Ты держишь на руках младшего.
Он такой маленький, беспомощный, весь мир для него — это ты. Ты кормишь, убаюкиваешь, чувствуешь, как его дыхание смешивается с твоим.
А рядом стоит старший.
Твой первый мальчик. Тот, кто научил тебя быть матерью. Он смотрит на тебя молча. Не тянет за руку, не перебивает — просто ждет.
Ждет, когда ты снова будешь его мамой.
Той, что часами читала ему книжки, фотографировала его, запускала машинки с горки.
Ты слышишь, как он осторожно говорит: «Мама…» — но руки заняты. Ты видишь, как он держит свою любимую книжку — ту самую, которую вы читали уже тысячу раз, — но сейчас ты не можешь почитать ему.
— Подожди, солнышко, вот маленький заснет…
Но «подожди» длится слишком долго.
И вот он уже сам залезает на стул, чтобы достать печенье. Сам пытается надеть носки — криво, наизнанку. Сам бормочет себе под нос: «Я большой, я справлюсь».
А ты потом, когда наконец младший засыпает, подкрадываешься к его кроватке. Папа снова его уложил, а ведь так хотелось тебе. Смотришь, как он спит, свернувшись калачиком, — все тот же твой малыш, даже если сегодня он целый день «был взрослым».
Ты гладишь его по щеке, поправляешь одеяло и шепчешь:
«Прости, что так часто говорю „потом“. Прости, что не всегда успеваю. Я люблю тебя так же сильно, как раньше — просто сейчас мне нужно быть для двоих»
Ты целуешь его в макушку, а в горле стоит комок.
Он ведь еще такой маленький. Ему бы капризничать, ревновать, требовать внимания — но он терпит. Ждет.
И это больнее всего.
Ты ложишься рядом, обнимаешь его, вдыхаешь запах детского шампуня и чего-то такого родного, что щемит в груди.
«Я здесь, мой хороший. Всегда»
И завтра ты снова будешь разрываться.
Но в эту минуту — просто держишь его за руку.
Как будто он снова тот самый кроха, что только учился ходить.