ЧАСТЬ 7 КУДА Я ПОЕХАЛА ПОСЛЕ РОДДОМА. РЕАНИМАЦИЯ ДЛЯ НЕДОНОШЕННЫХ ДЕТЕЙ.

На четвёртый день я вновь позвонила в реанимацию и мне ответили, что дочку перевели в отделение для недоношенных детей.
Там я узнала, что можно приходить каждый день с 13.00 до 15.00.
Муж пытался убедить меня поехать домой после выписки, потому что дочка все равно ещё реанимации и совместное пребывание невозможно. Я наотрез отказалась и даже обиделась на него. Я не представляла, как можно уехать за двести с лишним километров, оставить ребёнка одного в чужом городе и приехать спокойно домой. У меня была возможность видеть её хотя бы раз в день на пару часов и лично говорить с врачами.
На следующий день меня выписали из роддома. Я вышла одна через приёмный покой с вещами. Меня уже ждал муж. Это было совсем не то радостное событие, которое я себе представляла...
Нам повезло, что у знакомых была на тот момент свободная квартира в Ростове и я могла там пожить пока дочка в реанимации.
Так как время выписки совпадало со временем посещения ребёнка, мы не успели в этот день навестить Ксюшу. Муж привёз меня в квартиру, объяснил как добираться до больницы на общественном транспорте.
Даже показал, как дойти до остановки через дворы. В те дни я очень плохо соображала. Все было как в тумане, я плохо ориентировалась на местности. Состояние, как будто тебя ударили по голове чем-то тяжёлым и ты ничего не соображаешь.
Ему нужно было с утра на работу, поэтому он поехал домой, а я осталась. Квартира была не обжита, в ней не было ни телевизора, ни интернета. Я оставалась наедине со своими мыслями, которые пугали меня и заставляли паниковать.
На следующее утро я проснулась и сразу начала собираться в больницу. Решила выйти пораньше, так как не знала, сколько времени займёт дорога. Добиралась около часа.
Пришлось ещё ждать под дверью пока откроют вход к назначенному времени. Посторонних туда не пускали, только родителей. Я очень волновалась, так как не видела ещё дочку после операции, а прошло уже несколько дней. Она находилась в реанимации. Пока ждала, наблюдала как к двери периодически подходили люди с пакетами и, называя фамилию, просили передать ребёнку подгузники и влажные салфетки. Позже я узнала, что в этом отделении лежат недоношенные детки со своей области и многие родители к ним даже не приезжают, просто передают через кого-то необходимое.
Наконец-то разрешили войти. Опять реанимация, дочка все также лежала в кувезе. Такая крошечная, что её голова была меньше моей ладони. Самые крохотные носочки, которые я ей передавала, были ей велики, подгузник "нулевка" казался просто огромным. Из ротика шла тоненькая трубочка, из которой выходила какая-то желто-зеленая жидкость в небольшой пузырёк. Большой горизонтальный шрам тонкой ниточкой тянулся от пупка в бок справа. Врач, Александра Евгеньевна, рассказала мне о состоянии дочки. Я узнала, что малышка получает только внутривенное питание, пока её кишечник не готов к перевариванию пищи. Трубочка изо рта выводит желчь из желудка, так как дальше она не проходит из-за послеоперационного отека. Состояние ребёнка стабильное, но тяжёлое.
Я простояла все отведённое время около кувеза, тихо разговаривая с Ксюшей. Она реагировала на мой голос, подключённые приборы показывали учащение пульса. Дочка оживлялась и начинала шевелить ножками и ручками. Глазки она не открывала.
Мне можно было лишь открыть окошко, чтобы дотронуться до малышки. Слезы текли по щекам, сердце разрывалось на части. Но я старалась держаться изо всех сил.
Так, день за днём я приезжала в реанимацию на пару часов.
Смысл каждого дня был в том, чтобы увидеть своего ребёнка.
Однажды, я как обычно стояла около кувеза с мокрыми глазами. Зашла медсестра предпенсионного возраста. Она ухаживала за детками. Увидев меня, она тут же сказала:
"Чего ты тут ревешь? Ты что, не понимаешь, что ребенок все чувствует. Вот придёшь, постоишь тут, а она потом орёт. А ну не реви, нечего тут сырость разводить."
Её слова звучали довольно резко и грубо. Я очень смутилась, так как стояла тихо, стараясь никому не мешать и не привлекать к себе внимание. Радости моему настроению не добавляло и то, что малышку никак не начинали кормить, уже пятый день она была на внутревенном питании и состояние не улучшалось.
На следующий день я пришла с твёрдым намерением не плакать и держать себя в руках. Но как только зашла в палату, слезы начали душить меня. Я держалась как могла, через некоторое время стоять стало тяжело, закружилась голова решила уйти, чтобы не упасть прямо в палате. Врач заметила как я иду, держась за стенку и остановила меня:
- Ты чего такая бледная? Плохо? А ну садись, поговорим.
Я не могла ничего сказать, просто села на стул.
Александра Евгеньевна и так всё поняла.
Она начала подробно рассказывать мне, что сейчас происходит с организмом моего ребёнка, как работает кишечник, сколько времени нужно на восстановление. Пока она читала мне "лекцию", я начала приходить в себя. Она ответила на мои вопросы и успокоила меня. Через пять дней Ксюшу начали кормить смесью через зонд. Начинали с одного миллилитра. Это был уже большой прогресс для нас.
Две недели я изо дня в день ездила в реанимацию, по выходным к нам приезжал муж. Его тоже пустили навестить дочку, он первый раз увидел Ксюшу, когда ей было уже около двух недель и явно был поражён увиденным.
В одной палате с дочкой находилось ещё двое малышей, но почему-то рядом с ними я никогда не видела родных. Было очень жалко этих крох.
А в соседней палате находились совсем крохотные малыши, у них были практически всегда закрыты кувезы, так как эти детки очень чувствительны к свету. Каждый день в этой палате я видела мужчину лет сорока, который так же как и я стоял у кувеза. Но почему-то не видела мамы малыша. Потом я узнаю печальную историю этой семьи.... Но об этом позже.
Я с нетерпением ждала, когда же Ксюшу переведут из реанимации в обычную палату и я смогу там находиться с ней круглосуточно. Мне повезло в том, что я была не местная. Ростовских мамочек пускали только на дневное время, на ночь они уходили домой.
Однажды, заходя в палату я не увидела кувеза со своим ребенком. В ту же секунду меня охватила паника.
Вихрь мыслей промчался в голове.
О том, что было дальше, я напишу в следующей статье.