Личная история руководителя фонда: почему я закрыла благотворительность

Есть тут одна история. Очень личная и очень горькая.

Многие знают меня как руководителя благотворительного фонда. Того, кто годами нёс свет другим. Но вот уже год, как я закрыла фонд. Официально я занимаюсь только своими детьми. А неофициально... Волонтерство ведь в крови не вырубишь топором. Пройти мимо чужой беды я не могу. Это уже рефлекс.

Храню стопки благодарственных писем. От губернатора. От Президента. Для кого-то это грамоты, а для меня — отпечатки прожитых лет, тысячи спасённых судеб. Это память. Но иногда она жжёт руки.

И вот недавно пишут из нашей газеты. Снова хотят написать о наших «добрых делах». И я плачу. Плачу от того, что нас не забыли. И плачу от горькой иронии — потому что пишут как раз тогда, когда в самой чёрной, отчаянной беде нас бросили те, от кого мы ждали помощи больше всего. Бросила медицина.

Об этом я писать не буду. Умолчу. Потому что нет слов, чтобы описать этот ледяной удар в спину. Я, которая никому никогда не желала зла, которая всегда действовала только ради детей и семьи... Я не думала, что наша собственная просьба о помощи станет для кого-то... неудобной. Что её встретят такой оглушительной, безразличной мглой.

Я всегда, всегда старалась давать обратную связь. Быть на связи. Отвечать за доверие. А в ответ — тишина. Холод. Пустота.

Но знаете, что меня сейчас держит на плаву? Мы были зажигалкой. Настоящей, живой, от которой зажигались другие огни. И тот факт, что кто-то это помнит, — уже победа.

Скоро я расскажу, о чём всё это. Всю правду. Потому что молчать уже нет сил.