это лето звенело звёздами и по шишкам шло босиком.
из него выходили взрослыми неосознанно и легко.
мне пять лет, у меня есть пасека, жёлтый улей и голубой.
я, конечно, давно немасенький, но один туда ни ногой.
помню, папа несёт по просеке на огромных своих плечах.
я про всё задавал вопросики, он доходчиво отвечал.

это лето неповторимое: слепни, блёсны, улов плотвы, а с годами — непоправимое чувство грусти и теплоты.

дни кружили, как крылья бабочки, и трещали поля цикад.
я собрал насекомых в баночки и поставил в длиннющий ряд.

мама мяла клубнику с сахаром, заливая всё молоком.
деревенских пугают страхами, только я с ними незнаком.
поговаривали, на кладбище на Купалу горят огни, я, конечно, не верю в россказни, но без взрослых туда ни-ни.

всё черешнево, дом в порядке, и у бабушки много сил: генералит шеренгой с грядками, может всё, что ни попроси.
жаль, что дед не увидит этого, вот однажды доем лапшу и открою его планету я, и в деталях нас опишу:

— дед, смотри, какой я ракитовый, лазуритовый и большой! на дверях деревянный щит прибит, не волнуйся: всё хо-ро-шо!

я по плечи стою июльевый — повелитель лесных дорог, мы решили с соседкой Юлией разузнать, где курячий бог прячет солнечные колёсики, чтобы временем управлять. мама гладит мои волосики и несёт меня на кровать.

это лето звенело звёздами, миллионом небесных стрел. из него выходили взрослыми в мир, который не повзрослел.

© анна сеничева