Сделала историю в картинках, но тут не помещается. Поэтому просто текстом, для Лизы.

Представь. Ты просыпаешься в квартире, где нет детских рисунков на холодильнике, а на полу не валяются игрушки. Твои утра начинаются с тишины, а не с криков «Мама!», и ты можешь сорваться в аэропорт за час, купив билет в страну, название которой выучила вчера. Твои планы не привязаны к расписанию садика, а рюкзак не набит памперсами и влажными салфетками. Ты носишь белое платье без страха, что его испачкают маленькие руки, и говоришь «да» приключениям, которые длятся до рассвета, потому что завтра можно спать хоть до полудня.

«Он предлагает переехать в Бали, и я смеюсь: „Почему бы нет?“. Мы арендуем скутер вместо дома, едим уличную еду и спорим, на каком языке звучит красивее слово „свобода“. Я могу позволить себе быть эгоисткой — не делить сердце на „до“ и „после“, не считать дни по школьным каникулам. Моя жизнь — это бесконечный июнь, где все дороги открыты, а ответственность измеряется только тем, успела ли я полить кактус перед отъездом».

Мои мечты еще не обросли прагматичными „а как же семья?“, а в паспорте нет виз, выданных «для детского отдыха». Я танцую на кухне под джаз, не думая, что кто-то услышит и попросит «потише», покупаю билеты на концерты, не выбирая места «подальше от колонок», и трачу последние деньги на абстрактную картину, которая «точно впишется в интерьер».

«А подруги все еще спрашивают: „Когда уже?“, и я пожимаю плечами: „Может, никогда“. Потому что мир так огромен, а я еще не нашла свой уголок на карте, не спела все песни, не раздарила всю нежность. Как можно выбрать одну любовь навсегда, если сердце бьется в такт ветру, меняющему направления?»

Иногда я представлю другую версию себя — ту, что прыгала через заборы в аэропорту, целовала незнакомцев в Риме и спала в поездах с чужими билетами.

**…Но тогда я еще не знала о Лизе.**

И теперь я та, что растила дочь, собирала рюкзаки в школу и знала наизусть голос, говорящий «мама, я тебя люблю». Та, чьи лучшие годы измерялись не километрами, а первыми шагами, царапанными коленками и смехом за стеной детской.

Она ворвалась в мой мир, как ураган в безоблачный день, — не спросив, готова ли я. Ее пальцы вцепились в мои волосы, а глаза стали зеркалом, в котором я увидела все свои «а что, если». Теперь белое платье покрыто пятнами от красок, на полу валяется плюшевый заяц, а я учу алфавит вместо тайского разговорника. И когда она шепчет «мама» сквозь сон, я понимаю: это та самая любовь, которая не вписывается в планы.

Она превратила мою свободу в силок из нежных рук, а бесконечный июнь — в вечность, спрятанную в одном мгновении. Я все еще могу стать кем угодно — но теперь я ее мама. И это — двойной смысл всей моей истории. Потому что Лиза не отняла у меня мир. Она подарила мне вселенную, где даже тишина звучит как «спасибо, что ты есть».

Возможно, когда-нибудь я объеду весь мир. Но сейчас моё сердце уже путешествует — оно летит впереди меня, смеётся на детской площадке и зовёт за собой. И я бегу. Потому что это и есть «абсолютно» — абсолютно неправильно, абсолютно неизвестно, абсолютно счастливо.