Однажды я была самой сумасшедшей мамашей в моём доме.

Процесс вывоза из подъезда коляски с младенцем у меня автоматизирован до мелочей. Он подобен танцу. Я иду вперёд попой, открываю одну дверь, тяну за собой коляску, нажимаю на кнопку домофона, держу ногой первую дверь, открываю попой вторую дверь, резко дёргаю — и мы оказываемся на улице.

То же самое и с попаданием в подъезд. Только в обратном порядке, и вместо толкания попой я тяну двери рукой, оказываюсь в проёме, просачиваюсь...

Когда кто-то из соседей оказывается на моём пути, мне, конечно, от всей души хотят помочь; подержать двери, поднять/опустить коляску.

И тут — парадокс! — начинается самое сложное. Бедные соседи оказываются оттоптаны моими ногами, оттолкнуты моей попой и перееханы коляской. Потому что мой «танец» не рассчитан на ещё одного партнёра. По крайней мере, без репетиции.

В эти моменты я всегда очень благодарю за помощь с дверьми и извиняюсь за все нанесённые увечья.

Но тут мне, помимо помощи с дверью, предстояло принять помощь с поднятием коляски. Так решил мой сосед.

Поднятие коляски по лестнице — это следующая часть танца после попадания в подъезд, так как пандуса у нас не придумали.

Я хожу с коляской-тростью, она весит всего 6 кг. Ребёнок весил тогда что-то около 8.5 кг, и вся эта конструкция для меня, в целом, подъёмная.

Но женщинам с колясками принято помогать — и это отличное негласное правило, если сама женщина не против. Здесь, к сожалению, было иначе.

Сосед впустил меня во вторую дверь, объявил: «Сейчас ещё помогу» — и подошёл с намерением составить мне компанию в поднятии коляски.

В случае с зимней коляской-люлькой я всегда соглашалась на предложенную помощь — и даже сама о ней просила. А тут я просто не знаю, за что именно можно хвататься второму человеку. Дуга спереди для хвата явно не подходит — это весьма нежный элемент. Я обычно хватаю за «трубы» слева и справа. Двумя руками.

Поэтому мужчине на его решительное заявление я очень вежливо ответила: «Спасибо, не надо — дальше я сама».

Но мужчина был настойчив. И ещё более вежлив.

Он сказал: «Да ладно, ну что вы!» — и схватился за дугу.

Я повторила: «Ой, за эту часть не надо хвататься. Я сама».

А мужчина подумал, что я очень скромная. И, наверное, стесняюсь принять помощь. Поэтому решительно схватился за какое-то другое место коляски, и даже поднял её и стал куда-то наверх её тянуть. Прямо с ребёнком в ней. Пока я держу ручки внизу.

Я в процессе продолжала повторять: «Я сама, я сама, я сама, не надо, я сама...».

А потом, когда поняла, что коляску всё же тянут, а я не иду, то громко скомандовала на весь дом совсем другим голосом: «ОТПУСТИТЕ!»

Очень громко.

Дяденька, ошалев от моего приказа, эхом разносящегося по подъезду, аккуратно поставил коляску обратно и спешно стал уходить.

А я ему зачем-то вдогонку ещё на эмоциях крикнула и топнула, чтобы он наверняка понял: «Если я сказала, что я сама — это значит, что я сама!». Весьма мудрое, как по мне, умозаключение.

И вот с одной стороны — человек — более того, мужчина! — очень хотел помочь. Был вежлив и обходителен. Мы же не спрашиваем, когда придерживаем дверь, нужно ли это, верно?

С другой — хватать коляску с ребёнком и тащить её, невзирая на протест женщины, переживающей за целостность коляски, и, соответственно, самого ребёнка — явно не лучшая идея.

Так мы и разошлись: дядечка, который теперь думает, что ему попалась по пути какая-то ненормальная, и мамаша, которая просто хотела сама поднять коляску.

А у вас бывали случаи, когда незнакомцы хотели помочь насильно?