Неотправленное письмо мужу...
«Анализируя прожитые с тобой 6 лет, прихожу к выводу, что безоблачно счастлива я была в первый год! Но даже тогда уже звенели первые звоночки - твоё увлечение курением и обещания «слезть» с алкоголя. Но тогда была работа, и такие удобные оправдания, что в перекур решаются вопросы, а не пить нельзя, когда наливает «главный». В беременность, когда мне было нехорошо, и я лежала, мне «как никогда было необходимо твоё присутствие и участие», ты предпочитал отдыхать со Славочкой и Димочкой. Я рыдала дома, а всё посольство слышало ваши пьяные визги под музыку в гараже. Тогда же начались твои переписки и перезвоны с какими-то голыми жопами, письками, сиськами. А ещё повышенное внимание к малолетке Яночке. Тогда же ты клялся и божился, что будешь мне помогать, приходить каждый день с работы, гулять с коляской, чтобы я отдохнула... родился ребёнок... Помню с коляской ты погулял единственный раз, и в таком состоянии, что меня трясло, как бы ты не перевернулся там вместе с коляской. Да, было и много хороших, приятных, счастливых и радостных моментов, благодаря которым я держалась. Но было уже совсем не безоблачно, и уже тогда уровень моих внутренних резервов начал снижаться. Но я же сильная, я смогла это выдержать, не сойти с ума. Я так надеялась, что возвращение в Москву всё изменит. Я так рвалась на работу, которая меня невероятно вдохновляет, к детям, которые одновременно и бесят, и в то же время питают меня своей искренностью и чистотой. Я так рада была видеть своих близких и иметь возможность быть с ними рядом, получать их поддержку не только по телефону. И я не заметила, как ты расслабился и залез мне на шею. Следующий звоночек прозвенел, когда в канун Нового года ты устроил пьяный дебош в доме моих родителей, голый бегал за мной по дому, орал про адвокатов и шмотки, которых пришлёшь мне, а на утро просил прощения и обещал, что пить больше не будешь. Это был как страшный сон, я благодарила Бога, что папа спал, и не стал свидетелем этого кошмара. Мама с бабушкой же долго не могли отойти, и успокоились только когда я приехала к ним живая, здоровая и красивая, и заверила их, что мы решили все разногласия, и что всё будет хорошо. Но ты продолжал пить, пока я работала, а ребёнок был предоставлен сам себе, разбрызгивал какашки по комнате, смотрел мультики, ломал игрушки, вместо того, чтобы учиться играть, таскал сладости, витамины... Я не знаю, откуда во мне столько глупости было смотреть на это и терпеть, ждать, на что-то надеяться... но одновременно с этим началось отторжение, мне стало реже хотеться близости с тобой, не только в сексе, но и просто в тактильном контакте. И тут ты начал предъявлять мне за это претензии! Оказывается жена должна то-то и то-то... должна! Плюс постоянно сдабривал эти претензии оскорблением моих родных, игнорируя мои просьбы соблюдать хотя бы нейтралитет! И я начала ломаться... и в какой-то момент надломилась, и не ночевала первый раз дома. Дальше были клятвы и обещания, как оказалось опять пустые, опять просто, чтобы затушить пожар, загнать меня обратно под свой гнёт. Мне было тяжело, но я дала тебе шанс. Мне было временами очень плохо, я пила успокоительные, не спала по ночам, иногда случались истерики, которых раньше никогда в жизни у меня не было, я рыдала, задыхалась, меня тошнило... Но ты продолжал на мне ехать, думая, наверное, что это спектакль! Ни на йоту не исполнил ни единого своего обещания! А дальше я достигла дна... последней каплей стала та ночь, когда ты пытался рвать и резать на мне одежду, зажимал меня «в краба», забрал у меня документы и ключи, заблокировал дверь и молил Бога, чтобы он избавил тебя от бревна! Дальше ты знаешь... на утро я бежала на работу так, как никогда! Не оглядываясь! Со всех ног! А с работы, написав заявление на отгулы, отключив телефон, спряталась в себя.

Устала, выдохлась, замучилась, истрепалась, измочалилась, вымоталась, обессилела, истощилась, изнурилась...»