Сказка о Мелвине и Сильвине: Путешествие в город великанов

Написала вторую часть сказки 🌷 первую смотрите в профиле или в тг канале ссылка

Сказка о Мелвине и Сильвине

Часть II

Дорога до Велимира для Мелвина была долгой и тяжелой. Он шел по пыльной дороге, ночевал под звёздами, пил росу из чашечек цветов и грелся у костра. Иногда ветер приносил ему эхо далёких голосов — будто сама земля подсказывала путь к Велемиру.

Дни тянулись один за другим, и, наконец, впереди показалась величественная серая стена. Она уходила вверх так высоко, что её вершину скрывали облака. Камни были гладкие, отполированные временем, а у подножия стояли великаны-стражи — мрачные, неподвижные, с блестящими острыми копьями.

Мелвин спрятался в траве.

— Как же мне пройти туда? — прошептал он, глядя на стражей. — Хоть я и мал, но они наверняка заметят меня.

Он наблюдал, как ворота открываются и закрываются, как караулы сменяются.

Но ни одной щёлочки, ни одного шанса проскользнуть мимо стражи не было.

Мелин решил обойти стену и найти другой путь. Вдруг он заметил узкую брешь между камнями — словно сама судьба оставила её для него. Мелвин снял свою зеленую шапочку, повесил на плечо балалайку и задержав дыхание стал пробираться сквозь темное отверстие. Камни были холодны, внутри стены было темно, но впереди мерцал свет — и вскоре он очутился по ту сторону стены.

Город великанов был прекрасен и величествен. Дома поднимались прямо к небу, улицы сияли серебряной плиткой, а фонтаны били с невероятной силой. Мелвин стоял неподвижно и разглядывал удивительный и чуждый для него город. Все было так чисто и безупречно, но не было в этом великолепии жизни. Великаны шли медленно, сгорбленные, словно несли невидимую тяжесть. Их лица были бледны, а глаза потухшие.

- Что же с ними не так? – удивился Мелвин и отправился на поиски Сильвины.

Мелвин шел, укрываясь в тени домов, чтобы не попасться на глаза. Для него каждая ступень была как гора, каждая дверь — как утёс. Он прятался в корзинах с хлебом, под лавками, за вёдрами у колодцев, слушая разговоры великанов. Все они говорили об одном: о болезни, от которой нет спасения.

Он слушал, надеясь услышать имя, которое не давало ему покоя — Сильвина.

На третий день, когда солнце садилось и улицы погружались в вечернюю дымку, Мелвин услышал женский плач. Из-за поворота вышли две великанши. Одна из них, в тёмном платье, держала подругу за руку и говорила сквозь слёзы:

— Она слабеет, бедняжка моя Сильвина… целители разводят руками. Её силы уходят, будто кто-то крадёт их каждую ночь. Что же мне делать, подруга? Что же мне делать?

Имя пронзило сердце Мелвина. Он сразу понял — это мать Сильвины.

Не сомневаясь ни на мгновение, он последовал за нею, прячась в тени.

Скоро перед ним вырос огромный дом, напоминающий дворец из белого камня с мраморными колонами, красиво увитыми плющом. На башнях сверкали золотые шпили. Мелвин притаился под деревом, дожидаясь подходящего момента. Когда наступила ночь и на небе вспыхнули звёзды, Мелвин тихо взобрался по зелёным лианам к окну, откуда струился тёплый свет, в надежде, что это окно Сильвины.

Вскарабкавшись к верху, он заглянул в окно и увидел Сильвину, лежащую на кровати под кружевным покрывалом. Её кожа и губы были бледны, как лунный свет, а руки безжизненно лежали вдоль тела.

Мелвин постучал в окно, но Сильвина не услышала его. Тогда он надавил на него и окно поддалось. Он подошёл к ней, положил ладонь на её лоб и прошептал:

— Сильвина, это я… Мелвин.

Девушка открыла глаза. В них блеснула радость и губы дрогнули в слабой улыбке.

— Мелвин… я знала, ты придёшь.

С тех пор он больше не уходил.

Днём он прятался в её комнате — под столом, за книгами, в сундуке для игрушек.

А по ночам садился у её изголовья, доставал свою серебристую балалайку и начинал тихонько играть.

Он пел о лилипутах, что пляшут на каплях росы, о радуге, которая спускается к земле, чтобы напиться из ручья. Рассказывал сказки — о ветре, что умеет смеяться, и звёздах, которые шепчут друг другу тайны.

С каждой ночью Сильвина всё чаще смеялась, всё крепче спала, всё реже кашляла.

А вскоре смогла подняться с постели и пройтись по комнате. Мать Сильвины, заходя к ней в комнату, каждый раз улыбалась от счастья, что ее дочь выздоравливает.

Мелвин понял: болезнь великанов — это тоска. Их сердца болеют, когда в них умирает радость.

Но однажды утром, когда Мелвин и Сильвина заболтались и позабыли о времени, дверь распахнулась — и на пороге появилась её мать. Глаза великанши расширились от ужаса.

— Что это?! Лилипут в моём доме?! Прочь! Прочь отсюда!

Мелвин отступил, но Сильвина встала между ними.

— Мама, стой! — её голос дрожал, но в нём звучала решимость. — Это он спас меня! Он вернул мне жизнь своими песнями и добротой!

Мать опешила.

Мелвин, собравшись с духом, сказал:

— Простите, что пришёл без приглашения. Я люблю вашу дочь и хотел лишь видеть её улыбку.

Мать Сильвины долго молчала, но лицо ее смягчилось. Она подошла к дочери, коснулась ее щеки и прошептала:

— Если это правда… я не стану вам мешать.

Сильвина с улыбкой обняла мать, а Мелвин, чувствуя, как от сердца отступает страх, сказал:

— Мне кажется, я знаю, отчего болеют великаны. Я могу попробовать спасти ваш народ.

— Спасти? — удивилась мать. — Но как?

— Скажите, какую музыку вы слушаете в Велимире? — спросил Мелвин.

— Музыку? — переспросила она. — У нас нет музыки.

— А поёте вы? — удивился он.

— Пение?.. Нет, боюсь, великаны не умеют петь, — грустно ответила она.

Тогда Мелвин сказал решительно:

— Значит, нужно это исправить. Музыка вернёт вам радость!

Тогда они решили, что Мелвину непременно нужно сыграть на своей балалайке для великанов. И мать Сильвины пообещала помочь ему.

Продолжение следует…