Проезжали сейчас по Варшавскому шоссе, и совершенно случайно, подняв глаза от телефона, увидела знакомые красные корпуса детской морозовской больницы.
Я совсем забыла эти истории, хотя они до сих пор определяют многое в моей жизни.

Старые двухэтажные корпусы из красного кирпича. Изысканные, элегантные, с широкими тенистыми дорожками в зелени. На втором этаже одного из корпусов - отделение нейроонкологии. Я - волонтер одного из самых известных на тот момент благотворительных фондов.

Я студентка первых курсов не медицинского московского ВУЗА, я не могу помогать финансово, моя задача - отвлечь детей от происходящего и дать минуты отдыха родителям.

На втором этаже в окнах виднеются огромные лампы операционной. Во дворе под окнами почти всегда бродит кто-то, чьи мысли сейчас только там, наверху.

Звонок в домофон, сменная одежда, халат, маска, бейджик с именем, антисептик. Холл отделения. Заглядываешь в палаты, зовешь деток, которые имеют возможность и настроение в этот день, в общий холл в коридоре, там мы будем играть в настолки, лепить, рисовать на выставки или к праздникам, а чаще - все сразу, так как возраст у детей разный. От малышей, которые только начали ходить, до подростков.

Милые сильные дети. С температурой, с инфузоматом, с тошнотой они всегда полностью погружались в игру.

Спустя месяцы запоминаешь большую часть детей, которые каждые 2-3-4 недели приезжают на лечение. А они запоминают тебя, бегут обниматься, рассказывают про домашние новости.
С одной стороны с ними всегда максимально искренне, с другой - стараешься не сближаться с ними слишком сильно.

Дети успешно заканчивают лечение и уезжают домой, забыв о больнице навсегда. Иногда приезжают на контроль и очень радостно, что ремиссия стабильна.
Иногда возвращаются с ухудшениями.

Мой большой друг Полина, девочка пяти лет, вернувшись с рецидивом, увидев меня после довольно долгого перерыва, так хохотала от радости, так меня обнимала, что хотелось разрыдаться прям в этом больничном коридоре. Потому что чуть раньше я увидела и услышала ее маму, совершенно неживую, все уже понимающую.

Такие безумно трагичные истории проходят будто бы мимо тебя. Но оставляют след.

Историй с положительных исходом было гораздо больше. Про многих я знаю, что все хорошо и сейчас, дети выросли здоровыми, красивыми, умными, наверно чуть более сильными, чем положено.

Моя задача была совсем неощутимой: прийти и позаниматься с малышами, перекинуться парой фраз с мамами, вынужденными быть сильными на этой передовой. Это немного. Но хочется верить, что смысл все же имелся.