Чёт накатило в связи с каникулами...

Ему противно мыть унитаз.

А у меня нет выбора.

Ему неприятно громко, когда включается миксер.

А у меня нет выбора.

Ему страшно присутствовать на родах.

А у меня нет выбора.

Я не могу донести стол весом в пятьдесят килограммов. Но у меня нет выбора.

Он может забить – сделает кто-нибудь другой. Я не могу забить – я и есть этот другой.

Мальчики не руководствуются эмоциями, да? Но всё, что он не хочет делать, – потому что ему противно, неприятно, страшно, нарушает его образ мужчины.

А всё, что я не могу, я не могу физически. Но у меня нет выбора, и я всё равно делаю.

Плачу другим людям, подкладываю картофельные шкурки под ножки, перегружаю на тележку, веду переговоры на транквилизаторах.

У меня нет того, другого, кто всё равно вытрет лужу в коридоре, кто всё равно получит документы, кто всё равно приготовит обед, кто всё равно возьмёт ребёнка и кошку себе.

А мужчины – как те космонавты, что после недель невесомости оставляют кружку или ручку в воздухе в уверенности, что она не упадет. Кружка падает. А всё остальное подхватывает женщина.

Отсюда ссылка