✔️Часть 4. Саша✔️
🔸Глава 33🔸
(18+)
Тени исчезают в полночь.
- Полин, мне 52. Я хочу, чтобы ты понимала…
- Понимала что?...
Я замолчал.
У неё глаза были на мокром месте…Как сформулировать-то, чтоб не разрыдалась?
Бабские слезы меня всегда из колеи выбивали.
Когда Алекс ревела, я вообще не знал, как себя вести. Сидел молча. А она обижалась. Кричала, что я сухарь.
- Поль…ты не подумай…я детей очень хочу. Но мне далеко не 20 лет. Главное, чтоб здоровья хватило. Всякое может быть…Вплоть до того, что придется тебе ребенка в одиночку тянуть…Я все, что от меня зависит, сделаю…. Обеспечу по максимуму. Нянчится не умею. Никогда не умел. Но как добытчик - отработаю на все 100%…Даже хорошо, что это внезапно случилось…Целенаправленно вряд ли бы решился…
Она села за стол. Молчит. В одну точку смотрит.
- Поль…ты другой реакции от меня ждала, да? Ну не умею я…всю эту ванильщину изображать…для меня дети - ответственность большая. И ты тоже... Вопрос-то серьезный. Очень. Ну…Поль…
Плачет.
Бл@ть.
Опять не то сказал…
Душу мне рвёт на части.
Подошел, обнял сзади.
- Поль, ну хорош, а?
- Леш…ну ты ведь не готов!
- Не был готов. Это правда. Но мы с тобой родим. Будет у меня поздний ребенок. Я ему очень рад! Ты - жизнь моя новая. Поль. Мой шанс.
- Почему с Власовой у тебя не было детей?
- Она не хотела…Все тянула. Потом да потом…Не любила меня…Удобно ей со мной было. От родителей ко мне сбежала. Не клеилось там что-то у них…
- Значит, по расчету замуж вышла?
- Выходит, так…
- Леш! - она обвила мою шею руками, - Я правда тебя люблю! Знаю, что я нужна тебе! Тебя вдвойне любить буду! За себя…и за те 10 лет с Власовой без любви!
- Знаю, Полинка! Я пальцем в небо ткнул - и попал! Тебя нашел!
Прижал её к себе, обнял крепко.
Да, моложе.
Сильно моложе.
Девчонка совсем.
Но какая искренняя.
С гормончиком еще…страстная.
Мне 52. Я видел эту жизнь.
Без прекрас.
Знаю, что улизнуть может. Разница 26 лет. Это много очень.
Но правда ведь любит.
Как тигрица за меня борется…
Может, повезло на старости лет, наконец! Бабу нашел, с которой счастлив буду…по-настоящему. Раз и навсегда.
Прижалась ко мне, трусится вся. Плачет.
Ну пусть поплачет.
По голове её глажу.
По длинным каштановым волосам.
Красивая девка.
Моя.
Беречь её буду.
…Люблю.
***
В обед мы с рыбонькой поехали в ресторан.
Она вина себе заказала.
А я - стейк.
Молчаливая была до невозможности.
- Региш, ты о новом родственнике своем всё думаешь? - спросил я у нее, разрезая ножом мясо.
- Думаю, милый. Увидела его сегодня - с тех пор и думаю... Похожи ведь мы. И на отца смахивает. Племянника видел, да?…А сколько у Глеба всего детей?
- Трое вроде. Взрослые все. И еще беременная жена…молодая эта…Саша, кажется…
- Значит, четверо детей скоро будет…И у Салькова этого парочка. А у меня - ни одного…
- Рыбка, будут у нас дети!
- Ты так уверен, майор?
- Уверен! - я положил свою руку на её мягкую ладошку
Тут звонок телефона раздался.
- Алло.
- Майор, новости есть…
- По Людмиле Власовой?
- Нет. По Салькову.
- Что еще?
- Да умер он.
- Как?!
- В больнице…
- Сам чтоли?
- Да вроде бы…Сердечный приступ.
Я трубку молча повесил.
Регинка на меня смотрит. Требует информации.
- Ты сам не свой... Что случилось? - обеспокоено спрашивает.
- Случилось…
- Что?!
- Сальков умер…
Мы оба замолчали.
Рыбонька залпом бокал осушила. А я вилку в сторону отложил. И вздохнул тяжело.
- Думаешь…Глеб?…- спросила она.
Я кивнул:
- А кому еще это нужно?…
- Как же это, милый, сложно все…вот я узнала, что у меня есть братья…Как будто обрела пару непрожитых жизней! Но я не хочу ни одну из них…А избавиться уже будто бы и не могу…
- Ты всё же решила Власову о родстве сказать?…
- Не знаю…
- Про Салькова не говори ничего…Не нужно.
- И отцу не говорить?
- И Владимиру Ивановичу…
- Но у него же внуки! Целых шестеро! А он и не подозревает…
- Вот и пусть. Сальков умер. Власов свалит, скорее всего, куда-нибудь за границу. И не увидишь его больше. А отцу - только переживания…
- Может, ты и прав, майор…
- Рыбонька, я хочу как лучше! Спокойно чтоб мы жили. Без всех этих Власовых…одна морока с ними…
- Но ведь кровь родная…а если Людмила не выживет…Кто племяшам маму заменит?…
- Добрая ты душа…думаешь уже, кто кому кого заменит…у них вон мачеха есть…
- Ты мое отношение, майор, к детям знаешь…
- Я, Региш, свои мысли по этому поводу высказал…А решение тебе, конечно, принимать.
Я взглянул в окно.
Утреннее солнце сменилось жутчайшей непогодой.
Нравилось мне смотреть на темно-серые снежные тучи, на взметаемые с крыш ветром клубы снега.
Вспомнил, как будучи в Питере, любил возвращаться домой сквозь дремучую метель, когда, порой, и дороги не видно…Промерзнуть, а потом согреться под горячим душем…Накинуть махровый мягкий халат. Налить себе горячего чаю. И подумать, что не угасла еще во мне энергия жизни…
И сейчас, обедая в Энске, я думал об этом же…валил точно такой же снег.
А рядом была моя рыбонька, генерирующая во мне эту жизнь…и любовь…
Она сидела, опечаленная внезапной кончиной одного несостоявшегося брата…
И вероломной бесчеловечностью второго…
***
Я приехал к детям.
Любаша плакала в гостиной. Лёва сидел поодаль от неё за столом, уставившись в одну точку.
Мы с Леней зашли молча.
Я опустился на диван рядом с дочерью.
Она посмотрела на меня, опухшими от слез глазами, а потом, как буря, вскочила и закричала:
- Как же так, папа?! Как же так?!
Я не знал, что ответить.
Дети к матери были очень привязаны…
И я понимал, что это такое…
Терять её.
Ведь я свою потерял, когда мне едва исполнилось 6.
Лёня поставил на плиту сковороду. И разбил несколько яиц. Зашипели…
Я успокаивал Любу. Она сидела с ногами на диване, прижавшись ко мне.
Лева тоже подошел и положил голову мне на плечо.
Как давно мы не сидели так.
Просто рядом друг с другом.
За окном валил снег. А на окне уютно мигали гирлянды.
4 декабря - а Люда уже повесила.
Я вспоминал, как мы с детьми ходили на елочный базар перед Новым годом.
Подъезжали к развалу с охраной. Я выходил из машины. Брал Любашу за руку. Ленька рядом шел.
Выбирали самую высокую, пушистую пихту.
Помню запах этот…свежий, елочный. На пальцах липкая смола…
Приносили домой.
Люда украшала.
Всегда сама.
Хотя могли любого дизайнера нанять.
Как дети потом под эту елку залезали вечером и мандарины лопали…
Лёня тарелки достал. Положил на каждую - по яичнице.
Посыпал все зеленью.
- Идите, ешьте…
Мы молча за стол сели.
Я - во главе. Лёня - с другого конца напротив меня.
Люба и Лева - по бокам.
Вкусно...
Но не лезет.
Звонок.
Из больницы.
- Алло. - встревоженно отвечаю.
- Глеб Владимирович, новости есть…- говорит врач.
- Слушаю…
- Плохие прогнозы по Людмиле Петровне. Мне очень жаль. Вряд ли до ночи доживет. Готовьтесь…
По телу дрожь.
Сглотнул.
Дети застыли.
Смотрят на меня.
Надо сказать им как-то.
А как?…
Люба плакать начинает.
Все поняла…
Лёня глаза рукой закрыл.
Левка голову опустил.
Я тоже сижу молчу.
Тихо фоном новости передают:
«Сегодня около 11 часов утра на территории завода было совершено покушение на главу «АллРоссоГрупп» Власову Людмилу Петровну.
Всхлипы.
Любочка совсем расклеилась.
Оставила тарелку.
Лева сидит, локти на стол, поставил. Голову руками обхватил.
Лёня остатки яичницы со злостью в мусорку скинул.
Стоит. Посуду моет.
Нервничает.
Я Любаню отвел наверх, успокоил. Еле-еле.
Уснула у себя в комнате.
Оставил ей свет ночника.
Вышел.
Взглянул на часы.
18:00.
Должен был с малышкой в Рим лететь…
Теперь она одна. На пути в Биарриц.
А я тут.
Людмила на грани жизни и смерти…
Моя Людмила Петровна…
Представил это всё…
За Сашу страх животный появился.
Аж потряхивает.
Зачем одну отправил?..
Здесь нужно было оставить. Рядом с собой.
Не выпускал бы из виду и из объятий.
Нервничаю. Психую.
Вдруг и с ней что случится?!
Начинаю звонить диспетчерам.
Все меня успокаивают.
«Всё в порядке, Глеб Владимирович…»
А меня колошмотит.
Лёня подходит.
- Отец. Поехали к маме. Лёва с Любашей останется. Да и охраны полный дом.
Смотрю на него и говорю:
- Сначала выпить надо…. Принеси.
***
- Пап, не надо тебе пить! - предостерегаю я.
- А вдруг с Сашей что?! - испуганно говорит.
Смотрю на отца.
Стоит бледный.
Глаза обезумевшие.
Никогда его таким не видел.
- Да с чего ты взял?
- Чувствую…
- Успокойся. Она в безопасности. Поехали.
По плечу его хлопаю.
А взгляд у него будто стеклянный.
Дрожь у меня от этого взгляда.
- Пошли, пап! - киваю.
Мы выходим из дома.
Садимся в машину.
Он каждые 5 минут диспетчерам звонит.
С ума там всех уже свел.
Орет.
Увидел Винотеку. Приказал Денису тормознуть. Вышел.
Сейчас накидается…
Вернулся. С бутылкой водки в кармане.
Откупорил.
Сделал 3 глотка залпом из горла.
Закрыл.
В подстаканник поставил.
Опять диспетчеру звонит.
Приезжаем в больницу.
К маме не пускают.
Врач на звонки не отвечает.
Отец на уши всех поднял.
Клиническая смерть.
Я опустился на стул.
Голову руками обхватил.
Он напротив меня сидит.
Из кармана пуховика пузырь торчит.
Тишина.
Только лампочка больничная в плафоне жужжит как муха, мигает…А потом вовсе погасла.
Слышу. По пустому коридору громкие шаги.
Эхом раздаются.
Фигура в черном пальто приближается.
Мужик какой-то.
Идет твердо. Уверенно.
Как отец.
Звук каблуков по плитке в ушах звенит.
Останавливается около нас.
Отец смотрит на него безразлично.
- Привет, Левин.
- Здравствуйте, Глеб Владимирович.
Рядом с ним садится.
Нога на ногу.
- Водки хочешь? - протягивает ему отец.
Тот берет и тоже из горла пьет.
Так и сидят.
На одном стуле отец.
На другом этот Левин.
А между ними пузырь «Онегин».
Врач выходит. Из реанимации.
Вид усталый. Замученный.
Я вскочил.
- Ну что?!!
- Реанимировали Людмилу. Жива.4 минуты клинической смерти…Видимо, кто-то там очень хочет, чтобы жила…- врач философски вверх посмотрел.
Я вздохнул с облегчением.
Отец еще выпил.
Левин с места встал.
- Как оклемается Людмила - женюсь! - решительно сказал он.
Папа на него даже не посмотрел. Еще выпил.
- Это не из-за завода, Глеб…- добавил он.
- Ну, конечно, ты мне сейчас причешешь…Человечество любит деньги..Из чего бы те не были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота.....
- Квартирный вопрос испортил их...Да?..Глеб Владимирович? - добавляет Левин и улыбается. - Не думал, что вы любите Булгакова...
- В молодости много раз читал…- вздохнул отец.
И вдруг звонок.
***
Миночкин звонит.
- Да, Андреич?
- Здравствуйте, Глеб Владимирович…Как Людмила?
- Жива Петровна. Борется.
- Мы нашли подонка, который в вас стрелял…
- Не тяни!
- Юра Блондин.
- Бл@ть…Где этот чмошник?
- У нас.
Я повесил трубку.
- Лень, тут оставайся. А ты! - кивнул он Левину, - Со мной пошли.
Я встал и зашагал к выходу. Левин - позади меня.
- Что случилось? - спрашивает.
- Знаешь, кто в Люду стрелял?
- Не знаю.
- Твой прихвостень…
- Какой? - недоумевает Левин.
- Юрка.
- Юра?!
- Г@ндон, бл@ть…
- Глеб! Я не знал…
- Конечно, не знал…В машину садись! - открываю перед ним дверь.
Мои охранники его прощупали. Оружия нет.
Левин сел.
Денис с места тронулся.
Едем в штаб-квартиру Миночкина.
Малышка звонит.
Отворачиваюсь к окну.
- Да.
- Я на месте, Глеб.
- Любимая, я перезвоню…
Опасался с ней при Левине говорить.
Мы приехали.
Я из машины вышел.
Вперед пошел. Сзади Левин.
За ним - охрана. Чтобы не сдернул.
Захожу в кабинет к Миночкину.
- Здорово, Андреич! - Руку ему пожимаю.
Он на дверь кивает.
Мы заходим.
В маленькой комнате без окон Юрка сидит. На деревянном стуле за столом.
Рядом с ним майор.
- Здравия желаю! - я сел напротив Блондина.
Ногу на колено закинул.
Левин сзади встал.
- Добрый вечер, Глеб Владимирович! - ответил Косолапов.
- Левин Дмитрий Борисович - представился этот фраер Питерский.
И руку майору протянул.
Юрка нагло откинулся на спинку стула и балансировал
на его задних ножках, курил.
- Мазила. - хмыкнул я.
- А так ей и надо! - вдруг ответил он. - С ним вон спит, а меня отшила…Я её в дорогой ресторан пригласил. Столик заказал. Она в лицо мне посмеялась, типа, Юра, не того ты поля ягода. А утром видел, как она из его квартиры выходила! Шл@ха продажная! - кивнул Блондин в сторону Левина.
Левин подошел и в рожу ему вмазал. Тот вместе со стулом на пол грохнулся.
Я показал Левину «класс» и усмехнулся…
- А ты чего ржешь, Власов?! Ты вообще в курсе, что у тебя братишка есть?
Я застыл на секунду. И на него, как на идиота посмотрел.
- Ты чтоли?!
- Дюша Сальков. Да, майор? Я слышал, как ты это по телефону с кем-то обсуждал. Какое восхитительное совпадение, правда, Власов? Братик Кисы и твой теперь братик.
Я вопросительно на майора смотрю и глазами ему на выход указываю.
Мы вышли.
Попали снова в кабинет к Миночкину.
- Чего он несет?! - спрашиваю я.
- Это правда, Глеб Владимирович. Андрей - не родной ребенок Сальковых. Его биологическая мать - Власова Надежда Олеговна. Она его в роддоме оставила. Родился раньше срока. Все были уверены - не жилец.
Я на диван опустился.
Сижу.
Майор в комнату к Блондину вернулся, столкнувшись в дверях с Левиным.
Тот вышел.
Кулаки ободранные. В крови. И лицо.
Вижу сквозь приоткрытую дверь - Юрка на полу валяется.
Левин мимо меня прошел и дверью хлопнул.
- Проверь информацию от майора, Андреич.
- Глеб. По Салькову всё кончено…еще в обед…Не сообщал, думал не до этого вам сейчас…И я проверил уже по родству…Все так, как майор сказал…
Я на безопасника своего посмотрел…глаза устало руками протер и поплелся в машину.
- Куда едем, Глеб Владимирович? - спросил Денис.
- За водкой едем….
Это что же получается?
Я брата своего приказал убить?…
Пусть даже он - м@дло бессовестное…
Еб@ный в рот…
Как мне с этим жить-то теперь…
Денис купил мне несколько бутылок водки и отвез домой, на дебаркадер.
Я зашел в пустой дом.
Видно было, что малышка впопыхах собиралась.
Все раскидано.
Плохо мне.
Х@ево.
Налил водки.
Сел за стол. Выпил.
Потом еще.
И еще.
И еще.
Захмелел.
Фотографию мамину достал.
Как же так, моя Надежда…
Что же ты наделала..
Что же я наделал…
Выпил.
И еще.
И еще.
Какое число?
Какой день недели?
На телефоне звонки какие-то…
Да пох@й.
Вижу лицо Леньки.
- Отец! Хорош…Пора в себя приходить. Саша звонила. Переживает….
- И чего, успокоил ты её, да сынок? Женщину мою? Думаешь тебе по наследству перейдет. А вот и х@й! - верчу у него факом перед носом.
- Отец, ты бухой. Давай врача вызовем.
- А нах@й мне врач?! Мне и так за@бись!
- Пап…
Вижу Миночкина перед собой. Под руки меня с Денисом берут. Кладут на диван.
Капельницы какие-то в меня вкручивают...
- Вы не виноваты, Глеб Владимирович! - говорит Андреич.
Эта фраза эхом у меня в голове звучит.
Проваливаюсь в сон.
Открываю глаза.
Лежу. На своем диване. Под одеялом. Рядом мои дети.
Все трое.
- Пап, я сварила бульона тебе. Будешь?
Я киваю.
- Саша где? - первым делом спрашиваю.
- Там же, куда отправил…- отвечает Лёня.
Смотрю на него. Напротив сидит, как и я, в кресле ногу на колено.
- Как мама?
- На поправку идет наша Людмила Петровна! - улыбнулась дочь.
- Кто заводом управляет? Не бросили же завод? - строго спрашиваю.
Тишина повисла.
- Я - отец. - уверенно Ленька произносит.
Я с удивлением на него смотрю.
- Пока ты тут бухал, мама в себя пришла и мне управление передала…Сказала, не хочет больше…с Левиным на Кипр собралась…
Я сбросил с себя одеяло.
Сел на диване.
Звоню малышке.
Не берет.
Косте, охраннику её звоню.
- Да, Глеб Владимирович?
- Саша где?
- По пляжу гуляет.
- Как она?
- Все в порядке. Плачет только вечерами…скучает сильно.
- Бл@ть…и я скучаю. Не говори ей. Сегодня приеду. Хочу сюрприз сделать…
Звоню Миночкину.
- Андреич…я пробухался. Скажи, чтоб самолет готовили в Биарриц. Что с Блондином?
- Не дожил, Глеб Владимирович…
- Сам?
- Левин разобрался…
- Ясно.
Я встал.
Любаня говяжьего бульона наварила, налила в тарелку, кинзы добавила.
- Ешь, пап.
Я в макушку её поцеловал.
Горячий суп язык обжигает.
Самый вкусный на свете - от дочери.
Доел, собрал вещи.
С Любочкой и Левкой попрощался. Поцеловал.
А Леониду рукой махнул.
- Сюда иди, управленец!
Подходит. Руки в карманы.
Смотрю на него как в зеркало:
- В машину садись. Поговорить надо.
Ленчик залез на пассажирское в мерс.
- Слушаю тебя, отец.
- За заводом в оба смотреть. За матерью. И за @бфрендом её этим, Левиным. Никаких глупостей. Завод в семье должен остаться. Понял?!
- Понял, отец.
- Ну, будь здоров!
- Отец…
- Что?
- Она вернется? Сюда?…
- С какой целью ты спрашиваешь, Лёня? - я строго на сына посмотрел.
- Извиниться перед ней нужно…
- Не знаю. Хочу, чтобы в спокойной обстановке ребенка доносила. Не трогай её. Извинения твои я передам..
Леонид из машины вышел.
Я на газ нажал.
Приехал в больницу к Людмиле Петровне. В палату зашел.
Лежит.
Глаза открыла.
Меня увидела.
- Здравствуйте, господин Власов! - улыбается.
- Привет, Людмила Петровна! Ты как?
- Живу, как видишь. Не берут меня пули. Как и тебя…
Я подошел, на кровать сел, за руку её взял.
Смотрю в глаза.
Голубые.
- Значит, Леньке завод отдала?
- А все-то ты знаешь, Глеб Владимирович…
- Я его без наследства оставил. А ты ему завод…
- Кто, если не он? Ведь он - второй ты…
- Знаю….
- Власов, ты от завода устал. Я просто счастливой быть хочу. Мы отдых заслужили. Ты не переживай…я за Левина замуж не пойду. А если и пойду - то перед этим акции между детьми раскидаю…
Я улыбнулся. Руку её сжал.
- Не такая уж ты, Людмила Петровна, и балда. Спасибо тебе.
Я поднес её холодную ладонь к губам и поцеловал.
- Пока, Власов.
- Пока, Люд! Будь счастлива!
- И ты, Глеб Владимирович…тоже будь…
Я вышел из палаты.
Еще одно дело осталось.
Сложное.
Я позвонил Миночкину.
- Андреич, только тебе могу на 100% доверять. За Ленькой, Людой и Левиным этим в оба смотри!
- Понял, Глеб Владимирович.
- Если что не так- сразу докладывай. Косячников не прикрывай! Ты - на меня работаешь, помни!
- Конечно.
- Где Салькова похоронили?
- В Озерках. С Анной рядом.
- Понял.
Я отключился и развернул мерс на Озерки.
Мчал…Самолет к малышке уже через 1,5 часа.
Свернул на дорогу к кладбищу.
Снег по полной зарядил.
Подъезжаю.
Смотрю.
Ауди стоит черная. Номер 666.
Это ж телка майора.
Что она здесь делает?!
Остановился рядом.
Вылез из машины.
Метель во всю.
Прошел до могилы Кисы.
Рядом свежая, Дюшина.
С деревянным крестом.
И брюнетка.
В черном пальто.
Без шапки.
Волосы в снегу.
Но в солнцезащитных очках. В такую-то погоду…
Увидела меня.
Кивнула еле заметно.
Стоим.
Не выдержал.
- А что вы тут делаете? Вы родственница?
Она очки сняла. Увидел глаза её заплаканные.
- Родственница. Такая же, как и вы…
Я на неё с непониманием смотрю.
Что несет?….
- Очень приятно. Регина Владимировна Суворова. - и руку мне протягивает.
Я пожал её на автомате:
- Глеб Владимирович Власов.
- Я знаю.
- Так что вы там про родственников говорили, Регина Владимировна?
Молчит. Но сказать хочет. Будто с духом собирается.
- Что брат ты мне. Как и он….- наконец произносит.
Я опешил.
Смотрю на неё.
Совсем с катушек чтоли съехала?…Сумасшедшая, может?
- Я не сумасшедшая. Не надо на меня так смотреть…- будто мысли мои читает. - У нас троих один отец - Владимир Иванович Суворов. Первую жену его звали Надежда Олеговна. Она была вашей с Андреем мамой…
Стою, ошалевший.
То на могилу смотрю.
То на Регину эту…
Владимировну….
Может, это я с ума сошел?
Может сплю.
Но снег-то реальный в рожу летит…обжигает.
- Позвони своему Миночкину, пусть проверит. Вижу, не доверяешь мне, брат! Увидимся еще!
Она обратно очки надела. Улыбнулась и к машине пошла.
А я на могиле остался.
Достаю телефон.
Набираю в интернете.
«Владимир Иванович Суворов»
Выдает сайт министерства.
Открываю.
Вижу фотографию.
Высокий, статный мужчина. Морщины. Глаза карие. Руки в карманы…
Вздохнул.
Убрал телефон.
На могилу Аньки смотрю.
- Прости, Киса, не привез тебе цветов…Но тут, сама видишь, какое дело. Брата нашел. И сестру…
На могилу Андрея смотрю:
- И ты прости, брат. Знал…не отдал бы приказ…Ты первый начал эту войну…Ты посмел причинить боль моей девочке. А за неё я готов кого угодно убрать….
Снег табличку на кресте засыпал уже.
Метёт - что есть мочи…
Вернулся в машину.
Хотел Андреичу набрать.
Но передумал.
Все и так чувствовал.
Правду сказала мне.
Регина…
Владимировна.
Не соврала.
***
Мыс Сен-Мартен, на котором находится маяк Биаррица, служит границей между песчаными пляжами Франции и обрывистыми скалистыми берегами Испании.
Я живу здесь, в тайной резиденции Власова, уже почти неделю
Одна.
Без Глеба.
Со мной только его человек Костя.
И Пельмень.
Окна моей кухни выходят на океан.
А если спустится на пляж - то виден тот самый маяк.
Я часто брожу по берегу и смотрю на него. Просто так.
А может и не просто…
Может дом напоминает.
Ресторан на Маяке рядом с портом…
Я очень соскучилась по Глебу.
А он пьет.
Не просыхает.
Кирилл Андреевич за голову хватается.
Я хотела приехать.
Но Глеб дал распоряжение не выпускать меня из страны. У него дружеские отношения с местными властями..
Не хочет, чтобы я его таким видела…
Мой Власов…
Андрей Сальков должен был быть мои братом.
А получилось, что твой….
Сегодня было ветрено.
На столе стояла небольшая ваза с засохшим цветком.
Я сорвала его тут, недалеко, от мыса Сен Мартен еще в то воскресенье…почти неделю назад.
Поздний вечер субботы.
Мне не спится.
Бессонница мучала уже несколько дней.
Я выпила чаю.
И спустилась на берег.
В декабре в Биаррице +18 и дожди.
Но эта ночь выдалась без осадков.
Она густела.
И я бы совсем не различила дороги, если бы не огромная круглая луна, сияющая похлеще, чем электрический фонарь…
Я шла вдоль берега…укутавшись в объемную кофту с начесом.
Все вокруг будто вбирало в себя шум океана…
Рядом со мной плелся Пельмень. Я кидала ему палку.
Он приносил мне её обратно.
Знала, что сзади идет и Константин.
Он вообще с меня глаз не спускал все это время…
Я остановилась.
Он тоже остановился примерно в 20 шагах от меня.
Вдруг я увидела приближающуюся ко мне фигуру. Присмотрелась…
Сначала она была светлой точкой в темноте…но постепенно приобретала очертания…
Подступала все ближе и ближе!
Власов…- прошептала я.
Власов!
Да! Он!
Власов! - закричала я и побежала ему навстречу.
Бросилась в объятия…
Большой.
Теплый.
Мой.
- Прости, малышка…что заставил тебя ждать….
- Глеб…я так соскучилась! Глеб!
Я повисла на нем и не могла оторваться…надышаться…насмотреться…
- Как наш сын? - спросил он, прижимая меня к себе и целуя в ухо…в шею…в лицо…
Я посмотрела ему в глаза…
- Ты знаешь, любимый…мне кажется…у нас будет дочка...
Он удивленно посмотрел на меня и улыбнулся.
Прижал еще крепче. К себе.
Я слышала, как бьется его сердце…Мой.
Только мой…
Вдруг я увидела приближающуюся к нам девушку.
Она была очень легко одета…для +18.
Короткий белый сарафан…
Распущенные локоны…
Аня!
Она улыбнулась.
Будто бы прощала меня…
А я будто бы - прощала ее…
Она помахала мне рукой…Как машут в последний раз…
…И побрела в сторону мыса Сен-Мартен, на котором издавал столп яркого света маяк Биаррица, служащий границей между песчаными пляжами Франции и обрывистыми скалистыми берегами Испании….
P/S
«Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье…»
М.А.Булгаков.
“Мастер и Маргарита”
08.12.23
Конец.
#власов
#часть4ВласовСаша
Пы/сы 💔
Малышки
(Говорю я голосом Власова)
Ну вот и всё )
Такой вот получился роман….НеАбрамович 😂
В ночь с четверга на пятницу )
Родила роман 🤣
Не знаю, что еще сказать.
Спасибо, что были со мной.
Люблю вас 🫶
Спасибо за ваше внимание, сердечки и комменты.
Надеюсь, вам со мной было хорошо 🤣
Мы с Алексеем Петровичем ехали домой. Он рулил молча. Вид у него был крайне задумчивый...
Тормознул около ближайшей аптеки.
Вышел из Лексуса и исчез за дверью с мигающим зеленым крестом, на котором взгромоздилась пышная снежная шапка.
Через 5 минут вернулся, сел в машину и протянул мне цветную коробку.
Тест.
- Сделай завтра утром.
Я взяла молча. И подумала про себя…Какая беременность?!…
Я же прекрасно понимала, что мои эмоции и чувства были вызваны Левиным. А не беременностью. И вышла я на улицу, чтобы поговорить с ним, а не потому, что мне стало плохо…
Этот поцелуй…
«Я буду рад тебе всегда»…
Я нащупывала в кармане его визитку. Крутила её пальцами.
Бумага была какая-то бархатная и приятная.
А углы - острые.
Следующим утром я проснулась в 6.
Пошла в туалет.
На глаза мне бросился этот тест. Он валялся на полке в коридоре среди каких-то бумаг.
Я безразлично схватила его.
Сделаю. Для проформы.
Чтобы Леша не приставал.
Села на унитаз.
Стала ждать.
Спать хочется. Зеваю.
Беру тест.
Смотрю.
Две?? Две!!
Всмысле…?!
Вожу глазами по сторонам. Бесцельно. Что происходит?
Наверное, бракованный.
Схожу еще один куплю.
А что Алексею Петровичу сейчас сказать? Что забыла сделать, а надо только после пробуждения…
Может, и не спросит еще…
А если правда - две?…А если правда – беременность?…
Что делать?! Как он отреагирует?
С Власовой они детей не заводили. Почему? Что там было на самом деле?
Вдруг он не хотел?
Вдруг сейчас скажет: Полинка, иди на аборт. У него уже есть дочь и сын. Им по 20 лет почти...
Но, с другой стороны, он же понимает, что молодая жена предполагает беременность…
Или не понимает?...
Я пошла на кухню.
И стала резать на автомате бутерброды.
С рыбой, с икрой.
Леша черную любит...
Сейчас проснется.
Слышу – идет. Босиком по полу.
- Кашку овсяную сваришь?... – сзади подходит, обнимает за талию, наклоняется, в шею целует...
- Хорошо….
Я хочу из буфета коробку с хлопьями достать.
А он еще крепче к себе прижимает и на ушко шепчет:
- Ты тест сделала? Что там?
Я молчу…Он из объятий не выпускает.
Надо сказать.
- Сделала…но мне кажется, он бракованный.
- Две что ли?! – громко спрашивает Леша и смотрит на меня.
Я киваю еле заметно.
Тянусь на полку за овсянкой. Он меня рукой останавливает.
- Покажи!
Иду до ванной, беру тест. Ему приношу и кладу на стол.
Он смотрит внимательно. То на тест. То на меня.
Не улыбается.
Но и не расстраивается…вроде. Как сложно с ним.
Никогда не поймешь – что думает.
Я кастрюлю достаю, сыплю туда овсяные хлопья. Добавляю воды. Ставлю на конфорку.
Он так и сидит.
Вот уже и каша закипает…
Ни слова не проронил…
Я расплакаться готова…
И вдруг говорит:
- Полин, мне 52. Я хочу, чтобы ты понимала…
- Понимала что?...
Он вздохнул, видимо, думает, как сказать…
Я замерла.
Начало нехорошее, тревожное…Неужели аборт предложит…И что тогда?!..Как мне с этим жить?
А если тест и правда бракованный?..
И нет никакой беременности.
Но ведь этот наш разговор уже состоится…И если сейчас скажет – аборт…То и в другой раз так же скажет…
Как я с ним дальше-то буду?
Зачем тогда это все?
***
Я забрал Сашу на дебар.
Мы ехали в машине.
Я за рулем. Она рядом.
На заднем – Пельмень.
Малышка за руку меня держит. Не отпускает.
Вид усталый. Но счастливый. Только со мной она счастлива. Вижу, знаю, чувствую.
Люблю ее. До невозможности. Неужели можно так любить?…
Понимаю…что зависим от неё…Да так, что прогибает.
Понимаю, что от превосходства до подчинения – один шаг.
Как от ненависти - до любви.
И сегодня я подчинился.
Не выдержал.
Пришел.
Забрал ее.
Но не могу больше допустить, чтобы женщина мной управляла…Пусть даже она…
Мои размышления прервал звонок Миночкина.
- Привет, Андреич! – отвечаю.
- Доброе утро, Глеб Владимирович.
- Что у нас плохого?
- Почему плохого?…
- Ты разве звонишь, Кирилл Андреич, когда все в порядке? - улыбаюсь я.
Миночкин в трубку хрипло рассмеялся и говорит:
- Майор тормознул расследование по делу Салькова, не копает под вас больше. Сегодня человек наш из следкома сообщил, что Косолапов дал отбой…Странно это…
- Думаешь, специально, чтобы я расслабился, контроль потерял и как-нибудь себя выдал?
- Не уверен. Но так может быть….Черт знает, что на уме у этого майора …
- Андреич…- я разговаривал по громкой связи и бросил взгляд на Сашу…- Я перезвоню тебе.
И отключился.
Не хотел при ней говорить, чтобы Салькова убрали…
Пугать ее.
Хотя…куда уж больше пугать…На глазах у малышки в урода этого стрелял…
- Глеб, а что ты скрываешь от меня? – вдруг спрашивает она и на меня смотрит зелеными своими глазищами.
Как ведьма….Бл@ть, чувствует….чтоли.
- С чего ты взяла?
- Мне показалось, что
приказ отдать хочешь…по Андрею…Не надо, Глеб…
- Милая, это наши личные с ним терки…Ты не лезь, пожалуйста. Я сделаю так, как посчитаю нужным...
Она отвернулась в окно.
Сзади пес шумно дышит.
Мордой ей в плечо тычится…
Снова снег пошел. Мы уже к порту подъезжаем.
Увозить ее отсюда нужно. В Рим. Домой. Срочно.
Они с псом из машины вышли.
А я сижу.
Набираю номер начальника экипажа.
- Здравствуйте, Глеб Владимирович.
- Самолет на вечер готовь. В Рим полетим.
- Понял.
Стучу пальцами по рулю…И Миночкину перезваниваю.
- Алло, Андреич. По Салькову - добро. Сделай красиво…Мы с крошкой сегодня вечером в Рим возвращаемся. Самолет я уже заказал.
- Понял, Глеб Владимирович.
- Ну, будь здоров!
Звоню Саше.
Вместо того, чтобы ответить, она выходит из дома к мерсу. Я окно опускаю.
- Милая, вечером в Рим летим. Я решил. Собирайся.
- Глеб….
- Я 49 лет, Глеб. Делай, что говорю. Так лучше будет.
Я потянулся и поцеловал её в лоб. Завел мотор, развернулся и поехал на завод.
***
Ночь я снова с Левиным провела…В его квартире на Речном. Уже неделю почти дома не появлялась…
Хорошо с ним. Чувствую себя желанной…
Нравится, что Милой зовет…Никто раньше меня так не называл…
И про завод песню не заводит. Посмотрим, надолго ли его хватит…
Я застегиваю на себе черный кружевной бюстгальтер. Залезаю ногами трусики.
Левин в постели лежит…
На него взгляд то и дело бросаю: смотрит, наблюдает за мной…
Натягиваю чулки, расправляю подвязки. Ногу изящно на кровать ставлю. Хочу, чтобы восхищался…
Улыбаюсь ему украдкой.
Он с сигаретой лежит, закурил...
Затягивается так глубоко. Дым кольцами пускает…На Власова чем-то похож…Энергетикой что ли…Тягой к вседозволенности…Альфа.
Оделась. Подхожу, целую его нежно в губы.
- Пока!
- Вечером приедешь?
- Нет. Сегодня Лёню из больницы забираю. С ним нужно побыть.
- Ладно…
Выхожу из подъезда.
Сажусь в порш.
Еду на завод.
Предчувствие какое-то….
Не пойму, в чем дело.
Прям клокочет все внутри. Холодом обдает где-то в районе груди. И так всю дорогу…
Подъехала.
Вижу на парковке, рядом с проходной, белый мерседес.
Власов приехал.
Поправляю прическу.
Губы помадой крашу…
Выхожу из машины.
Под каблуками снег хрустит. Вязну в нём.
Морозно сегодня.
Снег белый-белый…
На солнце переливается так красиво…
Как бриллианты…
Из детства это цвет...будто бы…
Вошла. Со мной все здороваются.
Поднимаюсь в свой кабинет.
Власов в моем кресле сидит нога на ногу – кофе пьет. Опять футболка в обтяжку.
Джинсы эти. С@кс ходячий.
Увидел меня. Встал. Руки в карманы. Улыбается.
- Здравствуй, Власов! – говорю. Сумку на стол кидаю. Шубу – на вешалку.
- Привет, Людмила Петровна. Хорошо выглядишь…Вид прям свежеоттраханный…
- Вот это комплемент! С роду таких не делал…- хмыкнула я.
- Что там с Левиным у тебя?
- А ты ревнуешь, чтоли, Глеб Владимирович? - усаживаюсь в свое кресло.
- За завод переживаю. Балда ты, Людмила Петровна. Пустила лису в курятник…
- Глеб! Ты мне завод отдал?
- Отдал….
- Вот и всё. Занимайся своими делами…Женой своей вон….
- Мы улетаем сегодня вечером. Попрощаться пришел. И сказать…Люд, пожалуйста, не отдавай завод…Ни под каким соусом…
Я грустно взглянула на него. Подошла. Встала рядом. Руки на груди сложила…Смотрю снисходительно.
- Власов. Не дрейфь. Завод не отдам….
Он отвернулся к окну и говорит:
- Я распоряжение по Салькову дал….
- Значит, сегодня?
Он кивнул.
- Ты правильно все делаешь. Он г@ндон…каких свет не видывал…
Мы немного помолчали.
И я сказала:
- Сейчас за Ленькой еду. В больницу. Поедешь со мной?
- Выписывают уже? Оклемался наш парень?...
- Да…
- Хорошо. Я тебя провожу. Пошли.
Он пуховик накинул.
И вперед пошел.
Уверенной размашистой походкой. Я за ним на каблуках, еле поспевая…
Отовсюду слышу:
Здравствуйте, Глеб Владимирович.
До свидания, Глеб Владимирович…
Он всем машет. Кивает. Улыбается.
Двухметровый.
Статный.
Красавец.
Хорош до неприличия просто.
И все вокруг это понимают.
Он передо мной дверь открывает.
Выходим на улицу.
Солнце яркое в глаза…
Идем к машинам.
Я на каблуках скольжу.
Он берет меня за руку.
Большая. Теплая. Крепкая.
Такая, что ничего не страшно…
Не помню даже, когда он меня за руку держал в последний раз…
Останавливается вдруг.
- Люд, поправь капюшон.
Я сзади к нему подхожу..и…вдруг.
Вспышка…хлопок…боль…пронизывающая…что-то липкое…теплое…струящееся...падаю…
Снег…
Снег…белый-белый…как бриллианты на солнце переливается…
И вдруг алое что-то…яркое на нем…пятнами.
Глеб рядом. Говорит что-то…
И темнота…
***
Люда меня за руку берет. Ледяная рука.
Обручальное кольцо с танзанитом так и не снимает. Камень в ладонь мне упирается.
Холодно.
Хочу капюшон накинуть.
Завернулся чтоли?…
- Люд, поправь капюшон.
Она сзади ко мне подходит...и…вдруг.
Глухой хлопок.
Слышу.
Вздох ее.
Оборачиваюсь.
Она за живот держится…
Выстрел!
Выстрел бл&дь!
Она падает на снег.
Глаза открыты еще…
С@ка!!!
Кричу!
Сюда!
Все!
Ору, что есть мощи!
На корточки рядом с ней опускаюсь…
В спину стреляли.
Снег в крови.
Пуля мне предназначалась!
Точно мне!
Люда меня спасла. Жизнь мою…
Работники сбегаются.
Срочно! Скорую!
Я ее за руку держу и шепчу:
- Держись, милая! Ты сильная! Ты выживешь!
Она смотрит на меня глазами голубыми…теплые глаза!
Прикрывает. Открывает их.
Будто со мной соглашается.
- Не закрывай глаза, Людмила Петровна! Только не закрывай! На меня смотри!
С@ка! Ну где врачи?!
Слышу мигалки.
Доктора подбегают.
На носилки Люду кладут.
Жива еще…
Слава богу…
Я с ней в скорую сажусь.
Руку её не отпускаю.
Не закрывай глаза, Люда!
Помнишь, хлопковые поля в Вирджинии?
Так нравились тебе всегда эти поля!
А лавандовые - в Провансе?
Люд?…
Помнишь?..Бабушка твоя звонит, интересуется.
- Вы где?
Ты отвечаешь:
- В Провансе.
- Прованс - это вино? - спрашивает.
А ты смеешься так задорно и говоришь:
- Нет, бабуль, это майонез!
Я улыбаюсь.
Хотя самого пот холодный прошибает.
Может, считанные минуты ей остались…
Еще сильнее её руку сжимаю.
Слабый пульс.
Очень слабый…
Еле бьется в ней жизнь.
В этой хрупкой сильной женщине.
Девочке.
Люде.
Петровне.
Власовой….
Приезжаем.
В приемном покое бардак какой-то. Шум.
Люду в реанимацию везут.
Мне нельзя.
Остаюсь в коридоре.
Сажусь на жесткий железный стул. Голову на стену откидываю.
Холодная стена.
Глаза закрываю.
Х@ево.
Беру телефон.
Звоню Саше.
Пара гудков.
- Алло…
- Милая, ты без меня летишь сегодня. И не в Рим. В Биарриц. У меня там дом небольшой на Атлантическом побережье…
- Что происходит, Глеб?
- В Люду стреляли. Опасно здесь. Не знаю, кто…Собирайся. И не перечь. Пожалуйста, Саша, не перечь…Целую, маленькая…
Потом звоню пилотам.
Говорю, что планы изменились.
Затем Миночкину….
Все как в тумане.
- Андреич, к малышке охрану отправь. Константина. Пусть глаз не спускает. Она вечером летит в Биарриц. Одна. Без меня…В Люду стреляли….Детям тоже охрану обеспечь. Самую лучшую…
На том конце тишина…
- Жива Людмила?
- Жива. В реанимации…Выясни все, Андреич. У завода нашего стреляли. На парковке. В меня. Люда случайно сзади оказалась…
- Вам тоже охрана нужна, Глеб Владимирович.
- Не помешает…
- Куда ребят прислать?
- В первую городскую…
Я отключился.
Лёня.
Лёня ведь здесь.
Его ж ехали забирать.
Встаю.
Иду. К его палате.
Открываю дверь.
Сидит на кровати.
Оборачивается.
- Отец?!
Захожу.
Рядом сажусь.
Но с другой стороны.
Спиной к нему.
Так сидим минуту. Ни слова не проронив…Нет уже между нами никакого напряжения.
- Лень…в маму стреляли…
Он вскакивает.
Испуган.
- Как?! Кто?!
- Не знаю…
Тут телефон звонит.
Майор.
- Алло.
- Здравствуйте, Глеб Владимирович. Сможете подъехать? По поводу Людмилы Петровны? Показания дать нужно…
- Через полчаса буду.
К Лене поворачиваюсь.
- Я в следственный комитет должен ехать.
- Я с тобой, отец.
Выходим из палаты.
У больницы Рендж ждёт.
Денис и два охранника.
Садимся.
- Пап…ты Саше охрану обеспечил?…
Я кивнул.
Едем молча.
Ленька бледный. Смотрю на него. Жалко.
Через 15 минут уже в следственном комитете.
Охрана с нами.
У дверей в кабинет Косолапова ребят торможу:
- Ждите здесь.
С Леонидом вдвоем заходим.
Майор в кресле сидит за столом.
Рядом, у стены, сложив руки на груди, баба его эта…брюнетка на Ауди.
Вся в черном.
Обернулась.
Смотрит на меня.
С интересом.
- Здравствуйте, Глеб Владимирович…
- Это сын мой, Лёня...- киваю я в его сторону.
Сажусь. Ногу на колено закидываю. Лёня сзади меня стоит.
Брюнетка смотрит.
То на меня.
То на него.
Странная.
- Эта пуля мне предназначалась, майор.
- И кто, по-вашему, мог стрелять?
- Х@й знает…Кто угодно! Мои люди выясняют.
- У вас хорошие сбшники, Глеб Владимирович. Я бы хотел попросить, чтобы вы меня с ними соединили для совместного расследования. Так быстрее будет…
- Договорились. Я могу идти?
- Идите…Будем на связи.
Мы с Ленчиком вышли из здания следственного комитета.
- Отец…что дальше?
- Не знаю, Лень…
- К ней поедешь…к Саше?…
- Страшно её здесь оставлять. За границу отправлю. И ты должен быть осторожнее. Ты очень дорог мне, сын…
Я обнял его крепко- крепко…как в детстве…и похлопал по плечу.
***
Я не успела даже попрощаться с Глебом.
Через полчаса после его звонка, у нас дома, на дебаркадере, была охрана.
Константин, один из самых преданных его людей, поторапливал меня.
Я собрала документы.
Кое-какие вещи.
И мы поехали в аэропорт.
Пельмень со мной.
Бизнес джет Власова был уже готов.
Я зашла по трапу, села в комфортное кресло.
Стюардесса Светлана принесла мне любимый апельсиновый фреш.
- Через несколько минут взлетаем, Александра Дмитриевна.
- Спасибо, Света.
Я откинулась на спинку.
И посмотрела в иллюминатор.
Светило яркое солнце.
Снег так блестел и переливался…что слепил глаза.
Я закрыла их…
Услышала запах океана…
И увидела побережье.
И…Аню.
- Привет, сестричка! - помахала она мне рукой и рассмеялась..
Белый короткий сарафан.
Кипельный. Как снег.
Длинные золотистые локоны…
Огромные зеленые глаза.
Она шла мне навстречу…
- Оставь нас в покое! - кричу ей сквозь шум волн. - Глеб любит меня…
- Ты в этом уверена? - спрашивает она будто с издевкой…
- Да! И мы ждём ребенка.
Аня смотрит на меня. Внимательно. В глазах озорные огоньки.
- Она ошиблась. Не мальчик у тебя…Будет девочка!
И смеется….
…И кидает камень в океан…
#власов
#часть4власовсаша
Пы сы 🩵
В карусели - снег, Биарриц, дом на побережье и хлопковые поля.
Идем по графику.
Следующая глава - заключительная.
Власов встал.
И в чем мать родила на кухню пошел.
Там Пельмень сидит, чавкает.
Заметил Глеба. Встрепенулся. Рычит.
Подхожу, пса по голове глажу:
- Спокойно, Пельмеша! - свои тут все.
- Кстати, о пельменях! - улыбается Власов. - Есть у тебя? Хотя…ты ведь такое и не ела никогда…
Открывает холодильник.
Кабачок. Яйцо. Лук.
Бутылка вина открытая.
Смотрит на меня. С удивлением и осуждением одновременно.
- Ты бухаешь? С ума сошла…Ребенка моего носишь…Или чьё это? Отвечай!
Сейчас про мужика подумает…Вздыхаю про себя.
- Это Полинка....- говорю.
А голос мой дрожит. Боюсь его.
Он руки на груди сложил. Повернулся ко мне. Стоит абсолютно голый. Смотрит внимательно. Требует объяснений.
- Полина на разговор приходила. Она вино и пила…Ревнует меня к Петровичу до сих пор. - я села на стул.
Он достал кабачок. Терку.
Натирает.
А я продолжаю:
- Она сказала, что и у тебя была, что просила меня отсюда забрать…
Он кивнул еле заметно.
Нож в холодной воде смочил. Лук режет.
- Сказала еще, что ей больно жить в тени другой женщины…Что бы она об этом знала…- тихонько добавляю я.
И отворачиваюсь в окно.
Власов услышал.
Вдруг замер. Остановился. Нож в сторону отложил.
Повернулся ко мне. Смотрит опять. Сверлит взглядом.
Подходит. Садится рядом. Локти на стол.
Я на него глаза поднимаю. И опускаю снова.
- Саш, ты так и не поняла ничего?
Я головой отрицательно мотаю.
- Глеб, а как понять? Ты ей букеты на кладбище возишь. Кольца возвращаешь…Все вокруг понимают, почему ты со мной…и в открытую мне об этом говорят….Даже Лёня.
- И почему же?
- Потому что я для тебя - это она.
- Бл@ть!
Власов раздраженно со стула встает. Идет опять к кабачку.
Звук терки слышу. Ширк. Ширк.
- Где у Петровича сковорода? - спрашивает.
- Там…- киваю на шкафчик рядом с плитой.
Он достает. Включает газ.
Слышу шипение оладьев на сковороде.
Власов одной рукой на столешницу облокотился, лопаткой их переворачивает.
И вдруг.
Лопатка с грохотом в сторону с на буфет летит.
- С@ка!!! Я давным давно тебя люблю! Не Аню! Я об этом тебе еще тогда сказал, после нашего первого с@кса в твоей кофейне!...Бестолковая. Или не помнишь ничего?! Амнезия?
Замолкает. Отворачивается. Берет лопатку. Снова оладьи кабачковые переворачивает.
Я молчу.
А он уже более спокойно продолжает:
- Я ей кольцо вернул. Я ей его дарил. Это её вещь. А Дюша взял и сп@здил.
- Зачем покойнице кольцо?
- А мне нах@я?... У меня - ты! Саша! Моя госпожа Власова. Я по тебе с ума схожу. Каждую минуту о тебе думаю…всю эту неделю места себе не находил…А ты, бл@ть, вместо того, чтобы тогда дома спокойно поговорить, как взрослый адекватный человек, взбрыкнула и ушла. Мучала нас обоих. Какое ты на это вообще имеешь право?! Мучить меня?!
Я сижу в стол пялюсь.
Пахнет вкусно.
Он тарелки достает.
Одну передо мной ставит.
Вторую - перед собой.
Со сковороды оладьи накладывает.
Открывает холодильник. Достает бутылку.
Наливает себе вина.
Садится напротив.
Выпивает.
Смотрит.
Руку свою большую и теплую на мою кладет.
- Саш…
Я поднимаю на него взгляд.
- Я тебе ни разу не п@здел! Ни разу! Ты - моя любимая. Только ты! Пошли все остальные нах@й. Живые и мертвые…Хотя о мертвых так не говорят, конечно…Да, вот уж вышло…Две сестрички получились как под копирку. Да, ох@ел, когда тебя увидел. Но ты совсем другая…Сама же видишь, что творишь со мной…какая химия бешеная между нами. У меня ни с кем такого не было. Поверь, уж баб было с лихвой.
- А с ней?…
- Там любовь была. Сильная. Очень. Но чем бы она закончилась, если бы не авария…Не знаю…Она покорная была и покладистая. А ты…Ты п@здец…Как кроет меня от тебя. Как ревновать заставляешь…Как бесишь…С@ка…опять возбуждаюсь…Хочу тебя…
Он подошел. Со стула меня поднял, опустился сам и усадил сверху.
Чувствую под собой эрекцию снова…Очень крепкая.
Оба голые сидим.
Он на стуле, ноги широко расставив.
Я на нем сверху.
Чувствую, опять направляет в меня…
Заходит туго.
Ведь только что было уже…
Немного больно даже.
Всем телом к его сильному атлетическому торсу прижимаюсь…Грудью обнаженной. Трусь о него…Соски снова торчат.
Он во мне уже…
За бедра руками сильными схватил.
На себя насаживает крепко…
И целует.
Страстно.
- Люблю тебя…- шепчет, в моих волосах запутываясь.
- И я тебя, Глеб…люблю…не могу без тебя…И не хочу без тебя.
Он берет меня и тихонько за волосы оттягивает. И в глаза смотрит. В глазах его пожар…
- Ты моя, только моя, Саша…моя женщина…Поняла?…
- Поняла…
- Если еще раз улизнешь…Я за тобой не приду больше…- говорит он и еще сильнее в меня проникает…на всю глубину.
- Не сможешь…- улыбаюсь я, наслаждаясь его плотными движениями…
Начинаю еще сильнее елозить на нем сверху.
- Давай, не останавливайся…к@нчу сейчас…
- Глеб….
Его руки гладят меня по всему телу…Целует… всю….К@нчает…Снова обильно. И горячо. Горячая очень струя…
Так и сидим в обнимку…Сплелись будто бы…и телами, и душами…
Кого ты обманываешь, Саша…
Не сможешь ты без этого мужчины.
Никогда.
***
- Ну, здравствуй! Дорогая Полли!
- Здравствуй, Дмитрий Борисович…
Пока Петрович с Сашей был занят, я вышла. А Левин - за мной.
Снег валит.
Холодными хлопьями падает на лицо.
Он мне в глаза смотрит. Его взгляд влажный, надменный, блестит красиво в этой пасмурной арке, за углом кофейни.
Нащупывает что-то в кармане.
Достает сигареты.
Закурил.
Я от терпкого кисловатого дыма отворачиваюсь.
Смотрю на фонарь.
Вроде день. А выключить забыли.
Мигает и искрит от мокрого снега.
- Поль! - зовёт он меня снова.
Оборачиваюсь. Смотрю на него.
- Чего?
- Да огонек от сигареты красиво у тебя в глазах играет…- отвечает.
- Приехал, значит?
- Пару месяцев назад.
- На совсем?
- Да как пойдет. Может, и на совсем. К лицу тебе серьги-то! - кивает он на сапфиры, затягиваясь.
- Спасибо…
- Что за мужик?
- Бизнесмен.
- Давно он у тебя?
- Нет.
- Любишь?
- Люблю.
Окурок в снег кидает. Ботинком чуть придавливает.
- Откуда жену Власова знаешь?
- Он бывшая моего мужчины.
Левин присвистнул и улыбнулся:
- Санта Барбара какая-то…Вспоминала меня?
- Вспоминала.
- И я тебя….
- Почему не звонил тогда?
- Не планировал возвращаться. А ты бы все равно не приехала ко мне. А смысл тогда во всем этом…
Я пожала плечами.
- Хочешь, ко мне поднимемся?
- Не хочу.
- Обиду держишь?
- Не держу.
- Если захочешь, приходи. Тебе всегда рад. - он вытащил из кармана визитку и в руку мне сунул.
- Дим. Зачем?
- Потому что ты смотришь на меня так…как в первую нашу ночь…
Меня это задело.
Я отвернулась, чтобы не смотреть.
- Я хочу дотронуться до тебя…- вдруг сказал он.
Ветер за аркой, гоняющий снег в разные стороны, стал слабее, а потом и вовсе стих. Вместо него послышалось ровное дыхание Левина. Он стоял совсем близко от меня.
Запах сигарет доносился сквозь холодный воздух.
Его лицо было совсем рядом.
Он коснулся моей щеки своим носом. И нежно провел им.
Я вздрогнула.
- Поль, дай губы…
Я застыла.
Он наклонился.
И прикусил мою губу…Посасывал…
Щетина…
Эта…
Я его рукой отодвинула.
Вышла из-под арки. Вижу - Алексей Петрович стоит на крыльце кофейни.
- Ты где была? - спрашивает.
- Подышать вышла. Что-то нехорошо стало…- соврала я.
- Ты не беременна? - серьезно спросил он.
- Нет. - растерялась я.
- Тестик сделай.
- Ты на Власову насмотрелся чтоли?
- Нет…Просто подозрительно. Раньше не было с тобой такого.
- Хорошо. Я сделаю.
- Поехали домой. - Леша взял меня за руку и мы пошли в машину.
Я бросила взгляд на арку.
Левина там уже не было.
***
- Майор, сгонял я в Озерки эти…- про отца Власова там не знает никто.
- Ничего доверить нельзя…Сам съезжу. - недовольно отвечаю я помощнику и начинаю собираться.
Уже куртку накинул. Шапку с вешалки схватил. И тут рыбонька нежданно-негаданно в моем кабинете появляется.
- Привет.
- Привет, Региш…
- Уходишь?
- Да, по работе нужно съездить.
- Куда?
- Да тут, за город, недалеко.
- Возьми меня…
- Рыбонька…Зачем тебе?
- Милый…я все про Салькова этого думаю…
- Региш…
- Майор. Я с тобой поеду. Надо отвлечься.
- Ну, поехали…
- А куда?
- В Озерки.
- В Озерки?! Андрей оттуда ведь…Что скрываешь от меня? Что за срочные дела там возникли?
- Рыбонька…
- Говори, майор! - прям за яйца она меня своим словом взяла.
- Регин, я тут выяснил…что у тебя может быть 2 брата…а не один.
Она заморгала. Смотрит на меня. С подозрением.
- И кто второй?…
Я вздохнул тяжело.
- Майор! Говори! - в нетерпении крикнула она.
- Власов.
- Кто?! - рыбонька округлила глаза.
- Власов…Глеб Владимирович….
- С чего ты это взял?
- У них с Сальковым мать одна. Да и отец, возможно, тоже…
- Мой Владимир Иванович?…
- Ну а кто ж….
- Майор, смысл нам в Озерки ехать? Давай к отцу сразу!!
- Переживаю я, Регина, что твой отец неправильно нас поймёт…Да и возраст уже. Оставим этот вариант.
- Майор! Я сама узнаю. Ты не лезь!
- Давай договоримся. Если в Озерках ничего не разведуем, то спросим у твоего отца…
- Ладно. Едем, майор! - она уверенно с кресла встала и пошла к выходу.
Мы сели в её машину. Я за рулем.
Ну и дела… метет….Ветрище знаки дорожные раскачивает.
На дороге аварии. Одна за другой.
Может, не ехать нам….
В такую непогоду-то.
Регина будто мои мысли читает.
- Нет-нет, заднюю не включай…Едем, майор!
- Ладно. - вздыхаю я.
Выезжаем на трассу.
За дорогой внимательно слежу.
Регина рядом сидит, нервничает.
Поворачиваем на Озерки.
А там будто бы и не было снегопада.
Рябины красные. Солнце даже дымкой затянуто.
Подъезжаю к бывшему дому Власова.
Небольшой кирпичный. Рядом с железнодорожной станцией.
Справа тоже дома. Вроде жилые.
Выхожу из машины.
Регина со мной.
Стучимся в калитку.
Старуха выходит.
- Вы кто?! - с крыльца кричит.
- Из следственного комитета. По поводу соседа вашего бывшего. Глеба Власова.
- Ой, да он тут уж лет 30 не живет.
- А вы с семьей его хорошо были знакомы?
- Хорошо.
- А с Надеждой Олеговной непосредственно?
- И с Надькой. Нянчила Глебку-то я.
- А скажите, пожалуйста, кто был отцом Глеба?
Старушка замялась…
И спрашивает:
- А это от вас чтоли паренек приходил? Тоже про Глеба выведывал?
И тут Регина встревает в разговор:
- От нас, бабуль. Глеб, возможно, брат мне - по отцу…Вот выяснить это пытаемся с мужем моим, майором…
Бабку это расчувствовало.
Взгляд мигом с настороженного на благосклонный сменился.
- Идем в дом, расскажу! - говорит и взглядом приглашает.
Мы вошли.
Комната крошечная. На окнах узоры снежные. На подоконнике банка молока. Клюква в чашке. Рядом тарелка с пирожками. Скатерть собственноручно вышитая.
- Угощайтесь! - бабка тарелку с пирожками к нам пододвигает.
Регина ватрушку берет. И я не устоял.
Бабуля чайник кипятит.
И рядом с нами присаживается.
- Отец Глебки - Володя, Надькин муж бывший. Наведывался сюда какое-то время. Потом резко перестал. А Надя уже обрюхатилась второй раз. Первый раз мертвого, говорят, родила.
Смотрю на рыбоньку мою.
Сидит ни жива ни мертва. Булку жует медленно.
Старушка достает сервиз из шкафа. Наливает нам чай.
И приговаривает:
- Надя хорошая баба была. Работящая. Зимой Глебку родила, а весной уже на работу вышла. Я с ним, с мелюзгой, сидела. Она мне деньги за это неплохие платила, кстати. Всегда умела она зарабатывать. Была в ней эта…предпринимательская жилка! - с серьезным видом заявила она.
- А что с Надеждой-то случилось?
- Ой, пила…пила страшно. Границ не знала. Могла неделями в запое быть. А то и месяцами. Тогда Глеб у меня жил. А отец с ней мучился, покойный Олег Михалыч…А один раз пьяная шла домой. Поскользнулась - и головой об лед…Царствие им небесное…
- А Глеб знал кто его отец? - спрашиваю я.
- Нет! Надька сказала ему, что тракторист…и умер еще до его рождения.
- Спасибо! - женщине говорю и беру милую под руку.
Регина потрясена. Как в прострации. Поднимается со стула. Благодарит старушку.
И я благодарю.
Выходим.
Садимся в её Ауди. Я за рулем.
Рыбонька молчит. В окно отвернулась.
Я с места трогаюсь. Едем, не спеша.
- Как ты? - спрашиваю…
Смотрю, а она плачет. Слезы текут. Тушь размазалась.
- Это что же, получается, майор? Брат на брата пошел? Ненависть такая сильная? Надо их помирить….
- Региша, они не братья. Они враги. Может, и не стоит им знать…
- Майор….
- У Салькова этого чердак течет. Власов пупом земли себя возомнил…Оба взрослые уже. Чужие. И друг другу и тебе. Со своими прибабахами каждый. И нех@евыми, я тебе скажу, прибабахами . Может, не стоит родство афишировать?
- Майор, под Глеба не копай больше…Оставь его в покое, я тебя прошу! - говорит тихо рыбонька. И смотрит на меня умоляющими глазами.
- Даже если он в Андрея стрелял?
- Даже если…
- Ладно…- недовольно отвечаю я.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Метель стихла.
Тучи рассеялись.
Солнце уже сияло во всю.
Мы с рыбонькой выехали на трассу и медленно поехали по заснеженным дорогам в сторону города.
#власов
#часть4власовсаша
Пы/сы 💔
Антураж Озерков в ленте.
Кажется, Полинка….? Поведется на Левина?
Ну или беременна от Петровича.
Или не от Петровича.
Леша психанул. Ушел. Дверью хлопнул. Самое ведь страшное было для меня - подорвать его доверие…
А тут и кольцо это…И визит к Власову.
Дура ты, Полинка…
Зачем только тебе это фото понадобилось…в ее бриллиантах…
Сейчас Алексей Петрович погуляет, остынет. И вдруг решит на холодную голову, что я ему не нужна…Выставит за дверь.
А если к ней пойдет утешаться?
Может, и мне туда поехать? Поговорить?
А если застану их?
К ней ведь он поехал…Знаю! Точно к ней!
Хватаю ключи от БМВ.
Куртку скорее надеваю. И в подъезд.
Понимаю, что забыла плиту выключить с картошкой. Разворачиваюсь.
Забегаю обратно, прямо в обуви, на кухню.
Конфорку - на ноль, крышку - на сковороду.
Возвращаться - плохая примета. Улыбаюсь в зеркало в прихожей.
Захлопываю дверь и бегом на стоянку.
Лексус Петровича у подъезда отсутствует. Уехал…
Сажусь в машину.
Забиваю в навигатор адрес квартиры на Речном.
И на газ…
Волнуюсь до блевоты.
Если б курила - закурила бы.
Что мне ей сказать?…
Как слова подобрать?
Ай, ладно…На месте разберусь.
Торможу у её подъезда, захожу. Между этажами амбал двухметровый стоит.
Страшно.
Посмотрел на меня с недоверием. Но не шелохнулся.
Звоню в дверь.
Слышу - идет.
Замки громыхают.
Появляется передо мной. Бледная как смерть. Ростом чуть ниже.
Глаза грустные.
Но очень красивая…До отвращения просто.
- Можно? -спрашиваю.
- Заходи! - кивает она.
Я прохожу. Разуваюсь.
Осматриваюсь по сторонам - Алексея точно тут нет.
Жена Власова на стену облакотилась. Стоит.
Я прохожу на кухню. Открываю буфет. Достаю бутылку вина.
Следом она заходит. Садится за стол.
Молчит.
И я молчу тоже.
Шумит только вода в раковине.
Я мою стакан.
Фужеров-то нет.
Наливаю себе Совиньон для смелости.
Сажусь рядом и начинаю:
- Я сегодня у твоего мужа была.
Саша глаза на меня подняла, ничего не сказала.
Я продолжаю:
- Попросила, чтобы он тебя забрал обратно…Домой…Леша случайно узнал об этом. Психанул. Думала, к тебе поехал.
Я снова сделала паузу и глоток вина.
- Поэтому ты здесь? - спрашивает Сашка.
- Да.
- Леша был тут. Пару часов назад. Корм для собаки привез…- кивает она в сторону миски.
Вижу большую пачку собачьего корма. Возмущение мое растет…Как шар внутри раздувается…Того и гляди - лопнет.
Значит, он к нам домой от неё приехал…Ничего об этом не сказал. И еще за Власова мне предъявил…Меня аж передернуло…Я вздрогнула.
- И что было между вами?
- Ничего. - пожимает плечами Саша.
- Я тебя ненавижу! - открыто и уверенно говорю ей.
Она вздыхает тяжело:
- Поверь, ты не одна…
- Ты не представляешь, что значит жить в тени другой женщины! - громко высказываю я.
Она хмыкнула и грустно улыбнулась.
Я вопросительно посмотрела на неё.
Саша встала из-за стола и пошла куда-то. Вернулась с айфоном и что-то ищет там. Нашла. Кладет телефон передо мной на стол.
Я опускаю взгляд в экран и вижу черно-белую фотографию…на ней парень какой-то и Саша….или не Саша?...
- Это первая любовь моего Власова. Её зовут Аня. Она погибла. А рядом с ней на фотке - он…- тихо говорит она.
Я в изумлении фото приближаю.
Одно лицо!
Господи Боже!
Как такое возможно?!
На Власова смотрю..Хорош..но сейчас гораздо лучше. Не мужик - цимус…
- Значит, он с тобой…потому что ты - её двойник…?
- Не знаю…Да что я…он и сам никак не разберется…
- Забавно. Ты страдаешь в её тени. А я - в твоей!…- делаю я снова пару глотков вина.
- Поль…Я на Петровича не претендую. За него спокойна будь. И за меня. Ничего между нами нет.
- Тебя он любит еще…- отвечаю я ей.
А у самой слезы вот-вот потекут. От обиды. И от того, что решаюсь с ней говорить об этом откровенно. Будто освобождение какое-то.
- Лешка - это не про омут с головой…он не сразу проникается…Мне для этого годы потребовались…- спокойно произносит она.
- И тебя это устраивало?- спрашиваю ее.
Саша кивнула:
- У меня выбора другого не было…Ну как мне тогда казалось…Давай раз и навсегда эту тему закроем?
И встает из-за стола, подходит
ко мне и просто по-человечески обнимает.
А я сижу как замороженная. Пошевелиться не могу.
Потом она берет телефон со стола и звонит кому-то. Я слушаю.
- Алло, Леш…Полинка твоя у меня. Помиритесь уже….
И дает мне трубку.
Я беру. К уху прикладываю.
Слышу его знакомый голос:
- Поль, не дури. И я не буду. Поехали домой.
Отключаю звонок.
Кладу её айфон на стол.
Говорю:
- Спасибо.
Мою за собой стакан, не спеша и очень тщательно. Параллельно думаю…Что ей еще сказать? Ничего…
Надеваю куртку. Как на автопилоте.
Молча выхожу в подъезд.
Амбал этот всё там же стоит. Курит.
Встаю рядом с ним.
Чувство такое странное.
Не пойму.
То ли я её, Сашу, ненавижу за превосходство надо мной. То ли себя ненавижу за свою надуманную злость к ней.
Что она ко мне по-доброму..
А я на неё ядом брызжу.
Но для меня ведь снисходительность её неприятна…Как подачка будто…Выходит, она меня и в этом натянула?...В чувствах по отношению к себе же...
Или гордыня у меня?…
…Грех ведь.
- Курить будешь? - отвлекает меня от мыслей амбал.
- Нет. Ты от Власова? За ней присматриваешь? - киваю я на дверь.
- Как догадалась?
- По почерку…
- По какому? - он удивленно на меня смотрит.
- Глеба Владимировича.
Браток усмехнулся.
Бычок от сигареты тушит.
А я накидываю капюшон и бегом спускаюсь по лестнице.
Домой.
К Петровичу.
***
Воскресенье.
Почти неделя без Власова.
Если б не дела в кофейне - рехнулась бы.
Уже готово все. К открытию.
Леха, мой бариста, шарики над входом вешает.
Клининг домывает полы.
Я сижу за барной стойкой, смотрю в окно. За окном снег. Пробка по проспекту.
Дорога узкая.
Замело.
Метель небывалая….
Уже два дня меня не тошнит. Токсикоз отступил.
Ходила на узи…Анастасия Петровна уверена, мальчик там. А Власов девчонку хотел.
- Все готово, Александра Дмитриевна! - говорит мне Леша и садится рядом.
- Спасибо тебе…- улыбаюсь я.
- Рад, что вы решились на вторую точку…
Я из хотела что-то ответить…Но
колокольчик на входе зазвенел.
Смотрю - Дмитрий Левин.
В черном пальто. От снега отряхивается.
- Здравствуйте, Саша!
И по сторонам оглядывается. С любопытством. И оценивающе…
Чувствую себя как на экзамене.
А он садится за столик и спрашивает:
- Угостите кофе?
- Конечно, Дмитрий. - отвечаю я и иду к кофемашине.
- Уютно у тебя, Саша! - говорит он мне.
- Спасибо.
Еще заходят посетители.
Девчонки какие-то с мороза.
Смеются. На шапках снежинки блестят.
Леха всех рассаживает. Заказы принимает.
Работа пошла.
Слышу - снова кто-то вошел.
Это Петрович с Полинкой.
У Алексея в руках ананас:
- Привет, Алекс! Вот, тебе купили. Ты же любишь!
- Спасибо! - улыбаюсь я .
На Полю взгляд поднимаю.
Она потерянная какая-то.
Замечаю, что на Левина смотрит.
А он на неё.
Как-то неоднозначно.
Знает будто бы…
Петрович пошел с Лехой моим здороваться. А Полина возле меня на стул села.
Глаза острые, карие. Косы до пояса, красивущие.
На пальце кольцо с сапфиром.
И в ушах сапфиры - невероятной просто красоты. На свету играют.
И Левин…то на них смотрит, то на Полинку. В упор. Нагло.
- Кофе будешь? - спрашиваю.
А она будто бы меня не слышит..
Тут еще кто-то зашел.
В кофейне совсем оживленно стало. Смех. Голоса…жужжание кофемашины. Аромат зерна и мороза с улицы…Детский смех.
И снова колокольчик…
Я подняла глаза и увидела…
Власова.
Он!
Боже!
Сердце в пятки провалилось. Руки задрожали.
Не слушаются.
Пролила молоко на пол…
Осторожно посматриваю.
Он открыл дверь, отряхнул ноги от снега и молча вошел в мою кофейню.
Джинсы темно-синие. Черная футболка. Пуховик нараспашку.
Вокруг будто бы стихло все.
Или это мне кажется…
Или у меня немое кино?…
Приземлился за столик рядом…с Левиным.
Прямо в пуховике.
Ногу на ногу закинул - как всегда.
Сидит.
То на меня посмотрит. То на него…Пальцами по столу постукивает.
Я молчу.
Боюсь.
Но хочется очень взглянуть…Так соскучилась…
Такой родной…Мой.
Мука страшная без него.
- Глеб Владимирович, вас чем-нибудь угостить? - спрашивает Левин.
- Угости! - кивает.
Откуда он Левина знает?!
Только чёрный крепкий без молока пьет. Делаю.
Наливаю в маленькую чашку. Несу, а руки трясутся…
Он видит это.
Молчит.
Аккуратно ставлю чашку перед ним.
Думаю…прям сейчас здесь…упаду…сквозь землю провалюсь….
Почему он молчит?!
Что за игру затеял.
Не понимаю…
- Как дела, Глеб Владимирович? - спрашивает у него Левин.
- Налаживаются. - отвечает Власов и на меня пристально смотрит.
- У меня тоже. Подругу новую вот нашел. Люда зовут.
- По любви или по расчету подруга? - усмехается Глеб.
- По судьбе. Да и чужая жена-то всегда @бее? Да, господин Власов?
Глеб одним залпом чашку выпивает. Громко на стол ставит.
- До свидания, Левин.
Встает из-за стола, молча
ко мне подходит.
Молча мою руку берет…и достает из кармана кольцо…то самое, мое…бриллиант Власова…
Надевает мне на безымянный палец.
Смотрит.
Так…
Что мурашки…
Озноб.
…Как тогда - на его Яхте.
Холодный металл и камень обжигают мой палец снова…
Он молча разворачивается и идет к выходу.
Шлейф знакомого парфюма за ним…
Я стою. Смотрю.
Леша бариста подходит.
- Александра Дмитриевна, давайте я? - и аккуратно на стул меня сажает за стойкой.
А сам начинает что-то делать, клиентов обслуживать.
Я вижу - Власов дорогу перебегает. Садится в свой белый мерс. Резко с места стартует.
Сзади Петрович подходит:
- Тебя отвезти домой? - спрашивает.
Я отрицательно качаю головой..
- Почему?
- Не знаю…
- Любишь ведь его. И он. Тебя. Ты ведь его прогнула сейчас. Сама не поняла? Первый сдался. - Петрович смотрит на меня задумчиво.
Я плачу. Слезы градом.
- Алекс, я не знаю…кара это твоя…или подарок судьбы…такая любовь…Но ты ж не сможешь без него. Зачем себя мучаешь? - говорит он. А слова его будто басом у меня в ушах звенят.
Слезы ладонью вытираю…
- А где Полинка? - вдруг спрашивает Алексей Петрович, оглядываясь по сторонам.
Я оборачиваюсь - нет ее нигде.
И Левина нет.
Леша накидывет куртку и выходит на улицу.
***
Целую неделю мы с Людмилой Петровной Власовой по вечерам теряли голову в моей квартире на Речном проспекте.
Какая-то нечеловеческая между нами была сила притяжения. Дьявольская. Опасная. И чарующая.
И утром в воскресенье, лежа в постели, она спросила:
- Левин, а ты был женат?
- Был. - ответил я, скрестив руки на обнаженной груди и глядя в высокий потолок.
- И где она?
- Мертва….
Мила перевернулась на живот и внимательно посмотрела мне в глаза:
- Расскажи, если можешь об этом говорить?…
- Инга Вериш. Может, слышала?…Была популярной моделью во второй половине 2000х. Влюбился. Женился. Оказалось - алкоголичкой…Такой тихой…Знаешь…вроде ужин начинает готовить трезвая, а заканчивает - вдупель. Пока готовила - тихонько себе в бокал из под чая - вино подливала. Воду включала, чтобы я не слышал звука открывающейся бутылки. Пробовал лечить её. В лучших клиниках мира…Впустую. Помогло - когда влюбилась…я даже не понял, в кого…Просто вдруг изменилось всё резко. Запои прекратились. На человека стала похожа. Духом воспряла. Я не стал узнавать, что там был за мужик…Пох@й. Кем бы он ни был - он ее со дна вытащил…Но ненадолго. Видимо, потом между ними что-то произошло. Она стала совсем психически нестабильной…И в один день просто вышла в окно. Нашли её соседи…
Мила внимательно смотрела на меня. Глаза её блестели.
- Что ж ты пережил, Левин…
- Да. Любил. Еще пару лет после ее смерти кольцо обручальное носил…
Я проводил Милу до машины.
Был жутчайший снегопад.
- Будь осторожна на дороге, Мил! - сказал я ей.
- Я всегда осторожно, Дима!
Синий порш резко стартанул с места.
Я побрел вдоль дома и увидел шарики на входе в свое помещение.
Власова-младшая все же открыла кофейню. Не думал, что это удастся ей так скоро…
Из любопытства зашел.
Видел, что хозяйка смущается.
Перекинулся парой фраз.
Было уютно.
Я сел за столик.
Думал про свое…
Вдруг дверь открылась. И возник знакомый силуэт…
Полина Крупская.
С мужиком взрослым.
И они явно Власову-маленькую знают. Ананас ей притащили.
…Полинка! Твою мать…
Выросла. Не девочка уже.
Какие глаза…Обжигают. Фигура…ох@еть..
В ушах сапфиры, которые я ей подарил…
Не продала.
Помнит, значит.
Смотрю на нее, не отрываясь.
Узнала, чувствую.
Взгляд изменился.
Села на стул рядом с Власовой. Глаза на мокром месте.
Не забыла…
Все помнит.
Каждое наше мгновение…
Замужем? На пальце тоже сапфир…
Поговорить с ней хочу.
Как ей дать понять?…
И тут Власов входит.
И садится за мой столик….
Кроет меня от этих флэшбеков из прошлого…
Но не до меня ему, вижу.
И мне не до него…
За Полли наблюдаю в оба.
Власов ушел.
Власова разрыдалась.
Мужик Полин почему-то ее успокаивает…
Хаос какой-то.
Дети орут.
А Полина мне глазами на дверь показывает.
Встает и тихонько выходит.
И я за ней…
***
Я закрыла кофейню в 20:00.
Все шарики на входе замело снегом.
Отряхнула их варежкой и поплелась по вечерней безлюдной улице домой.
Дома меня встречал Пельмень.
Лизнул мне руку.
Я потрепала его за ухом.
Он довольно улегся на коврик в прихожей.
А я пошла в душ.
Залезла.
Включила горячую воду…
И услышала звонок в дверь.
- Только бы не этот противный Юрий! - подумала я, накинула халат и пошла открывать.
На пороге стоял…
Власов.
Я ахнула…
Зашел в квартиру и дверь за собой захлопнул.
Глазами указал мне на пол…прямо перед собой.
Хотел, чтобы я встала на колени…
Я почувствовала, как начинаю возбуждаться…От одной только мысли о том, что сейчас будет…
Что творилось со мной…Как внутри все переворачивалось…
Что ты делаешь со мной, Власов…
В коридоре было темно.
И он такой высокий, сильный…в этой темноте. Как глыба.
Я опустилась на колени прямо перед ним…между ног мокро уже…
Дотронулась пальцами до ремня…Холодная пряжка…
Расстегнула…
Затем пуговицу…
Провела рукой по ширинке…
Каменный.
Уже.
Сейчас потяну молнию и увижу…Почувствую…во рту…а затем и там…внутри себя…
Не дам ему к@нчить в мне рот…Хочу, чтобы в меня.
***
Её глаза блестели…в темноте…
Она сидела на коленях передо мной. В халатике. Смотрела снизу вверх…так преданно…
Люблю её.
До безумия.
Хочу владеть.
В рот сейчас возьмет…В узкую свою глотку….
с@сать будет столько, сколько я захочу.
С@чка. Как это можно…так меня с ума сводить.
Чувствую…ее теплые губы. Плотно очень делает…Языком помогает…волнами как-будто сжимает.
Покажу тебе сейчас, как Власову перечить…
…Тоже ведь, наверное, течет вся…
Возбужденные соски топорщат тонкую ткань халатика….
Как соскучился…
Подхватываю за подбородок. Вверх поднимаю.
Беру за руку, проверяю…кольцо не сняла. Моя.
Поднимаю под бедра. И шепчу на ухо:
- Показывай, где тут у Петровича кровать…Думал ли он, что я тебя в его квартире тр@хать буду…
Она завелась вся. Шумно дышала мне, обхватывала мою шею своими тонкими руками…
- Там, направо…- задыхаясь произнесла она.
- На четвереньки сейчас встанешь. Поняла?
- Как скажешь, любимый…
- Еще раз повтори…
- Как скажешь, любимый…
Я обхватил ее. Начал целовать.
Сладкая.
Горячая.
Молодая.
Вулкан.
Опускаю ее на кровать.
Стаскиваю пуховик - в сторону бросаю.
Снимаю футболку. Ширинка уже расстегнута…Ремень болтается…
Она смотрит жадными похотливыми глазами на меня.
И со спинки на живот переворачивается. Как кошка.
На четвереньки встает. Бл@ть.
Спину выгнула.
Невозможно просто смотреть на это…
Вхожу.
Толкаю а нее..
Стонет…
Ягодицы её руками сжимаю…развожу их…чтобы будто бы глубже входить…до основания…
Как хорошо….
Разогнались.
К@нчает. Кричит.
Еще сильнее выгибается…
Я вынул из неё чл@н…и начал водить им по промежности снизу вверх…от кл@тора до попки…
Соскучилась сильно…так быстро к@нчила.
Моя очередь.
- Власов…я еще хочу…Не останавливайся - шепчет.
- Будет тебе еще…Самое главное ведь не получила…До последней капли меня выжмешь….
Она ложится на спину. Дышит глубоко…
Смотрю на неё…
Взгляд уже более спокойный после орг@зма…
По постели волосы раскиданы.
Замечаю, что грудь увеличилась.
Ноги передо мной раздвигает…
Подхватываю под колени. К себе прижимаю…
Вхожу. Продолжаю.
Горячо. Узко.
Она голову назад запрокинула. Оторвала спину от кровати. Выгибается. Сильнее насаживается…
Прям в тот самый момент, когда у меня финиш…в нее…
Смотрю на её лицо. Безупречная…
Хрупкая…
И думаю…Сегодня ты сломала меня дважды, Саша…
Ложусь рядом.
Со всей силы её к груди прижимаю…
Зубы сводит от того, как люблю её…и шепчу…
- Только попробуй еще раз о разводе заикнуться…Только попробуй…И никогда, слышишь, ни-ког-да…не снимай больше это кольцо.
#власов
#часть4власовсаша
Пы/сы ❄️
За окном метет.
А я пишу.
Настроение такое, как и в главе 😂
И уже даже знаю, что будет в следующей.
Если не передумаю)
✔️Часть 4. Саша✔️
🔸Глава 29🔸
(18+)
Большой Питерский блюз.
Машина Левина свернула на Итальянскую улочку.
Я поняла, что мы едем в Таверну.
Думает, удивил?…Сколько раз я там уже была.
Особенно прекрасным оказался обед, во время которого я сообщила мужу этой шл@хи Смирновой о её связи с Власовым….
Я припарковала свой Порш рядом с Левинской Теслой. Он подал мне руку и мы зашли внутрь.
- Нам уединенный столик в библиотеке! - улыбнулся этот франт администратору.
Я поднялась за ним по лестнице.
Он распахнул передо мной дверь.
Я увидела камерный уютный зал с приглушенными торшерами и книжными полками.
- Никого к нам не сажайте. Я выкупаю столики. - небрежно бросил Левин.
- Вы социопат? - спросила я; устраиваясь поудобнее на стуле.
- Зачем нам лишние уши, Людмила Петровна?
- А мы будем секретничать? - кокетливо спросила я.
- Мила, можно я буду называть тебя так?
- Можно….
- Утром ты была менее приветливой.
- Тогда я ничего о тебе не знала…
- А теперь?
- Теперь знаю, кто ты, откуда и почему нацелен на мой завод.
- Власов рассказал?
- Он…
- И что ты об этом думаешь?
- Что ты - пид@рас. - сгримасничала я, подняв брови.
- Смело. - кивнул он.
- Я тебя не боюсь.
- А я тебя и не пугаю. Просто напоминаю, что проклятая колода всегда ложится джокером вверх…
- Что ты имеешь в виду?
- Что завод после ухода Власова сильно сдал. И ты рискуешь оказаться в дураках. Знаешь, что представляет наибольшую опасность для бизнеса?…- он посмотрел на меня с заискиванием.
- И что же?
- Не налоговая и не ОБЭП…А свои же сотрудники! Когда ты пойдешь ко дну, Мила, все разбегутся как крысы с корабля, прихватив то, что плохо лежит…Больно падать с высокого полета - я уж, поверь, об этом всё знаю… Продай завод. Пока не поздно. Этим ты сохранишь наследие своего мужа. А я портрет его на проходной повешу. Обещаю.
- Да пошел ты…
- У вас в Энске все так общаются?
- Извини, забыла, что ты - питерский аристократ. - хмыкнула я.
- Я родился практически на Рубинштейна, 13. Знаешь, что за место? Это ленинградский рок-клуб. Роды у мамы там начались. И я не аристократ. А свободный художник.
- Так тебе чуть больше 40?
- 42 исполнилось 18 ноября. Я родился 18.11.81. Красиво, правда?
Я пожала плечами.
А он продолжил:
- Мой дед этот завод проектировал. И строил. Мой отец им управлял. Пока не случились 90-е…
- А Власов возродил этот завод из пепла…С чего бы нам тебе его отдать?
- Но он же почему-то отдал его тебе?
- Откупился.
- От чего?
- От меня…
- Ты не хотела ему давать развод?
- Не хотела. Потом поняла, что бесполезно бороться с ветряными мельницами…
- Такая сильная у него любовь к этой молодой кудряшке Сью?
Я рассмеялась:
- Там любовь не к ней…Но это долгая история.
- А я и не спешу…
- Юноша-художник, на что ты вообще надеешься? Что ты мне - ужин, а я тебе - «АллРоссоГрупп»?
- Ну для начала хотя бы просто поцелуй…
Я опешила.
А он, чуть, подумав сказал:
- Мил, ты мне сразу понравилась…Знаешь, как парфюмеры говорят: крепкие эссенции хранятся в маленьких бутылочках…Вот и ты такая…
Я усмехнулась.
А он поднялся со стула, обошел стол и наклонился ко мне, одной рукой схватил меня за подбородок, а другой оперся на столешницу.
Я подняла на него ошалевшие глаза.
А он запустил руку в мои волосы, потянул вверх, к себе, и поцеловал.
Горячий, нахрапистый, страстный. Меня вскружили…миндальные и молочные оттенки вперемешку с его кожей…Хотелось съесть…Этого Питерского мальчишку…который был младше меня на 6 лет…Но робела тут, безусловно, я….
- Что вы себе позволяете, Левин! - я строго одернула его.
- Позволяю тебе, Мила, почувствовать себя желанной…
Я вскочила из-за стола, схватила сумочку и выбежала вон.
На парковке он догнал меня.
Схватил под локоть и повел в свою Теслу.
Открыл дверь:
- Садись! - приказал он.
Я почему-то послушалась...
Он устроился за рулем и нажал на газ…
***
Я привез жену Власова в свою квартиру на Речном.
- Ничего себе. Это что…Сальвадор Дали? - округлила она глаза, увидев на стене в гостиной «Слонов».
Я кивнул.
- Вино будешь? У меня только белое.
- Наливай! - махнула она рукой.
- Ты любишь блюз?
- Люблю.
Я подошел к проигрывателю и достал с полки виниловую пластинку Стинга.
Игла привычно затрещала в начале - и полилась музыка…
Я достал из бара бутылку Шардоне из Кот-де-Блан.
- Хороший у тебя вкус, юноша! - усмехнулась Мила.
- Всегда хороший был…И на женщин, в том числе…
Я скользнул взглядом по её бедрам. Черное платье плотно обтягивало фигуру, а в глаза бросались очертания кружевных подвязок её чулок...
Она игриво облокотилась на барную стойку и потягивала вино.
Смотреть на это спокойно я не мог.
Подошел.
Нагло и резко задрал ее платье…
Она и бровью не повела…Гормоны и тепло от вина живо потекли по моему телу…Стало жарко. А следом меня бросило в легкую дрожь. Я мял её упругие ягодицы…Сохранить такую фигуру в 48 лет…Надо же…Я был удивлен.
Оттянул ее трусики и одновременно скользнул пальцами в оба отверстия…
В голове пронеслась мысль: сейчас все произойдет…Сейчас войду в неё - в самое запретное место.
Я побаивался, что она все прекратит, взбрыкнет…но этого не происходило…Более того, кажется, ей моя затея даже нравилась. От этого меня штырило еще больше.
Что же делать?…Ее попка упругая и проникнуть туда будет непросто….
Я набрал в руку слюны и смазал…Теперь можно уже и чл@ном…
Она тихонько постанывала, я чувствовал, как её это заводит….
Входил потихоньку, со знанием дела.
Ощутил её горячую плоть вокруг себя…Но хотелось еще глубже…Я притягивал её ближе и ближе, пока упругие спортивные ягодицы не коснулись моего паха.
Я начал быстрее двигаться.
Все получалось.
И это было чертовски приятно. Я усилил темп, стал ускоряться…
Она кричала…
Все происходило уже по инстинкту.
Я к@нчил.
В глазах потемнело, и я почувствовал, что она ощутила мою горячую струю. У меня это продолжалась даже дольше, чем обычно…
Я прикоснулся губами к бугорку на её шее…сзади…
- Юноша, да вы - виртуоз…- запыхавшись прошептала она.
- Продолжим в постели, Мила…- шепнул я ей и повел в свою спальню.
***
Я бежал из Озерков в конце 1995-го. Именно бежал.
После того как наши предпринимательские пути с Власовым разошлись, я замутил свой бизнес…И прогорел. Крупно попал на бабки. Остался с кучей долгов.
Да х@р с ними, с деньгами…Важнее было сохранить себе жизнь.
Отправился на чеченскую - там бы братки меня точно не выцепили.
Провел на передовой 4 месяца. Получил контузию и осколок в сердце.
Возвращаться домой никакого желания не было.
И я уехал с сослуживцем в Питер.
Юрку-Блондина с тех пор считали в Озерках пропавшим без вести.
Нормальной работы не было. И я играл блюз в переходе станции метро «Площадь Мужества» - у меня за плечами было 2 класса гитары.
Больше всего я скучал по Люде. Бренчал и представлял её - очаровательную хрупкую блондинку с голубыми глазами и широкой улыбкой.
На заработанные деньги я бухал и снимал комнату с зассанным диваном в коммуналке на Ваське.
Моими соседями были молодые родители с маленьким ребенком.
Девчонку звали Рыжая Кира. У неё были смешные огненные кудряшки и больше всего на свете она любила перебирать своими крошечными пальчиками по струнам моей гитары…
Один раз мне повезло и какой-то бандит взял меня играть в свой ресторан.
Ну как в ресторан…прокуренная вонючая забегаловка под названием «Барсуки»…Но для меня и это было прогрессом.
Выбора-то не было - либо «Барсуки», либо двор мести…
Там я впервые встретился с Игорем Левиным. Он приходил пить каждый вечер. И кутил напропалую…
Один раз он вывалил на барную стойку пачку купюр и сказал бармену:
- Наливай на все! А ты, гитарист, заряди-ка Владимирский централ….
Я заиграл. И запел. Вот это вот:
…Но не очко обычно губит.
А к одиннадцати туз….
Как я выяснил позже, Игорю пришлось продать аллюминиевый завод в Энкой области за долги…этому ублюдку…Власову.
Я усмехнулся, как причудливо переплетаются судьбы.
И стал работать у Левиных сначала помощником, затем - бухгалтером.
Контролировал финансовые дела месторождения.
В этом я всегда неплохо соображал.
В 2017 Левин старший сторчался и спился окончательно. И дела перешли к его племяннику - Димке.
Он был в доле. Имел много недвижимости в Энске и в Питере. И мечтал вернуть завод в семью.
Тогда мы придумали схему давить на Власова при помощи увеличения цен на сырье.
Но бодаться с «королем» было сложно.
Он натравил на нас налоговиков и ОБЭП.
Левину пришлось бежать на Кипр. А я засел на дно.
Но никогда не выпускал Глеба из виду.
И в один чудесный день с удивлением обнаружил, что супруги Власовы развелись…У него появилась какая-то новая жена. А завод перешел к моей Людмиле Петровне.
- Это наш выход! - сообщил я Левину.
Он вернулся.
И мы даже не ожидали, что молодая госпожа Власова сама приплывет к нам в руки.
Я ох@ел, когда увидел ее.
Копия Кисы. Ну один в один. Как такое возможно?! Где он её откопал, такую…Какое оружие против себя нашел…
Я уговорил Левина сдать ей помещение под кофейню.
На следующее утро передал «Кисе» пакет документов.
А вечером не выдержал. И…Заявился к ней. Под дурацким предлогом - заменить страничку договора с опечаткой в реквизитах.
- Зачем? - спросила она, открывая мне, - Ведь мы договорились подписывать электронно.
- Просто захотелось вас увидеть! - как на духу выпалил я.
- Юрий…- она тяжело вздохнула - У меня не самый простой муж…Я беременна. Зачем вам такой гемморой? - и захлопнула передо мной дверь.
Спускаясь по лестнице, я заметил на площадке двухметрового образину, он тушил бычок от сигареты в импровизированную пепельницу на окне.
Я сразу понял: это никакой не сосед, а человек Власова. Пасет за женушкой. Ничего не изменилось.
Вот ты, Глебастый, сам себя и палишь. Побешу тебя. Явишься ко мне собственной персоной…Прибежишь!
Так и случилось.
Следующим утром.
Я сидел в кафе спиной ко входу и ел свой омлет с курицей и грибами.
Когда зазвонил колокольчик на входе, я всем своим телом почувствовал, что это - ОН.
- Ну, привет, Блондин! Как жизнь? - я обернулся и увидел Власова.
Стоит в дверях. И улыбается.
Высоченный. Стойка широкая. Дрищем быть перестал. Накачался. Клетчатая рубашка, сверху чёрный пиджак какой-то плюшевый. Золотые Ролексы. Я всегда о таких мечтал. У него есть. У меня - нет.
Девчонки на него пооборачивались. Смотрят. Как всегда, взглядом его пожирают.
- Здравствуй, Глеб. - говорю ему.
- А ты чего это усы отрастил? Солиднее чтобы выглядеть?- с издевкой спрашивает.
Я на это ничего не ответил.
Он подошел ко мне, похлопал по плечу и говорит:
- Идем-ка, посидим, поп@здим. Ты мне расскажешь, нах@я к девчонке моей по вечерам приходишь…- и подталкивает меня вглубь зала, где комнаты вип.
- Твоя девчонка у моего шефа помещение снимает. Прихожу к ней детали сделки обсуждать.
- Ааа. Ну еще раз туда сунешься, я тебе все детали поотрываю. Понял? - он берет меня за лацкан пиджака и к стене прижимает.
- А ты все по Кисе с ума сходишь? Супругу даже под копирку нашел.
- Нет. С ума я схожу исключительно только по своей жене.
- Я понял: ты её ревнуешь так же, как Кису. Поэтому она от тебя сбежала. И на квартире бывшего мужа живет. Кстати, ты в курсе?…он к ней тоже приходил.
Взгляд Глеба стал бешеным. Он стиснул зубы. Как индюк надулся. С ним мне все понятно сразу стало. Ничего не изменилось за эти 30 лет.
- Убери лапы, Власов…- отталкиваю я его.
Он отходит. И смотрит на меня презрительно и говорит:
- Значит, ты с Левиным связался…И ваша Питерская ОПГ решила завод мой захватить…
- Твоим он стал по нелепости. Сам прекрасно знаешь…
- Моим он стал потому, что я умею обращаться с деньгами и думать мозгами. А ты - только дебет с кредитом сводить.
- Дебет с кредитом…Смешно…Я всеми активами Левинскими управляю…
- Юрец, если ты написал «хуй» на стене в сортире - это не значит, что ты творец в андеграундном стиле. Сечешь? Бухгалтерил ты неплохо. Вот это прям твое. Не лезь в высокие материи. И в большие бабки. Они тебя перемолят как хрящи через мясорубку.
- Г@ндон ты, Власов. Каким был, таким и остался.
- А че тебе с того, Блондин? Ты вообще заметил, что мы разговариваем уже минут 10. И из них о тебе - минуты 1,5 от силы. А остальное время - обо мне. - он сложил руки на груди и улыбается, с@ка.
Перекатывается с пятки на носок. Такой типа мачо.
- Ты даже Людку просрать умудрился. Моей женой стала. Детей мне родила. Сохнет по мне до сих пор. Завод вот пришлось ей подарить за моральный ущерб. И она, знаешь, тянет! И лучше, чем ты справится и твой этот фраер @бучий.
- Поживем-увидим…
- Ты мне на глаза больше не попадайся! И малышке моей тоже…@башь обратно на Неву и там сиди усами шевели, сальдовые ведомости крыжь…- он прыснул от смеха и вышел.
Тебе п@здец, Власов.
Окончательно и бесповоротно решил я.
#власов
#часть4ВласовСаша
Пы/сы
Все-таки в нашем книжном сериале Левин - Ефремов Никита.
А Юрка - Майков с усами. Не совсем блондин правда 😂
Или наоборот?
Похожи вот.
Может тоже братья. Из Озерков?
Шутка.
Как вам пастельная сцена Мейд Ин Петрович? 🤣
Оборвалась резко, потому что ему кто-то по работе позвонил.
И мысль, как сказал творец, ушла 😂
А вообще смутился, конечно.
Ну вот такие дела.
Я пошла думать над продолжением 🔥✌🏻🖤
- Очень приятно - Дмитрий Левин.
- И кто же вы, Дмитрий Левин? - спросила я, откидываясь на спинку кресла.
Он прошел к моему столу, облокотился на него руками.
Черное пальто было расстегнуто.
Под ним виднелась белоснежная рубашка. Из-под неё выбивался крест.
И парфюм….какой-то необычный. Фисташковый? Я почувствовала зелёные, сливочные…немного древесные грани. Они как будто бы искрили на солнце, которое потоком лилось прямо в окна моего кабинета. И делало белую ткань рубахи этого Левина еще более кипельной.
- Я, Людмила Петровна, человек с большими амбициями и большими деньгами. И я хочу купить у вас завод.
Я опешила. Заморгала. Сглотнула. Молчала. Не могла вымолвить не слова.
А он продолжил говорить:
- Вижу, вы обескуражены и удивлены. Но и резкой реакции отказа не последовало. Выходит, не такая уж и шальная это мысль? - он опустился на стул.
- Уходите. - твердо сказала я.
- Людмила….Петровна. Зачем вам завод нужен? Вы ведь ничего в этом не смыслите. За год обороты упали вдвое. Власов мог им управлять. А вы - нет. Займитесь каким-нибудь женским делом? Ателье вон откройте. Или кофейню, как новая супруга вашего мужа. Хотя, конечно, это мелковато для вас…Ну ладно…Производство откройте. Я вам даже помочь могу. С помещениями. У меня есть в собственности.
- Вы глухой? Уходите.
- Не нужно грубить, Людмила Петровна. Ведь мы с вами еще не раз увидимся. Приятно было познакомиться лично.
Он встал со стула и направился к двери. Обернулся еще раз перед выходом и улыбнулся мне.
- Да пошел ты! - шепнула я ему в след и начала звонить Власову.
Он взял трубку после десятого гудка.
- Говори…- ответил он.
- Ни здравствуйте, ни до свидания…
- Здравствуйте, Людмила Петровна…Говори.
- Власов, ты знаешь Дмитрия Левина?
- Суть вопроса?
- Он хочет купить завод. Приходил сейчас. Ко мне.
В трубке повисло молчание.
Долгое.
- Алло, Власов, ты меня слышишь?
- Слышу.
- А чего молчишь?
- Думаю.
- Глеб, этого человека мне стоит опасаться?
- Пожалуй.
- Глеб, давай встретимся и поговорим. Где ты сейчас?
- У Леньки в больнице. Могу к тебе приехать.
- А что ты у Леньки делаешь? Высказываешь за шл@ху свою?
- У меня нет ни одной знакомой шл@хи. Та, которую ты так называешь, моя законная супруга.
- Это не мешает ей быть шл@хой…
- Люда, чего в бутылку лезешь? Я ведь могу сейчас трубку повесить и не взять больше.. И @бись сама с этим Левиным.
- Извините, господин Власов…
- Жди. Приеду скоро. Бульончика мне какого-нибудь организуй.
«Бульончика мне какого-нибудь организуй» - передразнила его я, повесив трубку.
- Алло, Вика, - связалась я со своей секретаршей - Раздобудьте где-нибудь говяжьего бульона как Глеб Владимирович любит. И побыстрей.
- Поняла, Людмила Петровна.
Через полчаса я услышала в коридоре какое-то воодушевление и женский смех.
Шаги приближались. Его. Уверенные. И каблуки за ним поспевающие.
Возник в дверном проеме. В одной руке - тарелка с дымящимся супом, в другой - стеклянная бутылка Боржоми.
Обрушил все на стол. Снял пуховик, на диван его бросил.
Сел, ногу на колено закинул и крикнул:
- Викууусь, ложку тащи. И кинзы еще. Как украли - ей Богу! Вы что забыли? Я кинзу люблю.
И улыбается.
Обворожительный, собака.
Сексуальный. Вижу, как сквозь его обтягивающую футболку, виднеется торс атлетический, ручищи, бицепсы. Грудь, к которой я так редко ночами прижималась…
Кольнуло внутри…Сижу, смотрю на него.
А он уже и телефон к себе подовинул: вызывает всех по очереди: бухгалтера, финансиста, экономиста…
Сейчас отчеты будет смотреть. Скажет, наверное, какая я дура…Завод его по миру пустила…
Все заходят: то Вика с кинзой, то отчеты приносят, распечатанные на больших форматах бумаги, графики цветные.
Он все на моем столе раскладывает, смотрит внимательно, а параллельно бульон свой ест с аппетитом.
Глаза цепкие, умные. Задумчивый. Прекрасный. Руки сильные. Часы массивные на запястье…Хочу его! Моего Власова. Прям здесь на столе отдалась бы. Ни минуты не раздумывала, если бы он захотел…А Глеб в мою сторону и не смотрит даже…
Кто с ним сравнится? Да никто…
- Ну, я думал хуже будет…- вынес он вердикт и взглянул на меня.
- Спасибо. - хмыкнула я.
- Теперь рассказывай, что этот фраер питерский тебе задвигал?…Собака лаяла на дядю фраера…- пропел он вдруг и прыснул от смеха.
- А чего ты веселишься-то, Власов? - спросила я строго.
- Да настроение хорошее. Леон наш в себя пришел. Дерзил даже, представляешь?..Да так умело - чуть меня из себя не вывел…Значит, точно оклемается. Значит, выйдет из него толк…А я уж и не надеялся…Кстати, я его лишил наследства и жалованья денежного окончательно. А ты - сама решай по дотациям со своей стороны. - вдруг сказал он.
Я оторопела.
- А из-за чего? Из-за шлю…прости, супруги твоей? Которая ему сама на шею и повесилась?
- Люд, так лучше будет. Он молодец. Напролом попрет - просто условия подходящие нужно создать. В теплице нашей - только деградировать. А в Саню влюблен он. Я это понял. Ну нравятся нам женщины одинаковые…Что поделать? Придется пострадать ему. Но для души это даже полезно.
Я ничего не ответила. Вздохнула только глубоко и начала рассказывать про Левина:
- Заявился этот Дмитрий, предложил завод наш купить. Про амбиции свои большие рассказал…Прям поиграл ими у меня перед носом…Дал совет - заняться женским бизнесом. Шмотки шить или кофе варить, как твоя эта…Шурочка.
Власов кивнул и сказал:
- Этот Левин родом из Питера. Отца его убили в 90х. И делами начал управлять старший брат. Жуткий бухарь и наркоман, к слову. Попав в очередную передрягу с деньгами, он решил сливать все, что было в собственности. В том числе, и этот завод. Я его за бесценок выкупил: полуразрушенный и полуразварованный. Ну, ты эту историю помнишь…
Я кивнула.
А Глеб продолжил:
- Завод-то я купил. А месторождение бокситов так за Левиными и осталось закрепленным. Ну, я и покупал у них это сырье. Все нормально было и все довольны, пока к делам этот фраер мелкий не добрался. Начал цены на сырье повышать и гайки закручивать. А у меня контракты на год вперед. Уже оплаченные. А тут сырье дорожает в 2 раза…Я тогда за голову хватался…И предложил сделку этому Левину, хотел выкупить у него месторождение. Условия хорошие были. Но он в атаку на меня попер. Сказал, выпотрошит меня. И завод мой себе обратно заберет, так же за бесценок. Я ему посоветовал обратно в Питер свой х@ярить. Он не послушал. Тогда я обещал налоговиков на него натравить. Он куда-то там на Кипр бежал. Его зама посадили. Долгие были разборки. На вакантное место управленца месторождениями мой человек сел. Поставки продолжились по хорошим условиям. А теперь вот он вернулся и опять свою шарманку завел…
- Стало быть, кто лает - тот не кусает? - задумчиво спросила я.
- Странно, что вернулся внезапно. И что его эта тема не отпустила. Значит, злопамятный. Но ведет себя тупо…Мог бы для начала тебя, скажем, соблазнить…- Глеб мне подмигнул.
Я сдержала улыбку и цокнула:
- Ну и что мне делать?
- Не ведись. Если нужна помощь - зови. Женщины не для большого бизнеса, Люд. Они для любви. Не туда ты полезла…Зачем тебе это всё? Меня выжать хотела…А в итоге - себе проблем нажила. За суп спасибо. Было вкусно. - он встал, накинул пуховик.
Подошел ко мне, нагнулся и нежно чмокнул в щеку, а потом на ухо прошептал:
- А чего ты мне про Андрюшу и сына нашего ничего не сказала? И не спросила даже, знаю ли я?…А еще я в больнице Лёнькиной, где и Дюшка раны зализывает, Артема Юрьевича встретил, зама Миночкина…который твои приказы всегда исполняет…Что же ты? Без моего согласования решила Салькова убрать? А, Петровна?!…Ты чего такая дерзкая?
Я сглотнула с испуга и ответила:
- Какие раны? Я не знала, что Андрей в больнице….
- Да. В больнице он. Кто-то ему лыжи прострелил….
Я подняла на Власова удивленные глаза. Его лицо и губы были так близко…Какой там нах@р Дюша….
- Я, Люд, Темыча-то развернул. Не время пока Андрюшку убирать…Но с тобой я согласен. Не жилец этот Сальков. Ты это в виду имей, но без своевольностей…
Власов отошел махнул мне рукой.
- Пока, Петровна!
И скрылся за дверью.
…Щека моя до сих пор пылала…После его поцелуя…
Зачем ты это сделал…Власов…
Зачем занозы мои бередишь…
***
К вечеру я не выдержала. Позвонила Миночкину. Вдруг что с моим Власовым… Не могла больше в неведении сидеть.
- Алло, Кирилл Андреевич, это Саша…
- Александра Дмитриевна, здравствуйте.
- Здравствуйте…С Глебом все хорошо?
- Да, Глеб Владимирович в полном порядке.
- Ясно. Спасибо…
- Саш, - вдруг сказал он.
- Да?
- А с вами-то все хорошо?
- Да, нормально. - ответила я, а ведь хотелось просто разрыдаться в трубку…
Я так соскучилась по Власову…Меня ломало, как наркоманку…от его отутствия.
Дура…
Зачем ушла.
Забыла уже…Как мучилась тогда…3 недели без него…после случая с парапетом.
И сейчас, к концу второго дня, меня снова начало накрывать.
Я с надеждой смотрела на дверь, как идиотка. Прислушивалась к шагам на лестничной площадке.
Надеялась на то, что это он…Пришел….Что сейчас открою - и увижу его: высокого, сильного, мускулистого, с руками этими… в карманах…
Но никого…
Я позвонила Леше, моему бариста.
- Алло, привет! - сказала я.
- О! Александра Дмитриевна! Добрый вечер! Рад слышать.
- Леш, я взяла помещение в аренду, хочу филиал нашей кофейни открыть. В центре. На Речном.
- Ох ты! Помощь нужна?
- Да! Я в положении. Мне тяжелое нельзя поднимать. На этой неделе ремонт поправим. Мебель я уже заказала…Поможешь собрать?
- Конечно. Какие вопросы!
- В воскресенье нам открыться бы…
- А бариста вы уже нашли?
- Да сама пока…
- Как сама? А Глеб Владимирович не против?..
- Не против. - грустно ответила я.
- Ну до встречи!
- До встречи, Леш. - я отключилась.
Легла на кровать.
Руку на живот положила - 12 недель уже…Держится крепко мой малышок, мой Власов младший…или Власова?…
Беспокойный такой же…Ни дня без тошноты...
Плачу.
Делом надо себя занять.
Работой, Саша…
И будет легче…
Вдруг в дверь звонок.
Сердце застучало бешено. Глеб! Вдруг он!
Я вскочила с кровати и побежала открывать.
На пороге стоял…Алексей Петрович с пачкой собачьего корма.
***
- Привет! - сказал я Сашке. Заплаканная вся. Серая какая-то…
- Привет! - отвечает. И во взгляде все потухло.
Думала, наверное, что это не я…а он, наконец, пришел…Бл@ть.
- Корм принёс. Тебе ж тяжелое нельзя таскать, а этот твой Пельмень-то жрет пади больше, чем я.
- Спасибо, Леш…- отвечает.
- Давай на кухню отнесу. Пачка тут на 10 кг. Должно хватить. На недельку. Мяса еще купил.
Она улыбнулась.
- Спасибо, что шмотки мои не выбросил. Пригодились.
Я кивнул:
- Да не за что.
Разулся. Пачку на кухню отнес. Поставил у окна. Мясо в холодильник запихнул. А он пустой.
- Ты вообще не ешь чтоли? Ты ж беременная.
- Ем. Доставку заказываю.
- У тебя в холодильнике 1 лимон лежит. Саш. Не звезди.
- Да тошнит меня. От всего. Только от липового чая и воды с лимоном нормально. - она взглянула на меня своими огромными и грустными глазищами.
Вдруг так стало мне её жалко. Просто невозможно. Зареванная, морально вымотанная, с токсикозом…Тощая..
Я подошел и обнял.
Крепко.
Всю.
Она в объятиях моих затряслась. Разрыдалась.
Я как дурак стою в куртке посреди кухни.
А она в мою куртку плачет.
С таким надрывом.
Всхлипывает.
А от волос нежно вареньем пахнет этим её..со смородиной. Или с черникой.
Что ж за @бала-то такая.
Что ж там за любовь больная.
Что мучается ведь.
И она.
И он пади….
Но он птица гордая.
А она просто слабая.
Держись, Алексей. Нельзя, чтобы дальше зашло.
Все. Отцепляйся от неё и домой к Полинке.
- Саш, ты поплачь. Кортизол-то выплесни. Ии стресс отпустит…Надо тебе еще помочь чем-то? Передвинуть там чего?
Она оторвалась от меня. Заплаканная вся. Глаза опухшие.
Головой отрицательно мотает.
Смотрю, на столе договор какой-то лежит. Взял. Читаю.
- Ты взяла в аренду помещение? Зачем?
- Кофейню еще одну хочу открыть. Тут. В соседнем доме.
- Правильно. Отвлечешься.
- Приходите с Полинкой. В воскресенье хочу уже начать работать.
- Я ей предложу. Ладно, пойду. Пока, Алекс.
- Пока.
Она до двери меня проводила.
Я вышел в подъезд.
Остановился. Глаза закрыл дух перевести.
Спустился. Сел в машину. Пахну духами её. Бл@ть…Знаю. Стойкие они. Сейчас Полинка может психануть…Главное, чтобы не учуяла.
Может, куртку в машине оставить?
Да стремно как-то…Без куртки-то домой прийти…
Захожу домой.
Она из кухни кричит:
- Привет! А я картошку жарю. С грибами.
- Супер! - отвечаю.
Снимаю куртку, в шкаф вешаю. На кухню захожу.
- Пахнет вкусно!
- Еще минут 5…и поедим.
Тут у неё телефон звонит.
- Кто там? Глянь.- просит она меня.
Беру её айфон. Смотрю. Спам какой-то. Отключаю звонок и тут…галерея с фотками открывается.
И вижу снимок.
Рука моей Полинки с Сашкиным кольцом. Точно оно! Я этот камень на всю жизнь запомнил. Приближаю фотку, чтобы обстановку рассмотреть. Вижу столешницу гранитную и кусок чего-то черного…капюшон…
Стоп! Это оторванный капюшон.
- Леш, ну чего там? Кто звонил?
Я смотрю на неё. Ближе подхожу и спрашиваю:
- А ты чего, у Глеба Власова делала?..
Она осторожно голову поворачивает и смотрит на меня с изумлением.
- С чего ты взял, Леш?
- Да фото на глаза попалась. Кольцо ты там примеряешь с желтым камушком…у Власова дома.
Глаза опускает.
Значит, правда.
- Леш…
- А чего я еще не знаю?
- Леш…Да подожди…
- Что ты делала у него?! Тоже решила что ли госпожай Власовой стать?
- Леш…
- Ты уже третий раз имя мое назвала. А по делу - ни слова не сказала!
- Я ходила к нему. Да. Сегодня утром. Просить, чтобы он Сашу с твоей квартиры забрал. Чтобы на глаза она тебе не попадалась. Боюсь за наши отношения. И за то, что ты будешь к ней туда наведываться….
- На ходу сочиняешь, Полинка. - усмехнулся я.
- Позвони ему и спроси, как было.
- Никому я звонить не собираюсь. Тем более - ему.
- Леша…
Я взял с вешалки куртку и вышел за дверь.
***
Вечером я вышла очень уставшая. С завода. Надо к Ленчику заглянуть. Телефон отвезти.
Села в порш и поехала в 1ю городскую.
Взяла коробку с телефоном и поднялась по лестнице на второй этаж. Зашла.
Ленька спал.
Я аккуратно положила телефон на тумбу. Не буду будить. Пусть отдыхает.
И спустилась вниз. Вышла на улицу.
Рядом с моим поршем стояла новенькая Тесла. И прислонившись к капоту - Левин.
- Добрый вечер, Людмила…
Я посмотрела на него матом.
- Что-то взгляд у вас недобрый…- улыбнулся он. - Поехали поужинаем?
- Куда?
- Знаю одно милое местечко…
- Ну, поехали. Показывай дорогу! - ответила я и села в свой порш.
#власов
#часть4ВласовСаша
Пы/сы ♥️
В карусели фотки Питера 80х годов. Примерно тогда же родился наш Левин 👌
Медленно, но уверенно идем к финишу.
Хочу, чтобы было 33 главы 😂
Почему? Да хз.
Так что, если вы утомились - то еще немного осталось )
- Мы не можем дозвониться Власову, майор…- услышал я в трубке голос своего помощника.
- Тогда машинку за ним отправьте. Какие проблемы?
- А если нет его дома?
- Вот заодно и проверите.
- А что ему сказать?
- Ну что есть информация по его сыну. Про Салькова ничего не говори пока.
- Понял.
- Давайте уже, а!!
Я не знал, стоит ли сообщать Регине о её возможной сестринской связи с Глебом Власовым. У моей рыбоньки и так был стресс от внезапно объявившегося брата Салькова... А тут еще и этот охламон. Может быть, для начала с тестем будущим поговорить?…Что, мол, так и так, нашли родственников….
А если подумает, что я специально под него копаю? Испорчу отношения.
Это чревато.
Я снова набрал помощника.
- Лейтенант, ищи отца Власова.
- Да как ж я найду, майор?
- В Озерки дуй. Поспрашивай местных.
- Понял.
Я отключился.
И стал ждать.
Через пару часов дверь моего кабинета распахнулась.
На пороге стоял сам Власов.
Вид у него был помятенький.
Не спал чтоли?
Или бухал?
Он вальяжно снял пуховик и небрежно бросил его на соседний стул.
Сел молча передо мной.
В футболке с коротким рукавом. Положил ногу на ногу.
И уставился с видом полного превосходства.
- Доброго дня, Глеб Владимирович. Не простудитесть? - спросил я, кивнув на открытое окно.
Он отрицательно покачал головой:
- Ближе к делу, майор. Что там по Леониду?
- У вас есть враги, Глеб Владимирович? - начал я, постукивая ручкой по столешнице.
- Дох@я. Суть вопроса?
- Андрей Сальков - один из них? - я склонил голову и наблюдал за его реакцией.
Он подпер щеку рукой. И внимательно посмотрел мне в глаза и вдруг четко произнёс:
- Нет.
- А где вы были вчера, Глеб Владимирович, с 16 до 17 часов?
- Это допрос? Какое это имеет отношение к Ленчику? Что пытаешься задвинуть мне, майор?
- Слушайте, господин Власов, вы@бываться сейчас вообще не в ваших интересах. Ваш автомобиль марки Рендж Ровер с регистрационным номером 003 был замечен при повороте на кладбище рядом с селом Буренки, где был ранен Андрей Сальков. Я с Сальковым говорил. Он утверждает, что вы в него стреляли.
- Я не был никогда ни в каких Буренках. На кладбище был. Туда езжу иногда. Там похоронена моя подруга. И вчера я был у неё.
- А ваша подруга, по совместительству, сестра Салькова? Которая и не сестра вовсе? - я заискивающе посмотрел на него.
Власов сложил руки замком. Поднял одну бровь и ответил:
- Сальков не в себе.
- Он утверждает, что и жена ваша там была. Может быть, нам Госпожу Власову тоже на допрос вызвать?
- Жену мою, майор, не трогай. Если не хочешь место под солнцем потерять.
Я рассмеялся.
- Запугиванием занимаетесь, Господин Власов? Так я пуганый уже.
- Я никогда никого не запугиваю. Предупреждаю о последствиях. - он встал и накинул пуховик.
Молча вышел из кабинета, даже не закрыв за собой дверь.
- Муд@к. - тихо прошептал я про себя.
***
Когда майор прислал за мной служебную машину, я сразу понял, что разговор будет не о Лёньке.
Думал, начнет меня прогибать с этой бабой своей. А тут, значит, Дюша рот раскрыл.
Ну попробуй, докажи, майор…Потужься, попотей. А я понаблюдаю.
Было начало первого.
Я позвонил Миночкину.
Он взял трубку тут же.
- Глеб Владимирович, здравствуйте!
- Привет, Андреич.
- У вас все с порядке? На звонки не отвечали…
- Я с малышкой поругался. Она ушла. Я бухал.
- Снова?
- Да, меня самого уже за@бала эта беготня её…Ведет себя, как малолетка…Но люблю я ее до безумия. И злюсь на неё же до п@зды…Сам знаешь ведь, Андреич…
- Знаю, Глеб Владимирович…Нарколога нужно вызвать?
- Нет. Я не сильно накидался. И в следственном комитете уже. На допросе был. У майора этого с прип@здью. Пришли за мной машину.
- Через 20 минут будет.
- Я в этой дыре сидеть не собираюсь. Зайду в кафе по соседству, туда присылай. Соседняя дверь.
- Хорошо. Глеб Владимирович, есть несколько новостей.
- Говори.
- Во-первых, Леонид в себя пришел. Людмила Петровна была у него. Разговаривала. Он утверждает, что Сальков его столкнул в воду.
- Чего, бл@ть?
- Да…и она просила разобраться с ним.
- И что ты ей ответил?
- Что без вас такие решения не принимаю.
- Ясно. Заеду в больницу к Лёньке. Что по Дюше, Андреич?
- Чисто все.
- Да не все. П@здит Дюша много.
- Вас по этому поводу вызывали ? Майор этот?
- Да.
- Не беспокойтесь, Глеб Владимирович насчет него.
- Спасибо, Андреич. И…Слушай…Малышка у Петровича на старой квартире, на Речном. Адресок пробей. Телефон слушай. Охрану 24/7 обеспечь - посели там рядом кого-нибудь…В общем, сам придумай. Чтобы не спускали с неё глаз. Чтобы в безопасности была. Мне докладывать все. Сам ей не звони. Если она тебе позвонит - ответь. Будет про меня спрашивать - скажи, что все в порядке.
- Понял, Глеб Владимирович.
Помурыжу её немного. В следующий раз подумает…- я отключился, зашел в кафе и купил бутылку минералки. Сел за барную стойку.
Через 15 минут за мной приехал Денис.
- В больницу к Леньке едем! - сказал я ему, залезая в Рендж.
***
Я лежал с закрытыми глазами и услышал, как дверь палаты чуть скрипнула.
Шаги.
Уверенные.
Отец.
Я сразу понял по звуку - он.
П@здюлей раздавать пришел.
За маменьку.
Слышал, как к окну подошел.
Я приоткрыл один глаз.
Стоит.
В окно смотрит.
Руки в карманах.
Халат на плечи накинут.
- Я знаю, что ты не спишь. - вдруг отчетливо произносит он и резко ко мне поворачивается.
Вижу его лицо. Ссу. Выглядит очень недобрым.
Подходит. Садится на стул напротив меня.
Ногу на ногу кладет.
- Рад, что ты в себя пришел, сын. Теперь и поговорить можно.
- Привет, отец. - я повернул голову на подушке и на него смотрю.
А у самого мороз по коже. И волосы дыбом.
- Ничего мне рассказать не хочешь? - спрашивает он.
- Ты знаешь все. Люблю её. Оправдываться не буду. Целовал, ласкал и кайфовал. Очень сладкая у тебя соска, отец. - говорю я, а у самого адреналин х@рачит. Под ложечкой сосет.
Вижу, взгляд его изменился. Как у дикого зверя стал. Того и гляди порвет. Но держится. Сидит невозмутимо.
- Беременна она. От меня. Скоро живот будет видно. Поздравляю. Будет у тебя сестра или брат. - отвечает отец и смотрит с ухмылкой.
У меня сердце застучало. Кровь к вискам прибило…Дыхание зашлось. Как беременна? Перевариваю…и молчу.
- Сколько угодно любить её можешь, но вероятность того, что с тобой будет - ноль целых х@й десятых…Моего наследства и финансового содержания ты лишен. Теперь окончательно. - спокойно и размеренно добавляет он.
Я молчу. Моргаю только. Но чувствую - сейчас взорвусь.
- А чего тебя лишить, отец, надо было?...Когда ты тогда, на дне рождения у дяди Стаса, в рот сувал в туалете ресторана понравившиеся мне девчонке? Ведь ты знал!... - выпалил я.
И сам ох@ел. От своей смелости.
- Так вот оно что…Месть, значит? - отец встал и подошел совсем близко к моей кровати.
Смотрит сверху вниз. Пронзительно.
- Комбо: и месть, и любовь к Сашке. Случайно просто повезло…- улыбаюсь натянуто я.
И тоже на него смотрю. В глаза.
- Если правда любишь, сочувствую. Любить безответно - то еще наказание…- говорит он мне.
Я отвернулся.
- Вообще, я не это обсуждать пришел…- сменил он вдруг интонацию и вернулся на стул. - Расскажи-ка, что за терки у тебя с Андрюшей Сальковым?
- Я не знаю, кто это. - ответил я.
И думаю про себя: ну конечно, не маменьку ты пришел обсуждать…Её первым делом и пришел…
- Как не знаешь?!…А матери сказал, что он тебя искупаться отправил….- удивленно спросил отец.
- А…ты об этом мужике. Я не знал, что его зовут Андрей Сальков.
- А что знал?
- Что знаком он был с тобой, что ты был влюблен в его сестру, что вы попали в аварию, она умерла, а ты выжил. И с тех пор по тёлкам похожим западаешь. Сашулик- в их числе.
- Значит, вот кто кукловод…Это он тебя надоумил ко мне в объятия ту шл@ху подсунуть? И фоточек наделать для Саши?
- Он.
- Подлец.
- Кто? Сальков?
- Ты! Вп@здил бы тебе, сынок, промеж глаз…Да лежачего не бьют. - спокойно ответил папочка.
Я хмыкнул.
- А чего в нокаут-то тебя Андрюха отправил? Мою девочку не поделили? Ты в курсе, что Салёк тоже её хотел? - спросил отец.
- Не в курсе. Хороший вкус у нас, папа, на девочек, правда? Все таких хотят…- съязвил я.
Он не отреагировал и продолжил:
- Так в чем же причина?
- Окна у вас в доме палевные, Глеб Владимирович. Этот муд@звон фотосессию нам эротическую с Саней устроил. Как мы целовались. Хотел тебе отправить. А я решил, что нельзя. Вдруг инфаркт. Немолодой же ты уже.
- Благородно. Но, видится, мне, зассал ты, что я тебя из завещания выкину…
- Не успел бы ты выкинуть, если инфаркт внезапно…- отвечаю я и понимаю, что перегнул.
Он встал со стула и молча вышел из палаты.
Я выдохнул и закрыл глаза.
***
- Людмила Петровна, к Вам посетитель. - ко мне в кабинет заглянула секретарша.
- И кто же? - безразлично спросила я, отрываясь от бумаг, ведь голова моя была забита другим.
Дверь открылась шире и вошел он. Невысокий светловолосый мужчина в пальто.
Он расплылся в улыбке и сказал:
- Очень приятно, Дмитрий Левин.
Я лежал на полу. В нашей с Сашкой спальне. Закинув ноги на стену. Сколько - не знаю. Потерял ощущение времени.
Мне было х@ево.
Она ушла.
Зачем-то ляпнула про этот развод.
Взбесила меня. Специально?
Ревнует? К Кисе…Глупая.
А с другой стороны - не хочет меня ни с кем делить.
Такая же собственница как и я.
Кровь в ней Анькина кипит.
С ума сойти. Сестрички.
Но Киса послушная была.
А эта взрывная.
Зубки мне показывает.
Ну посиди одна, подумай…
Не сможешь ведь без меня. Ломать будет.
Уже ломает…
И меня.
С@ка, бл@ть.
Сашка. Чего творишь, а….
Я поднялся и пошел на кухню.
На столе валялся оторванный капюшон её пуховика.
Я сел на стул и уставился на него.
А рядом кольцо валялось.
Я взял камень. Холодный. Как её взгляд. И сияет так же.
Я надел его на мизинец - налезло до середины.
Пальцы как спички у нее…
Рука тянулась к бутылке.
Знаю: нельзя!
Но выпью немного и успокоюсь.
Сейчас голову отпустит.
Ведь это простое и верное средство, чтобы стало хорошо, когда плохо.
Я плеснул виски в стакан и пошел в ванную.
Хотелось Миночкину позвонить.
Чтобы нашел ее и домой за космы притащил.
Куда на ночь глядя пошла…
Беременная моим ребенком.
Я взглянул на часы - уже было около 7 утра.
В 8 позвоню.
А если правда развода хочет?
Да кто ж ее отпустит….
Я не Алексей Петрович.
Я просто так не отпущу.
Я набрал полную ванну горячей воды.
Поставил на край бокал.
Залез.
Не любил ванну.
Но она любила - принимать её со мной. Садилась у меня между ног. Голову клала мне на грудь. Полностью расслаблялась.
Я чувствовал, как доверяет.
Тяжесть её тела чувствовал на себе.
И мы лежали в теплой воде вдвоем…
Это было в Италии…
Огромная светлая ванная комната.
На тумбочке всегда цветы свежие - она покупала.
И там только я и она….
Вспомнил, как мы были на Кипре. Я по делам туда летал. Она со мной.
Гуляли.
Впереди меня семенила. Легкое платье в мелкий цветочек по ней струилось. До икр.
Нежно-розовое.
Забрели в церковь на холме..
Рыжие каменные стены, кирпично-красный купол, арочные окна…и невероятный вид…Церквушка будто пылала на закате.
- Давай зайдем! - сказала Саша.
Я кивнул.
Внутри было скромно. Белые стены, иконы. Свечи. Запах воска. Молодой Батюшка.
Она подошла к нему и сказала:
- Благословите нас.
У меня внутри все перевернулось от волнения. Я её за руку держал. Ощущал тепло её ладони и холод бриллианта на безымянном пальце.
И как люблю её безумно. Такого я даже с Кисой не испытывал никогда.
Вода в ванне прибывала и прибывала.
Я расслабился окончательно.
Выпитый виски голову отключал.
Закрыл глаза…
Шум воды.
И тепло…
***
Прошел целый день.
Вечером мы с псом снова вышли на улицу. Кружил снег - намело целые сугробы. Дети лепили снеговиков и катались с горки.
Мы стояли во дворе.
Я кидала Пельменю палку - а он приносил.
Власов так и не позвонил…
Странно это…Значит, задела его очень. А чего ты хотела, Саша? Разве не этого?…
И даже Кирилл Андреич не звонил.
Вдруг случилось что?
Но если бы случилось - Миночкин сообщил бы…
А если Люда ему запретила?
Вдруг Глеб глупостей натворил?
Домой, может быть, съездить?
На всякий случай…Посмотреть.
Ну…вроде как за вещами пришла….А если опять разборки? Схватит? Тогда уже не отпустит. Ударит.
- Саша! - вдруг услышала мужской голос где-то за спиной и обернулась.
Позади меня стоял невысокий мужчина в черном пальто и без шапки.
На плечах его скопился снег.
Я не сразу поняла, кто это.
- Да? - я вопросительно посмотрела на него.
- Не узнали?..Дима Левин. Вы утром приходили. По аренде.
Он сбрил щетину и выглядел гораздо моложе, чем утром.
- Не узнала. Извините. - я немного смутилась.
- Буду богатым, значит. - улыбнулся он.
- Вы передумали? - с надеждой спросила я.
- Да…Я могу сдать вам это помещение. Ремонт за ваш счет.
- Я согласна.
- Ну вот и хорошо. Оставьте номер. Завтра мой помощник с вами свяжется.
Я продиктовала цифры.
Левин кивнул и скрылся в арке.
А мы с ротвейлером побрели домой. Зажгли свет.
Расположились за столом.
Я нагрела чайник.
И постоянно вертела в руках телефон. Ни звонка…
Но может, оно и к лучшему….Сложно с Глебом…Нервотрепка.
Я побрела на кровать, чтобы прилечь и подумать.
А получилось - что уснула.
Утром телефон мой все-таки зазвонил.
Это был помощник Левина.
- Алло, Александра?
- Доброе утро. Да, я.
- Здравствуйте. Это Юрий. От Дмитрия Борисовича. Подходите к 10 утра в помещение. Посмотрите его изнутри - и если все устроит, подпишем документы.
- Хорошо.
Я взглянула на часы - было уже начало 10-го.
Меня снова тошнило.
Я умылась.
И залезла в шкаф.
Ничего себе! Оказывается Леша сюда перетащил часть моих вещей из нашей квартиры на Садовой. Не выбросил, значит. Пожалел.
Здесь были и шубы. И дубленки.
Какая-то обувь.
Костюмы.
Есть, во что переодеться.
Я залезла в штаны из итальянской шерсти.
Накинула короткую дубленку.
У двери нацепила ошейник с поводком на пса, и мы вышли.
Издалека я заметила, что дверь в мою будущую кофейню открыта.
Рядом был припаркован белый Вольво.
- Посиди тут, пару минут, Пельмеша! - сказала я псу, привязывая его к ручке входной двери.
И зашла внутрь.
Ко мне спиной стоял высокий худощавый блондин в джинсах и синем пуховике. Он обернулся и застыл. Как будто бы от изумления.
- Вы - Александра Власова? - уточнил он.
- А вы - Юрий?
- Да. Приятно познакомиться.
Он не спускал с меня глаз.
И взгляд его был каким-то завистливым и недобрым.
Я осмотрелась по сторонам. Все коммуникации подведены. Ремонт требовался лишь косметический. Помыть бы окна, конечно. Вот тут расположу барную стойку…Я уже прикидывала в уме, что и куда. А этот блондин следил за каждым моим шагом.
- Держите договор аренды. - он протянул мне бумаги.
- Давайте подпишем электронно? - попросила я.
- Договорились. Но бумажный вариант себе тоже оставьте. Читать с бумаги-то удобнее.
Я поблагодарила Юрия и вышла на улицу. Отвязала пса и почувствовала, как этот Блондин до сих пор пожирает меня взглядом.
***
Какой же был дурацкий вечер сегодня! Воспоминания мучали меня.
И всю ночь я так и не сомкнула глаз. Лежала, свернувшись калачиком под одеялом и размышляла обо всем.
Про Левина.
Про Лешу.
Про Власову эту.
Видела, что Петрович мой тоже не спит. Лежит на другом боку молча. Думает? Про неё, конечно. Про кого же еще?
Искушение она для него. Я это понимала отчетливо.
И за своего мужика, Полинка, придется побороться…- повторяла мысленно себе.
Надо к Власову ехать. Он единственный, кто все по местам разложит, отфильтрует.
Сказать ему, где находится Саша, что нечего ей в Лешкиной квартире делать - в прямой доступности.
Пусть Глеб домой её забирает…
А если эти рыцари из-за нее глаза друг другу выцарапают? Если Леха мой втопит за неё?
Но не должен ведь?!…
Не должен. - успокаивала себя я.
Прям с утра и поеду.
Ведь Власов где-то рядом с Маяком живет. Слышала, что на дебаркадере.
Да, боюсь его: от одного взгляда поджилки трясутся.
Как она с ним рядом постоянно находится?!
Он же только посмотрит - уже будто по стенке размазывает.
Я тяжело вздохнула.
На часах было около 7 утра. Леша спал.
Я встала, тихо прошла в ванную, заплела длинные косы, умылась. Просочилась аккуратно в гардеробную, оделась поприличнее. Взяла ключи от БМВ и спустилась на парковку.
Ехала быстро - светофоры попадались зеленые. Главное - дома его застать.
Я свернула с трассы на узкую дорогу, ведущую к порту. Вскоре увидела дом на дебаркадере, с огромными панорамными окнами, хорошо оборудованный. Рядом, на территории, мерс Власовский стоял. Значит, точно здесь живет.
Странно, что охраны нет.
Можно рядом припарковаться и идти. Я остановилась. Посмотрела на себя в зеркало, поправила помаду. Зачем - сама не понимаю, на автомате.
Пошла к входной двери.
Позвонила.
Но не услышала звонка.
Получается - не работает?…
Подошла к окну. Постучала. Никого.
Значит, зря приехала?
Я нагнулась поправить задравшуюся штанину, придерживаясь за ручку входной двери - и опустив её случайно - обнаружила, что не заперто.
Вот это поворот…
Неужто такие люди как Глеб Власов двери на ночь не закрывают?
Волна беспокойства прокатилась по мне. Но я решила войти.
И вошла.
Увидела открытую бутылку виски на столе. Оторванный капюшон. Её кольцо с бриллиантом.
Не смогла мимо пройти. Взяла его. И надела на безымянный палец. Безумно красиво. Никогда таких дорогих камней даже не трогала…
Сделала фото своей руки в этом кольце на телефон.
Сняла его и положила обратно.
Дверь в ванную приоткрыта была. Свет горел.
Вдруг он там голый, а я тут по дому его шарахаюсь….
- Глеб Владимирович! - позвала я.
Никто не ответил.
Надо идти…А вдруг плохое там что-то?
Ноги свинцовыми стали: как будто на каждой утяжелитель килограмм по 10.
Но надо.
Зашла в ванную.
Увидела его.
В ванне лежит.
Неужели мертвый?!
Господи…
Я поближе подошла. На краю ванны пустой бокал. А он…
Голый в воде. Я застыла. Пялюсь.
Тело безупречное. Сильное. Мускулистое.
- Глеб Владимирович….Глеб. - аккуратно его за плечо трогаю.
Вдруг он вздрогнул.
Глаза открыл.
Я вскрикнула.
Он на меня смотрит и не понимает ничего. И даже прикрыться не пытается.
- Ты откуда здесь взялась? - спрашивает.
И встает из воды. Прям так, как был!!
Я отвернулась и рукой глаза закрыла.
И он. Сзади.
Дура, выйди - шепчу себе. И с места сдвинуться не могу.
А ванной жарко. Зеркала запотели. Пар.
- Извините! - тихо прошептала я и вышла.
А следом и он в полотенце выходит. Босиком.
- Так чего пришла?...
- Здравствуйте, Глеб Владимирович…- запинаюсь я.
Он смотрит.
- Глеб Владимирович….- я растерялась и не знала, как сформулировать - Я пришла, чтобы сказать, что ваша жена…
Он ближе подошел. Жар от него идет…
А я продолжаю:
- …Что ваша жена…на Речном проспекте в старой квартире Алексея Петровича….
Он все также молча стоит, с места не двигаясь, и взглядом сверлит… А я боюсь на него глаза поднять. И в пол бубню:
- Глеб Владимирович, заберите её домой…От Алексея подальше. Она вчера к нам на Садовую приходила. Леше она мысли путает…А у нас свадьба на носу….
- Зачем приходила? - спросил он строго.
- За ключами от квартиры на Речном.
- И она там одна?
- Одна. С псом этим…огромным…- промямлила я.
- Но ты дрейфишь, что твой Алексей Петрович над собой контроль потеряет и по вечерам наведываться туда начнет?
- А вы не дрейфите? - я осмелилась поднять на него глаза.
Он ничего не ответил.
На стул сел.
Я не знала, что мне дальше делать. Скорее всего, разговор был окончен. Я сказала, что хотела. Повернулась и пошла к выходу.
- Стой! - вдруг услышала я сзади.
Он подошел совсем близко.
У меня сердце в пятки ушло.
- Когда у тебя с Петровичем свадьба?
- 6 января….
- Хорошо…Свободна.
Я обернулась на него:
- Вообще-то, я крепостное право упразднили в 1861…
Он поднял брови.
Я выдохнула. Поспешно выскочила за дверь. И скорее к БМВ.
Козел. Что это еще за «свободна»?!
Я села в машину, завела мотор и, отъезжая, видела, что он смотрит на меня в окно.
- Что это все значит, Саша?! Что ты тут делаешь?
- Лёш…
- Нет! Даже не думай! Я в ваших разборках с Власовым участвовать на собираюсь!
- Леш! Да подожди! Я хочу у тебя квартиру снять. Ту, рядом с набережной! Я бы пошла в отель. Но! Мой паспорт дома…и пёс еще…и ночь на дворе. Мне больше не к кому идти. Помоги….
- Заходи.
Она зашла. Смотрит. Глазами своими большими. Плакала. Красные глаза. У меня мурашки по спине. Пёс этот еще. В прихожей на коврик сел. Полинка, если сейчас вернется и её увидит, - истерику закатит. Не разгребу потом…Надо поскорее её выпроваживать.
Бл@ть. Неужели бил?…Беременную…
Нет. Не лезь, Алексей, в это…не спрашивай ничего!
Я сделал вид, что ищу ключи. Хотя сам их давно нашел. Стоял просто и рылся в шкафу, перекладывая коробки с места на место, думал, что делать дальше. На нее одним глазом посматривал.
Красивая, зараза…Как хочется её к груди прижать. Почувствовать в объятиях волосы эти пушистые. Запах ее. У меня душа просто наизнанку выворачивалась.
Но осознавал, что если хоть пальцем к ней сейчас прикоснусь…уже не остановлюсь. Захочу всю….Знаю, нельзя.
Нельзя, Алексей! В руках себя держи! Не твоя это уже жена. Чужая. Помни свой принцип - зачем тебе конфета, которую другой трогал руками?!
Вдруг она зажала рот ладонью и побежала в туалет.
Я слышал, как её полоскало.
Вышла вся измученная. И в ванную просочилась.
Я пошел в гардеробную, чтобы достать чистое полотенце, как вдруг услышал громкий лай пса.
Я выглянул.
Дверь в квартиру была распахнута. Ротвейлер сидел на пороге и скалился, рычал.
На лестничной площадке с ужасом на лице застыла моя Полинка.
- Леш! Это что?! - еле вымолвила она.
- Сейчас. Жди! Не двигайся.
Я пошел на кухню и вытащил из холодильника кусок свежего мяса, рубанул ножом. Подошел и бросил псу за порог. Он начал с аппетитом есть. А Поля зашла.
Она вопросительно посмотрела на женские ботинки. Пуховик с оторванным капюшоном и сумку от Луи виттон.
- Поль…- начал я.
Но тут из ванной вышла Саша.
- Здравствуйте. - сказала она.
- Добрый вечер, Александра Дмитриевна! - Полинка сверкнула на неё своими карими глазами так, что труханул даже я.
- Саша зашла за ключами от старой квартиры. Уже уходит. - я протянул бывшей ключи.
Пес уже доел мясо и снова начал посматривать на Полинку и скалится.
Сашка подошла к нему, села на корточки и потрепала по голове:
- Эй, ну ты чего! Здесь все свои. Сейчас домой поедем.
- Вы - прям повелительница диких псов! - сказала Полинка и нагло улыбнулась.
Я стоял и смотрел на них. Предвкушая возможное извержение вулкана.
Золотоволосая хрупкая Саша. С огромным зелеными глазами. Невинным своим личиком, но какая сексуальная…
И жгучая брюнетка Полинка. С косичками. Огнем стоит пылает. Бесится. Глазища блестят как у ведьмы. Какие разные женщины…
И как хороши обе.
Так, стоп, Петрович….Тормози.
Саша взяла с банкетки пуховик и надела его. Перекинула сумку через плечо. Положила ключи от квартиры в карман.
- Я оплату тебе скину. Напиши, сколько. - сказала она мне.
Я кивнул.
Саша вышла в подъезд. Пес почапал за ней.
Я смотрел на все это и думал: с@ка…какой-то треш.
Около лифта она обернулась:
- Леш, Власову не говори ничего…Что я у тебя была…
- И как ты себе это представляешь? Он уже утром будет знать, где ты. А следом мордаунтов своих ко мне пришлет.
- Скажи, что ключи от квартиры на набе были у меня в сумке.
Она зашла в лифт. Пес прочапал за ней.
А я закрыл дверь на замок с полным ощущением, что сейчас начнется вторая часть Марлезонского балета.
Я сосредоточился и отправился на кухню.
Полинка сидела за столом.
- Ты понял, что я имела в виду под повелительницей диких псов? - спросила она.
- Понял.
- И что ты понял?
- Что это не только про ротвейлера.
- А про кого еще?
- Про Власова.
- Не только…Тобой она тоже повелевает! Ты, Леша, на неё ведешься…как этот ротвейлер на кусок мяса.
- Хорош пургу нести.
- Я видела, как ты смотрел!
- А что мне надо было сделать? Глаза закрыть? Х@йню несешь, Полинка. Прекращай. Скандала хочешь?
Она вскочила со стула. Подбородок её дрожал - и резко прошла мимо меня. Я слышал, как хлопнула дверь в ванной.
Шум воды.
Ревет пади, сидит.
Бабы эти…бл@ть.
Я открыл холодильник и достал бутылку водки.
Стопку себе налил.
Думал успокоюсь.
Но она в горле у меня застряла.
Не пошла.
Я посмотрел в окно.
Саша сидела на лавке, горел экран телефона. Наверное, вызывала такси.
Выставил её зимой с собакой. Беременную. Чего она сейчас вызовет?…. Кто с псом её повезет.
Власов, ептв@юмать, что ж ты с ней делаешь.
Я пошел к Полинке и в ванную постучал.
Слышал, как рыдает взахлеб.
Нажил себе проблем на старости лет.
Одна жена - бывшая - внизу на скамейке с этим псом.
Вторая почти жена тут в ванной рыдает.
Может, позвонить Власову? Совсем это не дело…
А с другой стороны, она просила не говорить, что у меня была.
Поля выключила воду и открыла. Зареванная.
- Поль, поехали.
- Куда?
- Сашу отвезти надо на квартиру. Выгнали беременную на мороз. Она сидит там внизу у подъезда и такси вызвать не может. Пять минут назад блевала. Плохо ей. Хочешь - сама отвези. Если ревнуешь. Я дома подожду. …Или вместе поехали.
- Леш, а чего ты ее спасаешь?! Ты спасатель?
- По-человечески себя веду. Поехали со мной. - я подошел и снова выглянул в окно.
Все там сидит. Еще и снег пошел.
- Я не поеду. Хочешь, езжай! Держать тебя не буду. - тихо сказала Поля
Я подошел и чмокнул её в макушку.
- Не злись. Я скоро.
Я надел футболку. Накинул куртку, взял ключи от лексуса и спустился вниз.
Вышел во двор.
Сидит.
- Поехали, отвезу.
- Спасибо, Леш.
Я открыл машину. Мы запустили пса назад. Она села рядом со мной. Мы молчали. Я грел машину.
Пальцы красные у неё от мороза. Забыла перчатки.
Смотрел, как еле разгибает их.
Как хочется согреть…
На волосах снег блестит…
Нет, Алексей. Держись.
Запах её духов с мороза…манит.
С@ка.
Вдруг кто-то из подъезда вышел.
В окно стучит.
Полинка!
Сашка молча из машины вышла и пересела назад к псу.
Поля приземлилась рядом со мной.
Я поехал.
Все молчат.
Надо обстановку разрядить.
- Как пса-то назовешь? - спросил я.
- Пельмешек. Может….- пожала плечами Саша.
Полинка истерично расхохоталась
- Них@ра себе пельмешек…А ты где его взяла-то вообще?
- В порту жил.
Мы немного помолчали.
- Саш….А ты надолго заселяешься? - аккуратно спросил я.
- Не знаю. Наверное. Но если у тебя на квартиру планы есть, то скажи - я буду искать другое жилье.
Оставшуюся дорогу мы ехали в тишине. Только пес шумно дышал, высунув язык.
Я остановил машину у дома на Речном проспекте.
- Спасибо, ребята. - сказала Саша.
Они с псом вышли и побрели в подъезд.
Я начал сдавать назад по узкому проезду.
- Ты заметил…у неё кольцо пропало. С этим бриллиантом! - спросила Поля.
- Не заметил. - равнодушно ответил я.
- Неужели правда…Расстались…
- Это не наше дело, Полинка.
- Да наше это дело…Искушение она.
- Поля. Мозги мне не делай.
Она замолчала и отвернулась в окно.
***
Я провела ночь в вип-комнате на Маяке. А утром отправилась в больницу к Леньке.
Врач встретил меня у палаты и сказал, что сын пришел в себя.
Я ахнула и поскорее проскочила в дверь.
Лёня лежал с открытыми глазами и смотрел в окно. Шел снег.
- Ленчик! Как хорошо! Глаза открыл! - я села рядом с ним.
- Привет, ма! - он улыбнулся.
- Как себя чувствуешь?
- Пойдет.
- Лень! - я заговорила уже более серьезно - расскажи, что случилось? Это случайность?
- Мам…
- Я знаю, что ты у отца был. Про тебя и эту женщину тоже знаю.
- Значит, и он знает….Как отреагировал? Что с ней сделал?
- Не знаю…
- Не может быть такого. Ты всегда всё знаешь, мам!
- Поругались. Выгнал её. Но вернул уже.
- Жить без неё не может. - Ленька отвернулся.
- Рассказывай! - я взяла его руку в свою.
- Мам. Я поступил подло.
Я посмотрела на сына вопросительно.
- Один раз я был в ресторане на Маяке. И познакомился там с мужиком…Мы выпили и разговорились. Я на отца был зол тогда и рассказал про свои чувства к Саше…как выяснилось позже - этот мужик знает отца…
- Кто он ?! - я не поверила своим ушам.
- Я не знаю имени, но это брат девушки, которую папа любил в молодости…Он рассказал про аварию, намекнул про эту болезненную папину любовь. И предложил отцу тёлку похожую подсунуть. Типа перебить интерес к Саше.
Я сидела в шоке и молчала.
- Я нашел такую. Кстати, у твоего психолога. Она там работает на ресепшене. Бабки ей заплатил, чтобы она отца охмурила. Но ничего там не вышло. Отец неприступен…Одна фотка только сомнительная получилась. Я её Сашке показал…Сашка психанула.
Я с ужасом слушала, что будет дальше.
- Ну и вот. Я к ней на дебар приехал. Она рыдает. Обнял. Ну и поехало…в общем…у нас…
- Избавь меня от подробностей. - строго сказала я.
- Потом она меня выгнала. Я вышел на портовый пирс. И тут снова появился этот мужик. Он шнырял у дома отца. Видел нас с Сашей в окно. И фотку сделал, как мы, короче…хм…Целовались…Хотел отцу слить. Я начал у него телефон вырывать. И он меня в реку и отправил...
Лёня замолчал.
Я сидела и молчала тоже. Не знала, что сказать…
- А свидетели были? - наконец, спросила я.
- Пес только.
- Какой еще пес?
- Ротвейлер портовый.
- Ладно, отдыхай, Лень. А я схожу позвоню…
Я вышла из палаты и набрала Глеба.
Он не брал трубку.
Это было странно. Потому что обычно он брал её всегда. Я позвонила еще раз.
Не отвечает.
Я набрала Миночкину.
- Доброе утро, Кирилл Андреич!
- Доброе, Людмила Петровна.
- Ты не знаешь, где Власов? Не могу дозвониться.
- Я тоже не могу. Но по сигналу дома телефон. Спит, наверное. Вчера день сложный был у Глеба Владимировича.
- Андреич, Ленька в себя пришел. Рассказал, что было. В воду его столкнул, с пирса…недалеко от дебора…Андрей Сальков…Ты же помнишь, кто это?…
- Как не помнить, Людмила Петровна…
- Кирюш, он сына моего хотел убить! Нужно видеозаписи с камер найти. С портовых. И притянуть Андрея за яйца…
- Людмила Петровна…в порту камеры бутафорские…Камеры с дома Глеба Владимировича в ту сторону не смотрят….но….Помните, мы вчера ужинали на Маяке. И с маяка виден этот пирс. Если на фасаде есть камеры, то взять за яйца Салькова получится…
- Дерзай. Андреич. Спасибо тебе! И если вдруг на фасаде Маяка камер нет…то придется нам с ним лично разобраться…Он должен ответить…- я отключилась.
И вернулась в палату.
- Мам, мне нужен новый телефон. Старый утонул.
- Хорошо, сейчас съезжу и куплю.
- И я хочу поговорить с отцом.
- Я передам. - я нежно поцеловала сына в лоб.
В палату вошел врач.
- Людмила Петровна, у Лени сейчас перевязки и процедуры.
- Да, я заеду позже. Пока, Лень! - я помахала ему рукой и вышла.
Ну держись, Андрей Сальков - прошептала я и уверенным шагом пошла в машину.
***
- Майор, по Власову…Вы просили уточнить…
- Слушаю тебя! - сказал я помощнику, допивая свой утренний кофе.
Глаза слипались. Ведь всю ночь мы катались с рыбонькой знакомится с её новыми родственниками. Я помассировал веки пальцами и уставился на лейтенанта.
- Черный Рендж Ровер Власова был зафиксирован камерой у поворота на кладбище, неподалеку от села Озерки. Выехал он оттуда через час. В поселке Буренки его никто не видел. Все соседи твердят одно и тоже: в Салькова стрелял пьяный бомж. Потом он же запустил себе пулю в лоб. Все слышали выстрелы.
- Откуда оружие у бомжа?! На кого оно записано?
- Проверили. Оно записано на чувака, который умер уже лет 10 назад. Какой-то Василий Шульгин.
- А зачем Власов ездил в село Озерки?
- Он там жил раньше.
- В Озерках?…
- Ну да.
- В Озерках же жил Сальков?!
- Нет. Сальков жил в Синявино. А Власов - в Озерках. И там на кладбище невеста его похоронена. Аня Салькова. Соседи говорят, бывает он там. Цветы привозит.
- Так, значит, прототип нашей Куклы там похоронен…
- Ну да.
- Кукла Маша, Кукла Даша…просто дети стали старше…
- Типо того - заржал мой помощник. - Кстати, психиатр с этим Сальковым беседовал. Говорит, реально чердак течет. Все признаки психического расстройства налицо.
- А что этот Сальков рассказал следствию? - спросил я.
- Он уверяет, что не родной брат сестре, что любит её как женщину. И что это Власов стрелял в него, а не бомж. И что в домике с куклой жена Власова была - как две капли воды похожая на Анну. И что она, то есть жена Власова, реальная сестра Анны. Короче, майор…там реально шарики за ролики…
- Ну допустим, то, что Сальков - не родной брат своей сестре - правда. - Я посмотрел помощнику в глаза.
- Откуда знаете, майор? - присвистнул лейтенант.
- Я узнал все про Андрея этого. Его мать - Надежда Суворова - отказалась от него в роддоме. Потом пацана усыновили Тамара и Сергей Сальковы. Выходит их дочь - Аня - ему не родная сестричка. И в его шутке есть доля шутки…А что там за жена Власова?
- У него их две.
- Конкретнее.
- Бывшая жена Людмила Петровна Власова. И нынешняя - Александра Дмитриевна Власова.
- Покажи-ка? Фотки есть?
Помощник протянул мне файл.
Я взял в одну руку Людмилу, в другую - Александру. Посмотрел на них внимательно.
- Так, а кто похож на Анну-то? Есть фото Сальковой?
- Не нашел пока.
- Ищи. И биографию Власова мне разузнай. И вызови-ка его на поболтать.
Помощник кивнул и вышел из кабинета.
Я расположился в кресле и посмотрел в окно. Красиво кружил снег. На подоконнике уже образовался небольшой сугроб.
Жены Власова лежали у меня на столе. Я смотрел то на одну, то на вторую….Красивая девка - эта Саша. Молодая. Гораздо моложе его. Что за мода…
Мои размышления прервал звонок.
Это был лейтенант.
- Майор! Вы сейчас будете в шоке!
- Что случилось, Вячеслав? - спросил я.
- Власов - брат Салькова!
- Чего?! - переспросил я.
- Мать Власова - Надежда Власова, она же - Надежда Суворова, потому что Власова - её девичья фамилия. Она её поменяла уже после развода.
- Ох@еть…что творится в этих Озерках…
- А кто отец Власова?
- Не знаю. В свидетельстве о рождении прочерк. Он родился в январе 1975. Тогда его мать не была замужем. Отчество у Власова - Владимирович. Бывшего мужа этой Надежды - зовут Владимир Иванович. Может, она после развода с ним еще раз гульнула?…
- Может. Держи меня в курсе.
Я отключился.
Вот это индийское кино!
Сначала у Регины обнаружился брат Сальков. Сегодня брат 2 - Власов…Или не брат…Бл@ть. Кажется, мне пора в отпуск.
Я тяжело вздохнул.
***
Утром я проснулась от того, что Пельмень лизнул меня в лицо.
Я открыла глаза, до конца не осознавая, с непривычки, где нахожусь.
Лежала я в старой Лешкиной квартире, которая досталась ему от бабушки.
Мы жили здесь несколько месяцев, во время ремонта на Садовой, 50.
С тех пор - а уже прошло около 7 лет - тут ничего не изменилось.
Алексей Петрович никогда и никому не сдавал ее. Почему-то.
Сталинская пятиэтажка. 2 комнаты. Высокие потолки. Вид на реку. Минимум мебели.
Большая кровать посередине комнаты. На ней мы с Алексеем Петровичам занимались любовью.
На окне ваза. В вазе верба…Еще, наверное, с тех времен.
Большой письменный стол со стеклом на столешнице.
Под стеклом Лешкины фотки.
Вот он мелкий. Вот тут в школе. Тут в морской академии.
Я прошлось по квартире и потрогала каждый предмет.
Пес скулил.
- Сейчас пойдем с тобой по набережной гулять. И еды нужно раздобыть. И ошейник.
Я нацепила на себя вчерашний спортивный костюм. Пуховик. Нашла в шкафу старые перчатки Алексея Петровича.
И мы с псом вышли на улицу.
Я вынула из кармана телефон.
Ни одного звонка.
От Власова.
Ну что ж….
Сунула телефон обратно.
И мы с Пельменем поплелись в сторону набережной…
