Мой рыжий, красивый сын, ты красненький, словно солнышко. Я тебя обнимаю, сонного, а любить — еще нету сил.

То медью, а то латунью полыхает из-под простыночки. И жарко моей ладони в холодной палате простынувшей.

Ты жгуче к груди прилег головкой своею красною. Тебя я, как уголек, с руки на руку перебрасываю.

Когда ж от щелей в ночи крадутся лучи по стенке, мне кажется, что лучи летят от твоей постельки.

А вы, мужчины, придете — здоровые и веселые. Придете, к губам прижмете конвертики невесомые.

И рук, каленых морозцем, работою огрубленных, тельцем своим молочным не обожжет ребенок.

Но благодарно сжавши в ладонях, черствых, как панцирь, худые, прозрачные наши, лунные наши пальцы,

поймете, какой ценой, все муки снося покорно, рожаем вам пацанов, горяченьких, как поковка!
—————————
Римма Казакова, 1965 год