Глава 4.
Погружение.

В Красноярске мы жили в крохотной комнатушке, все еще вчетвером: я, Альваро, его мама Авэль и Элизабет, ее дочка. Тут же и кухня и душевая. 3 на 3,5 метра строго скомпонованной жилплощади, на 8м этаже общажного гетто.
Авэль купила эту комнату, после возвращения из Перу. Тогда она выглядела как четыре стены, выкрашенные в синий на половину, как бывает в подъездах, выгнала полчище тараканов, сделала ремонт, обустроила мебелью, сантехникой и «вторым этажом» под спальное место для дочки.
Такую роскошь не каждый житель общежития мог себе позволить. Почти и никто. Комнаты других, в большинстве, оставались как подъездные закутки, все еще с тараканами. Туалет один на весь этаж, а душ так вообще ОДИН НА ВСЁ ЗДАНИЕ, на первом этаже этой зловонной обители алкоголиков, наркоманов и максимально неблагополучных семей.
Чтоб добраться до нашей «идеальной капсулы», приходилось преодолеть 7мь прокуренных этажей. Пешком. Два лифта, но один как-правило не работал, а второй заменял жителям этой преисподни туалет.
Наш этаж был самым чистым, но в выходные и там творились пьянки с громкой музыкой.
Пока нас все это не напрягало.

Нарисую портрет мамы Альваро, так как этот персонаж еще не раз появится в нашей истории.
Авэль. Я познакомилась с ней когда Альваро скинул мне ее Аудиокнигу. Она писала в ней о своей жизни так, что по коже пробегал холодок. Слушала, и думала: ахренешечки! Как она умудрилась все это пройти, и стать такой милой, доброй и «возвышенной».
Ее путь состоял из постоянных переездов, из одних несчастных отношений в неудачные другие, из рождения четырех детей, тяжелых работ, предательств, подстав, поисков себя и очередных начал новой жизни.
С виду хрупкая, белокурая красавица, внутри бой-женщина, поднимающая мужицкий вес в тренажерном зале. Она курила, ругалась трехэтажным матом, держала детей в стальных рукавицах и беспробудно работала.
От прошлой жизни у нее осталась тренажерка и повышенное трудолюбие. В остальном, после каких-то «Божественных» учений, она начала активничать с чистками тела, пространства, мысли, окружения, и все в лучших традициях шизотерики 😅. Этим она дико напоминает мне мою мать, только у той с прошлым все довольно невинно.
На момент происходящего, Авэль я обожала, уважала и с интересом слушала. Она так часто говорила что любит меня, баловала подарочками, и была такой душкой, что я как-то и забыла, что они предлагали Альваро перуанскую замену меня.

Мы провели еще несколько недель вместе. В тесноте да не в обиде, что называется) Лепили вареники с вишней, хихикали, отъедались, впитывали мамины «мудрости».
Когда с «мудростями» случались передозировки, мы с Альваро выходили на балкон коридора, и скидывали напряжение за сигареткой, любуясь шикарнейшим закатом с видом на Красноярские столбы.
Эти перекуры были такими приятными, ну ммррр! Мы обнимались, смотрели в даль, и все еще балдели, что мы теперь рядом. Максимально далеко от Калининграда, куда звала нас душа, но так близко друг к другу.

Авэль с Элизабет упаковали чемоданы, а мы с Альваро решили остаться в Красноярске. Мол, что нам это Перу, будем сами жить. Ага. Сами. Но об этом позже.
Упаковали даже кота. Да, с нами жил еще и жирный котяра, судьба которого пройдёт от грязного коридора в Свердловском районе, до сладкой жизни в апартаментах у побережья Лимы (столица Перу). Переезд котика обошелся им в тысячу долларов. Уж сильно Элизабет его любила.

Альваро нашел себе стабильную работу на складе автозапчастей, а мне дал время отдохнуть после хардкора в кондитерке.
Пока он дышал пылью на сменах, я делала тоже самое в, теперь уже нашей, комнате, расчищая закрома. Всё перемыла, убрала не наши вещи подальше, создав нам персональный рай. После жизни где попало в Казахстане, эта комнатушка была для нас самым распрекрасным гнездышком! Мы мило называли ее «идеальной японской камерой».

— Вот видишь, — произнес Альваро, держа меня за руку на балконе. — я же говорил тебе, что в России у нас все будет хорошо!

Из чувства «мне тоже надо работать», я поглядывала вакансии на HHru, откликаясь на варианты типа «Бариста» или «Администратор в ресторан», так как моё резюме пестрило опытом работы в сфере «общепит». Тем более, когда я жила в Калининграде, я руководила своим кофейным проектом. Разумеется, об опыте на стройке или автомойке я не указывала.
Я не хотела идти в кофейни, но и чем хочу заниматься теперь, тоже не знала.

Выхожу тут за хлебушком. Смотрю, на здании огромная надпись «спортивный клуб», и вспоминаю, что видела на сайте вакансию в какой-то такой вот клуб. Дай, думаю, зайду.
— Здравствуйте. — приветствует меня парень за стойкой.
— Добрый день. Есть ли у вас свободные вакансии?
— Да, мы ищем консультанта, можете заполнить анкету.
Я тщательно все заполнила, указывая только «приличные» места работ, написала о себе, отдала.
Парень отнес ее в кабинет к шефу, я пробежалась глазами по клубу. С виду обычный спортивный магазин с прокатом сноубордов и лыж. На первом этаже мастерская по ремонту инвентаря.
🤔 ну а что? У меня есть спортивное прошлое, связанное с туризмом, с одеждой я уже работала, полагаю ничего сложного. Еще и в трех минутах от дома — красота!
Я уже поворачивала уходить, как консультант остановил меня:
— Шефа заинтересовала Ваша анкета, и он хотел бы поговорить с Ваши прямо сейчас.
— Ээм.. оок.. — промямлила я, подумав, что я в домашней одежде и вообще шла за хлебом.

Войдя в кабинет, меня встретил статный мужчина с широченной, как у Чеширского кота, улыбкой. Предвинул мне стул, сел напротив и начал допрос 😅
В ходе разговора он недоуменно спросил ПОЧЕМУ Я УЕХАЛА ИЗ КАЗАХСТАНА, ТАМ ЖЕ ТАК ХОРОШО!?
Ну да, хорошо, в какой-нибудь Алма-Ате, на недельку, в горах. Спросил почему я с таким шикарным опытом не пошла в общепит, был поражен количеству городов, что я посетила, и окончательно очаровался моей спортивно-туристической стороной.
Мы круто поболтали, переплыв из собеседования в дружеское хи-хи-хи. Он сказал что будет рад видеть меня в своем клубе, и мы договорились о выходе прям завтра.

Пока я не нырнула в очередной бесконечный рассказ о своей работе, остановлюсь, обозначив тезисно:
«У нас нет потолка в зарплате» означало «фигушки ты много тут заработаешь», «дружный коллектив» был не таким уж дружным, а произносимое словосочетание «карьерный рост»… не понимал даже тот самый консультант, проработавший там 10 лет.
В целом, было прикольно. Иногда. В перерывах между гуталиновой скукой. Мы одевали богатых друзей шефа, сдавали оборудование на прокат, и молили Богов, чтоб очередной день поскорее закончился.

Альваро всегда встречал меня. Это было самым приятным моментом дня. Мы рассказывали друг другу как уныло прошли наши рабочие часы, покупали вкусняшки, поднимались на обоссанном лифте в наше гнездышко, и заваливались смотреть какой-нибудь фильм.
Нежелись в постели, погибая от отсутствие кислорода, выходили на балкон помечтать, мурлыкая друг другу что-то на влюбленном.

С деньгами все стабильно. Я продолжала втихаря копить, чтобы вернуть долг друзьям. Всё в дом покупал Альваро, моя зарплата была только моей, и я ловко распределяла что куда.
Я часто говорила, что нужно откладывать деньги, но Альваро тратил все до копейки, периодически занимая у меня на проезд.

День за днем одно и то же. Работа, магаз, фильм, работа, магаз, фильм.
От ежевечерних фильмов меня начало подташнивать. Да и смотрела я их абы как, вырубаясь на пол пути. Мне нравилось лежать у него на плече, а просмотр кино — лишь возможность.
Через некоторое время, Альваро смотрел кино один. Прятаться от мерцающего экрана было некуда, а звук боевиков жутко бесил. Первым, я попросила надевать наушники, все еще обнимая его.
Когда поняла, что больше не могу спать под этот стробоскоп до трех ночи, переселила любимого из кровати к столу. На стуле ему было дико неудобно, но он с пониманием терпел, отмораживая ноги под окном.
Мерцание экрана все еще долбило мне в глаза. Стала завешивать лестницу между нами одеялами или одеждой. Воздух к кровати почти не поступал.
Из-за крохотного пространства, душа, парившего тут же, меня постоянно навещал сонный паралич. Я перестала высыпаться, настроение ухудшалось.

В общие выходные хотелось бы гулять, но собачий холод гнал нас скорее в постель.

Как-то скатались в деревню к отцу Альваро, который только купил там домик.
Условия там были… деревенские. С резким запахом бабули, жившей до, и кошачьими бяками-макаками в каждом углу и на диване. Папа приезжал туда на выходные, отдохнуть от жены, побухать, подышать Тайгой.
Да, вне дома виды шикарные: дремучий лес, возвышенности, река, несколько деревянных домиков и тотальная тишина. Внутри дома горы мусора, дряхлых вещей и коллекция пустых бутылок.
В первый вечер, отец приготовил нам яичницу, на газовой горелке, со свиными ушами. Я с отвращением на это смотрела, а папа настойчиво требовал хотябы попробовать.
— Ты никогда такого не ела! Это оочень вкусно!
— Но я не ем… такое… — отнекивалась я.
В меня все же запихали кусочек этого копченого шмотка, но я тут же его выплюнула. А вот Альваро, пожизненно обделенный вниманием папы, все-таки жевал ухо с несчастным видом, запивая алкоголем. Что не сделаешь ради.. Чего ради? Алкоголь я тоже не пью, и мне пришлось сидеть с ними, слушая пьяные рассказы о том как папа резал оленей, как здорово браконьерство, как надоела ему жена, и как он соберет всю семью тут, на отшибе вселенной, а ядерный взрыв до сюда никогда не дойдет!
К ночи я слиняла спать, а их вечерия переросла в «ты меня уважаешь?» «я тя уважаю!».
На следующий день Альваро с энтузиазмом делился, что теперь-то они с отцом бэст врэнд!
Они много лет искали общий язык, и я даже порадовалась за них.

Когда Альваро был маленький, еще в Казахстане, они семьей скитались по баракам. Мама, Авэль, доила по утрам козу, чтоб покормить детей. Отец подворовывал, как было модно в те времена на производствах, чем по сей деть гордится.
Отцу предложили поехать в Красноярск на заработки, валить лес. Вот они и переехали сюда всей толпой.

И все бы может повернулось иначе, но отец завел любовницу, развлекался с ней в той же постели, где спал с Авэль, и семья с грохотом развалилась.
В итоге, любовница стала той самой женой, которая теперь так бесит папу.
Маленький Альваро остался с отцом и его новой пассией, а Авэль с двумя детьми вернулись в Казахстан.

Авэль познакомилась в интернете с Перуанцем, продала квартиру в Казахстане, и увезла детей в Перу, родила сверху еще Элизабет.

Альваро помотало из страны в страну, с попыткой пожить то с новой семьей отца, то самому по себе, то в Перу с мамой. Но, в итоге, не шибко то где-то нужный, он все равно остался один. И, конечно, воссоединение с отцом было для него праздником. Можно и ухо свиное съесть)

Мерзлопакостная Сибирская зима подходила к концу. За почти пол года жизни в Красноярске у нас кроме друг друга, и на фоне мелькающего отца, так никого не появилось. Спойлер: и не появится. Я пыталась сдружиться хотябы с коллегами, как и Альваро, но люди тут казались нам слишком замкнутыми и не интересными.
Хотелось хоть каких-то друзей в гости, хоть каких-то движух, но цепочка «работа-магазин-дом» не размыкалась. Интереса к фильмам не было никакого, но Альваро продолжал себя ими пичкать. Музыка тоже перестала писаться. Да и оборудование уже не позволяло.

Из радостей тех дней, кроме поцелуев Альваро, у меня была победа с выплатой долга.
— Я накопила!
— Ты копила?
— Ддддаададаа!
— Ваау! — с гордостью и удивлением воскликнул милый.

Наступила весна.
Мне всегда сносит крышу с потеплением, настроение взлетает вверх, возвращаются силы и желание творить!
Но что-то было не так.. Мое поведение действительно резко изменилось, но причиной оказалась совсем не весна…