В роддоме плачущая мать,

На вид совсем ещё девчонка, Кричала: "Я не буду брать,

Хочу оставить здесь ребёнка.

Я всё равно одна уйду.

Ну что вы от меня хотите?

К родителям я не пойду,

Отец убьёт меня, поймите! "

Она то плакала навзрыд,

То вдруг на всех кричать пыталась,

И криком прикрывая стыд,

С ребёнком навсегда прощалась.

Я был свидетелем случайным.

Жену в больнице навещал.

А тот конфликт необычайный Хорошего не обещал.

Когда она за дверь шагнув,

Уйти пыталась от ребёнка,

Я крикнул руку протянув: "Постой, безумная девчонка!

Остановись, возьми дитя,

Подумай что ты совершаешь?

На миг свободу обретя - Покой, навеки потеряешь.

Тебе сегодня тяжело,

Ты жизненной свободы хочешь.

И протестуешь всем назло,

А что ребёнку ты пророчишь? Пророчишь серый детский дом,

И жизнь, как в старой жуткой сказке, ты убиваешь душу в нём,

Навек лишив любви и ласки".

Она как будто замерла.

Немного молча постояла

Обратно в кабинет вошла

И словно клятву повторяла: "Прости, мой миленький, прости.

Прости кровиночка родная,

Что мамка подлая такая,

Хотела от тебя уйти".

И, оглянувшись на меня,

С какой-то новой, доброй силой, Взяла на руки малыша

И стала женственной и милой.

И я поверить захотел в её намеренья благие,

Ведь женщин не таков удел - Бросать детей.

Они - другие. Они готовы жизнь отдать за жизнь детей, за их улыбки. Святое это слово мать.

И ей нельзя творить ошибки.

Их очень мало на земле,

Тех женщин, что детей бросают. Затем всю жизнь живут во зле

И с этим грузом умирают.

Я заклинаю матерей,

И всех отцов я заклинаю:

Не смейте оставлять детей! -

Их слёзы камень прожигают!