Два часа ночи. Гуляем с собаками по пустому парку. Кругом ни души, тишина.

Вдруг откуда-то из темноты скрипучий старческий голос печально произносит:

- Шалом.

Я подпрыгиваю от испуга, но на всякий случай отвечаю:

- Шалом...

- Как дела? - продолжают интересоваться кусты.

- Бббебеседер, спасибо... - охуеваю от абсурдности ситуации, но держусь, готовясь отбивать собак у неразъясненного существа.

Темнота вздыхает и спрашивает:

- Что слышно?

- Ээээ... Ну вот корона, карантин, правительственный кризис... - я растерянно сообщаю в кусты краткую сводку новостей.

- Биби - маньяк! - безапелляционно утверждает политически подкованная тьма, но тут же внезапно начинает похотливо хихикать и нежно шепчет:

- Ты сладкая девочка, любовь моя... Иди ко мне.

От ужаса я взвизгиваю, собаки ощетиниваются и начинают рычать. Бубль подрагивает жирными боками и роет землю, как бык на корриде, у Пукки на спине вздыбливается динозаврий гребень.

- Есть хочу. Дай орешек. Орешек. Орешек! - склочно орет тьма.

Я не выдерживаю и включаю фонарик на телефоне. В кустах сидит нахохлившийся какаду.

В руки не дался. Улетел.

Скотина.

©Anna Rubinshtein