Виктория Павлова
Сейчас зажму волю в кулак и поделюсь тем, что видела. Только вернулась с Текстильщика. Руки трясутся до сих пор. Перед глазами стоят разбросанные по асфальту мандарины. Много мандаринов.

И мужчина. Он сидит на коленях и держит за руку женщину. Женщина мертва. А за прилавком, с которого слетели эти мандарины и всякая всячина, еще три тела. И чуть поодаль еще два.

Перехожу дорогу к овощному, и здесь тела. На проезжей части и возле магазина. Кто-то стоял, чтобы перейти эту дорогу. Перекресток, движение здесь всегда интенсивное, в рыночные дни — особенно. Подъезжает скорая — не помню, какая по счету. Кричат: "Сюда, сюда". Вывозят носилки, грузят парня. Он в шоке, приподнял голову. На лбу запекшаяся кровь. Реанимобиль с мигалками уезжает.

Следом подъезжает следующий. И снова стоны, и снова крики со всех сторон: "Сюда, сюда". Куда не повернешь голову — везде тела. Ком у горла, слезы на глазах. Не могу взять себя в руки, а мне ведь нужно работать.

Как? Это же все родное. Сколько раз я покупала лекарства в этой аптеке. На мне и сегодня кожаные берцы, которые я год назад приобрела в обувном магазине — в том, что в бывшем супермаркете Засядько. Мне страшно переходить дорогу к нему. Все в дыму. Тела, тела.

От бывшего засядьковского и до самого БУМа стоял стихийный рыночек. Торговали кто чем: зеленью, соленьями, картошкой, медом. Теперь вот лежат тела. Кто-то, как сидел на стульчике, так и упал с ним набок. Больше никогда не поднимется.

У машины стонет мужчина. Он ранен. Все со всех сторон вызывают скорые. Военные аккуратно ступают среди лежащих на асфальте людей, проверяют пульс. Мертвых накрывают, живых грузят в машины и везут в ближайшую больницу.

Кричат люди. Простые прохожие, покупатели и продавцы. Мужчина из магазина пытается убрать битое стекло из двери. Руки трясутся, не слушаются его. Все в пелене, все в дыму.

Вырываешься из дыма и снова натыкаешься на тела. "Ой, я же у этого дядечки мясо покупала", "А я здесь всегда творог и молочку брал", "У той женщины такие вкусные мандарины"...

Мандарины разбросаны по асфальту. А женщины больше нет. Над ее телом застыл мужчина. Держит за руку. Может, муж, а может, начальник. Не самый удачный момент для подробностей.

P.S. Я не буду показывать вам весь этот ужас, что увидела я и наш фотокорреспондент Валерий. Только одну фотографию его покажу. Без купюр.

Текстильщик, родной! Не знаю, за что тебе все это. Я уезжала, а сотрудники СК еще работали на месте. Еще извлекали тела из-под обломков торговых точек. Еще не всех забрали, еще многих предстоит опознать.