«…Я видел это в ней. Не сразу, но теперь не могу развидеть. Не злость, не обиду - пустоту. Она не говорила "я тебя ненавижу". Было
хуже: "мне всё равно, что ты рядом".
И я вспомнил дневники женщин, которые стали матерями — и внезапно оказались на краю. Не потому что ребёнок сложный. И не потому что муж плохой. А потому что внутри стало тихо. Слишком. Так, что страшно.
Она как-то сказала мне:
"Ты стараешься. Ты рядом. Но всё равно — я одна.
Даже когда ты держишь ребёнка — я не могу уйти.
Потому что если что-то случится, спрашивать будут с меня. А не с тебя".
И я понял — она не злится на меня. Она злится на роль, в которой оказалась без права отказаться.
Эта роль - незаметное давление. Никто не говорит это в слух, но тело это ощущает: что ты должна справляться, должна быть благодарной, должна любить без перерывов.
Я слышал от нее фразы вроде:
"Ты хороший. Но ты не понимаешь. Ты спишь. А я ночью лежу и думаю — если я исчезну, кто узнает, где запасной термометр?"
И это не упрёк. Это крик изнутри. Потому что она - центр всей системы. А этот центр уже трещит. А никто этого не замечает.
Она не просила помощи. Она мечтала, чтобы ответственность просто взяли. Без вопросов. Без объяснений. Чтобы она могла просто выдохнуть, не объясняя каждый шаг. Чтобы отдых не нужно было планировать как спецоперацию.

Она не была зла. Она была опустошена. От того, что должна быть живой для всех - кроме себя.
С тех пор я иначе слышу, когда она говорит "всё нормально". Это не про покой. Это просьба: "верни меня к жизни. Я больше не человек. Я просто функция".
(с инсты).