закрывать глаза на несправедливость в свой адрес (которая тоже замыливалась прежде).
На первый взгляд: ужас ужасный, психолог развалил семью!
(Не раз встречалась с такой оценкой случившегося бывшими партнерами/супругами клиентов).
Но с другой - у наконец-то выбирающего себя появляется шанс на счастливую жизнь с тем, кто заметит и услышит его нового.
И как человек, и как профессионал я за то, чтобы не рубить с плеча, не принимать эмоциональных решений на пике, не рвать по живому.
За то, чтобы разговаривать, обсуждать, договариваться, пробовать по-новому, экспериментировать и пр.
В общем, за "консервативное лечение" по максимуму.
Но, к сожалению, иногда оно не помогает.
И подорожник уже прикладывали, и гормональными мазями мазали, и в антибиотиках купали, и к лучшим профессорам ходили, ноль/почти ноль эффекта.
Вот тогда только хирургия и ампутация остается. Стоит решаться.
Прекрасно понимая, что после операции сразу легко не будет!
Но со временем, внешней помощью/самостоятельных усилиях получится восстановиться и зажить в полный рост (ну, или полнее, чем было, по крайней мере).
Вот это самое "послеоперационное" и пугает, в основном.
Из страха "последствий" люди терпят то, чего не стоило бы. А зря.
Ведь иногда самый верный выход из сложной ситуации в отношениях - это расставание.
(После того, как пробовали спасать, но не вышло, конечно).
А продлевать "мы вместе" - это продлевать агонию.
Которая рано или поздно приведет к разрушению союза (официально расстанемся или будем формально вместе, но чужими).
Вот только гораздо хуже, когда разрушаются сами участники этого союза.
Ментально и/или физически. Один или оба.
