Смотри, теперь мы эти взрослые, кто смотрит новости за ужином. Мы, кто взрослели в девяностые, потерянные и ненужные, для старших мы - всё те же неучи, для младших мы - олды и бумеры,
бегу за хлебом с горсткой мелочи, и больше ни о чем не думаю, о том лишь только теплом запахе, когда батон грызёшь молочными.
Мы смотрим новости за завтраком. Мы стали резкими и точными. Мы бьем в те цели, что наметили. Мы в голос ржём над чёрным юмором.
Но до сих пор всё те же дети мы. И никакие мы не бумеры. Вот я с Лосинки, ты с Плеханова. Мы шланг пожарный скоммуниздили. Тарзанку будем вешать заново. Нет новостей по телевизору, которые нас как-то трогают. Мы трогаем ужей и ящериц. Шагаем темными дорогами. И чувствуем, что время наше из селитры и карбида сделано. Из букв "е" из трансформаторов. Мы тут шпана, мы бесы, демоны, окурки тырим, шпарим матом и счастливы до безобразия.
Пожалуйста, потише новости. Там нет о нас вообще ни фразы, и мы не герои этой повести. Мы, кто шприцы считал за дротики, кидался в "сифу" дохлым голубем, несем домой паштет для котика и ходим только в чистой обуви. Мы, вроде, с виду даже взрослые, используем шампунь от перхоти
Все те, кто вырос в девяностые, детей гулять пускают нехотя
