Из книги Ирины Рюховой "Ваш грудничок старше года"
Как же складывалась история длительного кормления грудью в России? До революции в купеческой и крестьянской среде было принято кормить детей достаточно долго — в обществе было понимание, что кормление грудью делает ребенка более здоровым и повышает его шансы на выживание. Детей дворян, как правило, отдавали кормилицам, от которых ожидалось, что они своим молоком дадут «пристойнейшую и здоровейшую пищу». Николай Новиков в своем трактате «О воспитании и наставлении детей», написанном еще в XVIII веке, определял срок отлучения младенца от груди «от двенадцати до пятнадцати месяцев», с оговоркой, что «иным потребно на сие осьмнадцать месяцев, иным же и целые два года, но только весьма немногим, и только слабым и недужным».
В народе обычно длительность кормления грудью определялась по принципу «трех длинных постов»: мать кормила два Великих поста и один Успенский, либо два Успенских и один Великий, так и получалось в среднем от полутора до двух лет. В летнее время, когда детская смертность становилась особенно высокой из-за кишечных инфекций, от груди не отнимали даже подросшего ребенка. Но в крестьянской среде (из-за необходимости постоянной работы матери вне дома) исключительное кормление грудью было затруднено, и следствием этого становилась высочайшая детская смертность, возмущавшая дореволюционных специалистов по детскому здоровью.
После революции, когда в городах шли самые разнообразные эксперименты в половых вопросах и в воспитании детей, в деревнях все оставалось по-прежнему. И к концу 1930-х — началу 1940-х годов советская медицина давала рекомендации, немногим отличающиеся от нынешних: начинать прикорм в возрасте около шести месяцев, после чего продолжать кормление грудью параллельно с прикормом. В 1938 году, по материалам детских консультаций Ленинграда, в год продолжали кормиться грудью 87,7 % детей, а в 14–15 месяцев — 75 % детей. Доцент О. З. Мичник, собравшая в 1940-х годах эти данные, называла кормление грудью «здоровой вековой традицией, общей у всех народов Советского Союза». «Памятка для участковых врачей» С. Лютемберга 1944 года издания указывала, что грудное вскармливание может продолжаться до 18–24 месяцев.
Все изменила Отечественная война и связанная с ней необходимость поднимать страну из разрухи. В 1940-х годах и в следующее десятилетие женщины стали основной рабочей силой для восстановления СССР. Медицинские советы в глобальных политических интересах были изменены таким образом, чтобы через несколько недель после рождения ребенка женщина могла отдать его в ясли и выйти на работу. Окончательно утвердилось кормление по режиму: именно так удобнее было кормить детей сначала в роддомах, а затем в яслях. Стала утверждаться идея, что ребенок ночью «должен спать», потому что работающая женщина будет совершенно разбитой, если будет вставать для ночных кормлений, — и женщине теперь объясняют, что правильно просто игнорировать кричащего ребенка. Ну и, конечно, кормление после года стало считаться неправильным и даже опасным: с того момента как ребенок может питаться той же едой, что и взрослые, без какой-либо специальной адаптации, ему уже отказывают в праве на мамину грудь. Женщина просто не должна отвлекаться на своего ребенка, тратя на него нужные государству силы: ведь для страны гораздо лучше, если о тридцати детях будут заботиться две женщины — нянечка и воспитатель, а матери этих детей не будут отрываться от производства для кормлений и ухода за детьми! И уже в конце 1960-х годов, по исследованиям Л. И. Плетневой (данные поликлиник г. Волгограда), после года продолжали получать мамино молоко почти в десять раз меньше детей, чем перед войной, — уже всего 8,8%.
Тем не менее традиции длительного кормления грудью все же не были утеряны полностью, потому что во многих семьях все еще жило крепкое представление о том, что для здоровья и счастья ребенка это важно. Люди предвоенных и военных поколений еще помнят длительное кормление. Вот, например, фрагмент из интервью известного хирурга Лео Бокерия:
Годы моего раннего детства пришлись на Великую Отечественную войну... Время было трудное, и я до пяти лет прикладывался к маминой груди. Продолжалось это до тех пор, пока родная сестра мамы не сказала: «Слушай, отучай ты его от этого занятия. Стыдно уже, мужик-то растет». И намазала ей грудь горчицей. Тетя потом рассказывала, что я прибежал с футбола, привычно потянулся к маминой кофте, попробовал и... стал плеваться. Больше маму я не тревожил.
Приведу также семейные истории некоторых кормящих мам.
«Бабушка мужа рассказывала, как раньше кормили детей до пяти лет каждого. Ее мужа мама так выкормила и остальных детей, а их у нее было четверо. И каждого так. И он потом это рассказывал ей, как уводил свою маму в другую комнату “пошептаться”. В военные годы это вообще было часто: еды не было, а тут хоть какое-то питание. Ксения».
«Дедушка мужа рассказывал, как его мама кормила. У него было очень много теплых и добрых воспоминаний. Он был уже взрослым, и звал маму за сарай, потому что при всех уже стыдно было, уже в школу пора было идти, а он все “сиську сосал”. Я спросила, как же он смог бросить, если так сильно ему нравилось. Он ответил: “Мамы не стало”. Алена».
«А мне бабушка говорила, что раньше в деревне кормили до двух — двух с половиной лет. Только работали много, на тите детки не висели. Титя была в поле где-нибудь. Кормили на ночь, утром, вечером. А спали дети (пока на печь сами не могли залезть-слезть) с родителями. Больше спальных мест и не было. Дина».
«Историю эту мой дедушка рассказал. Учился он в высшей партийной школе в Новосибирске в 1960-х годах. Там студент, работающий в комсомоле, вместе с первым секретарем райкома партии в агитпоездке был. Приезжают они наградить одного успешного специалиста премией от комсомола, а ударник этот со своей молодой семьей на границе с Казахстаном на стоянке живет. Стоят они, речь толкают и тут первый секретарь замечает, как у жены на руках ребенок грудь сосет. Он ему и говорит: “Что же ты, такой большой, на мамку залез и титьку сосешь — неприлично!” А мальчишка отрывается от груди и отвечает: “Пошел на ...” (слово всем известное) — и дальше продолжает сосать. Первый секретарь обомлел, а папаша с гордой улыбкой: “Вострый мальчишка растет!” Конечно, мы наших детей отвечать так не научим, но как замечательно действует ненормативная лексика на тех, кто подобные вопросы задает! Дарья».
«Мой муж родился на Алтае, в деревне. Там было принято растить детей очень самостоятельными — как начал ходить, он сам гулял во дворе, спасался от петухов и вообще учился выживать. При этом кормили долго, не заморачиваясь: есть грудь и младенец? — дать проще, чем бежать в дом за едой! Когда ему было 3,5 года, родился младший брат. Свекровь давала грудь и младшему, и старшему — чтоб не ревновал. Точно не помнит, но где-то после четырех лет еще прикладывался. Я сама родилась на Кавказе. У нас кормили долго. Молочные братья-сестры — очень распространенная практика. Была. Снохи кормили детей, не разбирая чей. Кто-то из снох на работе, кто-то дома. Одна присматривает за детьми, вторая — за скотиной и так далее. Соседка могла кормить, если мать больна. Мама, уехав в город, несколько пренебрежительно отзывалась о "деревенщинах" — мамах, которые кормят уже бегающих в школу детей. То есть, и в семь лет могли прикладываться. По мнению мамы, это был уже перебор. Меня мама кормила до пяти лет. Я часто болела, несколько раз лежала в больницах. Считалось, что слабому ребенку крайне важно грудное кормление. Рожали тогда много. Погодков. Кормили тандемами, по три — не вопрос! Аборты делали, правда, тоже, десятками... У меня, как и у большинства, есть молочные братья и сестры — как посторонние дети, так и двоюродные братья-сестры. Если мама уходила домой, то свое молоко давала мне мама соседа по палате. Одно из последних, по-видимому, кормлений я помню: старшие братья-сестры пугали меня Брежневым. Называя его медведем, который рычит-рычит да и вылезет из телевизора и съест меня! Я очень пугалась его голоса. И как-то зашла в комнату, а там выступление генсека! Я так испугалась! Помню, тащила маму в другую комнату — мне надо было сесть рядом, пососать, согреться и успокоиться. Мама вздыхала, закатывала глаза, но шла… Маму все очень одобряли, но надо мной посмеивались. Аурика».
«Дедушка мужа, семидесяти пяти лет, узнав, что мы еще кормимся (год и восемь месяцев) назвал нас “интересным экземпляром” и сказал, что мы “с Бамбова”. Рассказывает: в каком-то давнем году работал на переписи населения, заходит в один из бараков, переселенцы, видимо, там были. У женщины на коленках сидит мальчишка лет трех и сосет титю. Он стал расспрашивать: кто такие, откуда. Тут парнишка от своего дела отрывается и гордо заявляет ему: “А мы с Бамбова! (Тамбова)”. Теперь это у нас пароль такой секретный! Надежда».
Почему же тогда сегодня так массово нам рассказывают, что кормление грудью после года не нужно, не полезно, что это глупая современная выдумка? Все дело в том, что «компетентные в своей области специалисты», как и большинство других матерей, следующих партийной линии медицины, заканчивали кормить рано. У кого молоко «само кончалось», а кому везло — до года кормили. А те, кто продолжал кормить после года, получали унизительные сравнения с «деревней» и упреки в классовой несознательности. Так и сформировалось в городской среде мнение, что порядочная советская женщина кормит грудью максимум до года. А когда в конце ХХ века началась переоценка ценностей с разворотом к грудному вскармливанию, перед теми, кто десятилетиями честно делал все для продвижения задач партийной медицины, встал трудный моральный вопрос: признавать ли, что они раньше поступали неправильно? Вопрос на самом деле очень тяжелый, потому что нужно было признать (хотя бы перед самим собой), что детям (в том числе и собственным) причинялся вред преждевременным отлучением от груди.
Кто-то оказался в состоянии это признать, и, кстати, из таких врачей получаются горячие защитники длительного кормления грудью, в частности, среди консультантов по грудному вскармливанию есть такие врачи, они говорят, что хотели бы помочь другим мамам не совершать ошибок, которые раньше сделали они сами. Но многие не могут допустить саму мысль, что они действительно совершали (и массово советовали другим) действия, идущие во вред детям. И такие специалисты начинают придумывать и транслировать дальше всякие интересные объяснения, почему сегодня кормящим матерям следует поступать так, как в свое время поступали они.
