История спасения девочки Расы: операция, объединившая СССР

Жила-была девочка Раса. В советской Литве

Летом 83-го года с ней произошло несчастье: ее отец-тракторист работал в поле, и случайно косилкой ей отрезало ступни обеих ножек. Расе было 3 года. На дворе скоро ночь. В деревне нет телефона. Умереть — да и только. От потери крови и болевого шока.

Через 12 часов дочка тракториста из колхоза «Вадактай» лежала на холодном операционном столе в столице СССР.

Для Ту-134, по тревоге поднятому той пятничной ночью в Литве, «расчистили» воздушный коридор до самой Москвы.

Диспетчеры знали — в пустом салоне летит маленький пассажир. Первое звено «эстафеты добра», как написали литовские газеты, а вслед за ними и все остальные. Ножки, обложенные мороженой рыбой, летят на соседнем сиденье.

В иллюминаторах — московский рассвет, на взлётном поле — с включённым двигателем столичная «скорая». А в приёмном покое детской больницы молодой хирург Датиашвили — вызвали прямо из дома, с постели — ждёт срочный рейс из Литвы. «Она — не она» — навстречу каждой машине с красным крестом.

— Начальство не давало добро: никто не делал ещё таких операций, — вспоминает Датиашвили. — Пойдёт что не так — мне не жить. 12-й час с момента трагедии…

— Вынесли на носилках — крошечное тельце, сливающееся с простынёй. Кричу: ноги где? Ноги переморожены, на пол падает рыба…

Рамаз Датиашвили говорит:

— Оперировал на одном дыхании. Сшивал сосудик с сосудом, артерию с артерией, нервы, мышцы, сухожилия.

Через 4 часа после начала операции выдохлись его помощники, которых он еле нашёл в спящей Москве: медицинская сестра Лена Автонюк («у неё экзамены, сессия») и сослуживец доктор Бранд («он у вас сейчас человек известный»). Рамаз шил один: ещё сухожилие, ещё один нерв.

— Я как по натянутой проволоке шёл: стоит оглянуться — и упадёшь…

Через 9 часов, когда были наложены последние швы, маленькие пяточки в ладонях доктора потеплели… Пропасть была позади.

Вся страна переживала за Расу. Ножки Расе пришивали в Москве, доктор, делавший операцию, был грузином. Никому и в голову не приходило думать о национальностях.