Беременная я убегала от кого-то по улице и вдруг ощутила резкую боль в животе.

Идиотка!- думаю, -мне же рожать не сегодня-завтра!.

Остановилась, обхватила живот руками, широко открыла глаза, ощутив накатывающую волну боли и.. проснулась. 3:30 утра. Сомнений не было, это оно. Началось. Считаю интервалы между схватками. Между первой и второй- восемь минут, между второй и третьей – пять, между третьей и четвертой- три. Испугалась. Уж больно бодро все началось. Бегу в душ приводить себя в порядок. Каждые три минуты сгибаюсь от схватки и стараюсь дышать, как пишут в учебных пособиях: на четыре счета вдох, на шесть выдох. Не чувствовать боли это, конечно, не помогало, но отвлекало внимание. Вышла из ванной, иду на кухню, режу мужу бутерброды в роддом, рожать договорились вместе. Руки немного дрожат. На схватках ищу позы, в которых не так больно и прихожу к выводу, что таких не существует, пугаюсь от этого и продолжаю дышать. Иду обратно в спальню и бужу мужа:

- Киса, вставай, началось. У меня схватки каждые две минуты.

Тот открывает глаза, сосредоточенно смотрит пару секунд в пустоту и начинает собираться.

В горле от постоянного глубокого дыхания пересохло и я понимаю, что так и не купила бутылку воды в роддом, которую все так советуют иметь при себе. Покупаем воду по дороге. Мчимся в роддом, муж пытается меня развлекать, видимо выражение лица у меня было соответствующее. Самое ужасное в дороге – это лежачие полицейские.

Домчавшись до роддома, вылезаю из машины, передыхиваю очередную схватку под заинтересованным взглядом стоящего рядом таксиста и муж уже буквально тащит меня на себе в приемное отделение.

- С животом - туда!- кричит охранник и направляет нас в соседнюю дверь.

Встреча с персоналом была прохладной, а прихватывало меня в разы сильнее и я начала подвывать, падая на схватке на колени. Муж успокаивал, но чувствовалось, что он тоже нервничает. Осмотр показал, что я "в родах". В самом их начале,но уже тогда я начала умолять, чтобы меня обезболили, на что получала невозмутимый ответ:

-Милочка, это роды. Не падай, не падай, дыши.

Мужа оставили на первом этаже переодеваться, а я уже переодевшись в свой халат и тапки поехала на 2й на подготовительные процедуры. После того, как меня привели в родовую и уложили на кушетку под ктг, я издала такой вой, что когда поднялся муж (в забавной шапочке и медицинском халате), сообщил, что слышал меня еще на первом этаже и пришел на мой вой, т.к. врачи про него видимо забыли.

Прошло уже 3 часа, а я вела себя нехорошо. Эмоции не поддавались контролю. Надо мной кружили врачи и акушеры, а я не понимала кто есть кто. Они обменивались фразами типа:

- Нда, посмотрите-ка, у нее взгляд мечется..

- Она нас совсем не слышит.

- Тина! Тина! Ты здесь?

- Да у нее настоящая паника..

А я мечусь по кушетке и думаю, что паника-то может и есть, не каждый же день рожаю, но боль сковывает так, что на вопросы врачей приходится отвечать с помощью мужа. Не знаю почему, но на меня смотрели как на клинический случай психически больной, хотя я вела себя довольно тихо и не отвечали ни на один мой вопрос пор делу. Мне никто не говорил ни какое у меня раскрытие, ни когда все это закончится. Только одно слово

- Дыши. Это жутко бесило. Особенно если учесть, что дыхание не помогало.

Аппарат ктг наполнял палату гулким уханьем сердца ребенка, который неумолимо продвигался к выходу. Процесс видимо был далек от завершения, но шел без осложнений, и нас с мужем оставили одних. Во время очередной схватки я затаила дыхание. Это очень физиологичная реакция и в этот момент стук сердца ребенка превратился из такого «ту-дун, ту-дун, ту-дун» в такой «ту…………ту……..…ту………..ту»

Муж затряс меня за плечо и закричал:

-Ээээй! Дыши! Дыши давай!!!! Он там задыхается!

В тот момент я поняла для чего врачи говорят про дыхание. Пульс стабилизировался, когда на меня надели кислородную маску и я глубоко задышала. Муж пробовал меня отвлекать, пытался шутить, я же лежала без лица и молилась, чтобы меня обезболили. Я так старалась дышать, что думала глаза выпадут от усердия. Потом начала утробно рычать как раненый медведь, т.к. читала, что это лучше, чем орать, т.к. не так много воздуха выходит зазря как во время крика. Из коридора донесся игривый голос акушерки:

- Ой, а кто это у нас там рычит? Это Тина рычит? – и улыбаясь заглянула в палату.

Рыча я ответила:

- Дааааааа!

Муж, кажется, даже хохотнул.

Странно, но начитавшись рассказов о родах я все ждала этих ужасных ручных осмотров, которые по отзывам в разы больнее, чем схватки, т.к. руку засовывают туда по локоть и массируют шейку, поворачивают головку ребенка и т.д.. Меня же осматривали на расстоянии вытянутой руки, чуть приподняв простынь. И каждый раз говорили – Все хорошо.

Время шло и мне решили проколоть пузырь. А сразу после этого показали мне что из меня вытекло. Увиденное напугало и меня и мужа. Это были даже не зеленые воды.. Это было похоже на болотную жижу. Муж очень напрягся. Он знал, что в идеале воды должны быть прозрачными.

Дождавшись моего вопля акушерка (а может врач) сказала:

-Ну раз такое дело, надо анастезиолога звать. Тина, согласна?

Боже как я ждала этих слов.

-Дададада!!!!

Через 3 бесконечные схватки пришел тихий мужчина с мягким голосом, задал пару вопросов и дал какую-то бумажку на подпись. Я подписала не глядя. Он очень медленно (как мне казалось) начал все подготавливать и наконец предложил пересесть с кушетки на стул. Шумно передышав схватку я пересела и под напряженным взглядом мужа, молилась, чтобы следующую схватку уже не почувствовать.

Эпидуралка- опасная вещь в руках косорукого анастезиолога. Катетер вводят между позвонками и одно неправильное движение и ты паралитик, а то и коматозник. Но тогда мне было не страшно, я была готова, чтобы мне ее хоть в глаз вкололи, только бы поскорее. Укол в мышцу наверное больнее. Тепло начинает разливаться по спине. И боль начала затихать, но не затихла совсем. Мне вкололи половину дозы и я все еще чувствовала схватки, но могла их терпеть и спокойно разговаривать.

Нас снова оставили одних. Муж пригрозил мне, что всыплет мне по первое число за мои нефтяные воды и что всю следующую (ха-ха) беременность будет лично следить за моей диетой. Сказал, что должен сейчас радоваться предстоящей встрече с малышом, а сам места себе не находит и молит бога, чтобы он был жив и здоров. Я успокаивала его, что воды еще ничего не значат, и что главное, чтобы ребенок их не нахлебался и что вообще бывает и похуже и здоровые дети рождаются. Потом то же самое ему сказал и врач и муж подуспокоился.

Схватки шли шли и становились более болезненными. А потом характер боли изменился. Это были потуги. Эппидуралка предательски начала отпускать. Как я услышала от врачей, раскрытие было полным, но головка ребенка еще не до конца опустилась и нужно было переждать. Это было самое ужасное. Я знала, что это ответственный момент и старалась быть очень внимательной к словам врачей и не навредить ребенку, ведь его головку я уже отчетливо ощущала у выхода. Нельзя было сводить ноги и муж их держал. Я же сипела, пыхтела и рычала. У меня получалось не тужиться, когда мне запрещали и получалось дышать. Врачи даже похвалили меня. Краем глаза увидела, что родильное кресло в центре зала начали раскладывать. Значит развязка близка. Это придавало сил. Невыносимых схваток пять или семь и меня попросили попробовать потужиться. Получилось средненько, но меня все же пригласили на кресло.

Когда я тужилась под строгие команды врачей в глазах искрило, но я старалась изо всех сил, т.к. знала, что ребенку нельзя долго находиться в родовых путях, что ему там тоже тяжело. Я очень отчетливо чувствовала каждое движение внутри с каждой потугой. Если бы ножницы не издали этот мерзкий звук, я так и не узнала бы, что меня разрезали.

Муж потом рассказывал про диалог врачей в тот момент.

- Режь!

- Чик!

- Да до конца режь..

- Чик!

Процесс на кресле занял несколько секунд.. и Он появился на свет.

Говорят, когда тебе на живот плюхают твое синенькое сокровище, на тебя обрушивается вселенское облегчение и счастье. На меня не обрушилось ничего. Сразу после того, как родился малыш, спинку кресла разложили горизонтально и я упала вместе с ним, упершись невидящим взглядом в потолок. Оттуда на меня посмотрел муж. Он все это время был здесь, хотя, помнится, я его несколько раз выгоняла.

-3840, 56 см – огласила врач, - Кто-нибудь пишет?

- Да никто не пишет.. - невозмутимо ответила акушерка.

- Ну так запишите кто-нибудь..

Я лежала и ждала только одного, чтобы не чувствовать больше боли.

Но ощущения были далеки от описываемого всеми облегчения. Болело все ниже пояса и я боялась себе представить на что похоже ТО место..

- Прочему мне все еще больно? – проскулила я.

-Ну так, дорогая моя, 3840! Сказала тетка в шапочке и воткнула Туда иглу.

Как меня шили я не чувствовала, меня обезболили. Но я подвывала и плакала все это время. Меня знобило, тряслись руки, замерзли ноги и слезы текли к ушам. Медперсонал этому очень удивлялся, ведь вроде как все закончилось. Муж подошел к сыну и о чем-то тихо с ним говорил. Потом вернулся ко мне и спросил:

- Ты видела? Ты видела его? Лежит там.. глазами водит..

Я отвечаю ему не в тему:

- Если бы с ним было что-то не в порядке, его бы не оставили здесь. Его бы унесли в реанимацию.. Значит все хорошо.. Я его слышу.

Закончив меня штопать тетка в шапочке окинула взглядом свое творение и просто облила его йодом из банки...странно, но ей не досталось от меня после этого ногой по голове.

Потом мужа отпустили домой, меня переложили обратно на кушетку и положили ледяную грелку на живот. Подо мной была утка, в которую стекала кровь. Очень болели швы и я выла не переставая.. Даже когда смогла взять в руки телефон и написать всем, что я родила, не могла успокоиться..

Все ушли. Девять утра. Палату заливал утренний свет.. а у противоположной стены лежал туго запеленутый малыш. Мой сын. Сашка. Он тихо-тихо кряхтел и его голос показался мне лучшим, что я хотела бы сейчас слышать.

Хотела бы я это повторить - спросила я себя и сама же ответила:

- Только не сегодня..