1⃣2⃣🆑

История Двенадцатая

Китай

Йоль сегодня был совсем не в духе и царапнул моего ирландца прямо по татуировке на руке, добавив в неё лишнюю чёрточку. У меня есть такая же на той же руке, мы сделали это вместе в Китае и, может она и выглядят на вид загадочно, но смысл татуировки не особо романтичный и я сейчас расскажу почему😸

У древних ирландских монахов-рукописцев была привычка оставлять записки на полях своих рукописей - глоссы. Это могли быть и пояснительные записки к основному тексту, но в основном это были милые стишки и мысли монаха в духе "Как же я заебался!". Писались они на алфавите огам - тайнопись, которой пользовались ирландцы, шотландцы и некоторые британцы до латиницы, а позже и наряду с латиницей. Выглядит это как система чёрточек и палочек, которые в основном писались на камнях.

Когда мой ирландец рассказал мне об этом, мы провели несколько часов в интернете, читая переводы. Эти маленькие глоссы заставляли нас хохотать, умиляться и испытывать настоящую печаль за давно ушедших монахов, которые и не подозревали, что в итоге поделятся своими мыслями и с нами, людьми из далёкого будущего.

В одно не самое приятное утро мы с ирландцем пытались соскрести себя с кровати и одновременно не умереть от похмелья. В свой "китайский период" мы не особо сдерживались и количество вечеринок, походов в местные бары и на тусовки превышало любые показатели до и после. Я с кислой миной сидела на столе и ела острый похмельный суп. Взъерошенный ирландец кидал на меня нечитаемые взгляды и что-то искал в интернете.

- Нашёл!

- М?!

- Нашёл нашу сегодняшнюю глоссу!

Он показал мне скан надписи, похожую на перечеркнутую палочками стрелу, и я бездумно ляпнула:

- Интересная татуировка бы получилась.

Вечером того же дня, поедая сладкие рисовые шарики юаньсяо, мы любовались тысячами красочных фонариков, развешанных на улицах многомиллионного Шанхая в честь Праздника Фонарей. Толпы людей обволакивали нас, буквально заворачивая в кокон из веселья, танцев, уюта и вкусной еды. Воздух звенел праздником и красотой, мы слонялись по улицам, глупо улыбаясь, а на наших руках было по глоссе, квинтэссенции похмельных страданий давно ушедшего кельтского монаха:

"Убит элем."