Сегодняшние дети болеют неинтересно. Ну вот Матвей, например, затемпературил в школе, пошел разбрызгивать соплями по стенам, а уйти нельзя - родители должны прийти и забрать. За руку отвести в постель, выдать таблетку, налить компота. Нос промыть соленой водой, сосудосуживающие дозировано, чтобы не вызвать привыкания. Антибиотик по назначению врача. Комнату проветривать, влажность поддерживать, лишний раз не кутать. Помнить, что через неделю должно само пройти. Ну или через семь дней.
А как мы болели, помните? Никаких тебе вирусов, сразу понятно, что это ты застыла, ибо вчера каталась с горки до мокрых трусов через все рейтузы и «простые» колготки. Простые - это которые жуткого серо-бежего цвета и немного колются. Сейчас таких не делают, а тогда у всех девчонок были цветные на выход, их только с платьями носить, а под штаны гулять - исключительно простые, заштопанные на пятке и с намечающейся дыркой на большом пальце.
И вот полились сопли, ты зашлась ночью кашлем, покрылась крапинками пота. Мама встала в стойку, потрогала тебя и включила режим «больничка». Режим подразумевает в первую очередь пузатый круглый ингалятор «Ромашка»: ты засовываешь лицо в пластиковый шар, а снизу кипит вода, в которой развели вьетнамскую звездочку. Пары выжигают нос, горло, глаза и весь кожный покров лица.
Если не «Ромашка», то кастрюля с картошкой. Тебя накрыли одеялом и сунули моськой в кастрюлю с кипятком. Темно, жарко, но вылезать нельзя - там мама. Картошка выжигает даже то, до чего не добралась звездочка - легкие, печень и почки.
Ты тут же чувствуешь, что резко начинаешь выздоравливать. Но мама не сдается - кладёт тебя на живот и подозрительно дзынькает какими-то стекляшками.
-Банки! - понимаешь ты.
Банки ставит только отец. Надо поджечь смоченную в спирте тряпку, намотанную на палку, сунуть этот факел в банку, нагреть до состояния плавления, а потом с разгона вогнать в твою щуплую детскую спину между острых лопаток.
-Чпок! - банка всасывается, как пиявка.
-Чпок! Чпок! Чпок! - папа работает быстро, и через минуту ты уже не ты, а концептуальный еж со стеклянными иголками. Везите на выставку современного искусства. Но тебя не везут, тебя сверху закрывают двумя одеялами и приказывают не двигаться. Мама садится рядом и читает Тома Сойера.
Если честно, то я эту главу прочитала еще вчера ночью под одеялом с фонариком, поэтому сейчас занята другим: мееееедленно сдвигаю и раздвигаю лопатки, морщусь спиной и пытаюсь незаметно отчпокнуть банки. Нет, они не причиняют боли, просто интересно, сколько отчпокнется. Надо, чтобы хоть одна, но точно не много, потому что, если много, то тебе вдогонку поставят горчичники, а вот они уже жгутся будь здоров.
Если вдруг к утру, ты до сих пор кашляешь, хоть и стараешься заставить себя делать это куда-то внутрь, если ты не успела стряхнуть градусник до приличных 36,6, то идет второй раунд. Во втором раунде заявлено парить ноги. В целом это очень даже ничего, потому что разрешают смотреть телик, но вот опускать ноги в жерло вулкана - мУка. Опустила и не шолохнешься, потому что станет еще горячее. А как только привыкнешь, отвлечешься, расслабишься, мама уже спешит с чайником в руках подлить горяченького. Пятки вылезают сморщенными, и ты смотришь на них удивлённо - как у старенькой бабушки, честное слово.
На ночь тебя уложат спать в отцовских носках, куда предварительно насыпали раскаленную на сковороде крупную соль. На груди нарисуют йодовую сеточку. Напоят чаем с лимоном. Разрешат съесть целую банку малинового варенья.
И вот тут-то ты окончательно поправишься, и на следующий день обязательно снова пойдешь на горку в тех же колготках и рейтузах - они тоскливо ждут тебя на чугунной батарее. И снова промокнешь, может быть. Но не заболеешь - болеть положено в нашем детстве не часто, желательно один раз за зиму. Потому организм уже пережил режим «больничка» и ему дешевле как-то не кашлять и не сопливить. Если умереть, то по-тихому, пока родители не догадались.
А современные дети болеют неинтересно. Не так мучительно, но очень скучно, без картошки, вьетнамской звёздочки и соли в носках.
