Почему мне так трудно быть мамой?

Сегодня я хочу поднять тему чисто психологическую, а потому предлагаю читать эту статью лишь тем, кто не имеет жёсткого неприятия психологии как таковой. Речь пойдёт об эмоциональных сложностях взрослых людей, у которых рождаются младенцы. Я неоднократно говорила и писала о том, что первые месяцы жизни с младенцем вызывают у некоторых родителей очень большие проблемы, и случается это потому, что матери или отцу приходится вступать в очень длительный телесный контакт с новорождённым. Теперь мне хотелось бы попробовать объяснить, как именно это происходит с точки зрения моих знаний и опыта.

Наша личность — совокупность разных составляющих: у нас есть тело, есть интеллект, верующие люди говорят про душу. Но в современном мире очень часто многие живут только интеллектом, только головой. Особенно это касается образованных людей, которые излишне опираются на свои знания и безудержно в них верят: что бы с ними ни случилось, они всё объясняют с рациональной точки зрения.

А вместе с тем человеку стоит больше доверять своему телу, которое во многих ситуациях оказывается умнее: в нем бывает больше знаний, чем в голове. А ещё в теле хранится больше воспоминаний. Потому что мозг не может удерживать в памяти все одновременно: так он устроен. Слишком много информации приходится усваивать ежедневно. А если человека накрывает горе или какая-нибудь серьезная неприятность, то сколько же энергии приходится тратить мозгу на то, чтобы перерабатывать эти переживания, а вместе с тем продолжать обычную мыслительную деятельность и решать ежедневные насущные задачи! И вот на помощь приходят защитные механизмы — именно они позволяют быстро “забыть” неприятности, именно они “хоронят” труднопереносимые эмоции и воспоминания о них в нашем бессознательном. Говоря простыми словами, мы забываем, причём забываем крепко — о том плохом, что было с нами в прошлом.

А почему плохо не помнить, забывать? Дело в том, что если психологическая травма не “переварена” психикой, а просто забыта, то это начинает работать внутри нас, а мы даже не понимаем, что происходит. Ведь когда мы помним, то можем возвращаться к этому, держать контакт, задаваться вопросом, переосмысливать произошедшее, делать выводы. Но если забыть — контакт потерян. И самое неприятное состоит в том, что это воспоминание, а точнее тяжёлые эмоции, связанные с тем событием, возвращаются в тот момент, когда они меньше всего нужны, когда совсем нет времени работать с ними.

Один из таких очень неудобных моментов в жизни женщины — появление на свет младенца. Ведь это время, когда все силы матери и всё её время должны быть отданы ребенку, который так нуждается в ней! Понятно, что в это время и женщина, и новорождённый гораздо больше, чем обычно, нуждаются в таких ощущениях, как радость, удовольствие, безопасность. И бывает очень тяжело, когда мама сталкивается с отчаянием, раздражением, страхом. А случается это потому, что, постоянно держа младенца на руках, часто недосыпая, забывая поесть, женщина даёт своему телу вспомнить прошлое. И если это прошлое травматично, то и чувства, которые испытывает женщина, бывают так далеки от прекрасных! В такой ситуации очень трудно быть мамой. Из-за сильнейших впечатлений от родов и чрезмерной послеродовой усталости происходит срыв всех психологических защит. Тело играет роль как бы входных ворот — это мостик к травматическим переживаниям. Вид младенца, его запах, крик, потребность ношения на руках — всё это яркие ощущения собственного детства.

Эти ощущения возвращаются, когда женщина сама становится матерью. «Я как будто себя на ручках ношу», — рассказывают мне многие женщины (особенно при рождении девочки). При таком близком соприкосновении с маленьким ребенком — невербальным, очень телесным — взрослый человек на бессознательном уровне (не интеллектуальный — это язык тела) проваливается в свою травму, если таковая была в младенчестве.

Почему мне так трудно быть мамой? Случай из практики.

Ольга обратилась ко мне в тяжелом психологическом состоянии: постоянные истерики, слёзы, состояние крайней беспомощности и отчаяния. Почти два года назад она родила дочку. Беременность и роды протекли хорошо, без каких-либо проблем, патологий. Но, родив, никакой радости Ольга не испытала, напротив — материнство её угнетало. Ей было скучно! Через 4 месяца она наняла няню и занялась наукой. Кормила девочку грудью до года (няня приходила на дом), но практически не занималась её развитием.

А потом, ребенку было уже 11 месяцев и они пришли на приём к детскому невропатологу, маме сказали: «Вы что творите, мамаша? У вас ребенок больной — отставание в развитии». И Ольга погрузилась в очень сильный эмоциональный кризис. С тех пор женщину не покидают чувства колоссальной вины, безысходности и отчаяния. И её не утешает даже то, что ситуация с девочкой выправилась — она развивается вполне хорошо и догоняет своих сверстников. Мысль о том, что её дочь отсталая, причём по вине самой матери, стала навязчивой идеей!

Рассказывая о себе, Ольга призналась, что она никогда не хотела быть мамой. Будучи подростком, она приходила в ужас при виде женщин, которые в лыжных костюмах ходили вокруг дома с колясками: “Это невыносимый ужас для меня! Я не хочу такой ограниченной жизни! Я не хочу так выглядеть! Нет ничего более уродливого, чем лыжный костюм на молодой женщине!” И потом, уже в институте, при виде беременной она пересаживалась подальше от неё, потому что ей было неприятно соприкасаться с этим: ” Меня как ветром уносило на противоположный край аудитории! Мне физически было неприятно сидеть рядом с пузатыми однокурсницами!”.

Ольга поставила себе цель — стать ученым. Она активно строила карьеру, стала философом. Вот это достойная цель в жизни! Кроме того, Ольга тщательно следила за собой, очень стильно и красиво одевалась, чем в каком-то смысле произвела революцию среди женщин-философов. Нужно отметить, что в этой среде крайне мало представительниц женского пола: философы в основном — мужчины, а те редкие женщины, которые выбрали эту профессию, обычно не придают значения своему внешнему виду.

Но вот она встретила мужчину, которого полюбила, а он полюбил её! Они поженились, прошло какое-то время, и встал вопрос о рождении ребёнка. Любовь к мужу и рациональность взяли верх над неприятием этой части женской жизни, и наша героиня забеременела… Продолжение этой истории вы уже слышали.

Здесь я предлагаю вновь вернуться к теории психотерапии. Когда я сталкиваюсь с такими сильными отрицательными эмоциями (реакция Ольги на слова детского невропатолога), причина которых, в общем-то, отсутствует (ну нет у этой малышки ни ДЦП, ни умственной отсталости, ни любого другого инвалидизирующего заболевания, в случае которого я бы могла внутренне согласиться с наличием у этой женщины столь глубоких отрицательных эмоций), передо мной встаёт вопрос: “Кто и когда в жизни этого человека чувствовал подобные эмоции и по какому поводу?”

Психотерапия в том и заключается — вспомнить травмирующее событие и переписать воспоминание о нем. Есть научные исследования головного мозга и памяти, которые говорят о том, что мы помним не событие, а последнее воспоминание о нем. С нами произошло что-то, мы на следующий день вспомнили, а через месяц вспомнили еще раз. Так вот, когда мы через месяц вспомнили, — мы вспоминаем не событие, а воспоминание следующего дня после случившегося. А когда мы будем вспоминать это в следующий раз, то вспомнится уже сегодняшнее воспоминание. Так устроена память. И на этом основывается и работает психотерапия.

Потому что когда удается проникнуть сквозь все защиты, то есть эмоционально вспомнить травматическое событие, а там — смерть одного из родителей, насилие, развод родителей — изменить эту ситуацию, конечно, невозможно!

Но психотерапевт может помочь пациенту (и в этом, собственно, и состоит его задача) поменять воспоминание о ней. Тогда ребенок был слишком мал, тогда была только чернота, только разрушение, только жестокость, вина, страх. А сейчас, из сегодняшнего возраста, из опыта, собранного за всю жизнь, из сегодняшней силы можно по-другому взглянуть на прошлое. Можно поменять отношение к той далёкой ситуации, увидеть хорошие стороны, привнести в неё конструктивные идеи. Это и значит — переписать. И, когда уже взрослому человеку удается переосмыслить ту ситуацию по-новому, травма теряет свою разрушительную энергию, и происходит выздоровление.
Но самое сложное — пробраться к этой травме, потому что она очень сильно закрыта защитами для того, чтобы не разрушать человека. И тело дает доступ.

Наша героиня, как бы она этого не хотела, забеременела, её тело в течение девяти месяцев вынашивало ребёнка, рожало, а потом вскармливало грудью. И к ней вернулись не воспоминания, а эмоции её маленькой или, скорее всего, её матери. Вот, что удалось мне выяснить в ходе работы.

Родители Ольги были очень молодыми людьми, когда встретились, влюбились друг в друга и очень скоро дали жизнь своей дочери. Молодой папаша был к этому совершенно не готов и начал «погуливать». За измены мать моей пациентки выгнала отца и осталась одна. Делиться со своей матерью ей было страшно: у той был разговор очень короткий: «Приличные женщины в одиночестве не остаются, всё должно быть по правилам». Она очень боялась этого осуждения и лишний раз к маминой помощи не прибегала. Жили они с малышкой на пятом этаже без лифта, в маленькой квартире, на мизерную сумму денег. Злость и обида на мужа, стыд перед матерью, ощущение, что теперь вся жизнь пошла под откос — вот основные чувства и переживания матери нашей героини. Это состояние передавалось девочке, которая была очень беспокойным младенцем, мало спала и всё время плакала. Хотя вполне возможно, что это было субъективным ощущением матери.

И сейчас, когда наша героиня стала мамой и столкнулась с некой проблемой, вместо поддержки она слышит от своей матери: «Вот теперь ты понимаешь, что такое — быть матерью! Теперь ты вспомнишь обо мне!» Здесь работает всё тот же механизм, о котором я сказала вначале: Ольга родилась не в самой лучшей ситуации, — измены, серьезный конфликт, разрыв — и мамино состояние вернулось к ней после рождения ребенка. Хотя и раньше, если вы помните, мысль о том, что в материнстве нет ничего хорошего, сопровождало ее всю жизнь, как будто напоминая ей подспудно: «Там тебе будет плохо». Это сказывалось и в том, что она не верила в искреннюю любовь женщин, которые рожают. Таким образом ее собственная тревога и страх обесценивало материнство как таковое.

Сейчас у Ольги работает уже третья няня, и с ее приходом в развитии девочки сразу появился прогресс. И, если затрагивать здесь тему нянь, очень актуальную в наше время, то я считаю, что в ситуации этой женщины иметь няню — очень большое благо. Ведь с такой травмой, как у нее, требуется довольно длительная психотерапия. А тем временем ребенок растет и нуждается в совершенно другой фигуре. К тому же, этой женщине нужна помощь и поддержка. Она с трудом переживает те несколько дней подряд, когда у няни выходной.

Вот так младенцы возвращают нас к каким-то сложностям. Равно как и дети других возрастов. Бывает, мы негодуем: «Терпеть не могу подростков!», или: «Вот с 3-х до 5-ти — вообще отличный возраст, а потом…» и т.д. Это говорит о том, что человеку в этом возрасте было плохо, и он избегает общения с детьми такого возраста.

У меня есть и другие болезненные примеры, когда родители, находясь с младенцами, «возвращаются» к своим истокам. Ко мне на терапию ходила супружеская пара — 7 лет они ждали ребенка. И наконец-то женщина забеременела, родила, и счастью не было предела. Через 3 месяца от нее ушел муж. И, когда мы начали с ней разговаривать и разбираться, оказалось, что, когда ее мужу было 3 месяца, его бросил отец.

Другой пример, который я привожу в курсе по воспитанию. Речь идет о мужчине, обратившемся ко мне в ситуации развода. На нашей единственной встрече он рассказал мне, что не выдержал в своей жене того, что она плохая мать для его сыновей. «А что такое “плохая мать”?», — спросила я его. На что он ответил мне: «Она не дает им должной защиты, она слабая. Она трепещет как осиновый лист. Она постоянно тревожится и не обеспечивает моим детям безопасность».

И, когда я его спросила: «А как вы относитесь к смерти?», у него изменилось выражение лица, и он сказал: «Да я еле живу. Я еле выдерживаю эту тему. У меня есть некие ритуалы, которыми я защищаюсь от этой мысли». Это доказывает, что рядом с сыновьями он оказывается в какой-то очень уязвимой и незащищенной ситуации и от жены не чувствует должной защиты. И, скорее всего, его мать была такой женщиной, которая не обеспечила ему базовой защиты и безопасности. Будучи младенцем, он не мог отказаться от своей матери, зато теперь он вполне может развестись со своей женой. И очень жаль, что вместо того чтобы решать собственные проблемы, он пошёл по пути разрушения семьи.

Поэтому так важно — помнить. Чем упорнее вы будете стараться отталкивать от себя тяжелые воспоминания, покрывая их массой защит, тем труднее вам будет потом встретить их возвращение и тем труднее будет справиться с их силой. Не нужно терять контакт с этой болью, толкая её всё дальше и глубже в бессознательное, — когда все преграды и защиты благополучно рухнут, она всё равно охватит вас, уже слабого и уязвимого, с новой мощью. Ну, а если вы забыли о своём не совсем счастливом младенчестве, у вас есть отличный шанс его вспомнить! Это наверняка произойдёт в те дни и месяцы, когда на ваших руках будет расти малыш. И тогда, столкнувшись с тягостными эмоциями, не стоит пугаться, ведь это значит то, что пришло время с этим разобраться!

Автор: Лариса Свиридова
Источник: ссылка