Родила на 20 неделе беременности.
Проживала и принимала роды сама.
Согласилась на прерывание — самое сложное решение в моей жизни. Ради своей семьи и себя. Ради нашего второго сына, которого ждал страшный жизненный путь. Недолгий, скорее всего, так как у малыша была неудачная комбинация сложных ВПС. И мы не смогли на это решиться.
По рекомендации главврача своего ПЦ, легла в городскую больницу вместо всяких частных выкрутасов. И в первый же день прониклась шокирующими историями женщин, которые были рядом со мной в гинекологии. Сочувствие, переключающее с личного горя, исцеляет. Об этом блин не рассказывают в инстаграм, не обсуждают на застольях. А скольких детей теряют женщины.. через что проходят, в желании подарить жизнь ребенку. И в процессе восстановления после неудач.
Прерывание на моих сроках — роды под стимуляцией сильными гормонами. Первая таблетка постепенно гасила прогестерон и переключила тело в режим подготовки.
Через 36 часов ввели второй препарат, который быстро инициировал схватки и раскрытие. Схватки сразу сильные, хаотичные, беспощадные, почти без перерыва. Я быстро поняла, что их нет смысла считать. И что мне предстоит вывозить всё своими силами, в отдельно выделенной палате и без особой поддержки: врачи и сестры носились по экстренным операциям. Соседка по палате заходила ко мне чаще медицинского персонала, спасибо моей добрейшей девочке.
В этот раз очень помогли аудиомедитации Ивановой, хотя в первые роды я ими пренебрегла. Вот так и ушла в свою пещерку, дышала, пела, раскачивалась. Мысленно общалась с мышонком и объясняла, что отпускаю его из материнской любви. И чтобы он возвращался снова, когда придет время.
Роды длились 4 часа. За это время никто не смотрел моё раскрытие, но лишь пару раз приносили новые дозы гормонов для поддержания схваток. Мне и не хотелось никакого контакта, вот только сбивала с толку неизвестность: как всё идет? Скоро ли?
И вот когда уже начала сдаваться и долбить кнопку вызова сестры, чтобы попросить хоть какой-то обезбол, догадалась прикоснуться к себе. А там мышонок уже выходил, в пузыре. И в итоге, пока все врачи пчелками носились по палатам, приняла у себя роды сама, сразу с пульсирующей плацентой. Отдышалась и обессилено замерла на четвереньках, разглядывая всё, что покинуло моё тело. …
Когда я писала от руки согласие на прерывание, мне хотелось блевать. И казалось, рожу я вместе с маткой, как мать предательница. Потому как ребенок наш запланированный, желанный, любимый.
Но благодаря мужу, сыну и психотерапевту, ко дню родов перестала рыдать и терять землю под ногами.
Другая неожиданная опора — девочки, которые меня окружали в больнице. Каждая женщина, приезжающая после операции в размазанном состоянии, помогает другим быстрее реабилитироваться, через поддержку и простую бытовую заботу. Через совместное проживание горя и боли. Великая сила маленького женского сообщества.
Мы обязательно вернемся к теме беременности после моей реабилитации. И верю, что наша семья пополнится, а мы наполним её любовью.
* Если кто окажется в подобной ситуации и захочет поговорить / узнать нюансы процедуры, пишите мне в личку. О подобном редко рассказывают, а мне очень помогли немногочисленные похожие истории других девочек.
Есть книга Анны Старобинец "Посмотри на него". Там она делится своим опытом похожей истории. Не знаю, насколько это уместно. Просто некоторым помогают чужие истории.