Как материнство изменило мою жизнь?

Украла с ресурса bad mama:Каждое слово в точку!

"Сегодня сотрудница банка, оформляя карточку, спросила у меня: “У вас есть дети?”. “Нет!” – уверенно ответила я, пытаясь запихнуть в рюкзак оранжевый самосвал.

Майе в октябре два, а я все никак не приспособлюсь к обращению “мама”. Ведь мама – человек, который может вылечить бронхит поцелуем, превратить гравий в лебединый пух и заставить охранника тюрьмы танцевать фламенко. А я, ну какая я мама? Я все так же ворую у мужа носки, плохо вижу вдаль, забираюсь на стул с ногами, влюбляюсь в знаменитостей, стираю белое вместе с малиновым, не выговариваю слово “Азербайджан”. Все так же не люблю шапки, варенье, здороваться с соседями, врачей, телефоны, рано вставать. Не умею пользоваться функцией отпаривания в утюге, никогда не каталась на коньках, не платила за коммуналку, не делала маникюр. Все так же тренькаю деньги, не могу внятно объяснить дорогу прохожим, вставляю карточку в банкомат неправильной стороной, даже не думаю садиться за руль. Чего уж там, бывает, мне самой позарез нужна мама.

Иногда мне кажется, что однажды на улице ко мне подойдет суровый инспектор по родительству и скажет: “У вас же Симба с Налой на обложке паспорта и три счастливых билетика в кошельке! вы прячете шоколадные монетки в аптечке! говорите “привет на сто лет”, обходя столбы! Немедленно уберите руки от коляски и отойдите на пять метров, самозванка!”.

Это одно из самых неожиданных открытий: материнство не меняет так глобально, как это кажется после первого полосатого теста. Майя не закрыла для меня вопрос поиска смысла жизни и идеальной длины волос, не стала моей профессией, не научила притягивать взглядом металлические предметы. Напротив, она сделала жизнь охренительно неудобной: если у меня др, то у нее – орви, если мне надо в магазин, то ей – выковыривать муравьев из-под бордюра, если мне пора спать, то ей – кататься на горшке и кричать “опля!”. Она заставила меня забивать на принципы: шантаж, подкуп, имитация собственной смерти, сок в пакетиках – за эти месяцы было испробовано все. Но в общем я по-прежнему осталась собой.

И только один нюанс ощутимо изменился. Лет шесть назад я жила в съемной комнате в коммунальной квартире. Там я в основном курила в окно, ела крекер из одноразовых тарелок и убивала мух скрученным полотенцем. В этой комнате с прошлогодним календарем на стене никто не мешал мне быть счастливой: пить дайкири, писать романы, спать до обеда, радоваться тишине. Там было много свободы, но очень мало любви. А сейчас – наоборот. Наверное, эта новая пропорция – и есть то, что по-настоящему случилось со мной благодаря Майе. Каким бы словом все это случившееся ни называлось."

Вика Козинец