Плановое кесарево. Это было ясно сразу, в первую беременность тоже не разрешили рожать самой.
К родам я подходила, как самолет на низком бреющем полете - на посадку. Я уже была задолбана сидением на диете без сахара, бесконечными тестами глюкозы из пальца, капельницами со всем подряд для здоровья, храпом соседок по палате в отделении патологии беременных и отсутствием нормальной подушки ( вместо подушки мне в наволочку, похоже, запихнули полусдутый футбольный мяч).
Итак, 14 ноября, срок 38 недель ровно. Я уже облачилась в компрессионные чулки. По расписанию в этот день всего две операции, первую роженицу пригласили пройти в оперблок, сижу в режиме ожидания. На телефоне муж, которого должны поднять ко мне перед операцией, чтобы он вместо меня принял сына (у нас практикуют тепловую цепочку). Проходит полтора часа. Я все там же, прогресса никакого, начинаю нервничать.
Где-то через два часа меня торжественно отводят на этаж, где оперблок. Ставят катетер, что-то больно ковыряют между ног, хотя вроде как я все равно буду рожать через не предусмотренное природой отверстие. Потом меня заводят в один из родильных боксов и начинают искать место, чтобы воткнуть штуку для быстрого доступа к вене во время операции. Вены уже сожжены капельницами, оставшиеся попрятались от ежедневного забора крови. Медсестра несколько раз промахивается и убегает за помощью. В итоге приходит какая-то самая старая и опытная, которая все же ставит штуку мне в тыльную сторону кисти.
Приходит муж и сочувственно смотрит на меня: всю истыканную иголками, с сине-желтыми сгибами рук и кистями, и с пакетиком для сбора мочи, куда тянется трубочка от катетера. Я перехватываю его взгляд и надеюсь, что он как-нибудь забудет эту жалкую сцену.
Муж остается ждать сына в род зале, а я с дурацким пакетиком ковыляю в операционную. Там ставят спинальную анестезию, это уже вообще не больно на фоне всей предшествовавшей подготовки. Меня распинают на столе, отгораживают ширмой, чтобы не подглядывала за врачами. Врачи работают спокойно, слаженно. Не особо слышно, что они говорят, это в общем-то плюс. Потому что единственное до меня донеслось : «Дайте электронож». И вот знаете, я не трус, но на этом моменте слегка заволновалась.
Наконец откуда-то доносится звук, будто вода со свистом втягивается в сливное отверстие. За ним раздается очень натуральное кваканье . И я понимаю, что это голос сыночка. Мне показывают его совсем мельком, прикладывают на секунды к груди и смачивают губки молозивом. Уносят.
Дальше начинается рутинная работа - убрать плаценту, наложить швы. От дерганья из моих внутренностей плаценты ощущение, будто заодно и другие органы решили вырвать. Неприятно очень, терплю, в какой-то момент говорю врачам: «У меня тут в груди жжет, будто солнце зажглось , это нормально?». Дальше ничего не помню, походу вырубили снотворным по вене, ну за это им скорее также спасибо.
Очнулась в интенсивной терапии уже мамой прекрасного мальчика.
Считаю, что именно часть с кесаревым прошла оптимально. Если бы еще до операции были полюбезнее с моими венами и мочевым пузырем, так и вообще супер.
