Беременность, выстрел, предательство: как всё изменится в жизни героев?

✔️Часть 4. Саша✔️
🔸Глава 32🔸
(18+)
Цвет снега.

Мы с Алексеем Петровичем ехали домой. Он рулил молча. Вид у него был крайне задумчивый...
Тормознул около ближайшей аптеки.
Вышел из Лексуса и исчез за дверью с мигающим зеленым крестом, на котором взгромоздилась пышная снежная шапка.
Через 5 минут вернулся, сел в машину и протянул мне цветную коробку.
Тест.
- Сделай завтра утром.
Я взяла молча. И подумала про себя…Какая беременность?!…
Я же прекрасно понимала, что мои эмоции и чувства были вызваны Левиным. А не беременностью. И вышла я на улицу, чтобы поговорить с ним, а не потому, что мне стало плохо…
Этот поцелуй…
«Я буду рад тебе всегда»…
Я нащупывала в кармане его визитку. Крутила её пальцами.
Бумага была какая-то бархатная и приятная.
А углы - острые.

Следующим утром я проснулась в 6.
Пошла в туалет.
На глаза мне бросился этот тест. Он валялся на полке в коридоре среди каких-то бумаг.
Я безразлично схватила его.
Сделаю. Для проформы.
Чтобы Леша не приставал.
Села на унитаз.
Стала ждать.
Спать хочется. Зеваю.
Беру тест.
Смотрю.
Две?? Две!!
Всмысле…?!
Вожу глазами по сторонам. Бесцельно. Что происходит?
Наверное, бракованный.
Схожу еще один куплю.
А что Алексею Петровичу сейчас сказать? Что забыла сделать, а надо только после пробуждения…
Может, и не спросит еще…
А если правда - две?…А если правда – беременность?…
Что делать?! Как он отреагирует?
С Власовой они детей не заводили. Почему? Что там было на самом деле?
Вдруг он не хотел?
Вдруг сейчас скажет: Полинка, иди на аборт. У него уже есть дочь и сын. Им по 20 лет почти...
Но, с другой стороны, он же понимает, что молодая жена предполагает беременность…
Или не понимает?...
Я пошла на кухню.
И стала резать на автомате бутерброды.
С рыбой, с икрой.
Леша черную любит...
Сейчас проснется.
Слышу – идет. Босиком по полу.
- Кашку овсяную сваришь?... – сзади подходит, обнимает за талию, наклоняется, в шею целует...
- Хорошо….
Я хочу из буфета коробку с хлопьями достать.
А он еще крепче к себе прижимает и на ушко шепчет:
- Ты тест сделала? Что там?
Я молчу…Он из объятий не выпускает.
Надо сказать.
- Сделала…но мне кажется, он бракованный.
- Две что ли?! – громко спрашивает Леша и смотрит на меня.
Я киваю еле заметно.
Тянусь на полку за овсянкой. Он меня рукой останавливает.
- Покажи!
Иду до ванной, беру тест. Ему приношу и кладу на стол.
Он смотрит внимательно. То на тест. То на меня.
Не улыбается.
Но и не расстраивается…вроде. Как сложно с ним.
Никогда не поймешь – что думает.
Я кастрюлю достаю, сыплю туда овсяные хлопья. Добавляю воды. Ставлю на конфорку.
Он так и сидит.
Вот уже и каша закипает…
Ни слова не проронил…
Я расплакаться готова…

И вдруг говорит:
- Полин, мне 52. Я хочу, чтобы ты понимала…
- Понимала что?...
Он вздохнул, видимо, думает, как сказать…
Я замерла.
Начало нехорошее, тревожное…Неужели аборт предложит…И что тогда?!..Как мне с этим жить?
А если тест и правда бракованный?..
И нет никакой беременности.
Но ведь этот наш разговор уже состоится…И если сейчас скажет – аборт…То и в другой раз так же скажет…
Как я с ним дальше-то буду?
Зачем тогда это все?

***
Я забрал Сашу на дебар.
Мы ехали в машине.
Я за рулем. Она рядом.
На заднем – Пельмень.
Малышка за руку меня держит. Не отпускает.
Вид усталый. Но счастливый. Только со мной она счастлива. Вижу, знаю, чувствую.
Люблю ее. До невозможности. Неужели можно так любить?…
Понимаю…что зависим от неё…Да так, что прогибает.
Понимаю, что от превосходства до подчинения – один шаг.
Как от ненависти - до любви.
И сегодня я подчинился.
Не выдержал.
Пришел.
Забрал ее.
Но не могу больше допустить, чтобы женщина мной управляла…Пусть даже она…
Мои размышления прервал звонок Миночкина.
- Привет, Андреич! – отвечаю.
- Доброе утро, Глеб Владимирович.
- Что у нас плохого?
- Почему плохого?…
- Ты разве звонишь, Кирилл Андреич, когда все в порядке? - улыбаюсь я.
Миночкин в трубку хрипло рассмеялся и говорит:
- Майор тормознул расследование по делу Салькова, не копает под вас больше. Сегодня человек наш из следкома сообщил, что Косолапов дал отбой…Странно это…
- Думаешь, специально, чтобы я расслабился, контроль потерял и как-нибудь себя выдал?
- Не уверен. Но так может быть….Черт знает, что на уме у этого майора …
- Андреич…- я разговаривал по громкой связи и бросил взгляд на Сашу…- Я перезвоню тебе.
И отключился.
Не хотел при ней говорить, чтобы Салькова убрали…
Пугать ее.
Хотя…куда уж больше пугать…На глазах у малышки в урода этого стрелял…
- Глеб, а что ты скрываешь от меня? – вдруг спрашивает она и на меня смотрит зелеными своими глазищами.
Как ведьма….Бл@ть, чувствует….чтоли.
- С чего ты взяла?
- Мне показалось, что
приказ отдать хочешь…по Андрею…Не надо, Глеб…
- Милая, это наши личные с ним терки…Ты не лезь, пожалуйста. Я сделаю так, как посчитаю нужным...
Она отвернулась в окно.
Сзади пес шумно дышит.
Мордой ей в плечо тычится…

Снова снег пошел. Мы уже к порту подъезжаем.
Увозить ее отсюда нужно. В Рим. Домой. Срочно.
Они с псом из машины вышли.
А я сижу.
Набираю номер начальника экипажа.
- Здравствуйте, Глеб Владимирович.
- Самолет на вечер готовь. В Рим полетим.
- Понял.
Стучу пальцами по рулю…И Миночкину перезваниваю.
- Алло, Андреич. По Салькову - добро. Сделай красиво…Мы с крошкой сегодня вечером в Рим возвращаемся. Самолет я уже заказал.
- Понял, Глеб Владимирович.
- Ну, будь здоров!
Звоню Саше.
Вместо того, чтобы ответить, она выходит из дома к мерсу. Я окно опускаю.
- Милая, вечером в Рим летим. Я решил. Собирайся.
- Глеб….
- Я 49 лет, Глеб. Делай, что говорю. Так лучше будет.
Я потянулся и поцеловал её в лоб. Завел мотор, развернулся и поехал на завод.

***
Ночь я снова с Левиным провела…В его квартире на Речном. Уже неделю почти дома не появлялась…
Хорошо с ним. Чувствую себя желанной…
Нравится, что Милой зовет…Никто раньше меня так не называл…
И про завод песню не заводит. Посмотрим, надолго ли его хватит…
Я застегиваю на себе черный кружевной бюстгальтер. Залезаю ногами трусики.
Левин в постели лежит…
На него взгляд то и дело бросаю: смотрит, наблюдает за мной…
Натягиваю чулки, расправляю подвязки. Ногу изящно на кровать ставлю. Хочу, чтобы восхищался…
Улыбаюсь ему украдкой.
Он с сигаретой лежит, закурил...
Затягивается так глубоко. Дым кольцами пускает…На Власова чем-то похож…Энергетикой что ли…Тягой к вседозволенности…Альфа.
Оделась. Подхожу, целую его нежно в губы.
- Пока!
- Вечером приедешь?
- Нет. Сегодня Лёню из больницы забираю. С ним нужно побыть.
- Ладно…

Выхожу из подъезда.
Сажусь в порш.
Еду на завод.
Предчувствие какое-то….
Не пойму, в чем дело.
Прям клокочет все внутри. Холодом обдает где-то в районе груди. И так всю дорогу…
Подъехала.
Вижу на парковке, рядом с проходной, белый мерседес.
Власов приехал.
Поправляю прическу.
Губы помадой крашу…
Выхожу из машины.
Под каблуками снег хрустит. Вязну в нём.
Морозно сегодня.
Снег белый-белый…
На солнце переливается так красиво…
Как бриллианты…
Из детства это цвет...будто бы…

Вошла. Со мной все здороваются.
Поднимаюсь в свой кабинет.
Власов в моем кресле сидит нога на ногу – кофе пьет. Опять футболка в обтяжку.
Джинсы эти. С@кс ходячий.
Увидел меня. Встал. Руки в карманы. Улыбается.
- Здравствуй, Власов! – говорю. Сумку на стол кидаю. Шубу – на вешалку.
- Привет, Людмила Петровна. Хорошо выглядишь…Вид прям свежеоттраханный…
- Вот это комплемент! С роду таких не делал…- хмыкнула я.
- Что там с Левиным у тебя?
- А ты ревнуешь, чтоли, Глеб Владимирович? - усаживаюсь в свое кресло.
- За завод переживаю. Балда ты, Людмила Петровна. Пустила лису в курятник…
- Глеб! Ты мне завод отдал?
- Отдал….
- Вот и всё. Занимайся своими делами…Женой своей вон….
- Мы улетаем сегодня вечером. Попрощаться пришел. И сказать…Люд, пожалуйста, не отдавай завод…Ни под каким соусом…
Я грустно взглянула на него. Подошла. Встала рядом. Руки на груди сложила…Смотрю снисходительно.
- Власов. Не дрейфь. Завод не отдам….
Он отвернулся к окну и говорит:
- Я распоряжение по Салькову дал….
- Значит, сегодня?
Он кивнул.
- Ты правильно все делаешь. Он г@ндон…каких свет не видывал…
Мы немного помолчали.
И я сказала:
- Сейчас за Ленькой еду. В больницу. Поедешь со мной?
- Выписывают уже? Оклемался наш парень?...
- Да…
- Хорошо. Я тебя провожу. Пошли.
Он пуховик накинул.
И вперед пошел.
Уверенной размашистой походкой. Я за ним на каблуках, еле поспевая…
Отовсюду слышу:
Здравствуйте, Глеб Владимирович.
До свидания, Глеб Владимирович…
Он всем машет. Кивает. Улыбается.
Двухметровый.
Статный.
Красавец.
Хорош до неприличия просто.
И все вокруг это понимают.
Он передо мной дверь открывает.
Выходим на улицу.
Солнце яркое в глаза…
Идем к машинам.
Я на каблуках скольжу.
Он берет меня за руку.
Большая. Теплая. Крепкая.
Такая, что ничего не страшно…
Не помню даже, когда он меня за руку держал в последний раз…
Останавливается вдруг.
- Люд, поправь капюшон.
Я сзади к нему подхожу..и…вдруг.
Вспышка…хлопок…боль…пронизывающая…что-то липкое…теплое…струящееся...падаю…
Снег…
Снег…белый-белый…как бриллианты на солнце переливается…
И вдруг алое что-то…яркое на нем…пятнами.
Глеб рядом. Говорит что-то…
И темнота…

***
Люда меня за руку берет. Ледяная рука.
Обручальное кольцо с танзанитом так и не снимает. Камень в ладонь мне упирается.
Холодно.
Хочу капюшон накинуть.
Завернулся чтоли?…
- Люд, поправь капюшон.
Она сзади ко мне подходит...и…вдруг.
Глухой хлопок.
Слышу.
Вздох ее.
Оборачиваюсь.
Она за живот держится…
Выстрел!
Выстрел бл&дь!
Она падает на снег.
Глаза открыты еще…
С@ка!!!
Кричу!
Сюда!
Все!
Ору, что есть мощи!
На корточки рядом с ней опускаюсь…
В спину стреляли.
Снег в крови.
Пуля мне предназначалась!
Точно мне!
Люда меня спасла. Жизнь мою…

Работники сбегаются.
Срочно! Скорую!
Я ее за руку держу и шепчу:
- Держись, милая! Ты сильная! Ты выживешь!
Она смотрит на меня глазами голубыми…теплые глаза!
Прикрывает. Открывает их.
Будто со мной соглашается.
- Не закрывай глаза, Людмила Петровна! Только не закрывай! На меня смотри!
С@ка! Ну где врачи?!
Слышу мигалки.
Доктора подбегают.
На носилки Люду кладут.
Жива еще…
Слава богу…
Я с ней в скорую сажусь.
Руку её не отпускаю.
Не закрывай глаза, Люда!
Помнишь, хлопковые поля в Вирджинии?
Так нравились тебе всегда эти поля!
А лавандовые - в Провансе?
Люд?…
Помнишь?..Бабушка твоя звонит, интересуется.
- Вы где?
Ты отвечаешь:
- В Провансе.
- Прованс - это вино? - спрашивает.
А ты смеешься так задорно и говоришь:
- Нет, бабуль, это майонез!
Я улыбаюсь.
Хотя самого пот холодный прошибает.
Может, считанные минуты ей остались…
Еще сильнее её руку сжимаю.
Слабый пульс.
Очень слабый…
Еле бьется в ней жизнь.
В этой хрупкой сильной женщине.
Девочке.
Люде.
Петровне.
Власовой….

Приезжаем.
В приемном покое бардак какой-то. Шум.
Люду в реанимацию везут.
Мне нельзя.
Остаюсь в коридоре.
Сажусь на жесткий железный стул. Голову на стену откидываю.
Холодная стена.
Глаза закрываю.
Х@ево.
Беру телефон.
Звоню Саше.
Пара гудков.
- Алло…
- Милая, ты без меня летишь сегодня. И не в Рим. В Биарриц. У меня там дом небольшой на Атлантическом побережье…
- Что происходит, Глеб?
- В Люду стреляли. Опасно здесь. Не знаю, кто…Собирайся. И не перечь. Пожалуйста, Саша, не перечь…Целую, маленькая…
Потом звоню пилотам.
Говорю, что планы изменились.
Затем Миночкину….
Все как в тумане.
- Андреич, к малышке охрану отправь. Константина. Пусть глаз не спускает. Она вечером летит в Биарриц. Одна. Без меня…В Люду стреляли….Детям тоже охрану обеспечь. Самую лучшую…
На том конце тишина…
- Жива Людмила?
- Жива. В реанимации…Выясни все, Андреич. У завода нашего стреляли. На парковке. В меня. Люда случайно сзади оказалась…
- Вам тоже охрана нужна, Глеб Владимирович.
- Не помешает…
- Куда ребят прислать?
- В первую городскую…
Я отключился.
Лёня.
Лёня ведь здесь.
Его ж ехали забирать.
Встаю.
Иду. К его палате.
Открываю дверь.
Сидит на кровати.
Оборачивается.
- Отец?!
Захожу.
Рядом сажусь.
Но с другой стороны.
Спиной к нему.
Так сидим минуту. Ни слова не проронив…Нет уже между нами никакого напряжения.
- Лень…в маму стреляли…
Он вскакивает.
Испуган.
- Как?! Кто?!
- Не знаю…
Тут телефон звонит.
Майор.
- Алло.
- Здравствуйте, Глеб Владимирович. Сможете подъехать? По поводу Людмилы Петровны? Показания дать нужно…
- Через полчаса буду.
К Лене поворачиваюсь.
- Я в следственный комитет должен ехать.
- Я с тобой, отец.
Выходим из палаты.
У больницы Рендж ждёт.
Денис и два охранника.
Садимся.
- Пап…ты Саше охрану обеспечил?…
Я кивнул.
Едем молча.
Ленька бледный. Смотрю на него. Жалко.

Через 15 минут уже в следственном комитете.
Охрана с нами.
У дверей в кабинет Косолапова ребят торможу:
- Ждите здесь.
С Леонидом вдвоем заходим.
Майор в кресле сидит за столом.
Рядом, у стены, сложив руки на груди, баба его эта…брюнетка на Ауди.
Вся в черном.
Обернулась.
Смотрит на меня.
С интересом.
- Здравствуйте, Глеб Владимирович…
- Это сын мой, Лёня...- киваю я в его сторону.
Сажусь. Ногу на колено закидываю. Лёня сзади меня стоит.
Брюнетка смотрит.
То на меня.
То на него.
Странная.
- Эта пуля мне предназначалась, майор.
- И кто, по-вашему, мог стрелять?
- Х@й знает…Кто угодно! Мои люди выясняют.
- У вас хорошие сбшники, Глеб Владимирович. Я бы хотел попросить, чтобы вы меня с ними соединили для совместного расследования. Так быстрее будет…
- Договорились. Я могу идти?
- Идите…Будем на связи.

Мы с Ленчиком вышли из здания следственного комитета.
- Отец…что дальше?
- Не знаю, Лень…
- К ней поедешь…к Саше?…
- Страшно её здесь оставлять. За границу отправлю. И ты должен быть осторожнее. Ты очень дорог мне, сын…
Я обнял его крепко- крепко…как в детстве…и похлопал по плечу.

***
Я не успела даже попрощаться с Глебом.
Через полчаса после его звонка, у нас дома, на дебаркадере, была охрана.
Константин, один из самых преданных его людей, поторапливал меня.
Я собрала документы.
Кое-какие вещи.
И мы поехали в аэропорт.
Пельмень со мной.

Бизнес джет Власова был уже готов.
Я зашла по трапу, села в комфортное кресло.
Стюардесса Светлана принесла мне любимый апельсиновый фреш.
- Через несколько минут взлетаем, Александра Дмитриевна.
- Спасибо, Света.
Я откинулась на спинку.
И посмотрела в иллюминатор.
Светило яркое солнце.
Снег так блестел и переливался…что слепил глаза.
Я закрыла их…

Услышала запах океана…

И увидела побережье.

И…Аню.

- Привет, сестричка! - помахала она мне рукой и рассмеялась..
Белый короткий сарафан.
Кипельный. Как снег.
Длинные золотистые локоны…
Огромные зеленые глаза.
Она шла мне навстречу…
- Оставь нас в покое! - кричу ей сквозь шум волн. - Глеб любит меня…
- Ты в этом уверена? - спрашивает она будто с издевкой…
- Да! И мы ждём ребенка.
Аня смотрит на меня. Внимательно. В глазах озорные огоньки.
- Она ошиблась. Не мальчик у тебя…Будет девочка!
И смеется….
…И кидает камень в океан…

#власов
#часть4власовсаша

Пы сы 🩵
В карусели - снег, Биарриц, дом на побережье и хлопковые поля.
Идем по графику.
Следующая глава - заключительная.