Почему фильмы о браке вызывают столько эмоций?

Мы посмотрели сначала «Сцены из супружеской жизни» Ингмара Бергмана 1973 года, а потом современную адаптацию Хагая Леви с Оскаром Айзеком.

Это очень сильные, но тяжёлые фильмы: если у вас когда-нибудь были длительные отношения, то оригинал 1973 года для вас будет похож на фильм ужасов с вьетнамскими флешбеками, адаптация - на триллер в зеркальной комнате.

В оригинале активная роль инициатора конфликта отдана мужу, в современной адаптации —эмансипированной жене.

И тут же вылезает первая ловушка разума:

эмоционально я больше сопереживаю тому герою, которого бросают с детьми. В оригинальном фильме очень жалко женщину, в адаптации — ужасно жаль мужа.

В оригинале для меня муж выглядит первостепенным мудаком, в адаптации жена выглядит психически неустойчивой нарцистической истеричкой.

Ужасно обаятельный герой Оскара Айзека виноват перед женой лишь в том, что был недостаточно эгоистичен в браке и забивал на свои собственные границы в угоду её потребностям. Она же свои потребности за 10 лет брака не потрудилась объяснить ни себе, ни мужу.

Но, когда к пятой серии заботливые психотерапевты починили его границы, он стал таким же хорошо адаптированным мудаком, как и его жена.

Рецензентка New Yorker пишет, что Ингмар Бергман задавал вопрос вообще об экзистенциальной возможности понимания между людьми, который в американской версии отсутствует.

Я же понимаю так: блюдёшь ли ты свои границы или нет, угождаешь жене или изменяешь ей, это всё равно ничего не гарантирует. Ни спокойствия, ни счастья. И в этом самая ужасающая ловушка психотерапии, о который никто не хочет говорить.