Слушала вчера интервью с Петрушевской (ей за 80. Писатель, драматург, художник, актриса). У нее было очень страшное послевоенное детство. И все такое.
Кстати, трое детей!
Так вот, к чему это я сейчас пишу?
Где-то в начале интервью у нее спрашивают, позитивный ли она человек. Та не понимает. "Ну, вы по утрам просыпаетесь с радостью? Весь день ходите радостная?". "Нет, отвечает. - Я же не из интерната психоневротиков".
И мне, сначала, это показалось таким тупым и грубым. Типа, радостными могут быть только инвалиды, да что она понимает!

А последние минут 20 интервью она рассказывала о деятельности "Ростка" - организации, которая находит жилье, сопровождение и мастерские для взрослых инвалидов интеллектуальной сферы. И как она находит им деньги. И как они общаются.
То есть, что-то в ее словах есть.

Жизнь всегда дает возможность пережить весь спектр чувств: от бесконечно окрыляющей радости, когда тебе в руки дают твоего первенца, до разрывающей в клочья сердце боли на похоронах родителей.
Конфликт, не конфликт , но нам всем суждено, как страдать, так и быть счастливыми. Просто в разных пропорциях

Я хочу чтобы мои дети были счастливы, но хочу чтобы они пришли к этому сами. Моё дело научить их радоваться и быть счастливыми, а не вручить им это, оградив от забот и переживаний, просто потому что я не планирую их пережить и надеюсь что так не будет, а значит, не хочу чтобы после ухода моего они потеряли весь смысл жизни. То же самое Ио беспокойстве. Я не хочу чтобы они когда-либо знали что такое голод и отсутствие одежды, я это знаю и в этом знании нет никакого творчества, только страх новых начинаний из боязни остаться без последнего. Может, с одной стороны, это и неплохо, ибо глупо вкладывать в бизнес, например, единственное жилье. Но из-за этого мне свойственна чрезмерная осторожность. Однако хочется дать им прикоснуться к миру, чтобы иметь более высокие потребности и желание их реализовать. Так что нет в этих двух вещах никаких противоречий, если в крайности не впадать))