Мама моя родила меня, сыном,

Но только родила меня ни в чем.

И вот лежал раздетый я — мужчина,

А женщины одетые кругом.

Эх, были б зубы — я бы крепко стиснул.

Слова бы знать — чего-нибудь сказал,

Но нет зубов и слов, и я не пискнул,

Чем очень удивил медперсонал.

Лежу молчу, как куколка в коробке,

Весь красный от обиды и стыда.

Но очень больно шлепнули по попке,

Не выдержал, заплакал я тогда.

Взглянул я на часы у акушерки

И вижу, до обеда долгий срок.

И взвесили меня, и сняли мерку,

А лучше б посадили на горшок.

Мне ярлычок на руку прицепили,

Что в нем, не дали даже прочитать.

Пеленкой туго-натуго скрутили –

Ногой не дрыгнуть, нос не почесать.

Мне толком рассмотреть не дали маму,

Боюсь, подменят, отдадут чужой.

Конечно же, я здесь хороший самый

И спрос, понятно, на меня большой.

В палату отнесли, а там девчонки

И даже, очень многие, не спят.

У некоторых мокрые пеленки,

Но чистый и такой приятный взгляд.

В глазах их столько нежности и ласки,

Но только я представиться хотел –

Суёт мне соску тетя в белой маске.

Так ничего сказать и не успел.

Ох, как же не люблю я соску эту,

Ее мне станут тыкать день и ночь.

Мне сделали молочную диету,

А я бы и борща поесть не прочь.

Я терпеливым был, не корчил рожи

И вот увидел мамочку свою.

Ух, до чего же мамы здесь похожи –

Все в белом, будто ангелы в раю.

И лишь моя — само очарование!

Пришла ко мне любовь, вот чудеса!

И назначать я начал ей свидания

Так часто, через каждых три часа.

И стала жизнь моя подобна чуду,

Судьбой своей доволен я вполне.

Знакомиться я завтра с папой буду;

Его в окно покажет мама мне.

Приятно будет с папой повидаться,

Он очень счастлив, видно по всему.

Посмотрим, как он будет улыбаться,

Когда я ночью спать не дам ему!