Mom.life
Валентина
valentinaust
Валентина·Мама двоих (6 лет, 9 лет)
Говорить ли с детьми о трагическом

Довелось н-ное количество раз ответить на вопросы, чаще всего журналистов, считаю ли я, что детям надо рассказывать о войне тяжелое: про смерть, мучения, и т. д. Или пусть только радуются параду, салюту и говорят "Спасибо" деду за победу.

Мамы знакомые пишут про принудительное "просвещение", когда маленьким детям (начальная школа) показывают страшные кадры, фильмы, рассказывают ужасы.

Так вот, что я думаю про "говорить ли детям".

Я вообще-то исхожу из того, что детям можно и нужно говорить про все.

Сами по себе переживания, даже тяжелые, не есть зло. Я не считаю, что нужно любой ценой беречь ребенка от страдания и внушать ему, что мир - прекрасен и добр.

Слезы, пролитые над "А зори здесь тихие" или ужас, испытанный при виде кадров из Освенцима, необходимы для развития души, и нет ничего страшного в том, что после ребенок ходит подавленный или даже плохо спит.

В жизни много боли, с ней придется справляться, что же делать. Другой вопрос, что кто-то готов пережить и осознать это в 8, а кто-то только в 18, и он имеет право расти так, как для него нормально. И еще другой вопрос - кто и как поможет ему справляться.

В общем, после многих лет про это думания, я вот к чему пришла.

Говорить можно и нужно про все. По силам ли и на благо ли это ДАННОМУ ребенку в ДАННЫЙ момент его развития, мы знать не можем, будь мы хоть семи пядей во лбу и почти ясновидящие. Поэтому условие экологичности -
не в самом материале, и не в конкретных характеристиках ребенка (возраст и т. п.) а, так сказать, в правилах игры.

Они, на мой взгляд, таковы:

1. Свобода знать или не знать, впускать в себя тяжелый материал или закрыться.

Поэтому одно дело книга, которую в любой момент можно просто отложить, или телевизор дома, который можно выключить, а другое - обязательный урок или просмотр фильма. С которого ребенок не может встать и уйти, сказав: я не готов, я не хочу сейчас, не надо. Только и может, бедный, что пытаться отвернуться или закрыть глаза ладошками.

2. Возможность для ребенка получить поддержку в этом переживании.

Я водила дочку в Яд-Вашем, это было тяжело, но я все время держала ее за руку. Вчера в ленте встретилась "Не стреляй!" Шевчука, я включила послушать, а Алиса, оказывается, не слышала раньше и заплакала. Но я могла ее обнять и посидеть рядом, пока она плачет. Мы ничего не говорили, не обсуждали, она что-то внутри себя поняла и пережила, но не одна - я ее обнимала.

Поэтому одно дело когда рядом человек, понимающий тебя без слов и готовый быть с тобой в тяжелом переживании, сам способный выносить это переживание. Это может быть родитель, учитель, автор фильма или книги, тут уже по ситуации. Другое - официозный формат, где твое переживание не заметят не поддержат, а то и посмеются или начнут причитать, что "что ж ты такой чувствительный" (вариант - "бесчувственный", если ты НЕ проявляешь чувств, а положено).

3. Право ребенка не быть средством в этом процессе.

Когда я говорю на такие темы со своим ребенком, или со своими учениками, или со своими читателями (детьми), я не имею права думать о воспитании патриотизма, о национальной идее, о подрастающем поколении и о всяком таком. Не имею права использовать чувства и страдания этого ребенка (детей) для того, чтобы добиться каких-то там великих или не великих целей. По сути, взрослый в этом процессе выступает в роли проводника в ад, а проводник должен думать прежде всего о том, кто ему доверился, а не юзать его. Дети, кстати, это дело очень чувствуют и на манипуляции отвечают цинизмом.

4. Сам взрослый должен глубоко пережить то, о чем он говорит.

Не быть малодушным, не врать, не прятаться за лозунги, не подменять и не обесценивать страдание никакими "а зато" и никакими "потому что". Он должен в той или иной форме ПРЕЖДЕ чем говорить с ребенком, продумать, прожить внутри себя вопрос Иова, я не имею в виду обязательно в религиозном смысле, а вообще вопрос о том, как такое возможно в мире, как жить после такого и в чем же искать точку опоры. Взрослый должен обладать достаточным экзистенциальным мужеством, чтобы самому встречаться с такими вопросами и сопровождать в этой встрече ребенка. А иначе будет имитация.

Хотя нет, одно универсальное соображение про возраст все же есть: речь идет о детях старше 7-8 лет. До этого возраста совершенно точно не надо про концлагеря и про блокаду. Только про Победу, про парад и про салют. Это совершенно конкретными психофизиологическими причинами обусловлено, не буду здесь подробно, дети до этого возраста не способны испытывать и выдерживать такие чувства, и не надо им. Впрочем, у нас, кажется, половина населения не способна, но это уже другой вопрос...

Какие из всего этого оргвыводы?

Говорите с детьми об этом сами, пусть они переживут первое столкновение с ТАКОЙ правдой о мире и о людях в ваших объятиях.

Но сначала - говорите об этом с собой.

А любителей их патриотически повоспитывать в соответствии с календарно-тематическим планом надо бить по рукам, или просто ограждать своего ребенка от официозного "воспитания" (например, прогуливать - очень здравая мысль). Но если повезло, и учитель, который говорит с детьми, способен делать это правильно, если ребенок знает, что может потом опять-таки прийти к вам и найти у вас поддержку - не надо бояться никаких тем и никакой правды. Что же делать, мы их вот в такой мир пригласили, другого у нас нету для них...

Людмила Петрановская
08.05.2020
7

Лучший комментарий

Комментарии

valentinaust
Валентина·Мама двоих (6 лет, 9 лет)
@immortality, лучше не смотреть все что показывают, это на самом деле вредно для эмоционального состояния.
08.05.2020 Нравится Ответить
valentinaust
Валентина·Мама двоих (6 лет, 9 лет)
@korochekatushi, и оплакивать...
08.05.2020 Нравится Ответить
immortality
Immortal soul·Мама сына (9 лет)
Я сама то испытываю ужас и плохо сплю от некоторой информации и кадров, так можно и личность ребёнка травмировать... Не знаю... До конца не прочитала, не согласна пока
08.05.2020 Нравится Ответить
korochekatushi
Екатерина·Мама двоих (8 лет, 9 лет)
Утром мне позвонил мой папа и сказал,что дядя,который давно лежал в больнице в тяжелом состоянии,умер. Я расплакалась, сын спросил,отчего эти слезы. Я обняла его и рассказала,в чем дело. В его глазах тоже были слезы,он ушёл в детскую и принес портрет дяди.

Он приезжал с подарками после нового года,именно это он и нарисовал. Сказал,что это будет памятью о дяде.

Мудрый ребенок,именно это называют арт-терапией.
Когда внутри все немо и слезы, единственное,во что можно погрузиться, расплескивать свое горе - это писать,рисовать,петь,играть.
08.05.2020 Нравится Ответить
Читайте также