Моя райская бабочка…🦋

Рассказ нашей сестры

Так и я много лет собираюсь рассказать… и только сейчас лежа в постели глубоко заполночь, я взяла телефон и пишу. Пишу пока есть «вдохновение». Иначе, как и в прошлые разы просто не смогу поделиться частью себя, не смогу вновь пережить это в своих воспоминаниях.

Для лучшего понимания концовки моей истории, нужно приоткрыть дверь в детство и юношеские годы. Конечно, некоторые сочтут многие факты просто совпадением, но по состоянию своей души я понимаю, что это не совпадение, а жизненный урок. И порой на вещи нужно смотреть более глобально.

Так вот, будучи совсем девчонкой, живя с религиозной бабушкой, я прочла Библию, Новый и ветхий заветы. Меня с раннего детства интересовал Бог: именно связь человека с Ним. Но кто же ответит на все вопросы…… так и я жила, сильно не вникая и постоянно отвлекаясь на новые событиями в своей детской жизни. Будучи уже юной девицей я поняла, что Бог Один, но ответы на свои вопросы я опять не нашла. Ислам меня привлекал. От азана переворачивалось сердце. Но опять же учебаработазамужество очень отвлекали от раздумий.

И вот, наконец, произошел тот сюжет моей жизни, который заставил задуматься и успокоиться впоследствии.

Это было 11 лет назад. Неожиданная вторая беременность. Старшему сыну тогда было почти два года. Помню как все началось. Помню как разглядывала пол в туалете и тест с двумя полосками. Помню как спустя время пожарила пирожки и чтобы проветрить кухню открыла окно. И села боком к этому окну. В желтом халате с розовыми цветами герани. Меня продуло. Начало ломить спину. Как всегда думала пройдет. Через неделю уже еле терпела боль. Скорая помощь говорила о зажатом нерве. В стационар не поехала. Через три дня опять вызвали скорую помощь. Невозможно было лежать и сидеть. Просто ломило всю левую сторону. Начали появляться какие-то прыщики на боку. Не обратила внимания. Потом уже, когда на выходные поступила в геникологию, за субботу и воскресенье весь бок от позвоночника до пупка был усыпан волдырями. Боль невозможная. В понедельник на общем обходе заведующая в шоке выгнала меня из геникологии в неврологическое отделение к старикам. Это был опоясывающий герпес, и она боялась, что я кого-то заражу. Стариков не жалко). И вот лежу я среди бабушек после инсультов и с синдромами Альцгеймера в неврологическом отделении. Мой малыш начал шевелиться. Это первые шевеления. Я делилась с ним своими переживаниями и говорила, чтобы не волновался, успокаивала словами «все же будет хорошо». Лечить меня нельзя почти всеми препаратами. Я же беременна. В среду вызвали в геникологию. Как сейчас помню эти слова… «ты же понимаешь, что на таком сроке, когда в 14–16 недель дозревает мозг…и герпес — вирус который проходит через плаценту…ребенок будет глухой или слепой или немой…нужно прервать беременность скорее».

Верить в это не хотелось. В ушах стоял звон.

Мой малыш только начал шевелиться. Он живой. Он чувствует. Слышит. Как можно его убить? Как? Он ждет от меня защиты. Я — его мир. Я- его вселенная. Я- его мама. Он не знает никого, кроме меня. И у него пока нет никого кроме меня. У него нет права выбора. Он полностью зависит от меня. И я должна решить… точнее они уже решили. Я должна поставить роспись. Они вынесли вердикт. Смертный приговор. И здесь не стоял разговор о спасении матери или ребенка. Просто были риски инвалидности.

Я вспомнила молодую чеченскую девочку с соседней кровати из геникологии. Ей было лет 17–18. Из-за болезни почек на пятом месяце ей сказали прервать беременность. Пришла она потухшая в палату к нам, беременным тетенькам, обсуждающим пеленки кроватки и роддома. Легла и отвернулась. Мы переглянулись и промолчали. Не принято что-то спрашивать, так как диагнозы разные, и все, друг другу сочувствуя, поглаживают свои животики. Поставили ей вызывающий. А ребенок шевелится. Питается. Она разговаривает с ним. А он умирает. Ему осталось жить недолго. Пришел ее муж. Молодой паренек. Помню как он сел возле ее кровати на колени и целовал ее руку. Она плакала.

А ребенок шевелился…..

Тогда каждая из нас вспомнила Бога и погладила свой живот. Это страшно. Потом приговор был исполнен,

и я не знаю, что было у нее дальше.

Теперь моя очередь.

Здесь сложно передать словами эмоции. Безысходность. Опять привели в ординаторскую. Толпа врачей. Нужно прервать беременность. Я плакала все это время. Глаза опухшие. Я даже говорить не смогла ничего. Ничего в защиту своего малыша. Вернувшись в палату к старушкам я плакала под одеялом. Они молчали. Пришла медсестра сделать укол. Я заплакала и отвернулась. Видя мой протест она ушла. Пришла моя врач лечащая и начала говорить о необходимости прерывания беременности, о том, что я молодая и еще рожу ДРУГОГО. И вот тут мой голос прорезался. «Это что цветочек в горшочке? — Не этот так другой?!?» Врач ушла. Через время Меня опять вызвали в ординаторскую. Снова начали говорить о том, что развиваются на этом сроке зрение, речь и т. п. Зачем тебе инвалид…

Вот тогда я, не мусульманка, сказала «если Всевышний дает мне такого ребенка, то значит мне это под силу. И лучше растить его инвалида с легким сердцем, чем жить без этого инвалида и знать что я, родная мать, его убила. Да это необходимо… но это я приняла решение и я перед Господом в ответе за это решение. Да и вообще, а вдруг они ошибаются…»

Высказала я все это и ушла к своим старушкам. Позвонила мужу. Сказала то же самое. Он позвал тетю, заведующую с соседнего кардиологического отделения. Та и от меня выслушала это мнение. Подумала. И под свою ответственность выписала меня домой.

Герпес я мазала какой-то мазью. Боль прошла и он тоже оставив пару шрамов прошел.

Малыш мой рос и шевелился дальше. Хочу сказать что беременность далее была тяжелая по общему состоянию. А анализы были очень хорошие. У меня ни с того ни с сего пропадало зрение неожиданно: например, перед тем, как дорогу перейти. Я потом стояла и ждала когда оно появится. Потом шла дальше. Я отекала сильно. И безумно чесалась. Моя печень не срабатывала и из-за нагрузки на желчный пузырь желчь шла в кровь. Из-за этого ночью я сидела под душем, а под утро засыпала. Это теперь зная свою такую особенность я держу диету в беременность и хвала Аллаху моя «чесотка» настигает меня за месяц до родов. Ну месяц потерпеть куда легче, чем 4–5)

В общем-то анализы сдавались все вовремя. И были хорошие. Живот странно болел. Беспокойства были конечно. Но… я же могу пока терпеть и выполняю все указания врача.

10 июля 2006 года было 36 акушерских недель беременности. Вечером меня охватило странное тревожное чувство. Сердце как-то учащенно колотилось. Знаете, такое чувство тревоги или чувство, когда испугался за кого-то. Муж первым делом позвонил моим родителям, у которых гостил наш старший сынок, успокоившись, что у них все в порядке, он позвонил другим родственникам, поинтересовался у всех ли все хорошо. Тревога не проходила. Тут я обратила внимание, что ребенок не шевелится. Я выпила стакан молока и, заставив себя успокоиться, легла. Внизу живота что-то плавно проплыло. Я уснула. Время было уже заполночь. Рано утром встала и отправив мужа на работу вновь легла поспать. Начались резко схватки. Интенсивные и болючие. Я очистилась и меня вырвало. Ну это моя особенность). Быстро приехавший с работы муж повез меня в женскую консультацию. Я зашла без очереди. Зачем я туда поехала? Я очень доверяла своему врачу. Это была уже пенсионерка с большим опытом работы. Безумно строгая, но необыкновенно понимающая женщина. Я приехала к ней, чтобы она подтвердила, что это именно роды. Схватки были очень интенсивные и частые. Она проверила открытие в пять пальцев и послушала живот. Вот тут я заметила тревожную спешку на ее лице. Она улыбнулась и сказала, чтобы я срочно ехала в роддом.

В роддоме свои правила: туда встань, это надень, тут подпиши. Все это во время схваток. Как же они достают со своими правилами! Посадили на кресло в схватках, когда хочется ходить. Открытие 8 пальцев.

Прослушивают сердцебиение ребенка. Вызывают другого врача. Опять слушают живот. Вызывают заведующую.

Снова слушают живот все вместе. Тишина.

«Ну ты понимаешь, что сердце ребенка не прослушивается?» Я молчу. «Он мертв». Слезы. Поднимают срочно наверх в родильное отделение. Успеваю только крикнуть счастливому мужу в окошко: «он мертв!» Как мне хотелось его поддержки…

В родильном отделении подключили ко мне какой-то ноутбук. Я опухшими от слез глазами плохо видела, что это именно. И включили мне этот звук. Ну все же, наверное, слышали по узи сердцебиение ребенка? Вот тут такой звук, но только бульканье урчание и тишина. Тишина которая очень долго потом снилась мне. Тишина без стука сердца. Тишина которая разрывает барабанные перепонки своим ужасом. Я плачу. В это не хочется верить. Ну за что?….

Я не могу лежать в схватках. Мне нужно ходить.

Услышав эту тишину я захотела молиться. Но как? И кому? Разум помутнел. Сознание рассеяно. И эта зловещая тишина как эхо в ушах.

Опять куда-то ведут. Опять что-то подписывать.

Это огромное как вертолет кресло в родильном отделении. Еле залезла. Открытие полное. Прокалывают пузырь. Меконий в водах.

За две потуги рожаю. Чувство легкости. Пытаюсь разглядеть кого вытащили. Они прячут. Помню слова акушерки: «ооо уже и трупные пятна пошли». И еще помню что висел мой малыш у нее на руке как тряпочка.

«Ну заплачь! Ну шевельнись! Открой глаза!!! Я столько тебя защищала от них! Я столько доказывала и боролась за твое существование… Заплачь только. Подай знак….»

Его накрыли белой простынкой, а я не сводила глаз с этого бугорка. Пожалуйста шевельнись…..

Я плакала. Вкололи снотворное.

На соседнее кресло буквально закинули почти бессознания молодую полностью голую девчонку. На нее орали тужься, а она была вообще где-то не здесь. Ребенок родился ногами. Четверо врачей бросились реанимировать малыша. А остальные откачивали девчонку.

Я смотрела на свой бугорок и шептала «заплачь».

Врачи обрадовались услышав плачь не моего ребенка, а я отключилась.

Проснулась я через два часа в тишине на том же кресле. Мне помогли спустится и отвезли в отдельную палату. Быстро выволокли из нее детскую кроватку. Был день. Все мои роды длились от начала схваток часа 3 только.

Моя палата была на первом этаже.

Вокруг в соседних палатах плакали дети. А под окном счастливые родственники вызывали молодых мамочек.

Я была одна. Молчала. В отражении увидела свои опухшие глаза. Слезы то и дело текли сами по себе. «Вот тебе…даже помолиться не знаешь, как…живешь как… и что эти куча врачей бегающих вокруг тебя? Помогли? Увидев фамилию, прискакали аж две заведующие…. смогли они помочь чем-то, когда Он этого не пожелал? Да пусть они хоть лбы расшибут себе, ничего не получится без Его воли. Теперь ты понимаешь от Кого зависит все происходящее?»

Меня позвала в окошко бабушка. Плакали молча. Так хотелось обняться. Много лет назад моя мама так же кричала ей в окошко: «он мертв», и с тех пор я единственный ребенок в семье.

Я не знала, что ей сказать. Я хотела просто обьятий. Просто сильные руки вокруг себя. Молча.

Пришел муж. А ему что сказать? Помолчали.

Помню врачи какие- о с проверкой зашли, как к себе домой. «Почему окно открыто? (июль месяц). Почему сок гранатовый в рационе?»

Я говорю «я не кормлю»

-«ну принесут же»

— «не принесут»

— «извините»

Туалет был в палате. И выходить не приходилось. Как и общаться с другими роженицами.

Помню как пошла в душ в другом конце коридора. А вокруг снующие мамочки с детками. На обратном пути в соседней палате закатывался малыш в люльке. В кровати рядом лежала женщина и кормила ребенка. Я спросила: «а где его мама?» Женщина ответила » а это тоже мой».

Я так хотела покачать своего.

Где он? Так и лежит под белой простынкой?

Пришла на следующий день новая врач и спрашивает «ребенка хоронить будете или кремировать», а я плачу. Не хочу я в это верить. Не хочу я это решать. Не хочу я это слышать. Где мой муж? Говорю «подождите он приедет и спросите его». А она меня торопит «ну что ты, вот если бы он хотя бы крикнул и умер, то можно было и похоронить. А тут совсем мертвый сразу. Кремируй. Зачем тебе могила. Зачем воспоминания…. «

Так было сложно во всем этом без поддержки. И за эти часы она первая, кто просто что-то человеческое мне сказал. И я послушала эту этническую мусульманку с полумесяцем на груди. Подписала бумагу о кремации. Всю жизнь живу с чувством вины. Всю жизнь живу с чувством «не простилась»…

Выписали меня на второй день, чтобы скорее ехала к сыну. Слезы так и текли… Оставаться одна я боялась. Сразу охватывали мысли, воспоминания и слезы. Муж всех в округе предупредил, чтобы не задавали лишних вопросов. После роддома повел в кино. Отвлекал меня всем, чем мог. Но мне было нужно совсем не это….

Было сложно ходить по тем же магазинам и видеть те же кроватки на продаже. Они уже не нужны. Сложно видеть беременных и ощущать пустоту под сердцем. Сложно слышать плачь других детей и жить с чувством, что не до конца прожила тот момент… как будто лист не перевернулся. Точка не поставлена.

Я не простилась. Я не обняла. Я не сказала что люблю в это маленькое неслышавшее ушко.

Вот так и жила два месяца с грузом. Отвлекалась всякими вещами, но слезы накатывались сами по себе периодически.

Хочу сказать что именно в тот момент в роддоме я глубоко осознала свою никчемность и бездуховность. Пустота была внутри моего сердца, и я чувствовала себя котенком, которого ткнули в очередную лужу — «ну теперь ты поняла Кто Всевышний Великий Всемогущий?! Если Он не захочет, то никакие фамилии и связи не помогут. И если Он скажет БУДЬ то это будет даже если ты будешь одна на целом свете».

Через неделю после родов муж устроил меня на работу к своему брату. Я не могла оставаться одна дома. И не могла смотреть за ребенком. Меня засунули на эту должность, и вечером муж увозил меня домой. Как-то я стояла в офисе и вижу в окно, что мимо идет моя давняя знакомая мусульманка. Я потеряла с ней связь, когда узнала, что беременна. Бежав на каблуках по тротуару за ней, я кричала ее имя. Она обернулась и узнала меня. Разговор был не долгий. Справившись о ее делах, я вкратце сказала, что потеряла ребенка. И эта мудрая женщина знала, что мне сказать в этот момент. «каждый ребенок рождается в фитре и верит в Единственного Господа. И все дети, обладающие душой и умершие до совершеннолетия, будут сидеть возле Райских врат и говорить «я не зайду пока моя мамочка не зайдет со мной».

Меня как будто током ударило.

Как же я попаду в Рай вот такая? С декольте на каблуках. Незнающая даже, как обратиться к Нему, Который точно есть. Но не понятно как и где и почему и зачем?.. И вообще, моему миллиарду вопросов нужны были ответы.

Ведь я даже капли молока не дала своему малышу. Я его даже не обняла ни разу. А он будет сидеть у ворот и ждать меня….. как же мне попасть в Рай???

В офис я возвращалась другая. Началась моя новая жизнь. Мой малыш, которому я не дала ни капли молока, мой сыночек, который не вздохнул и глотка воздуха дал мне, своей мамочке, намного больше — стремление в Рай. Аллах заменил мне его иманом. Поистине, Он Знающий Мудрый!

Сейчас по прошествии 11 лет я понимаю, что мне нужно было тогда и чего не хватает сейчас. Эта история не забыта. И хотя желтого халата с розовыми цветками герани уже давно нет, но страхи остались. Как и боль. От того факта что нет могилы и нет воспоминаний ни на грамм не легче. Наоборот, это как тяжелая ноша сдавливает все внутри.

Каждую беременность меня преследует та зловещая тишина с аппарата узи и страх, что сейчас мой ребёнок умрет. Я прекрасно понимаю, что это в прошлом, и нужно оставить. Я сама работаю со страхами беременных. Но! Мой страх преследует меня всю мою беременность.

И как же я рада, что не я подписала вердикт, а Сам Аллах распорядился по Своему усмотрению, по Своей Мудрости. В этом плане я чувствую большое облегчение. Поистине Он нас создал и к Нему наше возвращение.

Сейчас я мусаада. И если меня спросят, где легче пережить смерть, то я знаю, где и знаю как. И никак не в одиночестве в кафельной комнате. Лучше обнять, поплакать и проститься. Похоронить. И тем самым перелистнуть эту страницу в своей жизни, чем взвращаться туда и с замиранием сердца думать: «… а вдруг он пошевелился… вдруг он задышал»… Ведь сколько таких историй, где через много лет случается чудо, и некогда умерший в роддоме ребенок встречает своих родителей#

очень#грустно#дослез#

ценитесвоихдеток