Умён ли он?

Если в самом начале мать с тревогой задает этот вопрос, не за горами час, когда она предъявит ребенку свои требования. Ешь, даже если ты сыт, даже если тебе противна еда. Ступай спать, хоть бы и со слезами, хоть бы тебе пришлось еще час томиться без сна.
Потому что ты должен, потому что я хочу, чтобы ты был здоров.
Не играй с песком, носи облегающие брюки, не трогай волосы, потому что я хочу, чтобы ты был красив.
- Он еще не говорит... Он старше, чем... а все-таки еще не... Он плохо учится...
Вместо того чтобы наблюдать, чтобы видеть и понимать, берется первый пришедший в голову пример "удачного ребенка" и перед собственным ребенком ставится требование: вот образец, на который ты должен равняться.
Невозможно, чтобы сын состоятельных родителей стал ремесленником. Лучше пускай будет несчастным школяром и человеком без моральных устоев. Не любовь к ребенку, а эгоизм родителей выходит тут на первое место, не счастье личности, а амбиции семейного сообщества, не поиски своего пути, а железная поступь шаблона.
Ум бывает деятельный и пассивный, живой и вялый, скрытный и капризный, подвижный и упрямый, творческий и эпигонский, поверхностный и глубокий, конкретный и абстрактный, практический и поэтичный, память может быть выдающейся и посредственной. Один ловко пользуется полученной информацией, другой- совестлив и нерешителен. Врожденный деспотизм и рефлекторность и критичность. Встречается преждевременное и замедленное развитие, узкие или разносторонние интересы.
Но кому какое до этого дело?
Пусть хоть четыре класса кончит,-молит родительское смирение.
Предчувствуя замечательное возрождение физического труда, я вижу энтузиастов для него во всех классах и слоях общества. А тем временем продолжается борьба родителей и школы с каждым проявлением исключительного, нетипичного, слабого или неразвитого ума.
Не-умен ли, скорее-какой ум?
Наивно призывать семью добровольно принести тяжелую жертву. Изучение интеллекта и психотехнические испытания, естественно, содержат самолюбивые стремления. Конечно, это песня весьма отдаленного будущего.

Януш Корчак