Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить как было раньше, до них... когда по выходным спали до 12, а потом весь день валятся в кровати, смотреть фильмы и только с наступлением темноты вылезти поесть суши, когда запросто могли прыгнуть в машину и уехать в никуда, решив по дороге, а не поехать ли нам в Мурманск или Карелию, прихватив с собой загранпаспорт..., а вдруг пригодится.
Когда пятница всегда была пьяной, а следом за ней суббота и воскресенье. Я с трудом, но с теплотой в груди вспоминаю, что такое идти по Невскому одной, подслушивать разговоры прохожих, рассматривать парочки, компании ребят, стариков, иностранцев и фантазировать. Петь песни на марсовом поле под гитару незнакомых музыкантов и пить шампанское с друзьями. Потом срываться в клуб, по дороге забежав в магазин, чтоб переодеться, потому что домой ехать лень. Гулять за Прибалтийской глубоко за полночь и гадать в каком районе стоят те дома, что виднеются вдалеке, прогуляться пешком до дома, а потом Пить егермейстер в коридоре и ржать до слез, потому что ржать нельзя, чтоб никого не разбудить.
Я уже не помню, как можно опоздать на все мосты, смотреть за городом на падающие звезды, лежать на уже остывшем песке, укрывшись завалявшимся в багажнике пледом, от которого неистово воняет разлитым неделю назад вином и жечь костёр. Я закрываю глаза и понимаю, как классно я жила до них.. когда мы с мужем принадлежали только друг другу.

Мне частенько хочется бежать из дома хлопнув дверью, завернув за угол и перевести дух, я «ухожу в аптеку за прокладками» в наимерзейшую погоду, когда ветер, туман и моросящий дождь, чтоб просто посидеть на скамейке и досмотреть в тишине сериал. Я стала много чего придумывать, чтоб просто побыть в тишине, когда никто не виснет в ногах и без остановки «мамкает», хочет чего-нибудь съесть, это не хочет, а то не любит. Я часто срываюсь, потому что я больше не могу, когда меня трогают, у меня нет сил и порой неоткуда их черпать, я не люблю играть в машинки и что-то придумывать и строить из Лего,я иногда плачу, потому что не могу с ними справиться и все чаще наливаю себе бокал вина, когда собираю детей на прогулку.
Я закрываю глаза и вспоминаю как мне хорошо жилось до них, я открываю глаза и понимаю, как мне хорошо с ними.
Они маленькие, добрые, со своей чистой любовью к маме и папе. Они искренне радуются, веселятся, обижаются и плачут. Их эмоции настоящие, глаза светятся, когда держат котёнка, хомячка или кидают соседской собаке палку, когда папа приходит с работы, когда видят настоящий самолёт, поезд или трактор, которые раньше были только на картинках. Они могут подолгу смотреть как мусоровоз загружает мусор или погрузчик разгружает паллеты. Хлопают в ладоши, когда видят воздушный шарик и так искренне плачут, если выпускают его из рук. Их так легко сделать счастливыми, просто пинай мяч и громко кричи «гол». Просто беги с коляской по улице включив сирену, кричи погромче «гоночный автомобиль Роман Щербинин, прижмитесь к краю обочины». Просто купи любимый пончик, прокатись на горке, поиграй в быка, который сейчас забодает малышей и все... так просто, но почему порой так сложно?
Я поворачиваюсь на правый бок и утыкаюсь в белокурую кудрявую голову. От него пахнет маленькой псинкой, запускаю руку в копну волос и вдыхаю сладкий запах. Целую ещё пухлые щёчки, слышу сонное «мам, отстань». Я отворачиваюсь на левый бок в надежде побыстрее заснуть, потому что просидела до 3-х наслаждаясь тишиной, и утыкаюсь в маленького Котика. Он все ещё пахнет молочком и мило почмокивает во сне. Я включаю экран телефона, чтоб получше рассмотреть моих спящих малышей в темноте, в сотый раз бужу мужа,чтоб вместе полюбоваться ими. Я так часто думаю, что скоро тебе 2, а тебе 4. В сентябре отдам маленького в сад и у меня будет как минимум три часа одиночества. Хочешь в зал иди, а хочешь пей шампанское и ничего не делай. А потом смотрю на них и в тысячный раз говорю...
ВРЕМЯ, ОСТАНОВИСЬ!!!