Старший сын знает про смерть моего мужа, его отчима и отца своих братиков. Мы поговорили с ним об этом в этот же день. Он был напуган, растерян… Говорили один раз, больше к этому разговору не возвращались.
Пока все ещё сложно со средним сыном. Он не знает о смерти папы. Пока не знает. Но этот разговор уже близок. Мне пришлось обращаться к детскому психологу, чтобы понять, как вести себя дальше с сыном, как строить с ним диалог. Итог таков: разговор должен быть, о смерти папы он должен узнать только от меня, он должен сам спросить, где его папа и почему он не приходит. Его папы не стало, но с того момента он ни разу не задал вопрос «почему папа не приезжает и не берет меня?». Да, он его вспоминает, если мы проезжаем мимо его работы. Да, он иногда вспоминает моменты, связанные с ним. Да, он своему братику объясняет и рассказывает про фамилию и отчество, откуда оно и от кого. Но не было вопроса «где папа?» до вчерашнего дня.
Я готова рассказать, готова поделиться и поддержать. Бывало, что он задавал вопросы про смерть, как люди умирают, почему умирают, как их хоронят, что с ними случается там под землей… Мы честно об этом говорили. Но по какой-то причине все эти вопросы задавались в тот момент, когда я была за рулём, а он в детском кресле на заднем сидении. В тот момент я не могла говорить с ним о смерте его папы, потому что мне надо его чувствовать, чтобы подобрать нужные именно для него те самые слова, которые помогут ему понять и принять то, что изменить мы не в силах.
Младший сын не знает папу. Совсем. Точнее не знает своего родного отца. А зовёт папой не родного по крови, но уже родного по сердцу человека.