Иногда читаю эти вдохновляющие призывы: «останься в кровати», «отложи всё», «просто побудь в тишине», и внутри поднимается не умиротворение, как задумано, а лёгкий смех - тот самый, нервный, когда понимаешь, что между «просто остаться в кровати» и твоей реальностью лежит плотная простыня из будильников, завтраков, расписаний, рабочих чатов, детских носков, внезапных «мам, ты что, снова постирала мое платье Эльзы?!», и попыток не забыть собственное имя к обеду.

Я умею планировать, держать всё в голове, принимать решения на ходу, быть нужной, важной, полезной, в конце концов - незаменимой.

Но в какой-то момент обнаруживаешь, что перестала давать себе право выпадать из процесса, быть слабой, замедлиться без чувства вины или хотя бы не ощущать, что за отдых нужно отчитываться как за прогул.

Казалось бы, сама выбрала путь «быть собой» и «делать то, что действительно хочешь» - а оказалось, что «быть собой» это вообще не про свободу, а про бесконечный внутренний менеджмент. Не просто делать проекты и помогать людям, не просто развиваться и думать о будущем, а «быть собой», как будто это должность с KPI и ежемесячными отчётами.

И каждый раз, когда я пытаюсь остановиться - чтобы выдохнуть, присесть, позволить себе не думать - внутри возникает тревога. И у нее чей-то очень знакомый голос: «Ты подводишь. Опять не дотянула. Опять не оправдала».

Чей это голос в вашем случае, м?

В какой-то момент я начала замечать, что даже отдых превратился в проект. Отдых по расписанию. Отдых с задачами. Отдых, который должен быть «правильным». Прогулка? Но обязательно с аудиокнигой. Ванна? Но с подкастом про психологию. Выходной? Отлично - как раз время закрыть все накопившиеся мелочи.

Ни одной паузы без пользы. Ни одного «ничего» без чувства вины.

Это странное и печальное открытие: если долго жить в режиме бесконечных требований к себе, мозг отучается различать отдых и прокрастинацию. Всё, что не про эффективность, кажется угрозой. Всё, что не «в дело», вызывает раздражение, будто обесценивая мой труд и стремление к повсеместной эффективности.

Я не сделала никакого большого вывода.

Я просто вспомнила ту самую себя, которой было лет шесть. Которая могла валяться на ковре посреди комнаты (я даже помню его цвет и узор), смотреть в потолок и размышлять о том, как бы попасть в библиотеку ночью и прочитать все-все книги, а не только «максимум три в руки». Её никто не торопил. И она никуда не спешила.

Иногда я думаю, что вся взрослая жизнь - это попытка разрешить себе снова лечь на ковёр и позволить фантазии разыграться без какой-либо пользы для общества. А о чем вы мечтали в 6 лет, лежа на ковре, когда час длился как день, а день - как год?

Картина: Людвиг Кнаус "Девочка в поле", 1857