ДЕТСКИЙ СОН ПО-ЯПОНСКИ

Друзья в Японии все время задавали мне один и тот же вопрос: правда ли, что в Америке родители укладывают детей в отдельной комнате? Масако, мама из Нагои, не может себе этого представить. По вечерам она с улыбкой наблюдает, как четверо ее ребятишек раскладывают на полу матрасы-футоны так, чтобы каждый из детей имел возможность лежать рядом с мамой. Учитывая, что детей четверо, в итоге кто-нибудь из них обязательно засыпает у нее на голове.

Масако — домохозяйка, ее муж — стоматолог; по японским стандартам у них вполне состоятельная семья, но квадратные метры в Стране восходящего солнца стоят недешево, поэтому они вшестером живут в маленьком традиционном доме. (Впрочем, если Масако с мужем захотят лечь отдельно, такая возможность у них есть.)

Японские дети, говорит она, почти всегда спят с матерью. Когда я описала американский принцип раздельного сна, Масако удивилась. Японской матери он показался неприемлемым. А что, если ребенок ночью заплачет? Или просто почувствует себя одиноким?

После разговора с Масако я стала замечать, что японские дети по-другому относятся ко сну. Карапузы спят буквально везде: на руках у мамы, в слинге, в коляске, на футоне, на родительском собрании в школе и даже в продуктовом магазине. Как-то утром черноволосая кудрявая Хитоха-тян проспала четыре часа, уютно свернувшись в слинге за спиной у мамы, пока та вместе с другими родителями готовила завтрак в детском саду, куда ходила моя дочь. Матери не пришлось отрываться от дел, чтобы нести Хитоху домой.

Иногда японцы приобретают кроватки с бортиками, но ставят их в гостиной или в другой комнате, где собирается семья. Никто из моих японских знакомых не устраивал отдельную детскую, даже если такая возможность у них была. Кроватки использовали для дневного сна, но не для ночного.

Японским матерям просто не приходит в голову, что ребенку нужно собственное пространство. Напротив, они не хотят надолго оставлять малышей одних. Быть хорошим родителем — значит предугадывать нужды ребенка до того, как он сообщит о них ревом; быстро откликаясь на его зов, вы помогаете малышу стать гармоничной личностью.

В Японии я наблюдала гибкое и спокойное отношение к детям. Их везде берут с собой; они спят, где и когда им хочется. Японские родители ни разу не заикнулись о необходимости режима. И, насколько я помню, никто не жаловался на недосып. Такое чувство, что у них этой проблемы не существует. (Бессонница и недостаток сна вообще не относятся в Японии к частым расстройствам.)

Когда мы ходили в Японии к педиатру или общались с другими родителями, они по умолчанию полагали, что ребенок спит со мной. На картинках в детских книжках животные спали вместе с детенышами, а родители — с малышами. Открыв каталог детских товаров, я наткнулась на рекламу огромных футонов, предназначенных для всей семьи: два чудесных карапуза уютно устроились между родителями. В местной начальной школе родителям показывали фильм, в котором мама лежала рядом с сыном-школьником, пока тот засыпал. И, разумеется, это было общепринятой практикой в семьях наших друзей.

Мои дети тоже начали считать совместный сон чем-то настолько нормальным, что во время поездки в США удивились, увидев малышей в отдельных комнатах. Они даже подумали, что радионяни нужны для того, чтобы дети слышали родных, а не наоборот.

Независимость с пеленок?

Почему мы вообще придаем такое значение тому, где и как спят малыши? Конечно, сон очень важен сам по себе, но дело не только в этом. Родители по всему миру верят, что происходящее ночью формирует поведение детей в часы бодрствования, влияет на их веру в себя и на самоощущение.

В Америке многие стратегии воспитания направлены на то, чтобы с раннего детства приучить ребенка к самостоятельности. И детская комната — только верхушка айсберга; мы используем и другие методы, чтобы взрастить в малышах чувство независимости. Мы сажаем ребенка в автокресло, катаем в коляске и разговариваем с ним на равных, лицом к лицу. Мы с воодушевлением отвечаем на улыбки и младенческий лепет (психологи называют это «позитивным откликом»), чтобы поддержать развитие ценимых нами способностей к общению, самовыражению и самоосознанию.

Мы считаем это правильной родительской практикой. Если ребенок слишком сильно к нам привязан, мы беспокоимся о его будущем и переживаем, справится ли он, когда нас не будет рядом. Когда американский младенец плачет ночью, мама, конечно, понимает, что ему плохо, но помнит, что хорошие родители должны приучить детей к расставанию — ведь это научит их опираться на собственные силы.

Во многих других культурах родителей скорее встревожит подобное отношение. Они считают, что физический контакт и совместный сон идут детям только на пользу, окутывая их плотной сетью невидимых, но отчетливых социальных отношений. Если вы уважаете врожденное стремление малыша быть вместе, ребенок чувствует себя в безопасности и вырастет самостоятельным и отзывчивым.

Если американцы думают, что раздельный сон служит первой ступенью на пути к воспитанию независимой личности, родители, например, в Японии верят, что благодаря совместному сну дети лучше чувствуют свою принадлежность к обществу. Малыши, чьи потребности предугадывали спящие рядом родители, превращаются в чутких и восприимчивых людей. Японцы не считают привязанность малыша к матери нездоровой зависимостью. Напротив, в ней видят основу для развития важных навыков, которые помогут ребенку преуспеть во взрослой жизни.

Родители в «культурах взаимозависимости» не уделяют детям много непосредственного внимания, не переделывают свое жилье под нужды малышей — и те спокойно засыпают среди шума и суеты повседневной жизни. Когда ребенок просыпается ночью, родители просто успокаивают его. Они не меняют жизнь в угоду младенцу и не подстраиваются под его ритм, чтобы он мог остаться дома и подремать. Если ребенок просыпается по ночам, значит, его что-то беспокоит — и разумнее будет помочь ему, а не волноваться, что за первые три месяца жизни он не освоил непрерывный сон.

Кристина Гросс-Ло, «Родители без границ»