💡Короткие рассказы

"В16" (Часть 2)
Начало: ссылка

Мы были самыми поздними посетителями этой кондитерской.
На витрине остались шоколадные эклеры и два школьных пирожных, как будто для нас.
Продавщица оценивающе посмотрела на его часы, рубашку, потом на меня и приветливо улыбнулась.
- Добрый вечер. Нам два школьных. - он расплатился картой.
Мы вышли.
- Мы сейчас сядем на скамейку в Александровском и будем есть пирожные?
- Я бы ещё добавил к ним просекко. Но боюсь, нас оштрафуют за распитие алкоголя в неположенных местах.- взгляд его уверенно скользнул по декольте.
- Уже поздно. Ты и к дочери, наверняка, опоздал... У меня тоже дела...
- Ты хочешь соскочить?
- Нет. Я хочу сделать свои дела и быть свободной...
- А что для тебя свобода, Марго? - вдруг серьёзно спросил он.
- Свобода выбирать, что делать, а что не делать. И делать только то, что хочу...
- А. - утвердительно кивнул он. - А тебе не приходило в голову, малышка, что свобода выбирать из каких-то двух, положим, вариантов, это вовсе не свобода. А ограничение?
- А что тогда свобода?
- Свобода - это свобода от выбора. Вот ты сейчас думаешь, пойти ко мне и пить шампанское с этими пирожными из ГУМа. Или поехать, куда ты там собиралась, потому что у тебя муж. И приняв то или иное решение, ты почувствуешь себя свободной. Либо от меня, либо от мужа. Но на самом деле ты под колпаком своих страхов.
- Началось...- махнула рукой я. - Вот это громкое "свобода от выбора"...Говоришь о ней так, как будто она у тебя когда-то была.
Он замолчал. Задумался ненадолго. Погрустнел, может быть, даже.
- Ты права. Будто бы ни у кого её нет. Но! Я предлагаю тебе все же поехать в Сити и накатить просто как старые друзья. Без всяких подоплек. Если не захочешь, ничего не будет.
- Ты своим "если не захочешь" уже плодишь подоплеки...
Он улыбнулся:
- Ты выросла чудесной женщиной.
- Я не поеду с тобой в Сити. Я вообще собиралась на Патрики.
- Почему?
- Потому что у меня есть мнимая свобода выбора! - передразнила его я. - И я выбираю Патрики, а не пить с тобой шампанское в Сити.
- Принято. Этим ты лишаешь меня какой-либо свободы выбора. Потому что...выбор мой следовать за тобой. Куда бы ты не отправилась...
Я повернула в сторону метро.
- Марго, прошу, поехали на такси! Мне хватило общественного транспорта на сегодня
- Езжай на такси. У тебя есть свобода выбора! - подмигнула я.
И боковым зрением видела, как он идёт за мной.

Мы снова спустились в Метро. Я снова купила два билета. Он никак не мог разобраться с этим тормозящим терминалом.
Сели в вагон.
Десять вечера. А битком.
Он прижал меня телом к надписи "Не прислоняться".
Эта близость баламутила все внутри меня.
Я буквально вылетела на станции Маяковская в привычную картинку.
Гостиница Пекин. Театр Сатиры.
Летняя веранда ресторана Чайковский.
Очень много гуляющих. Разговоры. Смех. Счастье.
Мы пошли вниз к Патрикам.
Я с сумочкой.
Он с бумажным пакетом из ГУМа.
- Марго! - он вдруг остановил меня прямо посередине улицы.
Я взглянула в его голубые глаза. С морщинками у уголков. - Я счастлив сейчас. Просто знай.
Я пошла дальше, ничего не ответив. И, очутившись на Патриках, присела на свободную часть скамьи.
Часть - потому что там уже сидела какая-то блондинка в чёрном платье и в модных босоножках на каблуках.

Я оказалась скраю. А Влад посередине. Между нами.
Дороги возле прудов были посыпаны мелкими камушками.
На детской площадке дрались дети.
Мимо прошла женщина в балетках Шанель с коляской. За ней старушка в цветастом платье, какое обычно продают на рынке.
- Очень разношерстная публика. Раньше иначе было. Давно вот так просто не сидел и не наблюдал за людьми...
- А какое у тебя любимое место в Москве?
- Мне нравится архитектура, Марго. Вот, например, дом со зверями...На Чистопрудном. Там друг мой жил. Мы пили водку и слушали Талькова. Я был чуть младше тебя тогда...Знаешь, кто такой Тальков?
- Ты придешь...Ты придешь. Но будет поздно...Несвоевременность - вечная драма....- пропела я.
- Где есть он и она. - вздохнул он.
Блондинка, сидевшая рядом, еле заметно улыбнулась и оставила нас наедине.
- Я всегда знала, что не умею петь. - скокетничала я.
- Думаешь, она поэтому ушла? Просто, кажется, она все поняла.
- Что. Все?
- Ну, что несвоевременность вечная драма и все такое. И что нас нужно оставить наедине. Марго, пожалуйста, поехали. Поехали ко мне. - он сказал это очень пылко и с искренним нетерпением. - Нам надо поговорить.
- Я не уверена.
- Почему? То, что происходит сейчас, Марго, какая-то сказочная быль...Мы гуляем по Москве, как старые знакомые...Это так просто. И так невозможно. Что замирает сердце.
Неужели ты не хочешь знать, что было и как я жил?
- Нет. - я покачала головой.
- Ты лукавишь. Это в пространстве витает..
- Что?
- Как будто кто-то сейчас, вот-вот уже, поддаст топлива. И полыхнет. Ведь опять полыхнет...И ты ничего с этим не сделаешь. И знаешь, что тогда?
- Что? - отвернулась я и уставилась в газон.
- Мы оставим все, что было тогда. Пусть горит. И обзаведёмся новым.
- Нет. Не так. - я посмотрела на него.
- А как?
- Да никак. - я поднялась со скамейки и поняла, что передумала говорить.
Мыслительный процесс с такой скоростью проносился в моей голове, что те слова, которые казались идеальными пару секунд назад, уже казались бесполезными к концу сформулированного в голове предложения. И все смыслы будто искажались как в кривом зеркале. Или переворачивались как эквилибристы. Всё только что подуманное теряло смысл.
И мне просто хотелось уйти незамеченной с этого водевиля.
Как пару часов назад хотелось выскочить незамеченной из вагона метро.
Был уже 11 часов вечера. И темно.
- Да стой ты. - он схватил меня за руку и притянул к себе.
Как будто а последний раз.
- Что?
- У нас пирожные. Вон там чайная. Она ещё открыта. Подожди. Я схожу и возьму два чёрных с лимоном, Марго. Не уходи...
Он обнял меня, и я позволила.
Посмотрел в глаза.
- И что мне делать с тобой такой?...
- Я не знаю... - ответила я строкой из песни Талькова.
- Помнишь Янку?
Я еле заметно кивнула.
- По молодости была история. У неё близкий человек повесился. А знаешь, что было обидно?
- Что?
- В его пачке не хватало пары сигарет...Понимаешь? Всего двух! Насколько резко и фатально было принято решение? У тебя есть сигареты, ну посиди, подумай, перекури и поменяй решение..- он вздохнул. - Марго, у нас тоже есть время посидеть и подумать...И чай будет. Не руби. Я сейчас, подожди тут.

Он оставил пакет из ГУМа на скамье. И, засунув руки в карманы, перебежал дорогу в неположенном месте на другую сторону улицы.
В чайной уютно горел свет.

Я видела его сквозь большое панорманое окно.
Его белую рубашку.
Широкие плечи.
Зачесанные назад волосы с еле-заметной сединой.

Нет.
Не о чем перекуривать.
Утопая в мелких камушках насыпи на тротуаре Патриков, я посеменила в противоположную от нашей скамейки сторону. К Ермолаевскому переулку.
Лишь бы не увидел.
Заскочила в первый попавшийся двор и перевела дыхание.
Рядом на каком-то бетонном ограждении сидел...молодой парень. Мажор какой-то. Он был очень дорого одет и очень пьян. Шатался даже сидя.
- Опа! - произнёс он, заплетаясь. - Подарок судьбы! - указал он пальцем в небо. - Тёть, вызови мне такси, а. Я оплачу.
Он достал из кармана мятую пятитысячную купюру.
Я взяла.
- Куда тебе вызвать?
- В Москва Сити.Пресс...Преснен...нская набережная...дом...
Я хмыкнула совпадению. Достала из сумочки телефон. Открыла приложение. Там отобразится прошлый адрес.
Международный аэропорт Шереметьево. В16.
Я сменила точку на Патрики и вызвала такси.
Белый Киа Оптима притормозил рядом с нами через минуту.
- Ты поедешь, тёть? - мальчонка поднял на меня затуманенный взгляд.
Я улыбнулась. Отрицательно покачала головой. Помогла ему сесть в машину.
И захлопнула дверь.

Конец.

#в16

Короткий рассказ.
В одном действии. Но в 2х частях, потому что одной частью не влезло в пост 🤣
С героиней Марго. Я не смогла придумать другое имя. У меня с этим туго. Вы же знаете.
Приятного чтения 🩵

•••

"В16" (Часть 1)

Мой рейс перенесли.
Снова.
Я узнала об этом, когда опаздывала на тот, что перенесли двумя часами ранее.
Я должна была вылететь в Москву в 12 утра.
Потом в 14 дня.
А теперь вот в 15:45.
Самолёт тоже заменили.
Аэрбас 380.
Огромный. Сидения в 3 ряда. Я в середине и посередине.
Сажусь.
Непривычно.
Суета.
Перед вылетом все пытаются договорить свои телефонные разговоры.
Стюардесса приносит воды. И крепкий кофе.
У меня встреча с подругой. Завтра. В субботу. А сегодня я могу погулять по любимым местам.
Взлёт и посадка.
Всё как обычно.
Широкие коридоры терминала прилета заполнены пассажирами. Каблуки. Звук колёсиков чемодана. Детские голоса.
Спускаюсь на эскалаторе. Сейчас выйду на улицу и вызову такси.
В Шереметьево удобно пронумерованы столбы, специально для такси, чтобы ловить машину было проще.
В глаза мне бросается столб В16. Определяю местоположение.
Ищет свободную машину.
Ни одной.
Странно.

Облакачиваюсь на столб. Скучающе смотрю по сторонам.
Прямо перед моим носом тормозит чёрный Китайский Hongqi H9.
Он начищен и блестит в Московском полуденном солнце.
Неужели эта машина приехала за мной?
Не назначена же еще...
И тут у столба напротив я замечаю рослого мужчину. Он одет в белоснежную рубашку, брюки песочного цвета, замшевые мокасины.
В руках у него дорожная сумка известного бренда. И одноимённый чехол, должно быть, с пиджаком.
Темно-русые, чуть седоватые волосы зачесаны назад.
Он смотрит на меня так внимательно сквозь очки, что я начинаю смущаться.
Водитель чёрного китайца в таком же чёрном костюме выходит из машины, берет у мужчины из рук вещи, укладывает их в багажник.
А тот будто застыл.
И взгляд не отрывает. От меня.
Кто-то знакомый? Или со мной что-то не так?
Наконец, усилием воли я поднимаю взгляд от ливневой канализации, к которой прилипла.
И слышу одно лишь слово, объясняющее всё.
- Марго!
Он медленно засовывает руки в карманы.Чуть улыбается, назвав моё имя. Вмдно, что растерян, но будто бы приятно.
Голос я узнаю сразу.
И как будто эта звуковая волна даёт мне под дыхло.
Или врезается в спину. Не понять.
Понять только одно.
Я знаю этого человека...
Передо мной моя первая настоящая любовь.
Влад.

Я сглатываю. Челюсть разомкнуть невозможно. Молча киваю.
А он уже идёт навстречу.
Прямо к этому чёртову столбу В16.
- Вот это да! Марго! Я счастлив тебя видеть. - он разводит руки для объятий.
Но через пару секунд немой сцены, опускает их.
Я сглатываю ещё раз. И произношу тихо, насколько это возможно, голос мой сел:
- Здравствуй.
- Марго, я не верю глазам! Неужели, правда, ты? Поехали, подвезу. Тебе куда? Как ты выросла. Невероятно! - он широко улыбается. Ямочка играет на подбородке.
- Спасибо. Я вызвала уже такси...- подавленно отвечаю я.
- Да какое к черту такси! Садись! - водитель открывает передо мной дверь заднего пассажирского сидения.
Сама не понимая, почему...
Я почему-то сажусь.
- Так и знал, что сегодня что-то произойдёт. - он устраивается рядом со мной и закрывает дверь со своей стороны. - Я проснулся вот с этим чувством в солнечном сплетении, как будто что-то важное случится!
Он внимательно рассматривает меня через очки.
Теперь я тоже могу ближе рассмотреть его лицо.
Влад постарел.
На лбу выдаются морщины.
Выдаётся вена у виска.
И даже пульсирует от волнения. Около ушей волосы почти седые. Загорелось лицо как и всегда.
А шея сильная, волевая, какой и была всегда.
Он смотрит своими голубыми глазами прямо в мои зелёные.
Надо же что-то говорить.
А что?
- Как ты тут оказалась? - с искренним восхищением спрашивает он.
- Я не должна была. Рейс задержали. Случайность. Так бы не встретились. - лепечу я как-то бессвязно.
- Фантастика. А я в гости приехал к дочери. - качает головой он и улыбается.
Я киваю. Да. Так и есть. Это фантастика. Что ещё скажешь?
У него звонит телефон.
А мне хочется выйти из машины.
Попросить остановить?
Какое-то х@евое кино будто бы. Но я не хочу, чтобы он думал, что та история меня хоть чуть задевает.

Мы с Владом расстались плохо, правда, только для меня.
Я была очень молодая. Чуть за двадцать. А он достаточно обеспеченный. Хорошо за сорок.
Он бросил меня больно и обидно, когда я надоела. Или начала приносить хлопоты...Не знаю. Он так не объяснил. Просто пропал.
А сейчас появился.
Внезапно.
Ошеломляюще.
Как некогда ценная вещь.
Которую потерял надежду найти.
А она хоп - и на видном месте оказалась.
Как будто бы всегда там и лежала, под носом. А ты, дурак, не замечал.
Вот именно дурой я себя и чувствовала.
- Влад, слушай...- начала я, потому что надо было начать. - Мне неловко. Можно я выйду на остановке? - попросила я.
- Тебе неприятно моё общество? - он поправил очки в чёрной оправе и внимательно посмотрел на меня.
- Нет. Не знаю. Скорее, мне сложно его переварить. Твое общество. Это все неуместно. - я оправдывающе подняла бровь.
Он молчал. Водитель не останавливался. Мы ехали по платной дороге. И остановок тут, конечно, не предполагалось. Но мне было все равно.
- Где ты планировала остановиться? - спросил он.
- Я сняла квартиру в Москва-Сити.
- И я! - улыбнулся он. - Раз так, то нет тебе смысла выходить на остановке...Тем более, что ближайшая нескоро.
- Ты же говоришь к дочери приехал? Разве не к ней сейчас?
- Брошу вещи. И к ней...Собирался...А теперь вот даже и не знаю...
Он снова посмотрел на меня, пытаясь словить хоть какую-то реакцию.
Но я застыла будто восковая фигура.
- Ну ладно, поехали до Сити. - пожала плечами я.
- Как ты живёшь, Марго?
- Как все. Семья, работа.
- Чем занимаешься?
- Я иллюстратор детских книг.
- Мне любопытно посмотреть.
- Будешь в книжном, обрати внимание на серию "Корги и Большое сердце". Это одна из свежих моих работ.- дружелюбно ответила я.
- Остановите, пожалуйста, у ближайшего книжного. - крикнул Влад водителю.
Тот кивнул. И как только мы въехали в центр - тормознул у известной книжной лавки.
Влад протянул ему купюру и сказал:
- Купите книгу "Корги и Большое сердце".
Мне стало неловко. Я точно была не готова сейчас обсуждать с ним свое творчество. И вообще что-либо с ним обсуждать. А тем более оставаться в машине наедине...
Его присутствие рядом было для меня чем-то наподобие смирительной рубашки.
Ноги онемели, я не шевелила ими, ладони вспотели и стали противно-холодными. Как у лягушки.
Вернулся водитель с книгой. Он купил её минут за пять. И передал в руки Владу.
Он погладил обложку своей большой ладонью и убедительно кивнул:
- Ты мастер, Марго. Подпишешь книгу?
- У тебя есть ручка? Подпишу.
Но ручки ни у кого не оказалось.
- Ладно, спросим на ресепшене в Сити. Уже почти приехали.
Мы как раз поворачивали на Пресненскую Набережную. Заехали через шлагбаум.
И оказались у подъезда одной из высоток.
Я выскочила из машины и, наспех поблагодарив, хотела бежать хоть куда-нибудь...Но он остановил.
Обхватил запястье тёплой ладонью.
- Марго, зайдём на минутку...Ну, книгу подписать ..Ты мне обещала.
Я вздохнула и мы зашли в прохладный вкуснопахнущий холл. Девушка на ресепшене объявила, что ручки и у неё нет. Что у них все давно в электронном виде.
- Тогда поднимемся. Всего пару минут? Как соседи. - и не дожидаясь ответа, он подтолкнул меня в лифт.
Двери захлопнулись. И мы рванули вверх. Прямо перед моим носом был чехол с его пиджаком.
И я пялилась в фирменные буквы, боясь поднять глаза.
Этап онемения прошёл.
Будто бы с меня слетела анестезия.
Теперь было больно.
Больно его видеть.
Мы очутились в просторном коридоре, и он достал ключи.
Зашли.
Большая светлая комната. Почти нет мебели.
Он повесил пиджак на рейл. Положил мою книгу на стол у окна и принёс откуда-то ручку.
- Держи.
Я взяла. Рука моя дрожала. Просто тряслась!
Он видел это.
- Кому подписать книгу? Как имя? - спросила я.
- Виктория. - ответил он.
И отошёл куда-то, чтобы не смущать.
А я царапала что-то мокрой трясущейся рукой, боясь испортить белоснежный, еще пахнущий типографской краской лист.
Когда я дописала и положила ручку, мне показалось, что я совершила какое-то нечеловеческое усилие.
- Готово. - ответила я.
Он подошёл ко мне сзади. Я сидела с на мягком стуле из серого велюра.
Его шаги были мягкими, но уверенными.
И когда он остановился, шёлк моего платья будто наэлектролизовался! Как, впрочем, и все внутри меня.
Я слышала сердце в ушах.
Я прикусила губу.
И не дышала.
Застыла.
Ждала.
Что дальше...
Что же дальше...
А он томил.
Он просто стоял.
Я чувствовала его спиной.
Чувствовала, что воздух плавится между нами.
Я не оборачивалась, но знала. Что руки в карманах.
Я чувствовала его взгляд на своих лопатках. Они костляво выпирали и были обнажены. Вырез сарафана заканчивался прямо под ними.
А лямки связывала шёлковая ленточка посередине. Так придумала моя портниха, чтобы скользкие бретели не спадали с тонких плеч.
Я почувствовала движение воздуха за спиной.
Он махом дёрнул за ленточку.
Она защекотала мне спину и сползла по коже вниз.
Я ахнула, сама не ожидая от себя такой реакции.
Я превратилась в лампу накаливания.
И раскраснелась ужасно. Просто чудовищно!
Лямки тут же разъехались на коже, но остановились у демаркационной линии плеча..Надо было как-то среагировать на эту дерзость.
Но я не знала, как!
Мои мозги не хотели соображать.
Я сидела, не шелохнувшись.
- Вот так. Очень красиво! - произнёс он, нарушив первым тишину.
Мысли покатились комом.
Что я тут делаю.
Зачем?
Встань и уйди! Ты же не приросла к стулу, в конце-то концов.
Но я не двигалась.
- Тебе налить вина? - вдруг спросил он.
И я обнаружила бутылку красного полусладкого справа от себя на столе.
Терпеть его не могу почему-то.
Но.
- Наливай.
Он наливал.
От каждого движения был ветерок. С запахом его парфюма и винограда.
Кажется, я уже была пьяна.
Просто от того, что происходило в пространстве.
Он поставил бокал рядом со мной и снова отошёл.
Сел на диван.
Я слышала.
Нога на ногу.
Тишина.
Герметичность.
Вакуум.
Щелчок фотоаппарата.
- Что ты делаешь? - опешила я.
- Фотку твою. Хорошо сидишь.
Я ничего не ответила.
Взяла бокал за холодную ножку. Сделала глоток. И ещё.
- Марго, слушай...
- Ничего мне не говори! - вдруг резко осадила его я.
- Почему?
- Ты опять засрешь мне мозги.
- Кто научил тебя так отвечать-то? Мальчик твой новый? - хмыкнул он.
Я сжала бокал от злости.
И резко повернулась. Лямка слетела. Как и моё самообладание.
Ситуация говно.
- Я пошла. Мне нечего тут делать. - я так резко встала со стула, что пошатнулась.
Закружилась голова.
Я зацепилась взглядом за окно, чтобы остановить карусель.
Застыла.

Прекрасный июньский закат.
Высотки Москва-сити были наполовину в золотистом свете. А наполовину в тени.
Их как будто поделили пополам. Чётко по линейке.
Я не хотела уходить.
Хотела сидеть и смотреть.
И пить это невкусное вино. Хотя, на самом деле, вкусное.
Что-что.
А вина он выбирать умел.
Ладно.
Сказала ухожу. Надо уходить.
- Ты ерунду сейчас делаешь. Поришь горячку. Как всегда. Поговорить надо.
- Не надо.
- Марго, ептвою мать! - крикнул он в коридор.
Но я уже хлопнула дверью.
И бежала по плитке по направлению к лифту.
Кабулк цокал, проскальзывая.
Развязанная ленточка болталась на спине.
Лифт удачно остановился на моем этаже.
Я села.
Откуда-то сверху ехали молодожёны. Прямо в нарядах.
Жених нежно обнимал свою невесту за талию, уткнувшись носом в её пышную причёску.
От них пахло цветами, шампанским и капроновой тканью.
Уши заложило.
Я первая выскочила из кабины.
Просочилась сквозь крутящиеся двери подъезда.
И окунулась в прохладу пятничного вечера.
Сбавила скорость. Притормозила. И уже не бежала, а шла.
Платье болтало ветром.
Разрез путался в ногах.
Волосы подпрыгивали и щекотали плечи и спину.
Солнце красиво отражалось на фасаде башни Федерация.
А я была в отчаянии. И в флюидах. И изменить поток этих частиц я не могла никаким усилием воли. Какая-то квантовая западня.
Его голос до сих пор стоял в моих ушах.
..
Всё.
Стоп.
Баста!
Я дождалась зелёного сигнала светофора и перебежала дорогу.
- Марго! - услышала я у себя за спиной.
Сердце остановилось и стало тяжёлым.
Как будто его наполнила вся кровь в организме разом.
Он повторил снова уже громче:
- Марго!
Я понимала, что его большая широкая ладонь коснулась моего голого плеча и захватила его полностью.
Я взглянула на его руку боковым зрением. На безымянном пальце не было обручального кольца. Но был незагорелый, всё обьясняюший след.
Внутри я ликовала, что догнал.
Я снова его ломаю.
Цепляю.
Лишаю силы воли.
Кто бы что бы не говорил, а это приятно.
Он хочет меня. Я понимаю это по касаниям его пальцев. Он топит их во мне, как в сливочном масле.
И я разрешаю это! От одной только мысли стреляет в промежность.
Но я не совершу эту ошибку снова.
- Ты смотрела фильм Алексея Учителя "Прогулка"? - вдруг спрашивает он.
- Смотрела.
- Ты хочешь, чтобы мы сейчас изобразили что-то подобное? Поэтому заставляешь меня бегать за тобой по всей Москве?
- Я не собираюсь с тобой гулять. И бегать никуда не заставляю.
- Марго. - он резко остановил меня. - Ты хочешь сказать, что это случайность? Встретиться вот так через столько лет, потому что у тебя задержали рейс?! В аэропорту, обслуживающем по триста тысяч пассажиров в день?
- Не знаю. Наверное, случайность. Только неприятная. Из разряда - кирпича на голову.
- Этот разговор должен был давно состояться. Но ты предпочитаешь бегать от проблем, а не решать их. Знаешь, в чем западня?
- И в чем?
- Избегая этого разговора, ты вешаешь себе на шею гирю тяжелее предыдущей. Читала Евангелие? Помнишь притчу про то, что вы можете изгнать всех бесов из своего жилища, но через 5 дней придёт новый бес и приведёт с собой других, еще сильнее?...
- Если ты так чувствуешь, не значит, что так и есть! Ты тогда ушёл. И мне неважно, почему.
- Мне достаточно в глаза тебе посмотреть, чтобы все понять...
- Да что ты! Иди про глаза расскажи какой-нибудь крутобедрой красотке двадцати с половиной лет.
- Слова, предназначеные для одной красотки, совершенно ничего не будут значить для другой. - ответил он.
Я нарочито расхохоталась.
Смех мой истерически прокатился по улице и оттолкнулся от стен.
- Боже! Немыслимое лицемерие! Думаешь, я не знаю про твой "копи-паст".
- О чем ты?
- О том, что ты - отчаянный ловелас. У тебя все фразы заранее приготовлены и вызубрены до скрипа.
- Глупышка...Или ревнуешь?... - он улыбнулся так, как будто бы только что разгадал меня всю.
Я закатила глаза и пошла вперёд.
- Мы не договорили про то, что ты бегаешь от проблем. - он поравнялся со мной снова.
И его руки снова были в карманах.
- У тебя был монолог, если ты не заметил. - буркнула я.
- Ты все равно слушаешь. И впитываешь. Как потрескавшаяся от засухи земля впитывает дождь...
- Не лопни от самомнения! А то асфальт тоже будет что-нибудь впитывать ..- моя робость куда-то улетучилась, и я хохотнула над своей шуткой.
Думала его разозлить, но он смотрел на меня весьма снисходительно.
- Ты красивая, когда смеёшься. И другая. Совсем.
Я снова пошла чуть впереди, пялясь то на свои сандалии, то в асфальт.
- Так вот, Марго, - продолжил он. - Как ты считаешь, что правильнее: замять проблему, будто её нет, или решить ее?
- Что за глупые вопросы...Конечно решить. - всплеснула руками я и тут же скрестила их на груди.
- Да! Но почему ты заминаешь? Заминать проблему можно всю жизнь, делая вид, что её нет. А можно решить один раз и забыть.
Я резко притормозила и повернулась к нему.
- Я один раз её уже решила и забыла. Ты снова ко мне полез! - я тыкнула его указательным пальцем в грудь, прямо в белоснежную рубашку.
А он в ответ сжал мои плечи своими ладонями. И правое, и левое одновременно.
Я снова беззвучно ахнула.
Только приоткрыла рот.
И поняла, что мурашки.
- И это называется, ты решила проблему? Прикасаюсь, а твоя кожа на дыбы...Это с ума просто сводит! - он нагнулся и прошептал эту фразу прямо над моим ухом...Едва касаясь его губами.
Я опьянела снова. Но надо было держаться.
Отстранившись, я произнесла:
- Ты пытаешься навязать мне проблему. Уверить меня, что она есть. Но её нет. Ты меня давно не волнуешь!
- Только тело твоё говорит об обратном...
Я хмыкнула и повернула на другую улицу. В сторону метро.
Влад проследовал за мной.
Мы зашли в Афимолл. Потом в подземку.
Я подошла к терминалу и купила 2 одноразовых билета, понимая, что "прогулка" наша продолжается.
Мы проскочили через рамки.
Повело прохладой и запахом шпал.
С шумом пронёсся поезд. Мы сели в последний вагон.
Вместо привычных окон на стене метро висели картины
- Ничего себе. Это теперь в каждом вагоне так? - вскинул бровь мой спутник.
- Вряд ли. - пробубнила я.
- Приятное чувство. Лет 15 не был в подземке. - он сел напротив импровизированной картинной галереи, конкретно - напротив картины Андреяки. - Тебе нравится этот букет, Марго?
Я пожала плечами, рассматривая крупные, но изящные мазки, реалистичные цветы. Передача была, в целом, приятная.
И отошла в противоположную сторону. Облокатилась на поручень. Были свободные места, но я не хотела садиться.
Влад смотрел на меня очень пронзительно, заставляя скукожиться.
В вагоне душно, хоть и открыты форточки.
И оглушительный стук колёс по шпалам.
Что делать? Может, выскочить на ближайшей станции? Внезапно. Чтобы он не догнал.
От кого я бегу? От него. Или от себя?

Следующая станция.
Народу много заходит. Заполняют вагон.
Отделяют меня от его взгляда.
Удачный шанс потеряться.
Потихоньку пробираюсь к выходу.
Скоро состав затормозит и двери откроются. И все. Мы больше не увидимся.
От этой мысли почему-то щемит в груди. Вижу свет. Станцию. Ещё чуть-чуть. И тут вдруг чья-то тёплая ладонь накрывает мою руку на поручне.
Он.
Сзади.
Выходим.
Александровский сад.
Тепло подсвечиваются дорожки.
Он идёт рядом.
В своих дорогущих ботинках.
Поровнялся со мной.
Выглядим как пара.
Идём мимо яблонь.
- Если бы сейчас был урожай, я бы сорвал тебе яблоко. - вдруг сказал он.
- Ты не запретный плод. - хмыкнула я.
А он взял меня за руку.
И побежали волны.
Радиопередача.
От ладони к ладони.
Мне казалось, они вибрируют.
Черт!
Возможно ли развести костёр на пепелище?
Может ли молния попасть 2 раза в одно место?
- Никогда такого не было и вот опять...- улыбнулся он, будто читая мои мысли. - Знаешь, кто сказал?
- Это мэм из интернета.
- Какой мэм! Это Черномырдин сказал. Ты знаешь, кто это?
- Знаю. Виктор Степанович, Премьером был в 90-е. Но я не знала, что это он сказал.
- Вино нам нужно для здоровья. А здоровье нам нужно, чтобы пить водку! - продекларировал он.
- Ты поклонник Черномырдина? - я еле сдерживала улыбку.
- Красноречивый был человек.
Он привет пару цитат.
Мы уже хохотали над афоризмами.
Потом просто шли.
- Ты думала сегодня утром, что вечером будешь идти со мной по Александровскому саду...за руку.
Он снова сжал мою холодную ладонь в своей руке.
- Я не думала...
- А сейчас о чем думаешь? - он заглянул мне в глаза сверху вниз.
- О том, что здесь гулял Виктор Степанович. - улыбнулась я.
И снова вытащила свою ладонь из его.
- Пойдём посидим где-нибудь?
- В ГУМе чудесные школьные пирожные. В твоем детстве такие были? - с искренним интересом спросила я.
Он утвердительно кивнул:
- Были! Там внутри фруктовое повидло. Рассыпчатое тесто. И сверху глазурь! Пошли! Я хочу это пирожное. А до закрытия ГУМа 15 минут. - он снова взял меня за руку и потянул за собой в сторону Красной площади.

#в16
Продолжение
ссылка

(18+)
🏥Глава 7🏥
Я выбежала из кабинета, как ошпаренная. Поскорее переоделась и поспешила прочь из роддома. И на улице уже разрыдалась. От предательства, от обиды...и от страха...Значит, Стас - тот третий друг...Мэр, Стас, Синицин и жемчужина....
Жена Синицына мертва, ребенка украли. Жена мэра жива, но ребенка тоже украли. Жена Стаса вот-вот родит, и, может быть, ей тоже угрожает опасность...Эти мысли перемешались в моей голове вместе с мыслями об обмане. Стас ведь ничего не говорил про жену и про ребенка...Мне хотелось уснуть и чтобы все происходящее было понарошку.
На следующее утро Стас пытался объяснится, но я не хотела его слушать. Избегала его. Он звонил, писал смс, что любит...Я не отвечала.
А просто сидела в приемном и пила чай, одним глазом посматривая в телефон. После 16:00, решив, что главврач уехал, спокойно вздохнула. Я сняла халат, умыла лицо и услышала шум в приемном. На пороге стояли Стас и его жена.
- Анастасия Петровна, я рожаю, до срока еще 3 недели и мне страшно. И я хочу, чтобы вы принимали роды. Я знаю, у вас золотые руки.– Юля с надеждой посмотрела на меня.

Только этого мне еще хватало. Хотелось послать эту компанию к черту, но...Но - как врач - я не могла так поступить.
Жена Стаса действительно была в родах, ребенок крупный да еще и в тазовом. Решено было делать кесарево. Стас стоял рядом и наблюдал за мной и за скальпелем.
- Не переживай, я в своем уме – гаркнула я ему в ухо.
Через несколько минут он стал отцом хорошенькой девчушки.
- Поздравляю! У вас - девочка. – дежурно произнесла я. И продолжила операцию.
После всего я зашла в сестринскую, опустилась на диван и разрыдалась. Стас стучал в дверь. Но я заперла ее на ключ.
Вдруг позвонил Фил.
- Настасья Петровна, ээээ...извините, что поздно. Тут такое дело, бабуля нашла какую-от фотографию, просила вам передать. Мы с ней утром на дачу уезжаем на выходные, может быть зайдете , заберете сейчас?

Через 10 минут я была у Фила. Виолетта Иосифовна вынесла мне фотографию в потертом файлике.
- Вот, Анастасия, то, что ты просила. Забирай насовсем, мне она не нужна.
Я поблагодарила старушку и поспешила развернуть файл. На фото была…Лилечка.
История приняла неожиданный поворот. Лилечка ведь была мертва. Но кто-тоже должен хоть что-то знать…
Сунув фотографию в рюкзак, я решила вернуться в роддом и узнать домашний адрес Лилечки.
Я взяла на охране ключ и зашла в отдел кадров.
- Ромашова Лилия Александровна, 22 года. Прописка - село Иванцово. Я быстренько переписала адрес и отправилась на автовокзал.

Ближайший автобус в Иванцово отходил в 6 утра. Я устроилась в зале ожидания и немного поспала.
До села я добиралась 2 часа, выйдя из автобуса зашла в местный магазин, купила торт и отправилась искать дом 34.
Небольшой аккуратный кирпичный домик с табличкой 34 на заборе находился совсем недалеко от автобусной остановки. Я постучала.
На крыльце показалась пожилая женщина. - Кто там?
- Здравствуйте, меня зовут Анастасия, мы с Лилечкой работали вместе. Вот приехала проведать вас.
Женщина оказалась неприветливой.
- Я вас не знаю. Пожалуйста, идите, откуда пришли.
Вдруг я услышала детский крик. Женщина отправилась в дом.
И тут я решила пойти ва-банк.
- Подождите! Я знаю про жемчужину и про тайную связь Лилечки с высокопоставленными лицами города.
Женщина остановилась, обернулась и вплотную подошла к калитке.
- Что вам нужно? Вы от них?
- Нет! Пожалуйста, поговорите со мной. У нас в роддоме происходят страшные вещи. Лилечки все равно уже нет в живых. У меня есть вот это. Я достала фотографию девушки из рюкзака и жемчужину жены мэра из кармана.
Женщина расплакалась:
- Заходи. Все равно уже больше нет сил молчать.
Я зашла в дом. В небольшой уютной комнате в колыбельках спали два младенца. Я сразу поняла, что это дети Синицина и мэра.
А женщина начала свой рассказ.

Это случилось 4 года назад. Лилечке тогда только исполнилось 18, она поступила в новый медицинский институт, сама без взяток. Институт построил мэр. И когда был принят первый поток студентов, устроили праздник с официальным перерезанием ленточки и вечеринки для первокурсников.
На вечеринке Лилечке стал оказывать внимание один из преподавателей вуза, действующий врач.
Мама Лилечки достала фотоальбом и показала мне фотографию. Лилечка и несколько студентов запечатлены на фоне института и посередине стоял...Стас.
Женщина продолжала рассказ:
- Вот этот человек, его фамилия Бровченко. У них с Лилечкой завязался роман. Я сразу говорила, что не пара он ей. Но что взять с молодой девчонки - любовь.
Он снял ей квартиру в городе. Водил с собой по всяким приемам. Так они попали на новогоднюю вечеринку в загородный дом мэра. Там-то все и случилось. Женщина утерла слезу и продолжила.
Я помню тот день до деталей. Утром 1 января Лилечка вся заплаканная и в синяках приехала ко мне сюда в село. Я жутко перепугалась, сказала, что нужно показать ее врачу, пыталась выяснить, что же произошло. Но она молчала и лежала, уткнувшись головой в подушку. Разговорить ее удалось только спустя несколько дней. На вечеринке мэра произошло ужасное. Бровченко, мэр и третий подонок, бизнесмен Синицын, напились, закрыли Лилечку в комнате и изнасиловали. Наутро, Бровченко, придя в себя, понял, что они натворили, пытался как-то сгладить ситуацию, но мэр и Синицын пригрозили дочери, сказали, что против лома нет приема: кто она, а кто они! Приказали, чтобы сидела и помалкивала.
А через месяц Лиля поняла, что беременна. От кого, конечно, определить было трудно. Она сказала об этом Бровченко, но тот категорично предложил делать аборт. Аборт сделали неудачно, Лиля больше не могла иметь детей. Бровченко женился и уехал в Москву, мэр переизбрался на 2 срок, Синицын перебрался за границу. Только моя Лилечка осталась одна со всей этой болью. Она училась в институте и параллельно устроилась в роддом. У нее не было в планах мстить.
Когда в роддоме появилась та неизвестная женщина, Лилечка сразу ее узнала. Это была жена Синицына. Синицын очень деспотичный и жестокий человек. Жена Синицына случайно узнала об этой и нескольких других нелицеприятных историй из жизни своего мужа и стала его шантажировать. Синицын сразу дал понять, что с ним такие шутки не пройдут. Избил беременную женщину, она специально пришла именно к вашему роддому, чтобы встретиться с Лилей и передать ей своего ребенка. Она знала, что Синицын не оставит ее в живых. И выпила препарат для остановки сердца. А Лилечку попросила заботится о ребенке. Лиля привезла его ко мне.
С ребенком мэра все получилось иначе. Лиля всегда мечтала о двух детках. И когда родился ребенок мэра, решила отомстить ему и лишить его ребенка, как когда-то они лишили ее... Она выкрала ребенка мэра, успела передать его мне. Но случилось несчастье. Женщина заплакала. Я уверена, что это дело рук кого-то из той высокопоставленной троицы. Вы поможете мне наказать мучителей моей дочери? – женщина с Надеждой посмотрела на меня.
- Это будет трудно – сказала я. А можно еще вопрос? При чем тут это украшение? – я достала жемчужину.
- Когда эти подонки мучали мою Лилечку, на ней была эта цепочка, жемчужина досталась ей от прабабушки. Это стало для них чем-то типа фетиша...
Я обхватила голову руками. Вот это история....Мерзкая, грязная, паршивая.

🏥Глава 8🏥
Вечерний автобус увозил меня из Иванцово. Я не знала, что теперь делать с этой правдой. Мне было жаль мать Лилечки, и Лилечку, и жену мэра, у которой украли ребенка, и эту бедную жену Синицына.
Я приехала домой, легла в кровать и проспала 12 часов.
На следующий день нужно было идти в роддом. По плану была одна операция, на которую я уже изрядно опаздывала. Забежав в приемное отделение, я увидела жену мэра, она махнула мне рукой.
- Анастасия Петровна, я пришла забрать свою вещь. Жемчужина у вас?
- Да. Я достала из кармана бархатный мешочек.
Жена мера забрала его, а вместо мешочка вложила в мою руку флешку:
- Всего доброго, Анастасия Петровна.
И она, цокая каблуками, зашагала по коридору больницы.
Я положила флэшку в карман и поспешила на операцию. Время тянулось очень медленно. А любопытство относительно содержимого флешки не давало мне покоя. Домой я летела. Вбежав в квартиру и, даже не разувшись, я включила ноутбук и воткнула флэшку.
Там было 30 минутное видео. Оно снималось в кабинете главного врача с места Сергея Алексеевича, и скорее всего на его телефон. Подвыпивший мэр рассказывал историю с Лилечкой. И сетовал на то, что ей не место в роддоме и нужно от нее избавиться. Она может представлять опасность для его семьи.
Так же там было небольшое видео, на котором было отчетливо видно, как один из охранников мэра, взобравшись на крышу крыльца подкручивает фонарь...
Я взяла телефон и набрала номер моего родного дяди Коли из следственного комитета.

Эпилог.
Мэра сняли с должности и судили вместе с другими фигурантами этой истории. Помимо всех злодеяний он подстроил и самоубийство Сергея Алексеевича, который намекнул на запись разговора.
На Синицына нашлось еще с десяток компроматов.
Стас оказался самым чистеньким во всей этой истории и ему удалось избежать сурового наказания, но с поста главврача его, конечно, сняли. Мама Лилечки призналась в укрытии детей. Но жена мэра не стала её наказывать - она забрала заявление из полиции, а своего ребенка - домой.
Синицын от дочери отказался и ее передали в дом малютки, из которого впоследствии мама Лили девочку и удочерила.
А я зареклась, что никогда больше не буду крутить служебные романы.

Так я продолжала работать заведующей отделения, принимать роды, и все было хорошо и спокойно до тех пор, пока в один прекрасный день в наш роддом не устроился молодой реаниматолог. Но это уже совсем другая история…

#роддомкукуево

Пы/сы
Чет меня сегодня столько много )))
Чувствую себя спамером 😂😂😂

(18+)
🏥Глава 4🏥
В 10 часов утра я стояла на лестничной площадке элитной многоэтажки и звонила в дверь.
Фил открыл и пригласил войти. Я почувствовала себя в музее. Повсюду стояли красивые статуэтки, висели картины. В гостиной за столом сидела маленькая аккуратная старушка, с шелковой шалью на плечах и рассматривала в лупу какой-то камень. Она подняла голову и улыбнулась мне:
- Здравствуйте, юная особа. Меня зовут Виолетта Иосифовна.
- Здравствуйте, я Анастасия, коллега Филиппа.
- Внук говорил, вы жаждите со мной пообщаться? Старушка склонила голову и мило улыбнулась. Может чаю?
- Не откажусь.
Я села за круглый деревянный стол, покрытый белоснежной кружевной скатертью. Виолетта Иосифовна принесла 2 чашки, чайник и пряники.
- Виолетта Иосифовна, Филипп говорил, вы ювелир и ваша мастерская, пожалуй, единственная в городе, которая делает украшения на заказ. Может быть, вот эта жемчужина вам знакома?
Я достала из кармана жемчужину жены мэра.
Бабушка надела очки и стала внимательно разглядывать украшение.
- Откуда она у вас? – поинтересовалась старушка.
- Именно эту дала мне одна женщина, рожавшая у нас. Но дело в том, что несколько дней назад у нас в роддоме умерла другая женщина, ее личность так и не опознали, но на груди у нее была такая же. А у той женщины, которая дала мне эту вещь украли ребенка. Я подумала, что эти случаи могли быть как-то связаны между собой.
- Вам эту вещь дала жена мэра? – Виолетта Иосифовна взглянула на меня.
- Да. А как вы догадались?
Бабушка вздохнула, сняла очки и начала рассказ.
- Три года назад ко мне обратился один человек, довольно известный в нашем городе, хозяин хлебозавода – Синицын Виктор.
- Да, я слышала о таком.
- Так вот, он принес фотографию молодой девушки. У нее на шее висела вот такая же жемчужина и попросил найти похожую. В России таких не было. Я заказывала ее с ювелирной выставки в Гонконге. Очень редкий экземпляр. Их одинаковых не бывает, бывают похожие. Оформила камень, так же как на фотографии. Заказчик был доволен.
Через пару дней он прислал еще пару двух друзей. Они тоже хотели подарить своим женам такие вещицы. Один из них – наш мэр, а второго я не знаю, вроде какой-то врач. Не помню фамилию. Старушка задумалась и продолжила: Ну в общем-то и все. Больше никто и никогда не заказывал такие украшения. Значит, та ваша родившая девушка имела какое-то отношение либо к Синицину, либо к этому второму, врачу.
- Спасибо, Виолетта Иосифовна! Вы мне очень помогли! И еще одна просьба. У вас осталась фотография той девушки с жемчужиной, которую вы использовали как образец?
- Поищу.
У меня завибрировал телефон. Звонила Левтина.
- Алло?
- Настя, - дрожащим голосом произнесла она. Беда у нас. Сергей Алексеевич выбросился из окна. Я схватила рюкзак, поблагодарила бабушку, шепнула Филу на ухо новость и поспешила домой.
Было понятно одно – все как-то связано между собой, но как? Оказавшись дома, я первым делом схватила ноутбук и стала гуглить бизнесмена Синицына. На меня с монитора смотрел высокий красивый мужчина. В поисковике были статьи о его хлебозаводе, о том, что это предприятие является системообразующим, о том, что он внес большой вклад в развитие региона и так далее. Фотографий было немного. Я пыталась найти хоть одно фото с женой. И вот наконец, на каком-то портале светской хроники я нашла фотографию. Рядом с Синицыным стояла миловидная девушка в элегантном бежевом платье. Я приблизила фото. Да! Это она! Эта загадочная девушка из роддома! Подпись к фотографии гласила: «Бизнесмен Синицын В. с супругой».
Значит, моя родильница его жена. Но почему до сих пор ее никто не ищет? Это же не какая-то рядовая женщина. Это жена крупного бизнесмена, должно быть всегда на виду. Недолго думая, я нашла в интернете телефон хлебозавода. Осталось только дождаться утра.
В 09:00 я позвонила в отдел по связям с общественностью и представилась корреспондентом журнала «Семейные истории», вежливо попросила о коротком интервью с владельцем завода о его семье. Милая девушка на другом конце провода сказала, что Синицын уже давно не проживает в России. И поговорить с ним, увы не получится.
Я отключила телефон и стала барабанить пальцами по столу – так лучше думается. Мэр, жена мэра, Синицын, жена Синицина...У обоих пар пропали дети...Сергей Алексеевич погиб, наш главврач....Он был дружен с мэром. Может быть это тот самый врач, про которого говорила бабушка Фила? Значит, у его жены должна быть такая же жемчужина...Надо это проверить и понять уже, что такое происходит.
Я закрыла ноутбук.
Мои думы прервал звонок телефона. Позвонила пациентка. У нее начались схватки. Я отправила ее в роддом и сама поехала туда же.

🏥Глава 5🏥
Часть территории роддома была оцеплена полицией. В больнице и в роддоме почти не было людей. Только экстренные пациенты.
Я посмотрела роженицу на кресле и отправила в предродовую комнату, ждать часа Х. А сама пока решила сбегать в морг.
Я была в хороших отношениях с нашим поталогоанатомом. Он был дядечкой с широким кругозором. В меру циничный, в меру интеллигентный.
Когда я пришла, он сидел за столом и читал книгу.
-О! Настас, привет! Я нынче, как видишь, самый популярный тут врач. Мужчина грустно посмотрел на меня. Слышала, что с главным случилось?
- Да. Дядя Яша, а помните женщину неизвестную, которая у нас скончалась после родов?
- Ну как же не помнить...
- А от чего она умерла?
- По официальной версии от остановки сердца.
- А по неофициальной?
- Зачем тебе это нужно, Настя?
- Дядь Яш, пожалуйста, мне важно это.
- Скорее всего остановка сердца была вызвана искуственно, препаратом. Но я тебе ничего не говорил.
- Спасибо, дядя Яша. Мой рот на замке.
Я вышла из здания морга и поспешила к своей роженице.
Роды прошли хорошо. Но женщина призналась, что напишет отказную от пребывания в роддоме на следующий день. Вести о том, что у нас пропадают дети и умирают сотрудники облетела уже весь город. Но поскольку наш роддом был единственный государственный в городе, то других вариантов у пациенток особо не было. Часть перекочевали в частные клиники. А те, у которых не было лишних денег, рожали и сразу писали отказ от пребывания, если позволяло состояние здоровья. К детскому отделению поставили охранника. Но и это не успокаивало новоиспеченных мамочек.
В конце недели состоялись похороны Сергея Алексеевича. Простится с главврачом пришли многие. Он был уважаемым человеком в городе. Среди многочисленных родственников я искала глазами его жену. Левтина указала на полную немолодую женщину в черном платье в пол. Всю церемонию она простояла молча, тяжело дышала и не проронила не слезинки. Никаких жемчужин я на ней не заметила...Но и это не показатель.
Вечером, после похорон, я пришла домой и рухнула на кровать от усталости. В голове была каша.
Я достала из ящика жемчужину жены мэра и покрутила гладкое украшение в руках. Как теперь его отдать?

Следующее рабочее утро началось со слухов, что нас у нас вот-вот появится новый главврач.
Кто он – никто не знал. Впрочем, кем бы он ни был, ему не очень повезет. Люди всерьез задумывались об увольнении, часть перешли в частные клиники или уехали в другие областные центры.
Я пришла на работу рано. Сделала обход в отделении патологии беременности. В предродовой была одна пациентка и она не сильно спешила рожать.
Я сделала себе кофе и вышла на крыльцо.
- Доброе утро – услышала я мужской голос за спиной.
Мужчина с чашкой кофе и кожаным портфелем незаметно образовался рядом.
- Доброе. – ответила я.
- Хороший день, не правда ли?
- Для кого как. – коротко ответила я.
- А здесь все такие угрюмые? – кивнул мужчина в сторону нашего родильного отделения.
- Нет. Самые угрюмые там – указала я в сторону морга. И выкинув стаканчик в урну, зашла обратно в здание.
- Настасья! В 11 в актовом зале собрание. Вроде как новый главный собирает. Москвич какой-то, поглядим! – Левтина оповестила меня о грядущих событиях и скрылась в предродовой.
Я зашла вслед за ней.
Пациентка была уже на финишной прямой, и мы перебрались в родзал.
В начале 12 на свет в нашем роддоме появился еще 1 малыш, я поздравила родительницу и поспешила в актовый зал, где уже вовсю шло собрание.
Я тихонько пробралась на свободное время и взглянула на сцену. На сцене стоял мой утренний собеседник. Он увидел меня, улыбнулся и произнес:
- Для вновь прибывших сообщаю - меня зовут Бровченко Станислав Валерьевич, я ваш новый главврач.
- Молодой какой, наверняка и 40 нет – шепнула мне на ухо рядом сидящая Левтина.
Когда официальная часть закончилась, все разбрелись по своим кабинетам. На сегодня плановых пациентов больше не было. Я села у окна с историей болезни одной пациентки и только увлеклась чтением, как в дверь постучали.
- Можно? – за дверью появился Станислав Валерьевич.
- Можете не спрашивать. Вы же тут главный – ответила я.
- Тут, Анастасия Петровна, главная вы. Вы же дежурный врач сегодня. Я роды уж давно не принимал. Станислав Валерьевич сел рядом.
Я кивнула и снова уставилась в карточку.
- Вам нравится здесь работать? – продолжил собеседник.
- Я люблю свою работу – ответила я – вне зависимости от места.
- Похвально. А как у вас отношения с коллегами?
- Прекрасные.
- Значит, и мы с вами подружимся, Анастасия Петровна. – Станислав Валерьевич положил руку мне на плечо, а потом вышел.
День тянулся очень медленно. Приехала женщина с тренировочными схватками, я успокоила ее и отправила домой. А через час отправилась и сама.
В супермаркете наткнулась на бывшего мужа с нынешней женой. Они дружелюбно помахали мне рукой. Придя домой, я приготовила салат и наконец сняла со стены свадебный портрет.

🏥Глава 6🏥
Следующее утро снова началось с родов. На свет появилась двойня: мальчик и девочка. Это событие придало хоть какого-то позитива нашему роддому. Даже у Ирины Борисовны поднялось настроение. Она пыталась шутить и угостила меня пирогом, а еще пригласила обсудить предстоящий юбилей Левтины, все-таки 55 как-никак. В свете последних событий, отмечать с размахом было бы не очень уместно, но подарить лучшей акушерке букет цветов и выпить бокал шампанского за ее здоровье было бы кстати.

На следующий день мы чествовали именинницу. Станислав Валерьевич вручил Левтине шикарный букет пионов, коллектив говорил добрые пожелания, всем досталось по кусочку торта и по бокалу шампанского.
Я допивала свой и смотрела в окно. Солнце садилось. Небо было залито насыщенным персиковым цветом.
- Красивый закат – услышала я за спиной голос Станислава Валерьевича.
- Мой дед говорил, такой закат к похолоданию... - не знала я как еще поддержать разговор.
- Важней всего погода в доме. Ведь так, Анастасия Петровна? – главврач пристально посмотрел мне в глаза.
- Пожалуй, так. Я поставила бокал на стол. Станислав Валерьевич, если позволите, я пойду. Нужно еще с бумагами закончить.
Я отправилась в приемное отделение, пытаясь отделаться от ощущения заинтересованности во мне главного врача, как в женщине. Эта идея мне совсем не нравилась. Хотя сам Стас был очень хорош собой и харизматичен, стоит признать.
Я закончила заполнять бумаги. И стала собираться домой, выйдя на крыльцо – я вновь наткнулась на Стаса.
- Вас подвезти, Анастасия Петровна?
- Я пешком, тут пара остановок – отмахнулась я.
- Ну того лучше, тогда провожу.
- Станислав Валерьевич – резко повернулась я к мужчине – что это все значит?
- Вы мне нравитесь, Анастасия....Петровна. Вы очень красивая и сексуальная женщина.
Я не ожидала такого прямого ответа. Раскраснелась и впала в ступор. Давно никто мне не говорил о своих симпатиях.
Стас взял меня за руку.
- Простите за откровенность, наверное, позволил себе лишнего. До завтра, Анастасия Петровна. Главврач сел в свой Лэнд Ровер и уехал.
А я побрела домой.

Все мои мысли уже второй день были о Станиславе Валерьевиче. Что таить. Мне он тоже нравился. Но все эти симпатии на работе никогда не приводили ни к чему хорошему. После того случая на крыльце он вел себя очень дипломатично и все наши разговоры сводились только к рабочим вопросам. Никакого флирта. Это, признаться, меня немного расстраивало.
Мы с мужем развелись несколько лет назад. Он уже успел жениться заново, а у меня и отношений-то серьезных ни разу не было. Все работа и работа. Ночные дежурства, звонки рожениц, срывающие с места в выходной – кому это понравится...Конечно, ухажеры у меня были, но чисто, как говорит, Левтина «для здоровья».
А от Стаса что-то екало внутри. Но сейчас это было совсем ни к чему. Головой я это понимала, но сердцем...
Понедельник начался с аврала. Ирина Борисовна написала заявление об увольнении по собственному. Все события последнего месяца выбила заведующую родильным отделением из колеи.
Левтина, как всегда, погоревала, что коллектив распадается.
А Фил даже обрадовался. Он Ирину Борисовну недолюбливал. Она была строга к интернам.
В этот же день Станислав Валерьевич позвал меня к себе в кабинет.
- Анастасия Петровна, не буду тянуть, спрошу напрямую. Хоте ли бы вы занять место Ирины Борисовны?
- Я?
- Ну а вы видите кроме себя еще какую-то Анастасию Петровну?
- Станислав Валерьевич, я хороший врач, это я знаю...но управленец...
- Я помогу...тебе... - Стас положил передо мной бумагу. Я уже подготовил приказ о назначении на должность. Я подписала бумагу.
Новость о моем повышении разлетелась быстро. Ирина Борисовна пожелала мне успехов и ввела в курс дел.
Теперь на работе я пропадала практически круглосуточно.
Страсти улеглись, сплетни подзабылись, роженицы вновь стали выбирать наш роддом.
В один из вечеров, проведя очередную операцию, я сидела в сестринской в одиночестве и пила горячий чай.
Зашел Станислав Валерьевич и присел рядом.
- Вы молодец, много благодарностей от пациентов за последнюю неделю.
- Спасибо. Я стараюсь – кивнула я в ответ.
- Тяжело?
- Не легко. Но когда легко, это неинтересно. – я поставила чашку на стол и собралась идти, но вдруг Стас схватил меня за руку и посадил меня на колени.
- Настя, я не могу больше делать вид, что со мной ничего не происходит. Ты мне безумно нравишься.
Я не могла сопротивляться.
Стас обнял меня крепко-крепко и прикоснулся губами к моей шее.
Я прильнула щекой к его волосам. А затем и к губам. Мы не могли оторваться друг от друга. Стас закрыл дверь на ключ...
Мы провели вместе ночь, а под утро бродили по рассветным городским улицам в обнимку, целовались, смеялись, разговаривали. Выпили кофе в круглосуточной кафешке. Посидели на берегу озера. И к началу рабочего дня вновь вернулись в больницу.

Все последующие дни я жила ожиданием вечера, поцелуев, секса, объятий. Я была безумно влюблена. Он тоже. Я окунулась в свои чувства с головой, позабыв уже и о жемчужине, и о таинственной роженице, и о нелепой смерти Лилечки.
Дела в больнице и в нашем роддоме пошли в гору. Мы набрали недостающий персонал. Ничего криминального больше не случалось. Работа кипела.
Один раз, выйдя из кабинета Стаса, я наткнулась на посетителя. Мужчина в кепке и в черных очках был одет очень дорого и выглядел очень знакомо...Я попыталась вспомнить, кто же это? Кто? Где я видела этого человека. И вдруг меня передернуло – передо мной был Синицын. Тот самый Синицын, про которого рассказала мне бабушка Фила и жена которого умерла в нашем роддоме.
По окончании смены я выловила Стаса, чтобы распросить об этом госте. Но Стас ограничился лишь тем, что это его давний знакомый. Приехал из-за границы и пришел проведать. Больше ничего узнать не удалось.
День был тяжелый. Я приняла несколько родов. Заполнила кучу документации. Но приближающаяся встреча со Стасом давала мне сил.
Вечером я, как всегда, отправилась к нему в кабинет. Но его там не оказалось, хоть дверь была открыта.
Я зашла и присела в кресло. Через пару минут услышала шаги и голоса. Стас зашел в кабинет с улыбчивой беременной женщиной:
- Познакомься, Юля, это - Анастасия Петровна, заведующая родовым отделением, золотые руки.
- А я Юля, супруга Стаса,– женщина протянула мне руку. Я оцепенела...То ли от того, что у Стаса была беременная жена, то ли от того, что у нее на шее висела...розовая жемчужина….

#роддомкукуево

Доброе утро! ☀️
Как и обещала - реаниматолог на подходе. Продолжение про Настасью Петровну )))
На главы делить не буду! Пусть так 🩵
(18+)

💉Глава 1💉
Запыхавшись, я влетела в роддом и поспешила в свой кабинет. Первый раз в жизни я проспала и чуть не опоздала на работу. Сегодня была назначена операция у моей первой (когда-то) пациентки, которая вот-вот готова была родить уже второго ребёнка.
Я повесила пальто в шкаф, смахнула с лица выбившуюся из прически прядь, поправила воротничок на халате и позвонила ассистенту, чтобы тот был готов.
За дверью послышался какой-то шум. Я увидела девочек из регистратуры, которые переминаясь с ноги на ногу, спорили, а увидев меня - замолчали и явно не решались что-то сказать.
- Что случилось? - спросила я.
- Анастасия Петровна, тут такое дело...Вот, держите, вам просили передать - девушка неуверенно протянула мне букет красных похоронных гвоздик, перевязанных чёрной лентой. На ней была написана дата «16.09.2014» и короткая фраза «для заведующей род отделением». Я взяла цветы и машинально взглянула на календарь. Красный квадратик обводил 16 сентября, правда 2019 года.
-Какие-то глупые шутки! - процедила я сквозь зубы и отправила букет прямо в мусорное ведро.
- Цветы принёс курьер и не уточнил от кого...- сказала мне одна из девушек.
Я вздохнула, закрыла кабинет и отправилась в операционную.
Кесарево прошло успешно. На свет появился крепкий мальчишка. Я поздравила родительницу и вышла на крыльцо, подышать воздухом и выпить кофе.
Ароматный дымок горячего напитка смешивался с запахом осенней листвы. Стаканчик приятно грел руки. Встреча с первой пациенткой нагнала на меня ностальгию, я вспоминала свой первый рабочий день в этом роддоме...вдруг резкий звук шин по асфальту заставил меня вздрогнуть. Кофе грязной кляксой выплеснулся на новое бежевое пальто. Я тихо выругалась.
К крыльцу роддома полетел черный Лексус. Оттуда выскочил мужчина. Его белый свитер и руки были в крови. Он закричал мне: давайте сюда каталку, женщина в тяжелом состоянии.
Я выплеснула остатки кофе в траву и побежала за подмогой. Мужчина бережно вытащил женщину с заднего сиденья и с ней на руках поспешил в здание больницы.
- Скорее, готовьте реанимацию! Она не дышит! -крикнул мужчина
- Позовите реаниматолога! Срочно!- засуетились медсестры.
- Я реаниматолог. Где у вас реанимация? Проводите!- мужчина схватил каталку и быстрым шагом покатил ее.
Я побежала за ним.
Женщина была беременна. На вид недель 25-26. Сильная кровопотеря вследствие автомобильной аварии, остановка дыхания.
Ее подключили к ИВЛ, остановили кровотечение. Состояние стабилизировалось. Плод, на удивление, не пострадал.
Я присела рядом с незнакомцем.
- Роман Евгеньевич - я не представился. Не было возможности - устало произнёс он.
- Спасибо за ваш профессионализм. - сказала я. Если бы не вы, нам было бы сложно. Единственный реаниматолог нашей больницы сегодня соизволил не появиться на работе...- грустно сказала я.
- Пьёт? - в лоб спросил собеседник.
- Да.
- Понимаю. Эмоциональное выгорание. Так бывает, когда постоянно балансируешь с пациентом на грани жизни и смерти.
Роман Евгеньевич задумчиво уставился в окно.

Я услышала знакомых шаги. Наш новый главврач Аркадий Семёнович, опираясь на палочку, ловко перебирался по коридору больницы. У него уже несколько лет была повреждена левая нога.
- Роман Евгеньевич, позвольте поблагодарить вас за проделанную работу и предложить вам вакансию в нашей клинике! - главврач с надеждой посмотрел на реаниматолога и продолжил - У нас, как вы понимаете, с этим беда...
- Я подумаю. А сейчас извините, но мне пора.-ответил мужчина и уверенно зашагал по коридору к выходу.

Ну и денёк..подумала я, зайдя в кабинет и опустившись в кресло.
Из мусорного ведра торчали «ножки» выкинутых гвоздик. Я пнула его поглубже под стол. И стала собираться домой.
Но мне позвонила моя университетская подруга Машка. Она работала неонатологом в частной роддоме. В свободные от родов и дежурств вечера мы любили выпить чаю или кофе в уютной кондитерской за углом и закусить фисташковым профитролем. Я переоделась и отправилась на встречу с подругой.
Время пролетело незаметно. Маша как всегда разочарованно покачала головой на отсутствие мужчины в моей жизни.
Мы обсудили всех ее кавалеров, один из которых имел очень хорошие шансы на Машкину благосклонность и должен был заехать за ней сегодня вечером.
Стрелка часов близилась к 9 вечера, посетителей в кондитерской уже почти не осталось, как вдруг на входе зазвучал колокольчик. В кондитерскую зашёл....Реаниматолог с нашего утреннего происшествия, Роман Евгеньевич. Он был в длинном чёрном пальто и в джинсах с 2мя небольшими букетами осенних полевых цветов.
Он махнул нам рукой, чмокнул Машу в щеку и уставился на меня:
- Добрый вечер, а вы значит....Настя?
- Добрый вечер, Роман Евгеньевич.
Маша выкатила глаза по 5 рублей:
- А вы разве знакомы?
Пришлось рассказать ей сегодняшнюю историю .
Роман и Маша предложили подвезти меня до дома, но я решила, что доберусь сама. Надев пальто, я вышла на улицу.
Холодный осенний воздух обхватил меня с ног до головы, пахло приближающимся дождем. Укутавшись в пальто посильнее, я быстрым шагом свернула во двор.
Непогода настигла меня быстро, поднялся ужасный ветер, начался сильный дождь. На улице не было не души. Ливень стучал по многочисленным припаркованных машинам, поблизости не было ни одного козырька, чтобы спрятаться. Вдруг у рядом стоящей машины включились фары и открылась дверь. Оттуда вышел седой интеллигентный мужчина. Он улыбнулся и достал зонт.
- Позвольте, я вас провожу. Он открыл зонт и поднёс его ко мне. До подъезда оставалось ещё около 20 метров, но я так промокла и замёрзла, что кивнула. Мужчина поставил свой чёрный крайслер на аварийку и любезно сопроводил меня до подъезда.
- Благодарю вас! - улыбнулась я.
- Хорошего вечера! - мужчина придержал мне дверь в подъезд и поспешил обратно в автомобиль.
Дома я поскорее сняла с себя мокрые насквозь туфли, встряхнула впитавшее влагу пальто и вдруг из кармана выпал какой-то маленький конверт.
Странно...- подумала я. Я подняла конверт с пола и заглянула внутрь. Там лежал снимок узи. На нем визуализировалось 2 плода.А вверху была подпись 14 августа 2014 года и мелкими буквами была напечатана фамилия пациентки - Лапина.
Что за приветики из прошлого? Кто мог засунуть узи мне в карман? Гардеробщица из кондитерской? Что за ерунда.
Вдруг я вспомнила про букет гвоздик. Там речь тоже шла про 14 год. Все происходящее мне не нравилось, но я так замёрзла и устала, что решила оставить сложные размышления на утро, а пока погрузиться в горячую ванну.

С утра первым делом я отправилась в архив, чтобы найти пациентку Лапину из 2014 года. Я устроилась работать в роддом в конце 2014 и никак не могла быть связана с событиями августа и сентября.
Я перебирала карточки:
Лаврова, Лакрицкая, Лапина...Лапина Ольга Владиславовна. Похоже, это оно. Я взяла карточку в руки и начала листать.
Женщина 1989 года рождения, беременность 1ая, двойня, судя по данным анализов и обследований, вписанных в
карту, беременность протекала без патологий. Родоразрешили пациентку 16 сентября 2014 года на сроке 37,3 недели. Естественные роды. Смерть 1 ребёнка , асфиксия. Смерть пациентки констатирована 16.09.2019, акушерское кровотечение по причине расстройства свертываемости крови. Смерть 2 ребёнка зафиксирована 17.09.2014, синдром внезапной детской смерти.
Я искала глазами фамилию врача, принимавшего роды, и увидела имя Ирины Борисовны, бывшей заведующей нашим родильным отделением. Акушеркой в тот день была Наталья Родионова, я даже не знала такую. В графе неонатолог стоял - прочерк.
Значит, родственники Лапиной решили напомнить о себе через несколько лет? Зачем? Почему мне? Они думают, что я - Ирина Борисовна?
Ясно было одно. Нужно найти Ирину Борисовну и Наталью Родионову, предупредить, что им может грозить опасность. И мне...Я положила карточку Лапиной в рюкзак и набрала номер Ирины Борисовны.
Шли длинные гудки, но трубку никто не брал. Я отключилась и решила пока поговорить с нашей старшей акушеркой Левтиной. Она работала в роддоме давно и должно быть знала об этом случае. Левтина сидела у себя в кабинете и заполняла бумаги.
- Настась, заходи! - кивнула она, когда увидела меня в дверях.
- Левтиночка, привет. Ты же работала в роддоме в 2014 году?
- Настась, я тебе больше скажу. Я работала тут и в 2004. Что случилось?
- Ты помнишь эту пациентку?-я протянула Левтине карточку Лапиной.
Левтина пролистнула страницу за страницей и кивнула.
- Да, помню, была история такая. Девушка молодая умерла в родах и дети тоже. Но подробностей я не знаю. А почему ты вдруг про неё спрашиваешь?
Я рассказала Левтине про букет гвоздик с чёрной лентой и про найденные фотографии с узи в кармане своего пальто.
- Ну и дела! - покачала головой Левтина.
- Ирине Борисовне и этой акушерке Родионовой может угрожать опасность!-сказала я. Ты знаешь, где сейчас проживает Родионова?
- Она не работает в роддоме как раз с того 2014 года. Где ж ее сейчас сыщешь? Может переехала, а может все там же живет, в частном секторе рядом с парком. Мы раньше у неё часто собирались акушерским составом на пикники. Левтина написала на бумаге адрес: Тупиковый переулок, дом 9.
Я поблагодарила Левтину и отправилась на обход в родильное отделение.
Но сначала я решила забежать в отдел кадров и уточнить адрес Ирины Борисовны на случай, если не могу дозвониться. В дверях отдела кадров я столкнулась с...Романом Евгеньевичем.
- Доброе утро, Настя! - улыбнулся он.
- Здравствуйте, Роман Евгеньевич! А что вы тут делаете?
- Устраиваюсь к вам на работу реаниматологом.
- Правда?
- Да. Я недавно приехал из Москвы в родной город и как раз искал работу.
- Как удачно все получилось! -улыбнулась я.
- Не то слово! - согласился Роман Евгеньевич.

💉Глава 2💉
День пролетел незаметно. Было много пациенток. Окончив смену, я решила наведаться к акушерке Родионовой и распросить ее об истории с Лапиной.
Я посмотрела в окно, тучи сгустились над зданием роддома, послышались раскаты грома. Лучше вызвать такси.
Водитель приехал через пару минут. Я села в машину и попробовала снова набрать Ирину Борисовну.
«Абонент временно недоступен» послышалось в трубке.
Я уставилась в окно. Струйки дождя быстро бежали по стеклу. Мы свернули на просёлочную дорогу. Редкие встречные автомобили светили мне в стекло фарами. Вдруг я увидела знакомый чёрный Крайслер. Именно из этого автомобиля вышел тот незнакомец, который предложил проводить меня под зонтом вчера.
Нехорошие мысли закрались в голову. Ведь именно после встречи с этим мужчиной у меня в пальто появился снимок узи. Значит, он мог незаметно подложить мне его в карман. И он встретился мне теперь, по пути к Родионовой, принимавшей в тот злосчастный день роды у Лапиной, из-за которой и началась вся эта заварушка...
-Давайте поспешим! - попросила я водителя.
Через 5 минут мы подъехали к дому 9. В окнах не горел свет.
Затеплилась надежда, что Родионовой не было дома и этот мужик на Крайслере до неё не добрался.
Я выскочила из такси и позвонила в дверь. Никто не открывал. Тогда я дернула за ручку. Дверь отворилась. Сердце ушло в пятки. Чувство страха как будто обездвижило меня. Но понимание того, что нельзя вот так все бросить на полпути и уйти взяло верх.
Я осторожно зашла в дом, включила свет и вскрикнула.
На полу с ремнём на шее лежала пожилая женщина. Я нащупала пульс – очень слабый, но он был. Я позвонила в скорую.
Скорая отвезла Родионову в наш медцентр при роддоме. Я поехала с ними.
- Позвоните Роману Евгеньевичу. Срочно!! - крикнула я девочкам в регистратуре. Реаниматолог как раз был на дежурстве и шел по коридору мне навстречу.
- Роман Евгеньевич, там пациентка с удушьем, помогите! - я схватила доктора за руку.
Он кивнул и скрылся за дверью палаты.
А я,накинув на плечо рюкзак, побежала к Ирине Борисовне. Она жила как раз напротив нашего роддома.
Я быстра нашла подъезд и позвонила в квартиру 84.
- Кто там?-спросил молодой женский голос.
- Ирина Борисовна дома? Я ее коллега. Нужно срочно поговорить, она не отвечает на телефон.
- Мама уехала на конференцию в Питер. Вернётся послезавтра.
-Спасибо.
Я отключила домофон и выдохнула. В Питере этот ненормальный вряд ли до неё доберётся.
Я взглянула на часы, доходило 10 вечера- пора, наконец, и домой.
Около своего подъезда я заметила отъезжающий чёрный Крайслер. Чувство страха вновь охватило меня. Интуиция подсказывала, что не надо идти домой. Я резко развернулась и побежала в роддом.
-Что случилось? У вас разве не закончился рабочий день? - удивился Роман Евгеньевич, когда снова увидел меня в кабинете.
Я была в таких растрепанных чувствах, что как на духу выложила ему все: про букет с лентой, про снимок узи, про Лапину, про историю с Родионовой, про чёрный Крайслер. И о том, что не имею к этому никакого отношения, но боюсь за свою жизнь. И разрыдалась.
Роман Евгеньевич обнял меня и погладил по голове.
-Успокойся, ты просто устала. Идём в сестринскую, я тебе чаю налью, пиццу закажем. У меня пока спокойное дежурство, есть время составить тебе компанию.
Я послушно пошла за ним. От Ромой веяло спокойствием и защитой. Высокий рыжий парень с кудрявыми волосами был как солнышко.
Он налил мне горячего сладкого чаю с лимоном, достал из шкафа подушку и плед, заказал пиццу.
Мы сидели, пили чай и болтали.
Рома рассказал, что родился и вырос в этом городе. Когда ему исполнилось 16, его мама умерла от остановки сердца. С тех самых пор Рома решил, что посвятит свою жизнь медицине и спасению чужих жизней. Он уехал учиться в Москву, там же остался работать, а сейчас решил вернуться в родной город, чтобы помогать пожилому отцу, которому уже было сложно вести бизнес. Он был владельцем небольшой сети аптек в нашем городе. Но молодой реаниматолог заскучал без драйва и медицинской практики, поэтому устроился к нам в больницу.
Я поблагодарила Рому за чудесный вечер и легла спать.
Утром меня разбудила Левтина. Вид у неё был грустный и озадаченный. Она сообщила о том, что ночью бывшая акушерка Наталья Родионова скончалась.

Одна из ниточек, которая могла помочь раскатать запутанный клубок таинственной истории Лапиной, оборвалась. Я надеялась на Ирину Борисовну и по-прежнему переживала за неё. Поэтому проснувшись утром и узнав печальную весть про Родионову, решила ещё раз ей позвонить. Абонент снова не ответил. Это показалось мне странным. Но мысль о том, что Ирина Борисовна в Петербурге, а не в этом городе - немного успокаивала.
Я завершила кое-какие бумажные дела, осмотрела пару пациенток. Идти домой было по-прежнему боязно. Раздался звонок телефона, это была Машка. Она напомнила о том, что сегодня день рождения у ее брата и они ждут меня в ресторане в 20:00.
Машка мечтала о том, что у нас что-то сложится с ее родственником. Она считала его идеальным кандидатом для меня. Ее брат Миша занимал хорошую должность в администрации города, не был ни разу женат в свои 35 и испытывал ко мне симпатию. Я же была к нему равнодушна и не пошла бы на сегодняшнюю вечеринку, если бы не вся эта непонятная история с пациенткой из прошлого и страх оставаться одной.
Я помыла голову в роддомовском душе, спросила у одной изродительниц фен, накрасила губы и поехала в ближайший торговый центр, чтобы прикупить нечто такое, в чем не стыдно показаться в ресторане.
Чёрное обтягивающее платье до колен и туфли-лодочки на невысоком каблуке показались мне идеальным вариантом. Я оплатила покупки на кассе, отвезла рюкзак с повседневной одеждой в роддом и отправилась на празднование.

В ресторане собралось много гостей, родственники, друзья, была, конечно, и Маша вместе с Романом Евгеньевичем. Мы поздоровались. Не обошёл меня вниманием и Миша - виновник торжества.
- Прекрасно выглядишь, Настасья! - Миша расплылся в улыбке инежно приобнял меня.
- С Днём Рождения, мой друг! - я обняла его в ответ и протянула коробочку с красной лентой. -Это тебе.
Все уселись за стол, который ломился от всевозможных блюд. Мужчины подливали мне шампанского, много смеялись и шутили. После 5-го тоста в честь именинника объявили медленный танец. И неожиданно Роман Евгеньевич протянул мне руку. Я посмотрела на танцпол. Маша уже кружилась в танце с каким-то родственником. Я приняла приглашение Ромы и через пару секунд мы уже были в центре зала.
- Ты так и не ездила домой?
- Нет. Мне по-прежнему страшно.
- Прекрасно выглядишь для девушки, которая живет в роддоме.
Я улыбнулась.Рома сильно и нежно прижал меня к себе, и мы продолжили танцевать.
Его руки крепко-крепко сжимали мою талию. Мои - обхватывали его широкую спину. Я уткнулась в его плечо. Запах дорого парфюма дурманил. Мне захотелось зарыться в его рыжих волосах...
Музыка закончилась. Гости поаплодировали друг другу и пошли поднимать следующий тост за именинника.
Я вышла из ресторана подышать воздухом.
Через минуту я поняла, что стою на веранде не одна. В шаге от меня, облокотившись на столик стоял Роман Евгеньевич.
- Почему меня так тянет к тебе? - спросил он.
Я не знала, что ответить и пожала плечами.
- Давай сбежим - неожиданно произнёс он. Схватил меня за руку и вытащил на тротуар, махнул таксисту…И уже через 10 минут мы были у меня дома, и так безопасно я себя здесь ещё ни разу не чувствовала.
Мы занимались любовью всю ночь. Я, как и мечтала, закапывалась в его рыжих волосах. И ни о чем не жалела.

💉Глава 3.💉
Утром я обнаружила 8 пропущенных от Маши и голосовое сообщение:
«Я знаю, что ты ушла с ним. Шлюха».
Я бросила телефон на кровать. Рома ещё спал.
Я сходила в душ и приготовила завтрак.
- С добрым утром! - Рома потянул меня к себе и поприветствовал долгим поцелуем. Я любовалась его красивым торсом, растрёпанными рыжими волосами и ямочками на щеках.
- Ром, нам пора на работу. А так не хочется...-я прижалась к нему.
- Одевайся, поедем . А вечером я покажу тебе, где живу. А ещё лучше - давай возьмём отгул на пару дней и поедем за город.
Идея показалась мне очень заманчивой. У меня уже давно не было отпуска. И так хотелось быть рядом с Ромой беспрерывно.
Наши мечты прервал телефонный звонок. В роддоме меня ждала пациентка с преждевременными родами. И нужно было срочно ехать.

Левтина встретила меня у дверей роддома и начала подгонять.
- Там девчонка, очень волнуется, роды первые, 34 недели, отслойка.
Я поскорее переоделась и поспешила к пациентке.
День был сложным. Преждевременные роды, пару женщин с кровотечением, экстренное кесарево. Под конец дня я выдохлась и решила, что отгул просто необходим. Я написала заявление и поднялась в кабинет главврача.
Он внимательно меня выслушал:
- Вы что, все сговорились? Сначала Роман Евгеньевич просит отгул, потом ты...Ладно, иди отдыхай. Только чтобы через 2 дня была как штык!
Я поблагодарила начальника и поспешила в кабинет к Роме.
Он встретил меня нежным поцелуем и тоже сообщил о положительном решении главврача касательно его отгула. И уже через пару часов мы ехали в загородный коттедж на берегу озера. Часы летели как минуты. Мы много разговаривали, гуляли по осеннему лесу, зажигали камин, пили вино, целовались, занимались любовью. Так хорошо мне давно не было. Рома заботился обо мнеи оберегал меня.
Возвращаться домой, в привычную рутину было как-то грустно, но необходимо.
В среду утром я приехала в роддом к 8 часам утра. У моей пациентки по всем признакам началась родовая деятельность, очем дежурный врач акушер-гинеколог предупредил меня по телефону.
В роддоме было непривычно тихо и все ходили какие-то грустные. Я поймала в коридоре Левтину, чтобы узнать в чем дело.
Левтина тяжело вздохнула:
- Ирина Борисовна попала в аварию. Ехала из аэропорта, прилетела из Питера с конференции. Влетела в столб. Не выжила.
Я опешила и заплакала от отчаянья – ведь я не успела ее предупредить.
Я вытащила из внутреннего кармана рюкзака карточку Лапиной и стала ее судорожно листать. В строке «Контакты» я увидела адрес: ул. Полярная, д 12, кв7.
Пора покончить с этим и расставить точки над I.

Приняв роды, я предупредила дежурного врача о том, что мне необходимо отъехать на пару часов.
Я вызвала такси и отправилась по адресу, указанному в медицинской карте Лапиной.
Район был, что называется, элитный.
Красивые пятиэтажки ровно выстроились в ряд. Такси подъехало к парадному входу.
Я позвонила в дверь, консьержка открыла и поинтересовалась, к кому жильцов я пришла.
Я попросила передать хозяину 7 квартиры, что к нему пришли из роддома по делу Ольги Лапиной.
- Поднимайтесь, вас ждут. 3 этаж. - Консьержка проводила меня до лифта.
Через минуту я стояла напротив двери человека, который, возможно, загубил жизнь акушерки Родионовой и Ирины Борисовны.
Дверь была открыта. Я вошла во внутрь. В кресле сидел пожилой седой мужчина и курил сигару. Я узнала его. Это он – водитель того чёрного Крайслера.
-Здравствуйте! - сказала я тихо, хоть мне и не хотелось этого говорить.
- Садись. Не зря же пришла. - хозяин указал на рядом стоящее кресло. Я на подкосившихся ногах подошла к роскошному креслу и аккуратно села на краешек.
-То, что это не ты тогда принимала роды, я узнал позже. Извини, если напугал.
-Расскажите, что случилось?
-У меня была любимая дочь - Оленька. И все у нас было хорошо. Она удачно вышла замуж за сына моего партнера по бизнесу, забеременела двойней. И жили мы не тужили, пока один из конкурентов не поджег наш загородный дом. Моя жена тогда погибла. Оля была очень привязана к матери и у неё случился настоящий удар. Она впала в депрессию, ушла в себя, а позже я начал замечать, что она стала употреблять таблетки с наркотическими веществами. Достать их не составляло труда, у меня своя небольшая фармацевтическая компания. Когда я прикрыл доступ лекарств, то она перешла на порошок. Я и ее муж пытались остановить, образумить Ольгу, ведь она была беременна. Отправляли на лечение, но было бесполезно. Все закончилось тем, что за месяц до родов она сбежала, жила в каком-то притоне и наотрез отказывалась возвращаться домой.
В тот роковой день, 16 сентября, ее с преждевременными родами доставили к вам. В ту ночь дежурила зав. родильным отделением и акушерка Родионова. Они увидели, что девчонка была наркоманкой и вообще не хотели принимать ее. Моя дочь пролежала несколько часов в отделении обсервации, у неё началось кровотечение. Она тогда звонила мне, плакала, просила приехать. Я приехал. И мне сказали, что моя дочь потеряла много крови и умерла в родах и что 1 из двойняшек внутриутробно получил асфиксию, а второй был в очень плохом состоянии. Я потребовал отдать мне ребёнка, хотел вызвать реанимобиль и перевести малыша в хорошую частную клинику, у меня были связи. Но мне не отказали. Я тогда подкупил охранника, и он передал мне записи с камер видеонаблюдения, где видно, что врачи сразу не стали оказывать помощь моей дочери. И при родах наверняка допустили врачебную ошибку. А самое главное, что девочка неонатолог, которая работала в тот день...Она уронила одного из малышей на пол и не призналась в этом...Губы мужчины затряслись и он заплакал.
- Почему вы не обратились в полицию?
- Я обратился. Но муж заведующий роддомом был на высокой должности в прокуратуре, он не дал хода делу. Тогда я решил отомстить другим образом...
- А та девушка неонатолог?
- Имя этой девочки и вовсе пропало из истории роддома. Но я нашел ее и она получит по заслугам. Он с ней разберётся. - мужчина кивнул на фотографию.
Я подняла глаза и сердце ушло в пятки. На фотографии рядом с красивой белокурой девушкой был Рома.
- А кто это? - дрожащим голосом произнесла я.
- Это мой зять…Тебе он уже знаком.
Я вскочила с кресла и бросилась прочь. Нужно было срочно остановить Рому, пока он не наделал глупостей. Кто эта девочка неонатолог? Может именно та, которую он привёз в тяжёлом состоянии в первый день нашего знакомства? Но зачем тогда ему было ее спасать.
И тут вдруг меня будто дернуло током.
Машка! Она же неонатолог. Она практиковалась в нашем роддоме, я помню, она как-то заикнулась об этом, но не любила рассказывать. Я попросила таксиста развернуться и ехать по Машкиному адресу.
Через пару минут я барабанила в подружкину дверь.
-Маша, срочно открой! Ты слышишь, надо срочно поговорить!
Сначала никто не открывал и не подавал признаков жизни, но потом я услышала громкие шаги и пьяный голос подруги:
-Проваливай, сучка, я не разговариваю с теми, кто уводит моих парней.
- Маша, открой, все намного сложнее. Не парень он тебе. Он хочет тебя убить.
Я услышала звук открывающихся замков и через минуту увидела Машу.
- Ты сдурела? Обожралась белены? С какого ему меня убивать? -
Маша, он муж пациентки, которая рожала у нас несколько лет назад. Ты дежурила тогда и уронила ребёнка. Одного из двойняшек. А второй умер через сутки.
Маша спустилась по стене намело и тихо заплакала. Я присела рядом.
-Маш, дело дрянь. Отец этой девушки уже отомстил Ирине Борисовне и акушерке Родионовой, которые принимали роды в тот день. Рома придёт и за тобой. Одевайся, поедем поскорее к твоим родителям, там ты будешь в безопасности.
Маша кивнула и бросилась собирать какие-то вещи. Она бросала в сумку все, что плохо лежало. Я вызывала такси. Через 5 минут мы, оглядываясь, выбежали из подъезда и сели в машину.
-Мы спешим, давайте поскорее!- попросила я таксиста.
Он молча кивнул и завёл автомобиль. Я посмотрела в зеркало заднего вида. И поняла, что нашим таксистом был...Рома.
Маша громко закричала, стала барабанить в окно и дверь с криками выпустить ее отсюда. Рома одной рукой держал руль, а во вторую взял пистолет и направил на Машу.
-Заткнись сейчас же. А то словишь пулю.

Мы приехали в загородный дом, в котором ещё вчера нам с Ромой было так хорошо. Под прицелом пистолета, он вывел нас из машины и завёл внутрь. Поставил рядом 2 стула и приказал сесть. И прицепил наручниками. Подошёл к холодильнику, выпил водки прямо из горла бутылки и устроился рядом на диване.
- Тебе, Настя, я не хотел причинить боль. Ты мне искренне нравишься, и я не сделаю тебе ничего плохого. А вот ты, сука, ответишь за смерть моего ребёнка и за уход от ответственности. Маша плакала:
-Я не хотела ничего плохого. Я стажировалась тогда первый день. Я сама не знаю, как это получилось, он выскользнул у меня из рук. Я тогда хотела во всем признаться, но Ирина Борисовна сказала, что сейчас не время. Что роженица все равно не жилец. И дети родились с очень плохими показателями...Вопрос времени. Да, я не призналась, но это стало мне хорошим уроком, я стала хорошим врачом, я выходила столько детей...- Маша громко всхлипывала.
-Рома, пожалуйста, не делай глупостей. Давай отпустим Машу - пыталась я повлиять на любовника.
-Настя, чтобы сделала ты на моем месте? – Рома пристально посмотрел на меня.
-Я бы не стала мстить. Детей этим не вернешь. Она была молодая и неопытная. Хватит смертей. Рома, пожалуйста!
Рома подошел к нам отстегнул наручники от стула, схватил за плечи и вытолкнул во двор.
-Уходите! Валите, пока я не передумал.

Я выбросила наручники в мусорку и тихо побрела по обочине. Кажется, мой очередной роман закончился «не очень». И от этого было очень паршиво на душе. Солнце садилось, освещая теплым светом осенний лес.
Где-то вдалеке был слышен гул поезда, а я шла и шла.
Вскоре завиднелась трасса. Я поймала попутку. Водитель, милый старичок, спросил:
-Тебя куда докинуть-то, дочк?
-Везите меня в роддом…- тихо ответила я.

#реаниматолог

Пы/сы 👌
Жизнь Настасьи Петровны - стресс конечно 🤣
Мужики непутевые.
На работе экшн )))
Вот такая милая наивная история от ранней Светланы 🤣🤣🤣
Читала и улыбалась )

Ну всё. Пока я больше ничего не нарыла)))
Выкладывать нечего.
Очень хочу писать новое и глубокое. Хочу про Власова ) дайте мне пинка чтоли 😂

Я не мастер коротких жанров…
Но!

Мне захотелось сделать что-нибудь такое, что в моих силах.
Чтобы отвлечь.
А может, кого-то порадовать )
Небольшой рассказ.
Я писала его вчера. И сегодня.
🩵💚

***

Самый невероятный хаос происходит именно тогда, когда всё начинает становиться на свои места.
Эта мысль пришла мне в голову сегодня утром. Не знаю, почему.
Я и не задавалась этим вопросом.
Просто шла.
Узкими Тосканскими улочками по брусчатке.
Мимо цветущей лианы и вербены.
Мимо небольших уютных церковных Базилик и торговых лавок с запахом печеных яблок.
Крутила в голове рифму.
«Девушка ползла…Девушка ползла…Девушка пол зла?…»
Нет.
Ерунда какая-то…

«Впредь, когда полоски света растворят с утра туман…
Растворят.
С утра.
Туман…»

Я задумалась.
Глупости всё!

Тяжело вздохнула и плюхнулась на первый попавшийся стул уличного ресторанчика.
Он располагался на изгибе брусчатого переулка, ведущего прямиком к кипарисам и виноградникам.
Стол укрывала белоснежная Тосканская скатерть. А под ней еще одна, но уже фисташковая.
Прозрачная ваза с розовыми цветами, пузырек оливкового масла и пустой фужер с прозрачной как слеза ножкой переливались в лучах полуденного теплого солнца.
«Пью Белла», «пью Гранде», «пью Марина» раздавалась вокруг. И я поняла, что не пить здесь просто невозможно. Улыбнулась своим мыслям.
Попросила у официанта бокал белого сухого.
И запеченную брускетту с оливками.
Ветер легко покачивал подвешенное на стене кашпо.
А прямо под ним сидел мужчина в белоснежной рубашке. На вид ему было лет сорок пять.
Лицо закрывали солнцезащитные очки.
Короткие волосы торчали в разные стороны.
У уголков губ прорезалась аккуратная морщинка.
Рядом с ним стояла небольшая фарфоровая чашка для эспрессо. Ручка её была совсем крошечной.
Я смотрела на крепкие мужские ладони и думала о том, что ему, судя по всему, совершенно неудобно поднимать игрушечную чашку своими большими пальцами.

Незнакомец заметил мой интерес. И еле заметно улыбнулся.
А потом и вовсе, будто читая мысли, взял эту нелепую чашку, поднял её «за меня» и сделал глоток.
Я отвела глаза в сторону и уставилась на кашпо с ярко-оранжевыми цветами.
Тут подоспел и официант.
Опустил передо мной на металлическом подносе вино, брускетту и стакан прохладной воды. Стенки его запотевали.
- Grazie (спасибо)! - пролепетала я.
И хотела уже насладиться своим тосканским полдником, но под пристальными взглядами незнакомца сделать это было сложно. Он сверлил меня поверх очков.
- Да что ты пялишься! - еле слышно прошипела я на русском, не ожидая, что меня кто-то поймёт.
Но он еще сильнее заулыбался, поднялся с места, засунул руки в карманы и подошел к моему столику:
- Извините, что смущаю.
Я покрылась румянцем и ответила:
- Ничего.
- Роман. - он протянул мне крепкую руку.
- Женя.
- Не занято? - кивнул он на кованный стул с мягкой розовой седушкой.
- Да нет. - безразлично пожала плечами я.
Мужчина отодвинул его.
Ножки залязгали по брусчатке.
Я почувствовала легкий ветерок и аромат горького цитруса.
Он сел рядом и положил руки на стол.
Взгляд мой упал на обручальное кольцо из тонкой полоски платины и часы с ярко-синим циферблатом. Секундная стрелка резво бегала по кругу, завораживая.
- Вам нравятся мои часы? - вдруг спросил он.
- Пожалуй. Красивые.- кивнула я.
- Супруга подарила.
- Видимо, смыслит в аксессуарах?
- Только в них и смыслит, к сожалению. - вздохнул он.
- А вы? - спросила я.
- Что? - взглянул он.
- Вы в чем смыслите?
- Да если б я знал…
- Ну как же. Вы хорошо выглядите, у вас дорогая рубашка и очки. Не с неба же это все упало. Значит, в чем-то смыслите.
- В облигациях.
- Ну вот. - кивнула я, глотнув вина.
- Сколько вам лет, Женя? - вдруг спросил он.
- Двадцать шесть. - ответила я.
- И вы замужем?
- Скоро буду.
- А ваш жених реалист?
Я вопросительно посмотрела на него.
- Ну…в каком-то смысле. А это плохо?
- Это модно! - заключил он.
- А вы не реалист? - уже осмелела я и говорила, пережевывая брускетту.
- Я авангардист.
- Типа Малевич?
- Типа Дали.
- Мммм. - многозначительно кивнула я.
- А вы кто, Женя? - спросил он с интересом.
- Рифмоплет. - рассмеялась я.
- Стихи пишете?
- Пишу.
- В каком жанре?
- В коммерческом. Для рекламы.
- Что рекламируете?
- Всякое…
- И вам кажется это унизительным?
- Почему вы так решили?
- По интонации.

Мы помолчали.
Музыкальные слова звучали в воздухе. Переливаясь. За соседним столиком шла эмоциональная беседа.
- Ладно. Мне пора. - сказала я, доставая из сумочки кошелек.
- Я заплачу. - кивнул он.
- Да зачем же?
- Хочу.
- Пусть будет по-вашему! - пожала плечами я и встала, поспешно поправляя короткую юбку.- Всего хорошего! Спасибо за вино.
- Пожалуйста.

Я повесила крошечную сумочку на плечо.
Поправила длинные русые волосы.
Чувствовала, что смотрит. Выпрямилась.
И пошла по узкой улочке, чуть отстукивая каблуками.
- Жень! - вдруг услышала я сзади себя.
Рома догонял меня быстрым шагом.
Я обернулась.
- А куда вы идете? - вдруг спросил он.
- В салон.
- Красоты?
- Нет. В свадебный. Платье выбирать.
Он поравнялся со мной.
- Когда свадьба?
- Первого июля.
- И ваш муж тоже здесь?
- Нет. Он в России. Я приехала сюда в отпуск. Ну и за платьем.
- Прочитай что-нибудь из своих стихов? - Роман резко перевел тему, остановился и посмотрел на меня сверху вниз.
Я по инерции тоже остановилась.
- Ой, ну что вы с этими стихами-то! - всплеснула руками я.
- Интересно…
- Ладно. Слушайте.
Я набрала в легкие побольше воздуха и продекларировала:
«Теплоту и нежность мая создал он в цветах.
Блеск огня, полоски света — в длинных волосах.
Но она взглянула бегло на его портрет:
Что за чушь? Что за абстрактный
размалеванный предмет?»
- Грустно. - Вздохнул мой собеседник. - Будто крик души. Ваш жених - художник?
- Нет. Программист.
- Значит, художник - Вы?
Я ничего не ответила, потому что мы уже подошли к салону итальянских свадебных платьев.
Я потянула дверцу на себя
Приятно зачирикал входной колокольчик.
- Buon giorno! (Добрый день!) - улыбнулась широко светловолосая итальянка.
- Buon giorno! - ответила я.
Потом продавщица заметила Рому и громко воскликнула:
- Signor Roman! Quanto sono felice di vederti! (Роман! Как я рада вас видеть!)
Я покосилась на своего спутника. А он заулыбнулся и шепнул мне на ухо:
- Эта сеть салонов принадлежит моему другу. Поэтому меня здесь все знают.
- Benvenuti nel nostro salone! Cosa preferisci? (Добро пожаловать в наш салон! Что предпочитаете?) - итальянка почтительно обратилась ко мне.
Я пожала плечами и медленно пошла вдоль вешалок. Потом остановилась и посмотрела строго на Романа.
- Вы со мной собираетесь платье выбирать?
- Нет. Но помогу выбить скидку.
- Спасибо. Не стоит. Мой муж достаточно зарабатывает.
- Поторговаться в Италии - это святое! - улыбнулся он, присаживаясь на диван.
Я молча пошла дальше.
Сзади снова полилась оживленная итальянская речь. Мой спутник беседовал с продавцами. Смеялся.
А потом возник передо мной с вешалкой.
- Жень, примерь! - он протянул мне струящееся платье из тончайшего кружева и шелка.
Я молча посмотрела на вешалку.
А Рома - на меня:
- Ты была нереальной?
Пожалуй, едва.
Воплощенная где-то.
Как кружева….
- Это вы сейчас придумали?
- Да. Тоже иногда пишу.
Я взяла из его теплых рук вешалку и пошла в раздевалку.
Холодный шелк дорогого подвенечного платья морозил кожу.
Я поежилась.
Но было очень красиво.
Вырез подчеркивал ключицы.
Мне хотелось, чтобы он тоже это увидел. Я открыла шторку и вышла в зал к огромному зеркалу.
- Bello! - хрипловато и восторженно прошептала итальянка.
Он обернулся.
Снова едва сдерживал улыбку.
Я подошла ближе.
А он стоял позади меня.
Держал руки в карманах синих джинсов.
Его рубаха была такая же кипельно белая как и мое платье.
Хотя…
Почему мое?
Оно уже мое?
- Тебе очень идет! - сказал он.
- Спасибо! - пролепетала я.
Нас прервал телефонный звонок.
Он взял трубку и ушел разговаривать.
А я вернулась в раздевалку, сняла платье и передала его продавщице.
Залезла в свою юбку, поправила топ и вышла в зал.
Моего нового знакомого уже нигде не было видно.
Я осмотрелась еще раз.
И подвенечное платье куда-то испарилось….
Я подошла к прилавку.
- Mi piacerebbe comprare quel vestito (Я бы хотела купить то платье).
- L'ho già confezionato per te, Senorita! (Я уже упаковала его для вас, сеньорита).
- Grazie. Quanto devi pagare? (Спасибо. Сколько нужно оплатить?)
- È già stato pagato! (Оно уже оплачено!)
Я подняла брови.
Итальянка протянула мне белоснежный пакет с розовой лентой и прошептала, прикрывая рот рукой, будто рассказывая секрет:
- Signor Roman! (Синьор Роман)
- Grazie! Hai il telefono di Roman? Non ho avuto il tempo di ringraziarlo…(Спасибо! У вас есть телефон Романа? Я бы хотела поблагодарить его).
Женщина кивнула и протянула мне оторванный листок из записной книжки.

Я вышла на улицу.
Колокольчик защебетал мне в след.
Позвоню вечером.
Наверное.
Как-то неловко.
Заплатил за свадебное платье.
Но исчез, не попрощавшись.
Я медленно шла по зеленым улочкам, сворачивая с одной на другую. Мимо мелькали дома с знаменитыми деревянными ставнями на окнах, которые защищали местных жителей от палящего солнца.
Моя квартира находилась на окраине Тосканы.
Я снимала её у одной итальянской бабулечки. Она жила в доме напротив и каждое утро пила кофе с подругами на скамейке под деревом цветущего апельсина.
Я поднялась на второй этаж и распахнула окна, из которых виднелись бесконечные поля.
Мимо проехал мопед.
Его звук отскочил от стен.
Я взяла в руки телефон и хотела набрать Романа.
Но застеснялась.
О чем ты думаешь, Жека?! У тебя жених.
И я набрала номер своего парня.
- Привет! - звонко ответил он.
- Привет, любимый! Я соскучилась.
- И я. Тоже.
- Ты на работе?
- Да.
- Пришли фотку…
- Сейчас пришлю.
Через несколько секунд в мессенджер упало изображение.
Ник сидел за макбуком, взъерошенный, светловолосый, голубоглазый и красиво улыбался.
Коля, но я называла его - Ник, был моим ровесником.
Серьезный, основательный, несмотря на возраст.
У него всё было по правилам: хорошая работа, интеллигентные родители, сам копил на квартиру и ремонт. Мы встречались 2 года. Он сделал мне предложение на Рождество. И я, не думая ни минуты, согласилась.
Переехала к нему в Черемушки.
И все стало как-то обыденно…
Я поругала себя за эти мысли.

В доме было душно. Я включила кондиционер и легла на кровать. Смотрела на этот белоснежный пакет с лентой.
И вновь взяла телефон.
Открыла Вотсап.
Набрала номер Романа.
Он был зарегистрирован.
Написала ему короткое смс:
«Ваш подарок был очень неожиданным. Спасибо. Но не стоило.».
Ответ упал незамедлительно:
«Мы еще увидимся?»
Я улыбнулась и зажала губы.
«Давайте завтра. На том же месте».
Через пару минут он ответил:
«Нет. Сегодня. В художественной галерее «Палаццо». В 7»
Какой настойчивый.
Но и мне хотелось снова увидеть его. Поговорить. О разном.
Этот мужчина был каким-то таинственным и драматичным.
Красиво улыбался.
Высокий.
Мне всегда нравились такие…
Но встречалась я почему-то с обычными.
Весь оставшийся день я была на иголках. Хотелось, чтобы поскорее наступило семь.

Я подошла к галерее ровно без пяти. Поправила волосы.
Посмотрела в отражение окна.
Легкий шелковый сарафан по колено. Сверху пуловер.
Ведь вечером прохладно.
Распущенные локоны, закрученные жгутом.
Не люблю резинки для волос.
Зашла внутрь.
Увидела его.
Сразу же.

Стоит, разговаривает с кем-то.
Белая рубаха сменилась черным лонгсливом в облипку.
Часы те же. С синим циферблатом.
Обернулся. Заметил.
Махнул рукой. Попрощался с кем-то.
Подошел ко мне.
- Здравствуйте, Женя.
- Здравствуйте.
- Вы были здесь?
- Ни разу.
- В этом году экспозиция интересная. Кандинский даже есть.
- Вам нравится Кандинский?
- Нравится. Моя бабушка была дружна с его женой. Ниной Николаевной. Кстати, она была намного младше его, вы в курсе?
- Нет…-покачала я головой
- Ей было около двадцати. А ему - около пятидесяти.
- Ну идемте смотреть вашего Кандинского…
Мы прошли в зал.
И Рома нежно взял меня за руку.
Я не могла сопротивляться.
Он водил меня из комнаты в комнату. Рассказывал увлеченно про одно, другое, третье….
А я вся дрожала внутри.
Задыхалась.
Как пьяная.
Как будто влюбилась!
Ничего такого и в помине не испытывала.
Никогда.
Черт возьми!
Я почти замужем!
- Женя, ты меня хоть слушаешь? - снисходительно улыбнулся он.
Я растерянно кивнула.
- А мне кажется, что нет…!
И мы пошли к выходу.
Оказались на улице, в вечернем прохладном тосканском воздухе.
Все будто плыло вокруг.
От него пахло горьким цитрусом.
- Давай я провожу тебя?
- Я живу недалеко.
- Ты снимаешь квартиру или в гостинице?
- Снимаю…
Мы шли молча. Может быть, минут десять. Просто за руку.
Мимо проносились мопеды.
Прыгали с подоконника на подоконник флорентийские коты, гоняя бабочек и смахивая хвостом цветки буггенвилии.

Мы с Ромой подошли к моему дому. И мне не хотелось прощаться.
Я отпустила его руку и робко произнесла:
- Хотите чаю?
- Хочу.
Мы поднялись на второй этаж.
Я открыла дверь ключом.
Зашли.
Скрипнула половица.
Садилось солнце.
Его прощальные лучи проникали в комнату.
- Располагайся! - кивнула я на мягкое лавандовое кресло в углу комнаты.
- Я могу помочь с чаем…
- Ты - гость. Я сама.
Я забежала на кухню. Вся пылала. Щеки. Лоб. Сердце. В груди все…
Поставила чайник. Руки не слушаются.
Чувствую.
Подходит сзади.
Молча обнимает.
Сердце в пятки упало.
Гладит по телу.
Дышит шумно в макушку.
Безумное электричество.
Разворачивает к себе.
Сажает на буфет. Руки под платьем.
Держусь за его плечи.
- Я мечтал о тебе…Загадывал…
- Я почти замужем…
- Это абсолютно неважно.
Теряю контроль.
Совесть.
Стеснение…
Впиваюсь в него холодными губами.
У него горячие.
Черт с ним, с чаем….
- Надень платье…
- То самое?
- Да…Хочу увидеть тебя в нем еще раз.
На мягких ногах иду в спальню. Достаю платье из пакета.
Холодный шелк снова вниз по телу. Расправляю кружева.

Выхожу к нему.
Рома сидит в лавандовом кресле.
Смотрит на меня вожделенно.
Так никто еще не смотрел.
Поднялся.
Подошел вплотную.
Прижался теплым ртом к моему уху.
- Я хочу с тебя его снять…
Я шумно вздохнула. Губы пересохли.
Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он так и сделал
Но!
Я.
Так.
Не могу!
У меня есть Ник…
Я опустила глаза.
Отлынула от него и прошептала.
- Прости.
- Это значит - нет? - однозначно спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
- Ясно. - еле слышно сказал Рома.
И направился к выходу.
Громко хлопнул дверью.
Я опустилась на кровать. В этом подвенечном платье.
Свернулась калачиком.
И разрыдалась.

Солнце уже село окончательно.
Розовая тосканская полоска заката ушла за горизонт.
В светло-синем небе бледно маячила луна.
Я смотрела на неё сквозь открытое окно.

Мигнул телефон.
Он.
Прислал смс.
«В жаркий полдень по июлю главный реалист.
Твое тело, словно душу, воплотит в эскиз.
Истину и что на сердце не выльет он на лист
Потому что ты — Венера, а мальчик этот— атеист…»

Конец.