Часть 12. Возвращение трудного попугая.
Я облегченно вздохнула. Я не знала как долго будет длиться это неописуемое счастье. Я надеялась на год, но переживала, что будет всего неделя.
Писем и звонков не было. Через пару недель мне позвонили из центра. Сказали, что мама ещё толком не отошла, что разум затуманен, а она просится домой. И если ближайшее время она не придёт в себя, её вернут. А нам посоветовали отвезти её в психиатрическое, так как это уже не их случай. Мои надежды пошатнулись. Я понимала, что психиатрическая больница - это полная потеря человека. Ведь до центра мы туда ездили. Более унылого места сложно найти.
Что мне оставалось? Я просто стала молиться. Я смиренно приняла ситуацию такой, какая она есть. И просила Бога о помощи.
Я не могу назвать себя очень религиозной. Меня никогда не приучали к церковным обрядам и традициям. Но я все же чувствую некий трепет, когда думаю о вере.
Вечерами я просто размышляла и разговаривала с высшими силами.
Когда прошёл оговорённый месяц, мне снова позвонили. Сказали, что мамины мысли стали упорядочиваться. Что ей гораздо лучше. Первое время она хотела домой, но когда сознание к ней вернулось, она поняла, что ей нечего делать дома, пока она не излечит своё тело и душу. И она согласилась быть там год.
Вскоре я получила первое письмо. Их письма не читали, а всю входящую почту перечитывали. Первое письмо было не самым приятным. Она злилась, что ей приходится много работать, что тут совсем не курорт и я видимо плохо представляю куда её отправила. Она стала доказывать, что это очередной бизнес, а они - бесплатная рабочая сила.
Вся деятельность центра - бесплатна для родственников. Это закрытая система со своим самоуправлением. Они зарабатывают на продаже выращенных овощей, и сами себя обеспечивают.
Я не думаю, что моя мама была слишком ценным сотрудником, особенно первое время. Поэтому, даже если это и было добровольным рабством, как она утверждала, мне было все равно! Я готова была отправить её в лес, в какую-нибудь землянку к отшельнику и оставить там выживать.
Дальше были более адекватные письма. Она уже свыклась. Она начала осознавать своё положение, начала размышлять как это все произошло. За год многое она смогла переосмыслить.
Через полгода мы впервые поговорили. А потом и навестили её. Время летело. Нам было разрешено созваниваться раз месяц. Общение впервые за долгое время было приятным. Через год мама вернулась...