🪙 Глава 49. Разменная монета.

Женщина рысцой перебежала на сеседнюю сторону улицы. Чтобы потушить сигарету в сугробе.

- А то нехорошо как-то у храма-то. - оправдывалась она в ночной тишине и махнула рукой, чтобы я проходила дальше.

Я зашла. Калитка звонко шлепнулась об косяк. Дорога к паперти была очищена от снега. Массивная лопата с огромной ручкой валялась неподалеку. Женщина обогнала меня, деловито поправляя юбки, как будто их было несколько, и широко перешагнула через инструмент. И зачем-то сказала:

- Я тут совсем недавно. Дежурю вот по ночам. Снег чищу во дворе. Служу. Курить только пока никак не получается бросить. Но ты не думай, я брошу! - она поправила платок у лица и серьёзно поглядела на меня из-под длинных редких ресниц.

Мы молча зашли в церковь. Пахло расплавленым воском и ладаном. В углу горела какая-то коричневая лампа, совершенно не вписывающаяся в антураж. Церковные подсвечники почти пустовали. Лишь в некоторых догорали свечи. Вдоль стен расположились стасидии.

- Хочешь, можешь присесть. - заблотливо пробормотала она, прервав эхом от голоса тишину.

- А можно поставить свечи? - спросила я.

- Вон там возьми. За пожертвование. - женщина махнула рукой в сторону церковной лавки.

Я вытащила несколько тонких темно-желтых свечей и, стараясь не шуметь каблуками об плитку, пошла к иконам. Я не знала почти никого, кто был изображён на них. Но могла прочитать. Старославянский я учила с института. И понимала написанное на иконах.

Стоя перед ними, я пыталась что-то чувствовать. Будто давила прессом. Выжимала. Сожаление?Покаяние?Но оно не шло.

И мысли прыгали.

Путались.

Издевались, не давая мне сосредоточиться на грехах. Будто вместо головы у меня в миг оказался калейдоскоп.

От этого я злилась.И сама себя за это одергивала. Нехорошо же злиться в церкви!

Я воткнула последнюю свечу в подсвечник, даже не зажигая. Потому что не от чего было зажечь. И быстро пошла к выходу.

Женщина сидела на церковном стуле, откинувшись головой на высокую деревянную спинку.

- Что? Трудно, да? - крикнула она мне в след.

Я остановилась. Со мной остановился и гул из-под каблуков.

- Первый раз всегда трудно. Ты же впервые сюда пришла? - добавила она.

Меня внезапно охватил какой-то неприятный опоясовающий холод. По всему телу. И я оцепенела.

- Ты иди-иди. Страшно оставаться наедине с собой. Когда не знаешь, кто ты. Так всегда. Это сейчас внутри тебя темно. Как здесь. Но ты вернёшься. Обязательно. Чтобы зажечь свет. - эти пугающие слова женщины летели мне в спину из темноты.

Я выскочила во двор. Поскользннулась. Чуть не споткнулась о лопату. Снова звонко громыхнула калиткой. И остановилась перевести дух.

Меня потряхивало.

Тошнило.

Я сильно нервничала.

Было холодно. И страшно.

Я запуталась во дворах. Все вокруг было каким-то одинаковым. И не знала, в какую сторону идти. Остановилась у какого-то дома с табличкой 86. И вызвала такси на Белорусский вокзал. Придётся ночевать прямо там. Ведь у меня так и не было документов.

Таксист довез меня минут за пятнадцать и высадил у пекарни, в которой я завтракала хот-догом сегодня утром.

Я устало побрела ко входу. Привокзальная площадь даже в это время суток выглядела оживленной. Мне в спину летели чужие разговоры. Заставляя тем самым к ним прислушиваться.

Мне совершенно не хотелось думать о том, что я натворила двумя часами ранее. Я загоняла мысли об этом в темные закоулки мозга. Чтобы потерять, закопать их там и больше никогда не вспоминать, что...

Я шлюха. Самая натуральная шлюха.

Сонин просто взял. Напоил. Трахнул. А потом выкинул. Как тот использованный презерватив из окна.

Чего я добилась?! Еремин убьет меня. И дело с концом.

От страха скрутило живот. Я снова проскочила через пункт досмотра и спустилась в камеру хранения, где лежали мои вещи. После грязного секса хотелось в душ. Я пахла слюной и спермой чужого мужчины. И как будто вновь чувствовала этот вкус во рту. А ещё горчинку его чуть солёного пальца. С густой вязкой спермой.

Кожа на груди слиплась. От того, что он вытер салфетками не все. Джинсы тоже были испачканы.

Где найти тут душ? Или вернуться в квартиру? К Еремину?

Нет! Не хочу туда.

В пакетах лежали только стринги. И нежно-розовая комбинация. Которую я купила для соблазнения Сонина. А ещё теплое платье-лапша. И калготки. Переоденусь в это.

Я схватила одежду в охапку. И поднялась с цокольного этажа в фойе, где туда-сюда медленно прогуливлся полицейский.

- Извините, а тут можно принять душ?

- В комнате отдыха. На третьем этаже.

- Спасибо.

- Лифт там. - кивнул молодой человек.

Надеюсь, в душе паспорт не нужен. - подумала про себя я и поплелась к лифту.

- Доброй ночи. - улыбнулась я сонной девушке за стойкой администратора.

- Здравствуйте. - ответила она.

- А я могу принять душ?

- Да. Но при оплате комнаты отдыха. - девушка автоматом набила цифры на терминале.

- У меня наличные...

Та пожала плечами и пересчитала мятые сотки, которые я только что вытащила из кармана сумочки.

Я прошла в душевые комнаты. Сняла с себя одежду. И сделала воду погорячее. Но все равно текла чуть тёплая. Быстрыми растирающими движениями я смыла с себя куском хозяйственного мыла Федора Борисовича. Вытерла кожу футболкой. Надела сексуальную комбинацию, приходившуюся, конечно, не к месту, но за неимением ничего другого. А так же колготки и платье. Засунула ноги обратно в сапоги. Смахнула грязь с носов обуви туалетной бумагой. Умылась тёплой водой. И прополоскала рот.

От меня пахло кислым винным перегаром. И начинала болеть голова.

Может быть, остаться тут? В этой комнате.

И поспать?

Я выбрала пустую кровать у окна, на которой было натянуто чистое, пахнущее многочисленными стирками белье. Отдушка новой одежды ощущалась на этом фоне ещё более ярко.

Тупая боль пульсировала в голове. И отдавала в переносицу.

Я пялилась в окно. Чувствовала, как сквозь крохотную щель идет холодок с улицы. И думала лишь о том, что теперь я, похоже, бомж.

Почему то эта мысль показалась мне весёлой. И я расхохоталась. А потом, прислушиваясь к монотонным объявлениям диспетчера, заснула.

Утро началось внезапно. В комнату отдыха завалилась какая-то шумная толпа, напрочь отбившая у меня желание оставаться тут дальше.

Я вытащила из-под кровати сапоги и влезла в них, забыв про пластырь. Да и черт с ним! Пойду позавтракую в ту же забегаловку, что и вчера, и начну искать квартиру.

Я вытащила из-под подушки вещи, сумочку. И спустилась в камеру хранения. Оставила джинсы в ячейке вместе с остальными шмотками. Поглубже укуталась в малиновое пальто и направилась к выходу.

Проскочив через рамку досмотра, я потянулась к двери из вокзала, чтобы открыть её.

Но вдруг высокий лысый мужчина в чёрном пальто, неожиданно возник рядом и перехватил мою руку.

- Пошли, Люба. - сказал он мне.

От испуга я застыла. А потом инстинктом резко дернула руку.

- Я не знаю, кто вы и никуда с вами не пойду. Оставьте меня в покое! - громко и отчаянно протараторила я и выпорхнула в утренний мороз.

Мужик последовал за мной. Шумно дыша в макушку.

Я засунула руки в карманы и засеменила быстрее. А он не отставал. Но будто вёл меня. Я подошла к светофору. Тридцать секунд до зелёного. Остановилась.

Сильный холодный ветер пронизывал так, что слезились глаза.

Я обернулась. Мужчина был неприклонен.

- Сядем в машину, Люба. Федор Борисович сказал, поговорить вам надо.

- Вы от Сонина? - встрепенулась я.

- Да, от Фёдора Борисовича. - кивнул он.

- Я вам не верю! - рявкнула я.

Он раздражённо вздохнул и достал из кармана пальто мобильный телефон, набрал цифры и включил громкую связь.

- Да. - услышала я твёрдый мужской голос.

- Федор Борисович, я Любу нашёл. Не верит, что это вы приказали её привезти.

- Привет, Люба. - интонация в трубке немного смягчилась. - Это я приказал тебя привести.

- Зачем?

- Дело.

- Какое?

- Узнаешь.

- Я. НЕ. ПОЕДУ! - громко произнесла я прямо в динамик.

Верзила отключил звонок и утомленно сказал:

- Пошли, Люба.

- Нет!

- Да! - закричал он так, что прохожие обернулись. И махнул кому-то рукой.

Из-за угла показался вчерашний Рендж Ровер. Открылась дверь. Я, пыхтя, села. На то же сиденье. Где вчера мы трахались с Сониным. И отвернулась в окно.

Машина плавно поскользила по чищенной дороге. Мне было уже не страшно. Я даже слегка ликовала внутри. Судя по интонации Фёдора Борисовича, он был рад меня слышать.

Зацепила?

Кажется, да.

Что аж...

Сам.

Прислал.

За мной.

Машину.

- А где нас ждёт Сонин? - спросила я у лысого.

- В своей квартире. На Пресненской Набережной.

- Мммм. - кивнула я. - Федор Борисович в Москва-Сити живет?

- Имеет там недвижимость. - отрезал мой конкретный и неразговорчивый собеседник.

Вскоре мы подъехали к подъезду одной из высоток. Верзила вышел первым и открыл мне дверь.

- А как тебя зовут? - вредно ухмыльнулась я.

- Олег. - пробасил он.

- Ну, веди...Олег. - я немного заигрывала.

Меня так возбуждала мысль о том, что я зацепила Сонина, что я вела себя в виду этого очень раскованно. И даже нагло.

Мы вошли в подъезд. Процокали по чёрной плитке. Олег вызвал лифт. И нажал 46 этаж. У меня защекотало в ушах от давления. Я повернулась к зеркалу и наигранно поправила причёску.

На лестничной площадке было очень тихо. Слышалось только эхо от наших шагов. Рядом с дверью не было звонка. Олег постучал. И через минуту на пороге появился Федор Борисович.

Он был одет в горчичную водолазку и темно-синие джинсы. Внимательно провел по мне взглядом словно утюгом. Сверху вниз и обратно. И уставился прямо в глаза. Я чуть наклонила голову набок и нагло пожевывала губу с внутренней стороны.

- Заходи. - добродушно кивнул он.

Я перешагнула через порог. И уселась прямо на трюмо у входа.

- Соскучились? - криво улыбнулась я.

- Ты можешь зайти в комнату. - спокойно произнес он.

- Зачем вы меня позвали?

- Сейчас увидишь.

Сонин исчез в гостиной. И через пару секунд вернулся, держа что-то за спиной.

Мне стало тревожно. Раскованность улетучилась. Я вжалась в трюмо и вцепилась в его деревянные углы пальцами.

Фёдор медленно вывел руку из-за спины и поставил рядом со мной...

Мою.

Записывающую.

Ромашку!

Я распахнула глаза от удивления, но тут же одернула себя. И осторожно посмотрела сначала на неё. Потом на Фёдора Борисовича.

- Охранники нашли вчера у тебя в пальто. Я послушал. Что сказать...Хм. Занимательно. - он облакотился на стену и вальяжно поставил ногу на носок.

Я поняла, что разговор будет долгим. Стянула с себя сапоги. Аккуратно прислонила их друг к другу. Следом сняла пальто и перекинула его через трюмо. Подхватила ромашку пальцами и шагнула в просторную, светло обставленную комнату.

Сонин последовал за мной и уселся на диван. Вид у него стал недобрым и требовательным.

- Федор Борисович, вы подумали, что я работаю на Еремина? - набравшись смелости, наконец, выдавила из себя я.

- Нет. - покачал головой он. - Я подумал, что ты работаешь на Тутанкова.

Я не ожидала такого предположения и глаза мои забегали.

- Я не работаю на Тутанкова. - покачала головой я.

- А на кого тогда ты работаешь? - спокойно произнес Сонин.

- Ни на кого я не работаю! - пробубнила в ответ я.

Тогда он вскочил с дивана, подлетел ко мне и закричал прямо в лицо:

- На кого ты работаешь, Линдеман?! Отвечай!!!

Я скукожилась от громкости крика и от ударной волны его гнева. Зажмурилась.

Сонин со всей силы двинул кулаком по столу. Стол подпрыгнул. И я подпрыгнула вместе с ним.

- Я ни на кого не работаю! - повторила я. - Еремин хотел, чтобы я работала на него и соблазнила вас. С целью слива ему информации относительно дел в вашем бизнесе.

- Это зачем еще?! - Сонин навис надо мной.

- Тутанков Еремину денег должен. И Еремин решил автосалонами их себе вернуть. Но вы влезть решили и под шумок салоны Ильи выкупить. Еремин - отбитый! Он мне дом в деревне спалил, который я снимала, и угрожал убийством, если не соглашусь ему помогать! Пистолетом в меня тыкал - отчаянно выпалила я.

- Пиздункова! - Сонин схватил меня за шею и больно сжал её пальцами. - А теперь правду говори!

Я вцепилась ногтями в его руки.

- Я уже сказала все! Я специально купила эту ромашку. Записать незаметно Еремина. И вам показать.

- Так что ж не показала-то? - он сжал меня ещё сильнее. Пальцы вокруг моей шеи сомкнулись клльцом окончательно. Я начала задыхаться. И от отчаянья пнула его коленом в живот.

Он не ожидал.

Матюкнулся.

Разжал ладонь.

И отпустил.

Я громко и жадно хлебнула воздуха. Метнулась к рядом стоящему стулу и схватила его, обороняясь.

- Я не знала, чего от вас ожидать! Поэтому и не сказала. Оставьте меня в покое! Я хочу тихо жить. А не быть разменной монетой в ваших перепалках! Не подходите ко мне! А то я этим стулом вас...Ударю!

Повисла тишина.

Сонин еле заметно улыбнулся

- Какая ты дикая. - он смотрел на меня сверху вниз, чуть покачиваясь туда-сюда на ступнях.

Я опустила стул на пол. На ножки. И села на него, отвернувшись от Фёдора Борисовича.

- Честно говоря, - размеренно начал он. - Про Еремина я не догадывался. Мы никогда не пересекались по бизнесу. У меня автосалоны и рыба. У него ломбарды. Так, встречались на тусовках только.

Я молчала, отвернувшись.

- Извини, если я тебя напугал. И спасибо.

Я не шелохнулась.

- Как я могу тебе помочь?

- Отстаньте все от меня! Оставьте меня в покое! - процедила я.

- Это невозможно. - хмыкнул Сонин.

- Почему? - я повернулась и уставилась на него.

- Беря во внимание, кто твой бывший кавалер и личность Еремина, твои шансы на спокойную жизнь стремятся к нулю.

- Вот почему так? Почему ТАК?! - я вскочила со стула, размашисто жестикулируя. - Что за карма у меня такая?! Я не делала ничего! Но ответка летит мне?! Почему система на МНЕ даёт сбой?! Все обвинили меня в смерти Гриши, почему-то я должна отдавать долги Тутанкова, мне сожгли дом!

- Кто такой Гриша? - Сонин сел вместо меня на стул.

- Муж мой бывший.

- Ты ещё и замужем была? - он вытаращил глаза.

- Слушайте, Федор Борисович, я вам все объяснила. Стало быть, свободна? Отпустите меня и разбирайтесь с Ереминым сами. Мне такая ноша не под силу. Хорошо? - я поплелась к выходу.

- Куда пойдешь? Опять на вокзал?.. - крикнул он из гостиной.

Я ничего не ответила и снова цселась на трюмо, чтобы застегнуть сапоги.

Сонин вышел за мной.

- Оставайся.

Я застыла с молнией в руке. И недоверчиво посмотрела на него.

- Оставайся тут. - повторил он ещё раз. - Продукты Олег привезёт. И что там тебе ещё нужно? Сама никуда не ходи, пока я с Ереминым разбираюсь. Как разберусь - дам знать.

Я так и сидела, застыв, с сапогом. А Сонин достал из шкафа красивые кожаные ботинки. Надел их махом.

Снял с вешалки свой пуховик и вышел из квартиры.

Я стащила с ноги сапог и просто бросила его на пол. Перешагнула. Осмотрелась уже внимательно.

В панорамные окна во всю светило полуденное, ещё февральское, но уже по-весеннему теплое солнце.

Я прошла в другую комнату. Огромная бежевая кровать и шкаф. Открыла. Там висели 2 белоснежных халата.

Я стащила через голову платье. Бросила на полку. И надела прямо на шелковую комбинацию этот халат.

Стало хорошо.

И мягко. После натирающего кожу платья.

Я подошла окнам.

Села на пол.

И начала жадно смотреть по сторонам. Щурясь от солнца. И впервые за долгое время испытывая настоящее спокойствие.

Через час в дверь постучали. И я услышала:

- Люба, открой. Это Олег.

Я открыла.

Этот лысый уже не казался таким стремным. Он занес два пакета с продуктами на кухню и сказал:

- Подожди, ещё кое-что.

Я с детским любопытством раздербанила пальцами пакет. Увидела упаковки с овощами и фруктами.

И вздрогнула от шума. Олег зашёл на кухню с охапкой ярких малиновых роз.

- Это в благодарность от Фёдора Борисовича. - он протянул букет мне.

Аромат свежей зелени и цветов заполнил все пространство.

Никто.

Никогда.

Не дарил мне.

Таких букетов.

Я положила розы на столешницу. И стала искать глазами вазу. Или ведро. Хотя откуда тут ведро?!

- Ваза там. - Олег кивнул куда-то в угол. И я заметила на полу круглую стеклянную.

- Спасибо. И вам. И Фёдору Борисовичу. - ответила я.

- Если что еще надо, звони. - Олег положил на стол рядом с цветами визитку и вышел из квартиры.

Теплое ликование заполнило мою грудную клетку. От чувства собственной значимости и важности другому человеку.

Я устроила цветы в вазе и стала разбирать пакеты с продуктами. Приготовила салат, нашла в холодильнике откупоренную бутылку вина. И налила его в красивый бокал.

Тело расслабилось.

Я легла на диван. Смотрела то на окно. То на цветы. И, в конце концов, устав от ощущений, уснула.

Меня разбудил стук в дверь. Я открыла глаза. Солнце уже садилось.

Я мягко подскачила с кожного дивана и на цыпочках подошла к глазку.

Сонин.

Я загремела замком. Федор Борисович рывком открыл дверь и задвинул меня телом в квартиру.

В руке у его была бутылка.

Он поставил её на полку и прихожей.

- Добрый вечер, Федор Борисович. Спасибо за цветы. - кокетливо сказала я.

Он подошёл. Совсем близко. И потянул меня крепкими пальцами за подбородок, топя их в мягкой коже моего лица.

- Я с Ереминым все решил. - ровным тоном произнес он из темноты. Мы не включали свет.

- Хорошо. - так же ровно ответила я.

- Я выкупил у него долг Тутанкова. - сказал он.

- И Еремин от меня отстанет? - я подняла на Сонина глаза.

- Еремин отстанет. - кивнул он.

- Спасибо. - я слегка улыбнулась.

- Да не за что. Теперь Тутанков должен мне. И долг этот я буду забирать...не деньгами.

Я сглотнула. И опустила глаза.

На его ширинку.

Она выгнулась. Дугой.

Сонин был возбужден.

Глубоко дышал животом.

А потом отпустил моё лицо . И махом сорвал с меня халат. Я осталась в лишь в шелковой комбинации. Чашечки нарочито выделяли маленькую грудь. Будто намекали на неё.

Сонин сел передо мной на кожаный диван, откинулся на спинку. Я стояла неподвижно. Волосы наэлектрилизовались от синтетического платья и торчали в разные стороны. А в глазах стояли слезы.

Он подцепил ногой меня под колено. Оно подкосилось и я упала ему на руки.

- Не расстраивайся, Люба. Я о тебе позабочучь лучше, чем он. - Сонин уткнулся в мое ухо, обнимая, а потом прошептал. - Залезай на меня сверху.

У него были очень широкие ладони. Одной он мог захватить всю мою ягодицу. Он упёрся ими в розовый шелк, прикрывающий мои бедра. И пальцами начал скатывать ткань наверх, оголяя меня. И впиваясь изо всех сил в кожу. От этой боли и внутренней я начинала тоже чувствовать эйфорию.

- Садись задом. Как в машине. Мне понравилось. Натягивать тебя до основания. Как презерватив.

Он резко развернул меня. К себе спиной. Опустил ступнями в пол. Задрал комбинацию. И резко дернул за трусы. Узкая полоска резанула меня по клитору. Я вскрикнула.

Ткань затрещала.

Он порвал.

Бросил на пол.

Руки подтянули меня задом за пах к его лицу. Он начал посасывать складки между половыми губами.

Он будто тянул их куда-то вниз.

Гравитацией.

Засасывая.

Сжимая плоть языком и деснами.

Я зарычала.

А он стянул ещё.

Я начала выделять смазку. Мне было неловко, что это происходит прямо перед его лицом. И прямо ему в рот.

- Федор Бори-сович...вы делаете мне...очень мокро...- задыхалась я.

Он отпустил ртом складки. И усадил меня голой на свои джинсы.

- Я вижу. - прошептал он в ухо так, едва касаясь губами кожи моей шеи.

Я сидела без трусиков, широко расставив ноги, на нем сверху. И грубая ткань его дджинов натирала мои набухшие органы там.

- Привстань. - он чуть приподнял меня.

Я посмотрела вниз. И увидела на синей ткани мокрое вязкое прозрачное пятно от себя.

Он растегнул джинсы.

И стащил их на бедра, не снимая до конца.

Я так и стояла чуть приподнявшись. И упиралась ладонями в диван. У меня было ощущение, что все мои органы распахнулись.

Раскрылись.

Набухли от этого.

Он упёрся мокрой тёплой головкой в клитор.

И начал стимулировать его, придеоживая член рукой и водя круговыми движениями. От этого я чувствовала резь. Там. Как будто кто-то дразнил меня, цепляя прищепку. И отпуская.

Тутанков никогда мне так не делал.

Головка ушла чуть назад. Федор остановился. А указательным и средним пальцем снова сжал складки. Проехался ими до клитора. И ухватил его с двух сторон надавливая.

Я вскрикнула.

Он вытащил ладонь. Его пальцы были мокрые и тёплые. Оь меня. Он вытер их о мою кожу и спросил тихо.

- Как хочешь дальше? Ртом или членом?

Я замерла. Меня никто никогда не спрашивал, КАК хочу Я. А мне очень хотелось, чтобы он продолжал сосать меня ртом. Но я стеснялась попросить.

- А как хотите Вы, Федор Борисович? - прошептала я.

- Я вижу, что ты изнываешь от того, что хочешь ртом. Ты затопила весь диван, когда я тебя брал в рот. Он тебе так никогда не делал? Только порол тебя, да? Ты течешь так, что смазала себе уже и там. - его указательный палец проскользнул в анус.

Я вскрикнула и попыталась сжать ноги. Но он не дал. Силой.

- Стой! Если сейчас сожмешься - сразу кончишь. У тебя там все готово к этому. Но нам же не надо так просто, правда?

Я уже ничего не соображала. Вся кровь была ТАМ. Там будто был весь центр удовольствий и мысли. А голова болталась пустая. Как болванка.

Он ловко перевернул меня к себе лицом. И придерживая за спину опустил головой на пол вниз.

Я упиралась затылком в ковёр.

Лопатками в диван.

Мои руки как плети упали на пол, и я полностью потеряла контроль над ситуацией.

Он подтащил мой таз ко рту. Прижимая за бедра к торсу. А ноги закинул себе на плечи. И почувствовала тёплое дыхание.

Там. Снова.

Язык скользнул, разъединяя складки.

Я вся раскрылась перед ним.

Внутрь пошел холодок.

- Ты выделяешь ещё...С ума сойти...Тут хватило бы не на меня одного...А представляешь...Мы бы с Ильей Константиновичем...Играли бы с тобой вдвоём...По очереди.

На этой фразе он обхватил, посасывая, мой клитор. И я закричала так, что сорвала голос. Дернулась. Но он крепко сжал.

У меня из глаз брызнули слезы от эмоций.

И от оргазма.

И от злости.

Я вцепилась в его щиколотки ногтями.

И поняла, что он пристраивает меня к своему паху.

Внутри все сжималось-разжималось.

И ещё раз.

И ещё раз.

И ещё.

Секунда.

И Сонин был внутри.

Он облегчённо громко выдохнул.

- Сука, как после оргазма там все узко. Какое ты блаженство, Люба...- шептал он, рывками натягивая меня на себя. Я билась головой об пол. Ногами он наступил мне на волосы. Прижимая меня ими к ковру.

Я закрыла глаза.

Через несколько мгновений он захрипел.

И кончил мне на живот.

Отпустил.

Я сползла на пол.

Мягкий ворс щекотал мне лицо, напоминая о том, что мне должно быть стыдно...

- Теперь ты на меня работаешь. - тихо произнес Сонин, застегивая ширинку.

И добавил:

- Во всех смыслах.

#любалиндеман