я же женщина. Только женщина. У меня узкие запястья, узкие щиколотки и большая разница между талией и бедрами, уж не говорю – грудью. Ее видно глазами, но на ощупь еще вернее. Чего можно от меня требовать? За что меня нужно ругать?

У меня все так, как природа придумала для женщин – где надо узко, где надо широко, где надо впадинка, где надо бугорок. Это для мужчины, это для детей. Я часть пазла. Все подогнано и смазано. Надо совпасть, и оно работает. Только не требуйте от меня других функций. Смотрите, как красиво, когда я закалываю волосы наверх, а одна прядь выбивается. На мне духи пахнут лучше, чем задумывались парфюмером, на мне браслеты звенят как обещание радости…И это обещание выполняется. Чего еще нужно?

И не нужна мне зарплата, такая же, как у мужчин, я вообще не хочу работать. Я хочу быть дома, и чтоб было время на пожарить мясо и на посмотреть в окно. У меня шелковая кожа, волосы, характер. Из этого который год не получается ничего железного. Все это только горит хорошо. Горит, но не закаляется. Не становится тверже. Потрещит, остынет, нарастет новое и снова жаждет не равных прав, а шелковых простыней.

Ну нет во мне таких материалов и веществ, из которых можно сковать твердый нрав и жизнь, полную свершений. Я не могу быть сама по себе. Я сделана для кого-то. Из ребра, ключицы, копчика, плевать, не знаю. И чувствую себя так, будто во мне много меньше костей, чем надо, чтобы твердо стоять, быстро ходить, высоко прыгать и махать руками: Я!Я!

Я лучше пойду сяду в кресло под плед. Или поцелую ребенка. Или обниму мужчину.

Не умею бороться, умею только отступать. Когда вовремя, когда раньше, чем надо. Не кузнец я своего счастья и вообще не кузнец.

Чему там учили в Смольном? Языкам, танцам и варенье варить? Вот я хочу варить варенье. Иногда молчать, иногда говорить, иногда болтать. Зачем мне надо столько всего знать, чтобы жить?!! Почему недостаточно талантливо чувствовать, уметь любить, быть тем мягким, во что можно спрятаться? Просто быть.

И не хочу я говорить ни себе, ни другим: «Я справлюсь, я разберусь, я выстою». Я хочу впадать в панику, в обморок, отключаться, чтобы очнуться, и мне сказали: вам нельзя волноваться, вам нужно отдыхать… И правда нужно. И вообще, горизонтально мне комфортней. И не нужно мне продвижение, мне нужен новый лифчик на тоненьких кружевных бретельках. И чулки со швом.

А все эти конференции, все эти доклады про то, как трудно быть женщиной в современном мире! Что за игры? Нетрудно быть женщиной, если не стесняешься ею быть. Но я больше не могу быть женщиной в мире, где надо быть сильной, где надо осваивать грандиозные возможности, отбитые суфражистками у мира мужчин. Где надо кусаться, предлагать себя, продвигать себя, пиариться и по ходу еще уметь подцепить мужчину. А потом удерживать его. Бороться за него. Звонить соперницам. Интриговать. Выигрывать в тендерах, предъявляя свои достоинства. А потом предъявлять уже мужчину как символ успеха и знак того, что ты состоялась. И В ЭТОМ ТОЖЕ.

Я состоялась только в одном. Я умею его любить. Я умею быть женой и матерью. Я умею быть честной. Для счастья мне достаточно, чтобы меня любили. Достаточно спать по ночам в той выемке у него на плече, которая тоже часть пазла.

Но этого недостаточно.

Я не могу больше держаться, я падаю.