Я ужасная мать.

Вчера мы ехали на автобусе из детского сада. Миша норовил скакать бешеным павианом по салону, Нина сначала испуганно пучила глаза, затем переметнулись на сторону старого доброго возмущенного ора.
Водитель вез нас как в старом анекдоте про грузовик буратин, а мы покорно колебались при каждом его резком маневре, а я молилась, чтобы эта поездка поскорее закончилась и никто не стукнулся головой при очередном торможении.

Наша остановка - Театр «Золотое Кольцо» кажется вратами рая, где вместо Петра с ключами вход надежно оберегают многочисленные портреты Надежды Кадышевой.
Сдается мне, грешники бы точно не решались пройти мимо такой образины.
Для усугубления обстановки на площади разместили памятник Бабе Яге, видимо, далекой родственницы Надежды, хоть она и заверяет в песнях что «вовсе не колдунья». (Но будем честны сам факт существования ансамбля Золотое Кольцо это результат черной магии)

Ну и архитектурной доминантой этой площади является фонтан из золотых колец и хаотичных струй, похожий на ветхозаветного ангела.

Фонтан Мишу покорил и он слезно начал умолять, чтобы я разрешила его потрогать. Поскольку Нина, оказавшись на свежем воздухе сразу притихла, я на радостях снизошла до этой просьбы.
Миша пообещал что только одним пальчиком и все.

Он деликатно и несмело прикоснулся к воде, а я, умилившись его осторожности говорю: ну что же ты, давай посмелее, потрогай водичку и домой.
Фонтан, кстати, сухой, без чаши. Струи бьют прямо из земли и искрящиеся потоки утекают в решеточки, завершая цикл.
Михаил, завершая свой цикл, более решительно направился к другой части фонтана.
И наступил в лужу.
И подскользнулся.
И красиво разложился.

Я бы даже сказала, пизданулся прямо в фонтан.

И вот я стою, в коляске хнычет Нина, Миша лежит в луже, на все это свысока смотрит Надежда Кадышева, мир замер в слоумо и фонтан вяло перетекает в воздухе как кисель.

Я набираю полную грудь воздуха.

Вижу лицо сына.
Он виновато смотрит из лужи своими огромными зелеными глазами-плошками, и в них смесь страха(сейчас мать будет орать) и разочарования(фонтан подкинул проблем)

И мне становится так его жалко. Надо как-то контейнировать эти эмоции, показать, что я принимаю его любым и вовсе не сержусь, а очень-очень люблю.

Я набираю полную грудь воздуха, улыбаюсь и громогласно выдыхаю:
«Ха-ха-ха, НУ ТЫ И ЛОХ»

Поднимаю его за руку из воды, мы смеемся и идем к светофору.

Где-то заламывает руки Петрановская, и жадно потирает ладошки будущий Мишин психоаналитик, с которым они будут по косточкам разбирать скелеты в шкафу моего материнства.

Но это где-то там, а сейчас мы идем домой в предвкушении арбуза, на улице возмутительно солнечный сентябрь, и я почему-то очень счастлива.