С недавних пор я часто пеку печенье. Песочное, творожное, слоеное. Молочные рассыпчатые коржики и пропущенные через мясорубку. Грею сливочное масло до комнатной температуры, уменьшаю рецептурный сахар раза в три и разнимаю желтки с белками. Привожу в движение сито, ускоряя до темпа presto, раскраиваю тесто и посыпаю дробью орехов. Уж очень хочется, чтобы ребенок ел без консервантов, трансжиров, глазури и коллекции «ешек».
Всякий раз, когда затемно выхожу на кухню и начинаю размахивать венчиком, словно флагом, вспоминаю одну семью. Они жили на третьем этаже в квартире номер девять и напоминали пару из романа Акунина «Алтын Толобас». Изящная женщина, роста метр сорок пять и мужчина, казавшийся в два раза выше. Детей у них не было, поэтому жили сугубо для себя. Она хозяйничала на кухне, он постоянно тюкал молотком, определяя ниже принятого умывальник, крючки для полотенец, розетки и выключатели. Сместил книжные полки, зеркала и даже уменьшил посудный шкаф, который в их доме называли почему-то абакой. Главное, чтобы любимой было удобно.
Хозяйка прекрасно готовила и понимала разницу между «декантировать» и «дегласировать». Мастерски оттягивала бульоны и могла заколеровать любое мясо. Объясняла нашим мамам, что салат перед подачей обязательно фраппировать или выражаясь по-простому – охладить в холодильнике, а чуть пригорелое блюдо можно спасти с помощью вина.
Помимо обеда из пяти блюд, у них не переводились медовые пряники. Еще со студенческих времен, когда он вместо нее решал физику, а она подкармливала его домашней сдобой, отметила, что именно медовое уплетает с особым аппетитом и с тех пор готовила печеньице по случаю и без. Складывала с собой на работу и на рыбалку. Он «ел», поглаживал ее макушку и всю жизнь молчал о своей аллергии на мед.
Моя первая свекровь, женщина веселая и бесхитростная, выросла в бедной семье и в их доме всегда было +14. Она привыкла обходиться минимумом и живет так всю жизнь. Считает деликатесом шоколадное масло, а праздничным блюдом – картошку с мясом. Когда ее старшая сестра поступила в техникум и приезжала домой только на выходные, с нетерпением выглядывала знакомый силуэт, сидя на пригорке. Ведь та всегда привозила из города бесподобное солдатское печенье.

В нашей семье пекут все. Мама, беря в руки рецепт, недоверчиво крутит его перед собой, а потом легким движением руки умножает ингредиенты на четыре, чтобы получилась не тарелка хвороста, а целый таз. Бабушка специализировалась на маковых и мятных коврижках, подчеркивая, что запивать их следует исключительно молоком, так как чай не дает вкусу полностью раскрыться. Я впервые открыла для себя духовку в сорок два года. До этого важнее были рукописи, публикации в глянце и диалоги с редактором насчет правильного финала. Теперь в нашем доме пахнет печеньем, и в этом аромате, оказывается, скрыт глубочайший смысл.

© Ирина Говоруха