«Знаешь, какой последний этап перед выходом на новый уровень?
Жизнь предложит тебе тот же самый сценарий, который когда-то сломал тебя, не забывай об этом, Марго!»
(Тётя Марина)
__
Луна была летней. И небо вокруг неё. И крыши вокруг него... И люди вокруг.
Я вяло тащила огромный красный чемодан по Павелецкому.
Странно.
Непривычно.
Тихо
….На вокзале было практически пусто.
Стук моих каблуков разлетался эхом по платформе, а рельсы в свете фонарей уходили вдаль, скрещиваясь, путаясь, разветвляясь и врезаясь, наконец, в семафор.
На этот раз моей остановкой послужил не ободранный столб.
А пустая неприглядная скамейка под куполом платформы.
Я села и достала рукопись, которую мне передал Он.
Я еще не знала, что меня ожидает, когда я её открою. Потеряюсь на несколько часов? Сменю имя?
Тело?
Узнаю то, что всегда было от меня скрыто?
Пожалуй!
Но мне не оставалось другого убежища…
Ровно час назад мой любимый муж, мой Штефман, выставил меня из дома, не дав даже толком собрать вещи.
Впрочем, толком, и не получилось бы.
Всё это время, пока я безразлично перекидывала первые попавшиеся тряпки с вешалок гардеробной в чемодан, я думала лишь о сыне…Как хорошо, что он не видит всего этого.
***
- Я все знаю, Марго…
- Что, всё? - неуверенным голосом уточнила я, вскочив с кровати отеля «Националь».
- Это не утверждение. Это вопрос. Я всё про тебя знаю? Ты больше ничего от меня не скрываешь? - переспросил он, как будто нарочно, с вопросительной интонацией, чтобы сбить с толку.
Я замолчала и не спешила с ответом.
Какая-то странная формулировка вопроса…
Как будто сажает на крючок.
Проверяет.
Испытывает.
Берет на понт.
- Берт…Ты протрезвел?
- Да.
- Ты помнишь, что выгнал меня из дома? Отказался от меня? На х@й послал?
- Помню…
- И?
- Что и?
- Где бумаги на развод подписать? - пошла я ва-банк.
Он тяжело вздохнул.
- Марго, вернись домой. Посидим. Поговорим. Решим.
- И ты так просто об этом говоришь?
- Ты моя жена. Зачем мне с тобой сложно говорить? Ты родной мне человек. Приезжай.
Я положила трубку.
Чего ждать от этого разговора?
Может, правда, шанс?
Забыть все.
С Бертом помириться.
И жить, как прежде…
Но будет ли как прежде? После всего того, что с Довлатовым было?
Страсть эта нечеловеческая…
Ведь еле сдержалась сегодня, чтобы не переспать с ним снова.
Как же можно, чтобы так к мужчине тянуло…
Думаю о нем…
И мысли эти отзываются в глубине моего сердца. Замирает оно…будто щекочет кто-то…
Сжимается троекратно
…А потом расширяется…
И в мгновенье я - словно сама - одно сплошное сердце…
Кажется?
Или…люблю его?
И хочу.
Безумно хочу.
И ненавижу!
Больше всех на свете его ненавижу!
Вдруг сообщение падает.
Марина.
Открываю.
2 предложения.
«Знаешь, какой последний этап перед выходом на новый уровень?
Жизнь предложит тебе тот же самый сценарий, который когда-то сломал тебя, не забывай об этом, Марго!»
Читаю.
И будто кто-то в в темечко тюкнул.
Разве это любовь?
Как в этом разобраться?
Может, действительно, урок?
Ведь я уже доходила до этой мысли.
Но мозг будто нарочно её стирает.
Почему?
Почему я хочу верить, что он меня любит?
Потому что люблю сама?…
Глупости всё.
Надо к Берту ехать.
Натягиваю джинсы.
Лонгслив.
Беру сумку. Бросаю в неё телефон. Ключи от Ренджика.
И иду пешком до ЦУМа.
Где до сих пор стоит моя машина.
Странно даже, что на штраф стоянку не забрали.
Еду на 9ю вешку.
Пробки.
Нервничаю.
В душе - бардак.
В голове - бардак.
Устала.
Подъезжаю к дому. У соседних ворот Ксюшка. Разговаривает с соседом. Меня увидела.
Махнула рукой.
- Привет, Марго! Как дела?
- Нормально всё! - улыбаюсь я.
- Ты уверена? - переспросила она с беспокойством.
- А почему я должна быть не уверена?
- Разборки у Берта какие-то были…минут двадцать назад…С каким-то двухметровым мужиком. Орали на весь поселок. Не в курсе?
Я сглотнула в ужасе.
Ничего не ответила.
Заехала в гараж.
Уже вечер.
Вижу, на кухне свет.
И дверь входная нараспашку.
Прохожу в дом.
У двери стоит пакет с мусором.
Там 3 пустые бутылки коньяка.
Обувь раскидана.
Смотрю сквозь дверную щель - Берт на диване сидит.
Без майки.
В спортивных штанах.
Босиком.
Локтями уперся на ноги.
Голову опустил.
Чувствую нехорошее.
Набираюсь смелости.
Захожу.
Смотрю.
Все костяшки на руках разбиты.
На губе кровь.
Рядом с ним на диване стопка бумаг в переплете.
На полу скомканные страницы валяются.
Поднимает на меня взгляд:
- Ты знаешь, Марго, какое-то время я жил в Калининграде, а там все, кому не лень, занимались добычей янтаря…Потом украшения делали. Видела, может, букашек в янтаре?…Так вот. Ты - как букашка эта. Увязла. Есть ли в тебе жизнь рядом со мной, Марго? Или к нему хочешь? Он богат. В десятки раз богаче, чем я. Будешь спать с ним. Радовать его. А он тебя обеспечивать. Судя по тому, как страстно он ваш с@кс описывает, с ним тебе абсолютно по кайфу. Со мной ты уже полгода не к@нчаешь. А под ним на раз-два? Удобно, очень, знаешь…Скоро у него стоять долго не сможет, но тебе ведь долго и не надо…Тебе одного толчка достаточно. И уже от орг@зма всю на части распирает. Станешь какой-нибудь хозяйкой винодельни. Или богадельни. Будешь книжки свои писать. Под солнцем Тосканы.
- Берт…Что ты говоришь такое!
- Приходил ко мне твой ублюдок. Сказал, что любишь его. И он тебя. Еще сказал, что ты забыла у него подарок. Серьги….и вот эту х@йню…- Штефман кивнул на рукопись.
- Я не знаю, что он там понаписал….
- Да знаешь ты все. Как было, так и написал. По глазам вижу. Ты врать никогда на умела. И он не лжет. Счастлив он. Правда теперь с рожей разбитой. Извини, Марго. Я ему в @бало дал. Он, кстати, с виду крепкий. А драться не умеет. Я ему п@здюлей навешал. И за девочку под вино, и за жену Марго, и за то, что пьяной женщиной воспользовался. Моей женщиной! Рыцарь твой пошел раны зализывать. И тебе пора! Давай вещи свои собирай и по съ@бам. Сын наш через полтора месяца приедет. Будет время подумать, как ему сказать, что папа и мама больше не вместе.
- Прости меня, Берт…
- Ты иди с миром, Марго. Я прощать тебя не буду. Простить - это к ситуации отнестись просто. Но я ее так воспринимать не могу. Мою женщину другой вы@бал. Мою! Жену! Мою Марго…С@ка, бл@ть! Ты одним махом разрушила мир, который мы столько лет создавали…с любовью…Давай, иди уже. Один хочу побыть.
Я ничего не ответила. Поняла, что бесполезно.
Встала.
Пошла в гардеробную.
Взяла чемодан побольше.
Красный.
И стала поспешно закидывать туда вещи.
Штефман на кухне сидел.
Слышала, что опять бухает.
Сопьется ведь…
Через 10 минут вышла.
С чемоданом.
Берт даже на меня не взглянул.
Так и сидел, уставившись в пол.
- Мусор забери! - кивнул он на рукопись. - И булыжники свои…
Я оставила чемодан в коридоре.
Подошла к Берту.
Взяла стопку бумаг. И забрала со стола ювелирную коробочку.
- Пока, Берт!
Он ничего не ответил.
Я подошла к двери.
И развернулась!
Бросила чемодан.
Подбежала к нему и упала в ноги.
Расплакалась.
Целовала его разбитые руки.
Умоляла простить.
- Уйди. - сухо сказал он.
- Берт…
- Ты русский язык не понимаешь?! Или тебе втащить?! - он метнул на меня холодный взгляд.
Я встала с пола.
Вытерла слезы.
И вышла на крыльцо.
Села на холодную ступеньку.
Вызвала такси.
Внутри была пустота.
Я боялась этого больше всего на свете…
Что когда-то мне придется уйти из этого дома.
И вот я сижу тут.
На ступеньке.
С чемоданом.
В слезах.
И ничего не чувствую…
Увидела за забором желтые шашечки.
Вышла.
Ксюша так и стоит.
Рукой ей махнула.
Она подбежала.
- Марго?! Почему ты с чемоданом? Что случилось?
- В отпуск еду…
- Марго! Да что у вас происходит? Кто тот мужчина? Любовник твой? Обеспечен ведь очень, видно. И старше Берта…
- Ксюнь, ты не беспокойся! И за Бертом посматривай, хорошо?
- Марго! Ты не можешь его бросить! Ты все для него! Ты смысл его жизни! Он сопьется! - воскликнула Ксюша.
- Он сам меня прогнал.
- Да мало ли, что он сказал на эмоциях!
- Пока. - я обняла её и чмокнула в щеку.
Водитель загрузил мой чемодан в багажник.
Я села в машину.
- На Павелецкий?
Я кивнула.
И открыла вотсап.
Создать чат.
Набрала номер Алены Павловны. И отправила фотографию привязанного к кровати Довлатова.
С подписью:
«Привет от девочки под вино».
Минута.
Две.
Прочитано.
В ответ голосовое.
«Привет, девочка под вино. Очень жаль, что ты опять с ним связалась. Я не могу оценить всей прелести фотографии, поскольку ослепла окончательно. Да мне и неинтересно. Я с Довлатовым давно в разводе. Ты в курсе, что он снова женат? И она моложе, чем ты? Удивительно, что и от неё бл@дует…Прости, если расстроила. Но мне приятно.»
Я слушала её.
А внутри все сжималось от страха.
Этот голос…
Который когда-то напугал меня до жути…
И вот опять…
Женат?…
Он заново женат?!
Входящий звонок.
На 919.
Он!
Беру трубку.
- Чего тебе?
- Ты уже знаешь?…Я с мужем твоим говорил.
- А я с женой твоей…Бывшей! Ты и правда на новой женат?!
- Кто сказал? Алена?
- А кто же еще? Не папа ж Римский!
- Марго…Да, у меня есть жена. Год назад женился…Но все плохо там…я не счастлив. Очень. Я со счету сбился, сколько у меня было баб…разных. Но ни с одной я не испытывал того, что испытываю с тобой…Это необузданная похоть. Страсть. Даже просто, когда я держу тебя за руку…я хочу тебя…Я с ума схожу…знаешь, когда ты малышкой была, это не ощущалось так явно…Но сейчас. Когда ты женщина…Я, может быть, сумбурно говорю…Но…Помнишь, я тебе рассказывал, что у меня нет духовных наследников…так вот…Есть! Ты! Я в тебе вижу себя. Я не отдам тебя мужу. Я не буду с ним тебя делить. И ни с кем не буду! Только с детьми. У тебя сын. Я готов его содержать. И еще мне сына родишь…
- Какого еще сына?! Ты сбрендил?! Пусть жена тебе сыновей рожает! - усмехнулась я.
- Смеешься? Она думает только о том, чтобы п@зда после родов не растянулась…А я должен признаться тебе, Марго, В ту ночь…у нас было 3 раза. И мы не предохранялись. Вернее, конечно, ты свечи эти видела…Но я расчехлял их…и по назначению не использовал.
- И что? Ты в меня?…- я вскрикнула отчаянно и закрыла глаза руками.
- В тебя 2 раза было. И 1 раз в рот. Знаю, что эгоист. Сам за тебя все решил…Но решилась бы ты на это?
- Урод!
- Марго, дети - это всегда плод любви. Большой. Маленькой. Но любви. Я хочу, чтобы ты родила, если вдруг забеременеешь. И я уверен, что забеременеешь… почему-то…
Он не успел договорить. Я сбросила вызов.
И рыдала взахлеб.
Просто билась в истерике.
Я судорожно пыталась вспомнить, что делают в таких случаях.
- Девушка? Может воды? - водитель остановился у обочины и достал из бардачка прохладную бутылку минералки.
Я увидела вывеску с зеленым крестом.
- Подождите! Я сейчас!
Я выскочила из такси и забежала в аптеку.
- У вас есть что-нибудь из экстренной контрацепции?
- Сколько прошло времени после полового акта? - строго спросила фармацевт.
Я стала лихорадочно прикидывать:
- 48 часов точно!
- Есть. Пьют в течении 72 часов. Но перед этим ознакомьтесь с побочками…- сменила женщина тон на материнский.
Я поблагодарила её.
Расплатилась. Схватила коробку и села в такси.
Всю дорогу до Павелецкого я крутила таблетки в руках.
Время идет.
Времени мало.
И нужно принимать решение.
Такси встало в пробку у вокзала.
Я елозила по сидению в нетерпении.
- Не нужно подъезжать. Я пешком.
Водитель достал чемодан.
Я выдвинула ручку и покатила его ко входу.
Там пил кофе из бумажного стаканчика полицейский с овчаркой.
Я поравнялась с ними. И остановилась, чтобы глотнуть воды.
- Кажется, будет гроза. - кивнул он на тучи.
- Пожалуй. - ответила я.
- Душно…Точно будет. Я вчера с острова приехал, со Свияжска. Там такая непогода была…Аж электричество вырубило.
- Что за остров?
- Под Казанью.
- Отсюда доехать можно?
- Только с Казанского.
- Спасибо.
Я нащупала в кармане коробку с таблетками.
Глубоко вдохнула и выкинула ее в мусорку.
Зашла в здание вокзала.
Подошла к железнодорожной кассе.
- Есть билеты на Казань?
- Есть. Но отправление с только Казанского вокзала. Через 6 часов ближайший поезд. Спускаетесь в метро на станцию «Павелецкая». Едете на метро до станции «Комсомольская». Без пересадок примерно 8-10 минут.
- Давайте билет.
- Туда и обратно?
- Нет. Только туда.
Кассирша приняла оплату и протянула билет.
Я сунула его в карман.
И зачем-то вышла на платформу…
***
Я вяло тащила огромный красный чемодан по Павелецкому.
Странно.
Непривычно.
Тихо
….На вокзале было практически пусто.
Стук моих каблуков разлетался эхом по платформе, а рельсы в свете фонарей уходили вдаль, скрещиваясь, путаясь, разветвляясь и врезаясь, наконец, в семафор.
На этот раз моей остановкой послужил не ободранный столб.
А пустая неприглядная скамейка под куполом платформы.
Я села и достала рукопись, которую мне передал Он.
Я еще не знала, что меня ожидает, когда я её открою. Потеряюсь на несколько часов? Сменю имя?
Тело?
Узнаю то, что всегда было от меня скрыто?
Пожалуй!
Но мне не оставалось другого убежища…
Я.
Открыла.
Рукопись.
«Предисловие.
Посвящается моей Марго.
О благодарности.
…Один раз какая-то абсолютная пустышка с претензией на духовность, сидя в Мишлене, само собой, за мой счет, спросила: благодарю ли я Бога за то, что у меня есть?
Я долго ничего не мог ответить. Просто пялился в её глубокое декольте.
А потом вдруг сказал, что нет.
Что я и только я - та сила, которая сгенерировала вокруг себя то, что имею. И что я осознаю эту очевидную и закономерную связь между своим трудом и результатами своего труда.
Что я сам - как Бог. И все блага, которые приходят ко мне - не падают с неба.
Да, я могу поблагодарить повара за вкусный обед.
Садовника - за ухоженный сад.
Я могу поблагодарить учителя французского, что дает знания моим детям…Но могу ли я благодарить за это Бога?
Хотя….
Признаюсь…
Я благодарил его однажды.
За встречу.
Ей было двадцать.
Она была до неприличия хороша.
И до безрассудства наивна.
И единственная из женщин, кто любил меня безоценочно.
В отрыве от денег.
Власти.
И возможностей.
Но она выбрала не меня.
Тогда я испытал невероятное смятение.
От того, что так может быть…
Я не знаю, почему она так поступила и чем руководствовалась…
Мы не успели поговорить об этом…
Наверное, испугалась…И её сломали родители, которые были против нашей связи, а она вынуждена была подчиниться…
Её отец явился ко мне в квартиру.
И позорно вытащил девочку из моей постели, раскидываясь громкими фразами о том, что она - неблагодарная!
А за что ты должна быть благодарной, малышка?
За жизнь?
Если это так, Марго…
Скажи?
Разве это не абсурд?
Я - отец пятерых дочерей.
Я никогда не просил ни у одной из них благодарности за то, что они родились.
Ведь мы с женой сами приняли это решение.
Рождение детей делает нас родителями, а не филантропами.
Если ты считаешь, что твоя жизнь требует благодарности у родителей, выходит, и ты, в свою очередь, можешь претендовать на ответную? За то, что у них родилась именно ты! Прекрасная девочка Марго. А не черепаха?
Я, надеюсь, что ты уже выросла из детских штанишек, чтобы понять это…
Я хочу, чтобы ты прочитала эту книгу…И осознала, наконец, свою невероятную силу….
Глава 1.
Луна была летней. И небо вокруг неё. И крыши вокруг него... И люди вокруг.
Она вяло тащила огромный красный чемодан по Павелецкому.
Её остановкой должен был послужить вон тот ободранный столб…»
__
«Всё будет правильно, на этом построен мир»
(Воланд, «Мастер и Маргарита», М. Булгаков)
#неабрамович
Пы/сы 🖤
Я не уверена.
Но мне кажется.
На этом можно закончить?
С элементом открытого финала.
«Вы историк? — с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.
— Я — историк, — подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: — Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история!»
(«Мастер и Маргарита» М. Булгаков)
__
Я облокотилась на стену «Оливье». И не могла отдышаться.
Смятение, беспокойство, паника…Невероятное возбуждение…Все это будто переполняло меня разом.
Распирало.
Душу.
Сердце…
Он! Здесь!
От одной только мысли можно было спятить.
Нет! Я не готова…
Не готова встречаться с ним…
Погода начала вдруг резко портиться.
Откуда не возьмись налетел прохладный майский ветер.
Он вскружил пыль по Садовой и подол моего короткого вечернего платья.
Небо над Москвой вдруг сделалось серым. А в нем проскальзывали легкие очертания пока еще еле заметной серебристой луны.
Мне стало дурно.
Решительно дурно!
Что будет, если я снова войду в эту комнату?…
Где испытала самые сильные чувства за всю свою жизнь.
Любовь, вожделение, стыд, боль…
Я бросала взгляд то в сторону Булгаковской подворотни.
То на затянутые черными шторами окна ресторана «Оливье».
Разум твердил мне: Марго, возвращайся к Штефману.
А ноги делались легкими, будто сами были готовы увести меня в эту арку без согласования с рассудком.
А может, это были и вовсе не ноги?
А душа?
Которая рвалась туда.
На 3 этаж дома по Садовой 302-БИС.
Идти? Бежать?
Увидеть его?
Снова.
Посмотреть в глаза?
Дать гулкую пощечину?
Ведь он подлец! Самый натуральный подлец…
Почему же так хочется?
К нему…
Нет!
Разве можно это…
Не ходи, Марго.
Ты разрушишь всё.
Возвращайся в «Оливье».
Я помассировала глаза, чтобы к ним больше не подступали слезы.
Набрала в грудь побольше воздуха и открыла дверь, чтобы зайти в ресторан.
«Сеанс черной магии» был окончен. Гости сидели за столами. Уже горел свет.
И будто бы не витало в воздухе больше ничего мистического.
Артисты куда-то исчезли.
Лишь роскошное пурпурное кресло с высокой спинкой в глубине зала напоминало о том, что 20 минут назад здесь происходило странное.
- Марго! Ты где была? – подлетела ко мне Ксюша, -Ты пропустила все самое интересное!
- И что же? – постаралась улыбнуться я.
- Кот выделывал такое! Он раскачивался на люс…
Ксюша не успела договорить, как ее перебил Штефман.
Он обнял меня сзади. От него тащило дорогущим алкоголем. Берт был уже без пиджака. В белой рубашке.
Верхние пару пуговиц оказались расстегнутыми
Из-под ворота виднелась его цепь и волосатая грудь.
- Марго, малышка, где ты ходишь? - он поцеловал меня в шею и положил свои сильные руки на мои бедра, тихонько сжимая их…
- На улице была…
- Мы с Борисычем открыли коньяк хуйзнает какого года выдержки. Попробуй! Такой аромат! Представь дубовую бочку со спелыми фруктами. Одним словом, восторг!
Штефман уже наполнял мне рюмку и смотрел прямо в глаза.
Он был влюблен…Как будто заново.
Но в то же время грусть одолевала его...
Мне было стыдно за свои порочные мысли про другого мужчину.
Ни один мускул не дрогнул на моем лице.
Но взгляд будто выдавал все тайны со дна души.
Казалось, Берт читал меня по глазам…
Он чувствовал!
Однозначно что-то чувствовал.
Я уверенно обхватила рюмку своими тонкими пальцами и поднесла напиток к губам.
Пахло дорого и маняще.
Я сделала глоток.
Яркий, настоявшийся, фруктовый вкус... И будто бы совсем без алкоголя.
Легкое тепло пошло по телу…
Штефман поцеловал меня и вернулся за стол к Андрею Борисовичу и еще каким-то важным дядям в костюмах…
Впрочем, они уже поснимали пиджаки.
Закатали рукава своих сорочек.
И просто пили.
Пили - как обычные русские мужики в момент приятного застолья.
Интересно, если я сейчас исчезну – кто-нибудь заметит?….
Нехорошая квартира прямо за углом.
По иронии судьбы.
Если отлучусь на час?…
Просто посмотреть в глаза.
Этому мерзавцу!
Может быть, сказать Ксюше, что пошла прогуляться до Патриков?
Что неважно себя чувствую?...
Да, пожалуй, так и нужно сделать.
Я внимательно осмотрела зал, нашла её, мило беседующей с пожилой женщиной во внушительном жемчужном ожерелье. И махнула рукой..
- Ксюш, я на улицу…что-то мутит…
- Марго, ты не беременна, случаем? Какая-то ты в последнее время странная…– горячо и настороженно прошептала подруга прямо мне в ухо.
- Нет вроде…- растерянно пробурчала я.
И эта мысль вызвала тревогу…
- Сделай-ка тест на всякий случай…И давай недолго! А то пропустишь шоу с тортом. - Ксюша заботливо убрала выбившуюся прядь волос с моего лица.
Я подошла к Берту и обняла его за плечи.
- Милый, я пойду прогуляюсь. Голова трещит.
Штефман был очень уввлечен собседниками, нежно погладил мою руку и кивнул.
Я поняла, что ему абсолютно не до меня.
Схватила сумочку на тонкой цепочке, болтающуюся на спинке стула и тихо юркнула в дверь.
По Большой Садовой машины летели, распространяя за собой звуковую волну.
Нельзя терять времени.
Нужно набраться духу и идти. Направо….
А, может, поглумился старик и нет там никого?…
Дурацкая шутка…
Или сам устроился в ожидании.
Извращенец!
Я поспешно застучала каблуками и свернула в подворотню…Она отвечала мне эхом.
Около 6-го подъезда толпились многочисленные экскурсии.
А единственная лавочка была на удивление свободна…
Та самая…
На которой 13 лет назад я сидела, почти изнасилованная Веником…Пытаясь хоть как-то заглушить физическую и душевную боль.
….Я скромно приземлилась на её потертый край. Положила сумочку рядом точно так же, как тогда. Цепочка свисала на асфальт.
Зажала ладони меду коленок.
И взволнованно бросила взгляд на окно третьего этажа…
Свет!
Там свет!
Окно приоткрыто немного.
Ветер качает штору.
Он там…
Рукой подать….
Осознав, что происходящее не сон и не выдумка, я начала холодеть.
А если выйдет сейчас из подъезда?
А если явится в «Оливье»?
Он же написал, что знает все про моего мужа!
Тогда…
Встреча неизбежна.
Нужно опередить его, чтобы не застал врасплох.
Прийти первой.
Поговорить.
Чтобы не лез.
Никогда больше…
Это не слабость.
Это необходимость!
Не дай ему уничтожить доверие Штефмана.
Иди, Марго!
Чего ты ждешь?!
Чего же?
Вдруг я заметила, как невысокий рыжий мужчина в клетчатой рубашке с красной сеткой апельсинов приземлился рядом. На воротнике его был свежий след от горчицы. Я поморщилась.
- Не занято же? - уточнил он, присев.
- Вы все равно уже сидите. К чему эти вежливости…
- Да уж, конечно, ни к чему, Маргарита Николаевна!
Я оторопела:
– Откуда вы меня знаете? Я вот вас не знаю, – сухо сказала я и отвернулась.
– Откуда ж вам меня знать!…А между тем я к вам послан по делу….
– И по какому же? Какое у вас ко мне может быть дело?
- Уууу, сколько пренебрежения в ваших словах, Маргарита Николаевна. А тем временем, неплохо бы было вспомнить цитату из одного небезызвестного вам романа…- незнакомец бросил на меня хитрый взгляд и заговорил - «Судите по костюму? Никогда не делайте этого. Вы можете ошибиться, и притом, весьма крупно!».
- Ну, так в чем дело-то? - безразлично вздохнула я.
Рыжий кивнул и предупредительно оглянулся по сторонам:
– «Меня прислали, чтобы убедить вас пожаловать в гости к одному знатному иностранцу!» - громко прошептал он, прищурив один глаз.
Я рассердилась! Довлатов пади смотрит в окно и глумится! Устроил тут цирк! Старый клоун.
- Да не пошли бы вы…со своим иностранцем в жопу! - вскочила я со скамьи, схватив сумочку.
- Дура!
- Идиот!
- Луна!… была летней. И небо вокруг неё. И крыши вокруг него... И люди вокруг.…А ты вяло тащила огромный красный чемодан по Павелецкому. И твоей остановкой должен был послужить вон тот ободранный столб! - рыжий быстро протараторил эту строчку из первой главы моей книги, фыркнул пренебрежительно и указал жестом на фонарный столб.
Я обернулась.
- Пфффф…Еще один завсегдатай мамских приложений! - скривилась я.
- А ты всё пишешь книжечки в стол, Марго! Заведомо зная, что не опубликуешь никогда…Опасаешься, что твой Штефман Петрович прочитает…И придет в ярость! Тупая малолетка!
- Это я малолетка?! Да мне 33!
- Для меня малолетка…Мне гораздо больше…В сотни, а то и в тысячи раз больше…Гораздо…Одним словом…да! - как-то невнятно пролепетал он и продолжил, - Обсуждали, кстати, твой роман с Черчиллем на днях…
- В «Черчилле»? Вы сталкер? Следите за моей семьей? Ходите по ресторанам моего мужа?!
- Не «в Черчилле», а «с» Черчиллем…Кстати, Уинстон был крайне огорчен, что в честь него назвали кабак…
Я прыснула со смеху.
А рыжий закинул ногу на ногу и продолжил:
- Но я уверил гения, что он тут совершенно ни при чем. Что это господин Штефман подсознательно сравнивая себя с ним, то бишь с Черчиллем, выпивал по утрам стакан французского коньяку! Стало быть, в честь себя и назвал…Аллегория, понимаете ли…
- А вы случайно не беседовали с Кащенко?…- расхохоталась я, скрестив руки на груди, - Вам бы точно не помешало!
Рыжий вздохнул и заговорил:
- Я жду, но чувствую — уже
Хожу по лезвию ноже:
Забыл алфАвит, падежей припомнил только два…И я прошу моих друзья,
Чтоб кто бы их бы ни был я,
Забрать его, ему, меня отсюдова!
Процитировав ни к селу ни к городу Высоцкого, этот сумасшедший хлопнул ладонью по скамейке и посмотрел отстраненно куда-то вдаль.
Я цокнула языком, развернулась на каблуках и пошла прочь, размахивая маленькой сумочкой на цепочке, а он крикнул мне вслед весьма отчетливо:
- Да пропади ты пропадом со своим романом! Сиди в Штефманских хоромах одна и молись, чтобы господин Довлатов отпустил тебя на свободу, «дал дышать воздухом, ушел бы из памяти!» - пискляво передразнил меня этот гад.
Раскрасневшись от гнева, я повернулась к скамье.
Рыжий глядел на меня, прищурившись пуще прежнего. С оскорбляющей, невероятной издевкой.
– Передай своему кукловоду, господину Довлатову, что он падонок и извращенец! Что у него, наверняка, х@й не стоит! И мне доказывать ничего не нужно! Я люблю своего мужа и счастлива с ним! И писульки его, что бы это ни значило, редактировать не собираюсь!
- Ну вот сама и скажи! Делов-то! - незнакомец указал взглядом на окна 3 этажа, - Или ссышь уйти под ватерлинию, а? Марго?
Я громко и недовольно вздохнула, подняв глаза к небу, а когда вновь опустила их - поняла, что его и след простыл. На скамейке валялся лишь одинокий рыжий апельсин.
На меня, как на сумасшедшую, смотрели тетушки из состава экскурсии по Дому-музею Михаила Афанасьевича.
Я готова была сгореть со стыда, попятилась задом и заскочила в первый попавшийся подъезд, пока не вызвали санитаров.
В тот самый подъезд!
Я вспомнила эти стены.
Четко выверенные ступеньки, на которые падали когда-то мои слезы. Спину отца…
Аккуратно наступая носиком туфель на каждую, я словно шла по гвоздям…минуя одну за другой…
Туда…
На третий…
То и дело останавливаясь на полпути.
Закрывая глаза.
Желая развернуться и бежать, чем дальше, тем лучше…
Но шла снова.
И вот еще впереди каких-то пару ступенек и та самая дверь…
Железная.
Я слышу звук открывающегося замка!
Зажмуриваюсь.
Может, еще не поздно назад повернуть…
Тишина…
Размыкаю один глаз.
Дверь так и закрыта.
Показалось?….
Пальцами касаюсь ручки…
Приоткрывается.
Запах белых цветов и чистоты.
Лампа уже не горит.
Темно от сумерек.
Тихо ступаю. Захожу в комнату…
Вижу его лицо в свете ноутбука.
На кресле сидит. На том самом, где все у нас случилось в первый раз.
Глаза поднимает.
Ошалевший взгляд!
Ноутбук в сторону на кровать откладывает.
С кресла вскакивает….
И будто сам себя одергивает.
Чтобы волнение свое не показывать.
Застывает на секунду.
Руки спокойно опускает в карманы…
Ничуть не изменился!
Разве такое бывает?!
Я стою напротив, уткнув глаза в свои туфли.
Только бы не расплакаться!
Держись, Марго!
Разрыдаться нельзя!
Оцепенела.
Вросла шпильками в пол.
Глаза поднять не могу на него.
Вожу ими туда-сюда по паркету.
Слышу - подходит.
Вижу джинсы его в метре от себя.
Ступни в белых носках.
И аромат…
Леденца в коньяке…
Надушился.
С@ка!
Еще ближе….
Тишина звенящая.
Слышу, как дышит.
Как ноутбук шумит.
Как надо мной склонился.
Закрыл собою все вокруг.
Окно, кресло, кровать.
Еще ближе….
Передо мной прямо.
В сантиметре буквально…
Пялюсь в его живот.
На его часы.
Циферблатом во внутрь.
Чувствую как утыкается носом в мою макушку.
Вдыхает.
Иду на попятную.
А он за мной….
Собираю внутри себя все силы, которые есть.
И легко отстранившись, отхожу к окну и как ни в чем не бывало, звонко произношу:
- Привет, Довлатов!
- Привет, Марго! Привет, малышка Штефман! - отвечает он мне и улыбается победоносно.
- Я пришла сказать, чтобы ты меня в покое оставил! Не подсылал ко мне сумасшедших всяких…Бездарностей и двоечников из института культуры! Не лез в мою жизнь! Я замужем давно и счастлива!
- То, что ты замужем, Марго, я уже знаю. А то, что счастлива - сомневаюсь. Счастливые по квартирам бывших встреч не ходят…И о каких двоечниках речь, я, тоже , признаться, не совсем понимаю. Никого я к тебе не подсылал. Я приехал Москву внучкам показать.
- И где же внучки? - я с вызовом повернулась к нему.
- Они в отеле с няней.
- А ты, значит, тут…
- А я тут. - пожал он плечами. - Мне здесь работается лучше, в тишине.
Довлатов кивнул на ноутбук.
- Понятно. - хмыкнула я, ощущая себя полной идиоткой.
Оторвалась от подоконника и нервно зашагала к выходу.
Слышала, как он садится обратно в кресло.
Значит, останавливать не собирается.
Может, это мне уже в Кащенко нужно?…
Господи, какой позор!
Подхожу к двери.
Торможу на секунду.
- Марго, ну раз зашла, может книгу-то поредактируем? - кричит он мне из комнаты с явным сарказмом.
- Иди на х@й! - бросила я в ответ и громко хлопнула дверью.
Бегу вниз по ступенькам.
Слезы снова капают на пол. Шарканье дорогих подошв эхом разлетается.
Идиотка!
Полная…Идиотка!
Как ты выглядела сейчас!
И поделом!
Будешь знать, как шастать по квартирам…
Придумала себе что-то…
Выучи уже, наконец, этот урок, Марго!
Лестничные пролеты казались такими длинными…
Нескончаемыми…
Я будто бежала по кругу в каком-то замкнутом пространстве…
Наконец, ступеньки
кончились.
И я, запыхавшись, выскочила из подъезда на улицу.
Рядом всё так же стояли две тетушки, принявшие меня за сумасшедшую…
Я отшатнулась от них, повернулась резко…
И звонко застучала каблуками по подворотне.
