Прятки

- Раз, два, три, четыре, пять! Я иду тебя искать!.. - Вовка старался выкрикивать погромче, от чего его голос временами срывался на какой-то противный писк.
Я знаю, что он старался разглядеть сквозь щелки между пальцами, кто куда побежал. Вовка всегда хитрил. Хотя, если честно, то мы все так делали, иначе, можно было искать до вечера, а потом возвращаться никого не найдя, под ехидный смешок друзей.
В этот раз я решил обмануть Вовку. Пусть неповадно будет! Сначала побежал в сторону садика, потом, завернув за него, припустил прямиком через низкий штакетник к пруду. Берег с этой стороны был обрывистый, с нависшей козырьком выгоревшей длинной травой. После недавнего дождя глина еще не просохла и ноги постоянно съезжали к воде. Измазался сразу весь, но главное - чтоб не нашли, остальное - ерунда! Вот и удобный уступ, в который можно упереться ногами. Я сидел на корточках, прислонившись спиной к прохладной, но сухой глине. Потирал довольно руки и бесшумно хихикал, представляя, как Вовка уже нашел Лёньку, Сашку и Тольку, а теперь носится вокруг садика и даже не подозревает, что искать мня надо совсем в другой стороне! Скоро сидеть стало скучно. Я начал представлять, что по пруду плывет большой корабль, на палубе бегают матросы, а у штурвала одноногий капитан с косматой бородой. Капитан отдавал команды, лихо крутя штурвал то в одну, то в другую сторону. Матросы убирали одни паруса, расправляли другие... Вдруг какое-то шипение послышалась на корабле. Сначала оно было тихим, но становилось все громче и отчетливей. Шеи коснулось что-то холодное... Я распахнул глаза... С земляного козырька свесилась змея и извивалась у лица, щекоча кожу языком. Временами из ее пасти вылетало прерывистое шипение. От неприязни тело пыталось содрогнуться, но я так боялся, что змея может укусить, что напрягал мышцы во всю силу, только чтоб не пошевелиться. Я так хотел, чтоб она скорее уползла! Но вместо этого, эта длинная гадина скользнула по плечу и обвила шею! В таких объятиях я оказался впервые! Ноги уже затекли на столько, что сквозь вату, в которую превратилось все, что ниже колен, начали проникать иголки, больно коловшие сначала подошвы, а потом и икры. Как я хотел схватить эту змею, скрутить в узел, порвать на кусочки!. Но даже лишним вдохом мог ее разозлить... Солнце уже клонилось к закату, покраснев и осветив обрыв вместе со мной. Где-то над головой, на невидимом дереве закаркала ворона. По лицу потекли соленые слезы - вот так умри, и никто не спасет! Всем нет дела, куда я пропал! Ну дернуло же меня залезть под этот злосчастный обрыв! В груди становилось все горячее и горячее, а горло, еще более крепким обручем, чем змеиным, сжимало желание разреветься в голос. Да! Как маленькому сопляку! Просто разреветься! Мужчины тоже имеют право иногда плакать!
- "Пожалуйста! Пожалуйста, хватит! Уползай к себе! Я же ни в чем не виноват! Чего ты ко мне привязалась?"- начал уже мысленно уговаривать я эту прилипчивую змею. Как ни странно, она будто услышала мои мысли! Легко соскользнув, она нырнула в воду и поплыла, извиваясь всем телом. Вот тут я и дал реву!
Домой шёл, когда луна во всю светила над домами. Грязный, уставший... В голове крутились мысли: " Ведь не укусила! Просто спала, как на дереве! И меня послушала, когда по-хорошему думать о ней начал!" От этого в груди зарождалась, если не любовь, то уважение.
Позади послышался звонок велосипеда. Я оглянулся. Меня догонял отец с ивовым прутом, зажатым ладонью вместе с рулем:
- Ах, ты, шалопай! Мы с матерью уже обыскались! Все по домам сидят, а он только плетется! Ну-ка бегом, чтоб пятки сверкали! Я тебе...